Чоки

Прикурив сигарету, уселся на скамью и уже почти задумался о необходимости что-нибудь поесть, когда заметил знакомый мост с пестрыми петуниями на перилах.

Это открытие вывело меня из равновесия. Когда на джинсы упала сигарета, я понял, что даже рот от удивления приоткрыл, обнаружив себя опять на месте, где встретил девушку с шокером дважды.

И как я здесь опять оказался, не имел ни малейшего представления.

Удивление переросло в беспокойство, определенно мне не понравилось это открытие.

Быстро встал, стряхнул пепел и достал новую сигарету. Не осматриваясь по сторонам, словно боясь увидеть знакомые лица, направился прочь, мимоходом прикуривая от зажигалки, которая высекла искру лишь спустя несколько попыток.

Непредвиденная раздражительность всколыхнула все внутри, показалось, что даже кровь была тронута огнем. И раздражало собственное поведение, как и осознание, что сам ищу себе проблемы. Меньше всего хотелось, чтоб она опять мне повстречалась и сочла, что я намеренно встаю ей поперек дороги уже который раз.

Злость догнала очень быстро, запретил себе впредь выбирать даже близкие дороги с этим местом. К счастью, никого не встретил, что поторопило убраться и вычленить из памяти это неприятное происшествие.

– Гирд, ты дома?

– Недавно проснулся.

– Сейчас подохну от голода. Приготовь мне что-нибудь.

– Иди к черту. Я в слуги тебе не нанимался.

– Поздно. Я уже почти у двери твоей квартиры.

– Вот же…

Прервал связь и кинулся вверх по лестнице многоэтажного здания, на третьем этаже которого располагалась квартира друга. Прежде чем он успел закрыться на все замки, я уже стучал в белую входную дверь.

Гирд открыл спустя минуту и с мрачным взглядом уставился на меня.

– Ты всю ночь действовал мне на нервы. Можно мне отдохнуть от тебя хотя бы днем?

– А если так? – достал из кармана пробирку с джойнтом и зажал между указательным и средним пальцем.

Гирд мгновенно растерял напускное недовольство.

– Милости прошу, дорогой гость.

Обожал квартиру друга за просторность комнат, лишенных всякой декоративной фигни, обустроенных по последнему слову практичности. Одна стена была увешана кухонным гарнитуром, в стороне чуть дальше обосновался обеденный стол с двумя стульями. Остальное широкое пространство занимало окно на всю стену с видом на Вейнхавен, диван и огромный пуф, в котором я не преминул развалиться. Пока Гирд открывал оконные створки, я достал джойнт из пробирки и прикурил. Затянулся двумя глубокими затяжками и задержал плотный дым в легких.

Гирд принял сигарету, уселся на полу рядом и затянулся тоже.

– Твою мать, опять твои эксперименты! – он с приглушенным кашлем оборвал подпаленный конец сигареты и вернул ее в пробирку. – Я вообще-то хотел сегодня с матерью увидеться.

– Должен был предупредить.

– Я?

В голову ударило очень быстро, эйфория пришла почти мгновенно. Плохой и хороший знак одновременно.

– Со мной что-то происходит…

– Мм? – Гирд вытеснил меня с пуфа и улегся рядом, откинув голову на подоконник. – Поподробней, пожалуйста.

– Сам не знаю. Мозги плывут.

– Сейчас?

– Да нет!

– Так нет или да?

– Ты меня запутал! Нет!

– А, тогда ладно.

Подавился смехом, и Гирд захрипел тоже.

– Меня не удивляет. Дать телефон Даана?

– Да я не о том! А есть?

Гирд сотрясся, как в припадке, и свалился с пуфа. Потеряв равновесие, я рухнул на пол по другую сторону. Смеялись мы так долго, пока не запершило в горле.

– Я серьезно, черт тебя побрал! Что ты за друг такой?!

– Самый лучший. Так что там с твоими мозгами?

– Непонятно, – взобрался на пуф, и Гирд вытеснил меня с половины, чтоб улечься рядом. – Устал, наверное.

–От чего? – карие глаза скосились на меня с усмешкой. – От безделья?

Оскорблен до глубины души, накинулся на него с попыткой задушить, что свалило нас опять на пол. Сотрясаясь смехом, Гирд скинул меня с себя и прижал длинным, сильным телом к полу.

Сопротивляться не смог, закралось подозрение, что я уступаю ему не только в росте, но и в мышечной массе.

– Так, мне это не нравится! – ухватился за его плечи и поразился что они как кусок стали. – Эй! Что за черт?!

