Орки отечественого разлива

Игорь Гардер

Орки отечественого разлива

Название: Орки отечественого разлива.

Автор(-ы): Игорь Гардер

Глава 1

– Внимание! Внимание!! – поднял весь дом на уши встревоженный голос громкоговорителя. – В городе произошла утечка вируса! – После этих слов остатки сна как рукой смело. – Возьмите ваших детей, родных и пройдите вместе с ними к центру города! – раздавалась инструкция из окна. – Там вам поставят прививки с противоядием. Внимание! Внимание! Без паники! Соблюдайте спокойствие! Вакцины хватит на всех! Просьба не затягивать с вакцинацией – это для вашего же блага и ваших близких, – раз за разом повторял неведомый голос из динамика.

Под звуки мегафона мы с женой спешно собрали детей и пулей вылетели из дома. Нам, из частного сектора до центра, было порядочно добираться, так что мы поспешили со всех ног. На улице царил хаос: дети, не понимая, что происходит и почему их подняли из тёплых постелей и ведут не пойми куда, шли в предрассветном полумраке. Мужики матерились и ругались в голос, и все шли пешком в сторону центра города. По дороге стояли машины, а рядом с ними крутились водители, что под нервные комментарии своих половин безуспешно пытались оживить своих железных скакунов.

Автотранспорт весь стоял и не показывал ни одного признака жизни. Сотовые телефоны, планшеты, ноутбуки и даже электронные часы отвечали им взаимностью. Экраны смартфонов светились, показывая, что они работают – и на этом всё. Эти дорогие гаджеты не хотели ничего делать: ни мой, ни жены, ни у кого из встреченных нами людей. Творилось чёрт знает что. Я уже, если честно, подумывал: а не подверглись ли мы атомному облучению? Вроде бы после него вся электроника отходит в мир иной. Хотя, вон, собаки – немного нервничают, но следуют на поводке. Кот в переноске ведёт себя спокойно. Дети не дали оставить наших домашних животных дома – взяли с собой. А вдруг и им сделают прививки от чего-то непонятного?

Я как ни вертел головой, не мог определить, откуда идёт звук громкоговорителя. Звук будто лился отовсюду, его отлично было слышно в любом месте – на протяжении всего пути. Но где сам источник – оставалось непонятной загадкой.

Ни одной спецмашины, даже ментовского "козлика", из которого должен был идти звук, не было в пределах видимости. На крайний случай должны быть люди с рупорами. Ничего даже отдалённо похожего: ни людей, ни машин, ни самих рупоров – один лишь звук. Полицейские, что встречались ближе к центру, были какие-то растерянные и тоже ничего не понимали, но пытались поддерживать порядок. Меня это начало напрягать, и я чувствовал пятой точкой: что-то тут не так. Резко остановившись, немного не доходя до мэрии, я забрался на кузов "ЗИЛа" и стал оглядываться, несмотря на протесты своей семьи и вялое возражение водилы, что продолжал сидеть в машине.

Вид открылся фееричный: огромное количество людей шли в сторону центра нашего небольшого городка и все входили в пятиэтажное здание мэрии – и никто из него не выходил. Тут мой взгляд и зацепился за это самое здание.

– Бл… что за чертовщина?! – не смог сдержать крик удивления я.– Ты что творишь? Тут дети! Пошли быстрее, а то не успеем получить прививки! – возмутилась моя вторая половинка.– Откуда у нашей мэрии лишние два этажа нарисовались? – в который раз пересчитывая этажи, произнёс я. – Да и как такое количество людей может входить и не выходить из одного здания? Оно же не безразмерное!– Точно! – подтвердил водитель "ВАЗа", высунувшись из машины. – То-то я не пойму – надо идти, а что-то не даёт! Вот и сидел, не знал, что делать.– Да какая разница, что ты думал! Надо успеть получить прививки! – отмахнулась моя от водителя.– Назад! Это ловушка! – стали раздаваться испуганные крики в разных частях толпы.– Всем немедленно покинуть площадь, найти укрытие и не высовываться! – начал кричать полицейский с крыши автобуса. – Спасайтесь, мать вашу, это… – оборвался его крик на полуслове, и он скатился с крыши без единого звука. Часть машин, что стояли до этого без движения, начали трансформироваться в каких-то монстров с множеством ног и отростков в виде щупалец. Они перекрыли улицу и при этом жали людей своими многочисленными отростками. После каждого такого прикосновения люди падали, как сломанные куклы, без признаков жизни.