Гирд со смехом отпустил меня и уселся рядом. Шокированный открытием, резво сел и стукнул его по плечу кулаком. И сам скривился от боли в суставах.

– Почему меня не берешь в качалку? Неужели на твоем фоне я выгляжу дрищом?

Не в состоянии успокоиться, Гирд заливался смехом, пока я встал и стянул с себя футболку. Гирд повалился на пол, ухватившись за ребра.

– Сука, он уже раздевается!

– Заткнись. Ну-ка встань! Где у тебя тут зеркало?

Видя, что он никак не в состоянии утихомирить смех, схватил его за локоть и поднял с пола. Стараясь отдышаться, Гирд сдался моей настойчивости и повлек в соседнюю комнату. Кровать была неубранной, по полу валялись вещи. Но со стены свисало зеркало, которое я поторопился спустить на пол. Подхватив Гирда с собой, отошел подальше и стянул с него футболку.

– Я сейчас начну кричать!

Подавив его вялые сопротивления, выставил его полуголым перед зеркалом и встал рядом. Ожидал увидеть разительное отличие между нашими телосложениями. Что меня сейчас дико нервировало.

Гирд был немного выше меня, что никогда меня не донимало. Но стерпеть, что он лучше меня развит физически, я бы не смог.

Неизменно он возвышался надо мной. Вот только отражение подсказало, что переживать мне особо не о чем. Впервые себя рассматривал в сравнение с кем-то другим, кроме Бастиаана, и мне принесло облегчение, что от друга особо тоже не отличаюсь (на тот момент для меня это было смертельно важно).

Гирд скривил смешную рожу отражению, потом выставил напоказ бицепс. Но быстро расслабил мышцы и глянул на меня.

– Мог бы так и сказать, что хочешь заманить меня в спальню и раздеть.

– А я разве не так сделал?

Он хотел что-то сказать, но растерял мысль, вперив взгляд в мою татуировку на плече. И даже не скрыл легкую зависть.

– Ван Ливен, ты такая сука… Знаешь ведь, что я хочу татуировку. Но как только сделаю, сразу же сдохну от обострения аллергии. Где твоя гуманность? И вообще, с хера ты меня раздел? Так, что-то непорядок! Что там с твоими мозгами?

Отозвавшись смехом, я вышел из спальни и отыскал футболку. Гирд вышел следом и проследил с недоумением за мной.

– Ты ведешь себя странно даже для себя. Вон даже глаза начали краснеть… Черт, Тид, ты сегодня что-нибудь ел?

– Нет, – наконец мне удалось правильно натянуть футболку, и на том растерял все силы. Свалившись на пуф, стал ощущать себя растекающейся жидкостью. Но удивительно, что голова будто бы оставалась трезвой.

– Нормально все.

– Ага, как же. Вот же черт… Действительно придется тебя накормить, а то уплывешь так далеко, что не достану. Эй, слышишь меня?

– Чего разорался? Со мной все в порядке.

Гирд недовольно хмыкнул и проследовал к кухне. Провозился недолго и вернулся с тарелкой. Сел на полу рядом и вручил мне тарелку с двумя громадными бутербродами.

– Ешь.

Не стал отказываться, желудок давно уже грозился просверлить в себе дыру. Пока я активно, как мне казалось, жевал, Гирд пошарил по карманам и удостоверился, что пробирка осталась у него.

– Есть еще?

– Нет.

– Хорошо. А это я оставлю себе.

– Но…

– Заткнись и жуй.

Задохнулся смехом и едой одновременно.

– Как это можно есть с заткнутым ртом?

– Принесу тебе воды, остряк ты недоразвитый.

Пока он вернулся с кухни вновь, я проглотил оба бутерброда и протянул ему пустую тарелку. Гирд подождал, пока я высушу стакан, и потерялся вновь с поля моего зрения.

– Лучше?

– А я и не страдал.

– Вот же неблагодарная тварь.

Гирд вернулся на пол и внимательно пригляделся ко мне.

– Так что там с твоими мозгами?

– Говорю же – не знаю.

– А с чем связано?

– Ну… – вдруг возгорелся желанием все утаить, скрыть так глубоко в себе, насколько возможно.

Охватило непонятное ощущение, возможно, страх или тревога, что расшевелило острую необходимость увильнуть от поднятой темы.

– Забудь. Голова болит…

– Тид, что-то я за тебя тревожусь.

– А ты не тревожься.

– Точно?

– Ага. А с чего ты за меня тревожишься?

– Сам не знаю.

– Тогда не нуди.

И вдруг почувствовал, что общество Гирда меня тоже как-то угнетает. Возможно, его расспросы, а может, обострилась укоризна к собственной несдержанности. Зачем вообще стал откровенничать? И что хотел сказать? Вроде все осталось как прежде, ничего такого знаменательного не случилось.

Так почему все глубже мне в кости и кровь проникало ощущение чего-то навязчивого? Будто следовало за мной, стремясь стать моей тенью. Уже подкралось совсем близко, я нутром стал это чувствовать, пусть не разбирал глазами и умом, что это.

– Лучше я пойду.

– Куда собрался? – запальчиво возмутился Гирд, ухватившись за мое запястье, едва я попытался пошевелиться. – Не пущу!

– Мне надо.

– Куда? Только без обострения безрассудства, ван Ливен! А то хрен ты еще раз покуришь со мной!

– Эй, только без нервов, – поднялся с ощущением рыхлых конечностей. – Соображаю.

– Точно?

– Точнее не бывает.

Куда собрался, сам не понимал. Но чувствовал, что должен уйти, затаиться где-то при своей уязвимости сейчас, которую никак не мог из себя изгнать. Такая пронырливая зараза, что даже в обществе друга стал ощущать себя небезопасно.

– Пойду.

– Давай я тебя отвезу.

– А давай.

– Слава богу, не стал упрямиться.

Гирд быстро подскочил, натянул футболку и поискал ключи. Я терпеливо подождал, стараясь стоять прямо и как можно реже моргать из опасения, что слипающиеся веки заклеятся окончательно.

Гирд тем временем уже обулся и подхватил меня под локоть.

– Я не понимаю, почему тебя так уносит сейчас.

– Да? Но я же здесь…

– Ясно с тобой все. Курил еще сегодня?

– Ага. Только Чоки ни слово. Он проел все мозги уже… Хотя он давно чист… А я нет.

– Черт, я что-то лишь сильней за тебя переживаю.

– А ты не переживай. У меня все замечательно. И он скоро перебесится и успокоится, да?

– О чем ты?

– А? О чем я? Действительно. О чем это я?

– Заткнись, ван Ливен. Вот просто заткнись.

Время, что мы потратили по пути до парковки, я не запомнил. Когда очнулся, уже стоял возле «Хонды» друга. Гирд взобрался в седло и указал мне на место за плечами.

Ненавидел сидеть на пассажирском месте и никогда там не сидел ни у кого больше, кроме Бастиаана. Видно, не любил цепляться за кого-то, кроме родного брата, и еще больше полагаться на кого-то постороннего.

Трудно сейчас решившись, все-таки сел за плечами друга, и Гирд вставил ключ в замок зажигания.

– Только не валяй дурака, Тид. Слышишь?

– Ага.

– Держись крепко.

– Ага.

Пока он натягивал шлем, я ухватился за его пояс, и искренне забеспокоился приливающим к сознанию сном. Еще секунду – и стукнулся лбом о плечо Гирда.

– Эй! Держись, твою ж мать!

– Да держусь я!

Вдавил ему в бока пальцы, и он благополучно снял мотоцикл с места. Рев двигателя не давал мне отключаться, от режущего ветра прятал лицо за плечами Гирда. К счастью, он выбрал улицы, по которым не сильно можно было разогнаться, до дома я сохранил не только свое благополучие, но даже не обветрил лицо.

Гирд припарковался на отмеченном месте у бордюра и подождал, пока я вяло сойду с седла.

– Мне зайти?

– Если только хочешь уложить меня в кровать. Дико хочу спать.

– Тогда ладно.

Очевидно, с облегчением видя за моими плечами двухэтажный дом, разделенный на двух владельцев, Гирд кивнул и отпустил меня.

Поискав по карманам джинсов, достал ключи и добрался до двери. Гирд не уехал, пока я не зашел в дом. Это я понял по звуку двигателя мотоцикла и резко оборвавшемуся шуму.

Дом показался ужасно тихим. Бьющееся в окна солнце заливало светом всю лестницу и белые двери. Прищурившись, направился к лестнице, но на полпути свернул к кухне. Дикая жажда заставила повременить с отходом ко сну, а еще мне вдруг срочно захотелось яблок.

Выпив стакан воды из-под крана, открыл холодильник и принялся за поиски яблок. Фруктов не отыскал и вгрызся в огурец.