На перехват этим машинам бросилась небольшая группа полицейских. На ходу доставая оружие, они – те, кто ещё недавно просто следил за порядком – стреляли поверх голов людей, отвлекая внимание на себя, буквально жертвуя собой, давая шанс спастись другим. Они понимали, что их пукалки ничего не смогут сделать этим монстрам, но это их не остановило – чувство долга толкало их вперёд.

Тут людей накрыла всепоглощающая паника. Все бросились в ужасе в разные стороны, ища укрытия и спасения, с громкими криками ужаса, сметая и растаптывая тех, кто упал, не давая им даже шанса подняться. Я, спрыгнув с машины и схватив своих за руки, велел заткнуться, пытаясь предотвратить панику в своей семье. Действовал решительно – так, чтобы у них сложилось впечатление, будто я точно знаю, что делаю. Потянул их к ближайшему зданию, а не туда, куда побежала толпа – вдоль по улице.

Подскочив к окну первого этажа, я разбил стекло сумкой, затем опёрся спиной о стену и собрал руки в замок, чтобы моя могла забраться первой. Но её опередил водитель "ВАЗа" – за мгновение он взобрался на подоконник, перемахнул через него, убрал острые осколки и протянул руку, помогая забраться уже моим. Я на секунду замешкался, не зная, что делать с псами. Благо, они не подвели: стоило жене их поманить – как они, с разбега, запрыгнули в окно, используя меня как трамплин. Я сам еле успел забраться в квартиру, как люди, ведомые паникой, заметили выход и рванули вслед за нами к разбитому окну. Отталкивая друг друга, они стали пытаться влезть, словно это было единственное окно на всю улицу.

Не знаю, может, я эгоист и нехороший человек, редиска, одним словом. Но моя конкретная задача – спасти свою семью, и я приложу к этому максимум усилий. Поэтому я озаботился только их спасением, а не стал помогать остальным. Наоборот – поспешил со своей семьёй уйти подальше. Водитель молча кивком головы спросил, куда идти, когда мы оказались в подъезде. Не знаю почему, но никто из нас не решился произнести ни слова – то ли чуйка сработала, то ли просто удача. Те, кто кричали, – в них били лучи света, и они падали без чувств. Свет исходил откуда-то сверху, в то время как машины собирали бесчувственные тела и утаскивали их в неизвестном направлении.

Выбравшись на противоположную сторону здания через подъезд и сориентировавшись на местности, я повёл семью не по улице, а через дворы, держась ближе к стенам зданий – до ближайшего частного сектора.

Пробравшись к частным домам, мы направились дальше – за город. Проламывая дыры в заборах, там, где это было возможно, или перелезая прямо через них, мы шли от дома к дому. Крики людей сначала удалялись вниз по улице – прочь от центра, а потом начали возвращаться назад. Слыша чьи-то призывы о помощи, я с женой лишь переглядывались и, крепче схватив детей за руки, тянули их через очередной пролом в заборе. Дети не выпускали поводки наших дворняг – этих странных помесей непойми кого с кем.

Надо отметить, что псы получились лохматые и сбитые, такие собачьи качки – ростом чуть выше немецкой овчарки. Но нрав у них был удивительно спокойный к своим. Ключевое слово – к своим. Дети могли водить их по двору хоть за язык, но чужих собак они рвали в клочья, едва те сунулись к нам во двор.

Перелетевшая через забор курица шла исключительно по категории «добавка к рациону». Эти два двортерьера тоже нам помогали: загоняли в будки собак, что охраняли свои дворы, брошенные хозяевами. О проблемах с хозяевами и с заборами, через которые мы ломились, я сейчас даже не думал. Мне нужно было пройти и спасти своих. Последствия – потом.

По пути к нам присоединялись люди: кто выходил из домов, кто замечал нас с улицы. Когда мы добрались до последнего дома на улице, нас было уже около пятидесяти человек – большая часть из них дети. Многие из них думали, что я знаю, что делаю и куда веду. Мне бы их уверенность в моих силах… если честно, я просто ломился напролом, надеясь лишь добраться до ближайшей лесопосадки и под её прикрытием уйти как можно дальше.

К нашему огромному разочарованию, за последним забором стоял полупрозрачный и полностью непроницаемый, едва мерцающий купол. Эта хрень не давала пройти. Её не получалось ни разбить, ни продавить, несмотря на все старания. А старались мы от души – кто чем мог, тем и колотил по этому барьеру.