Слепящее солнце стало меня нервировать. Порывшись в корзине на тумбочке у входа, нашел очки брата и нацепил на глаза. Сразу стало уютней.

С удивлением обнаружив в руке половину огурца, решил вернуть его в холодильник. По пути до кухни на меня свалилась дикая охота поесть мороженого.

Добравшись до морозильника, выдвинул все ящики, но так и не нашел ничего, кроме замороженных полуфабрикатов и льда. Посчитав это непростительным, аккуратно расположил недоеденный огурец в одном ящике и закрыл морозильник.

Охота съесть мороженое не пропадала. Пораскинув мозгами (вернее, тем, что было вместо них на тот момент), принял решение смотаться в магазин.

Обувался очень долго, так как резко перестали нравиться мои кроссовки. Потом футболка показалась какой-то помятой, но вид на лестницу остудил желание подниматься в спальню. Затем обыскался ключей и чудом обнаружил их в кармане.

Когда уже все благоволило к тому, чтоб я покинул дом, прогремел оглушительный дверной звонок. Скривившись, с ощущением, что от головы отлетел кусок, пару минут был полностью дезориентирован. Только когда звонок прозвучал еще раз, понял, что по другую сторону двери кто-то стоит.

Открыл и действительно обнаружил смутный облик человека, не сразу мной узнанного. Прояснялось перед глазами неохотно, но я успешно узнал Ливи.

– Привет.

Ошарашен ее неожиданным появлением, долго не мог поверить, что она реальна. Лишь окинув взглядом ее тонкое платье в чудесный горошек, оголенные плечики и светлое лицо, я понял, что она мне не чудится.

– Салют. Охренеть неожиданно.

– Мм… – Ливи прищурилась, до меня с трудом доплыло, что она теряется в сомнениях, кто перед ней стоит. – Так, ну-ка скажи мне, где твой брат?

– А? Зачем тебе Чоки?

– Замечательно! – она проворно потеснила меня и вошла в дом, пока я с заторможенностью осознавал происходящее. – Как у тебя дела, Тид? Чем занят?

– Я… – прочистив горло, ощущая дикую жажду опять, пару раз облизал губы и только потом нашелся с пониманием ее вопроса. – В магазин хотел смотаться.

– Потерпит?

– Ну…

– А чего ты в доме в очках?

– Это очки Чоки. Кхм… Я тут решил, что хочу мороженое. Будешь?

Ливи долго изучала меня, а я никак не улавливал причины, почему она так пристально смотрит. Затем приблизилась почти вплотную, потянула носом и клацнула зубами рядом с моим ухом.

– Обкурен, милый?

– Не выдумывай. Я не… Хотя… Черт, пить хочу.

Двинулся на кухню, едва заметив, что Ливи последовала за мной. Пока я подставлял стакан под струю крана, она уселась на стул и накинула одну ножку на другую.

– Есть еще?

– Воды?

Ее смех наполнил комнату мягкой, приятной мелодией. Заинтригован открытием, повернулся к ней и завлекся любованием ее стройных ног.

– Что ты курил? Есть еще?

– А, нет, – непредвиденно расстроился и вернул стакан на стол. – Осталось у Гирда.

– А что там с твоим мороженым?

– Мне жарко. Идем на улицу.

Не дождавшись отклика, поплелся к выходу на задний двор. Ливи присоединилась спустя пару мгновений. Двор был небольшим, устлан газоном. От соседей отгораживала живая изгородь в рост с человеком, ничем другим двор не был обустроен. Не было даже обычной садовой мебели.

Посчитав это упущением, уселся прямо на газоне посреди двора, и Ливи с тихим смехом села рядом.

– Я решила попытать удачу и поговорить с тобой и даже не рассчитывала, что ты окажешься в таком состоянии.

– В каком это состоянии? – оскорбился до глубины души. – Я в норме.

– Что меня очень радует, – нашлась она быстро.

– Поговорить? О чем? – и сразу же помрачнел от догадок. – Только не начинай опять!

– Забудь. Я тогда пошутила.

– Пошутила? Что-то мне так не показалось.

– Показалось! – она прислонилась к моему плечу и опустила на него голову. – Пошутила. Запомни это.

– Хм…

– Не хмыкай. Я просто… – непредвиденно замолкла, что меня дико озадачило.

– Что?

– Вот думаю, что лучше мы поговорим завтра. Это очень для меня важно.

– Я соображаю. Вот не надо… – порылся по карманам и достал пачку сигарет.

Прикурил от зажигалки, но успел затянуться лишь один раз, как Ливи отобрала сигарету и отправила себе в рот.

Сбит с толку, подождал немного, но, так и не дождавшись возвращения сигареты, улегся на газоне и закрыл глаза.

– Бастиаан на смене в баре?

– Наверное. Начинает в пять.

– Уже семь.

– Да? Тогда точно в баре. А что?

– Просто спросила.

Почувствовал, как она потянула за очки и убрала с моего лица. Зажмурился, так и не открыв глаза, солнечные лучи словно того и ждали, чтоб ослепить меня. Однако не успел возмутиться, как нежные, горячие губы перекрыли мне дыхание.

Целоваться с Ливи было чистейшим наслаждением, и без возражений отдался ей на растерзание. Сразу же кровь разбежалась быстрей по телу, ощущение жара навалилось на меня с удвоенной силой. Забыв перевести дух, едва не задохнулся, но Ливи вовремя отпустила и дала глотнуть воздуха. Задышав глубоко и часто, я задержал в легких воздух, почувствовав, как меня сдавила приятная тяжесть. Спустя мгновение знойный язык вернулся мне в рот.

Приподняв руки, наткнулся на горячую кожу, такую нежную и приятную на ощупь, что с удовольствием дал ладоням полную свободу. Осознание, что Ливи сидит на мне, доплыло очень трудно, но хотя бы приливало полное понимание происходящего.

Вернул ладони под подол ее платья, от горячности ее поцелуя напала новая жажда. Проворные пальчики нырнули мне под футболку, спустя секунду Ливи уже потянула за нее и заставила привстать. Оторвавшись от меня, без усилий вынудила поднять руки и стянула футболку. Я принялся моргать и хвататься за воздух, но все равно чувство полного опьянения не отпустило.

В ярких солнечных лучах она показалась божественно прекрасной. И, честно признаться, меня уже давно преследовали желания, исполнение которых она сейчас взялась.

Уложив вновь на газон, изящно выгнулась надо мной и садистки медленно потерлась о мой отвердевший член. Мгновенно по телу пронеслась молния, жадно ухватился за стройные бедра и прижал ее к себе тесней. Она пошевелилась опять, и из моего горла вырвался сдавленный стон. Голова была полна огня, по венам разлилось чистейшее пламя. Вдавив руки в нежную кожу, встретил ее поцелуй с дикой необходимостью в ее сладком вкусе, проворстве язычка и страсти, испепеляющей меня сейчас. Изящные пальчики расстегнули ремень и ширинку, без задержек пробрались до члена и окутали меня новым приливом экстаза.

Ощущая, что уплываю окончательно, ухватился за тонкое запястье, словно опасаясь, что внезапно прервется сводящая с ума ласка.

– Ты хочешь этого, Тид?

– Да. О да, черт возьми, – потянулся к ее губам опять и обдал горячим признанием. – Я давно этого хочу.

– Тид…

– Но тебе всегда было мало меня. Уверен, что и как полноценную личность не воспринимаешь. Близнецов одновременно тебе подавай, и никак иначе…

Она прервала меня горячим поцелуем, затуманившим мне голову, рассеявшим все мысли. Резко стало безразлично все постороннее, полностью был отторгнут от реальности опять.

– Мне нужен один лишь ты.

Она отличилась таким проворством, что я и не заметил, когда успела натянуть на меня презерватив, не смог проследить, как сняла с себя нижнее белье (а было ли оно на ней вообще?). Спустя пару мгновений была на мне опять и глубоко вбирала в себя. На меня обрушилось тяжелое, тягучее удовольствие, сдавившее дыхание и мозги полностью. Ощущения обострились до болезненной остроты, даже звуки и порыв ветра доплывали с удвоенной мощностью. Целуя с исступлением, так же неистово наслаждаясь мной, она то выгибалась, подставляя ярким лучам солнца прекрасное лицо, то склонялась ко мне с раскаленными поцелуями, сводя с ума каждым движением. Она выбрала просто идеальный момент, чтоб трахнуть меня.

Такого кайфа от каннабиса я еще не испытывал.

Глава 7

С трудом пошевелившись, открыл глаза и долго не мог разобрать, что лежу на кровати в своей спальне. Как я в ней оказался, так и осталось для меня загадкой. За окном наблюдалась ночь, сумрак в комнате разбавлялся светом ночника. Найдя себя лежавшим на животе, поморщился от неудобной позы и перевернулся на спину. Рука улеглась на что-то постороннее у меня в постели.

Нахмурившись, повернул голову и нашел рядом обнаженную Ливи. Спала не особо чутко, так как сразу же открыла глаза, едва я к ней прикоснулся.

Несколько мгновений смотрели друг на друга, особо неспешно доплывали воспоминания всего произошедшего.

– Отпустило?

С трудом сглотнул ком в пересохшем горле, и вяло кивнул.

– Сколько времени?

– Почти три, – явно не улавливая ход моих мыслей, Ливи с привычной для себя прямизной спросила. – Мне уйти?

Не в состоянии посчитать, сколько часов осталось до рассвета, я отбросил эту неплодовитую попытку и приблизился к ней.

– Нет, – прижался к ее упругому, горячему телу и не удержался, чтоб не коснуться губами ее груди. – И я рад, что ты осталась.

Ее шелковистые руки обняли меня за плечи и принялись гладить так нежно и мягко, что стало меня опять убаюкивать.

– Ты не сердишься?

– На что?

– Ну… Опасалась, что посчитаешь, будто я воспользовалась моментом.

– А разве это не так?

Ливи тихо засмеялась и запутала пальцы в моих волосах.

– Видно, что пришел в себя.

– Не глупи, – приподнял голову и поцеловал ее в губы. – Все нормально.

Она улыбнулась и показалась еще красивее. Темные длинные волосы восхитительно сочетались с ее белой кожей, карие глаза в сумраке казались черными, полными блеска. В особенности прелестным было ее тело, изящное и гибкое, отточенное природой и усилиями самой Ливи до совершенства. Если бы не дикая жажда курить, я бы опять забылся ею немедленно.

С неохотой отстранился и кинул взор по комнате в поисках вещей. Нашлись на полу возле кровати. Натянул джинсы, и в кармане обнаружил пачку сигарет и зажигалку.

Спускаться на улицу стало жутко лень, так что открыл окно и прислонился к подоконнику. Ливи пошевелилась тоже, натянула платье и приблизилась. Предоставил ей пачку, и она длинными пальчиками вытянула сигарету. Прикурив от зажигалки, притянула к окну кресло на колесиках и села.

Не отрывая от нее взгляда, я был рад, что большая часть всего произошедшего осталась в памяти. И даже вспомнил, что она пыталась что-то сказать при появлении.

Залюбовавшись ее стройными ножками, которые вытянула на подоконник, я не удержался и провел по ним ладонью. Она вся была такой шелковистой, что с новой силой меня захлестнул восторг.

– Кажется, ты хотела о чем-то поговорить.

По виду того, как затянулась и отвела глаза в сторону, я догадался, что она мучается сомнениями.

– В чем дело?

– Не знаю, как начать. Боюсь, что воспримешь все несерьезно.

– С чего это? Не мнись, рассказывай.

Она вновь отправила сигарету в рот, зажав пальчиками с кошмарно длинным, на мой взгляд, маникюром. Затем, выпустив белый дым, принялась покусывать губы, что меня не на шутку обеспокоило.

– Ливи?

– Сколько мы знакомы?

– Года два уже. Вроде Вэнс нас познакомил.

– Потом оказалось, что мы и учимся в одном университете.

– Это ты к чему?

Она глубоко вдохнула и вновь замялась. Видеть ее такой было непривычно.

Но я решил дать ей возможность собраться с мыслями, рассчитывая, что с прежней непринужденностью, которой отличалось наше общение, она скажет о причине беспокойства.

Молчание затянулось. Ливи докурила в тишине и задумчивости, затем выбросила окурок через окно и подобрала ноги под себя. Кресло пару раз колыхнулось, пока она не устроилась удобней, и замерло вместе с ней. Я докурил тоже и скрестил руки на груди в ожидании ее слов. Видеть Ливи такой нерешительной и сконфуженной мне впервые посчастливилось.

– Тид, тогда я была пьяной. И я хочу извиниться за то, что уже столько времени заставляла тебя думать, будто ты для меня лишь один из близнецов. Много раз говорила, что мало соображала, когда сказала, что мечтаю переспать с близнецами. И каждый раз ненавижу себя за то, что не могу тебя в этом переубедить, – она подняла на меня глаза, полные обиды. – Это моя последняя попытка. Всегда видела, что ты отличаешься от брата, никогда не воспринимала вас как нечто однотипное.

– Рад, если это так. Даже не думал, что так близко к сердцу все воспримешь.

– Ты извел мне все нервы! – и будто скинув с души незримую тяжесть, Ливи выдохнула и стала вновь собою прежней. – Иногда так и хотелось тебя прибить.