Пока остальные пытались его пробить, я увёл своих в сторону – надо искать проход в другом месте или спрятаться так, чтобы не одна собака днём с огнём не нашла. Не успели мы скрыться за очередным забором, как оттуда начали доноситься призывы о помощи и панические крики. Схватив штыковую лопату, воткнутую в землю, я приготовился защищать свою семью, а жене и детям велел спрятаться в сарае и не высовываться – чтобы ни случилось. Папка, дескать, будет биться за жизнь. За жизнь своих детей. Вариант «подороже продать свою шкуру» мной даже не рассматривался. У меня за спиной семья – и они должны выжить. Это не обсуждается. Невдалеке встал и водитель, схватив штакетину.

Выручили собаки. Они стояли по бокам от меня, готовые, как и я, рвать и метать. Как по команде, с рычанием, они бросились влево от меня – и я в тот же миг со всей силы ударил в том направлении, куда они кинулись. Удар был нанесён на удачу: я не видел никуда и ни почему я бью. Но, удивительно, эта дама по имени Удача улыбнулась мне – я попал.

Эта хрень была абсолютно невидима человеческому глазу, но твёрда и довольно хрупка. От удара лопатой она заискрилась, отлетела в сторону барьера и там замерла – потеряв невидимость, обмякла, безжизненно свесив два щупальца с иглами на концах.

Тут удача улыбнулась ещё раз, наградив меня своей улыбкой в тридцать два белоснежных зуба. Эта искрящаяся штуковина открыла небольшое отверстие в барьере и замерла на его границе. Подскочив к ней, я молился как никогда всем святым разом и давал всевозможные обеты – вроде "брошу пить, курить, буду спортом заниматься и с утра до вечера бабушек через дорогу носить на руках".

Я дрожащими руками схватил хреновину, стараясь не прикасаться к щупальцам, поднял её над головой и сам стал под неё, так, чтобы она не покидала границы барьера. Не переставая молиться – молитва, правда, большей частью состояла из матерных слов, но ведь для Бога важен посыл, а не содержание – я велел всем переползать у меня между ног. Боялся пошевелиться, дышать, чтобы эта штука не сдохла и не закрыла проход, не оставив мою семью в западне. Меня не пугала перспектива быть раздавленным или разрезанным барьером – я хотел лишь одного: спасти своих.

Первым пулей выскочил водитель "ВАЗа" – он буквально проскользнул у меня между ног, к счастью, не бросился к ближайшим кустам, а встал рядом и стал вытаскивать за руки детей, потом мою жену.

Когда мои оказались на той стороне, я уже хотел сделать шаг и оказаться в безопасности, но тут меня привлёк детский крик. К нам спешили две соседские девчонки, держась за руки и моля не бросать их. Внутренне проклиная себя за недостаточную жёсткость, я остался стоять. У самого нарастало предчувствие катастрофы. Когда девочки поравнялись со мной, псы опять зарычали с той стороны барьера, проскочили у меня между ног обратно и бросились на нечто, что видели только они.

Мысленно выматерившись на свою доброту, я сунул эту хреновину в руки старшей девчонки, одним движением соединил их руки и вытолкнул за пределы барьера, крикнув, чтобы бежали. А сам, как Александр Матросов, бросился грудью на это нечто, интуитивно чувствуя, где оно висит и куда движется. Я не думал – да и некогда было. Во мне проснулся дикий, необузданный зверь, вставший на защиту семьи. Я буквально чувствовал, где эта хрень находится и откуда приближается. В прыжке я её схватил, и в тот же миг в грудь мне впилась игла.

Я не потерял сознание, но упал как подкошенный, сжимая эту штуку в мёртвой хватке. Лежал парализованный. Рядом – псы. Они вцепились в жгуты зубами, не бросив хозяина, остались со мной до последнего. Я лежал и смотрел, как мои садятся в военный броневик, что выскочил из кустов. Солдаты под прикрытием запихнули их внутрь. В следующий миг машина уехала, увозя моих родных. «Спасибо тебе, Господи! Я успел! Я смог!» – раз за разом повторял я про себя. За себя я уже не боялся. Главное – мои спаслись. Остальное – фигня.

***

Солдаты уехали не все. Подхватив искрящийся дроид, которого бросили соседские девочки, они стали перебраться на эту сторону барьера. Всё это я видел и слышал, но не мог даже моргнуть.

– Четвёртый, проверь гражданского, – приказал один из них, когда они оказались на этой стороне. – Пульс не прощупывается! – ответил он через секунду. – Первый, у него в руках неизвестный объект, и он внешне не повреждён, – удивлённо произнёс Четвёртый.

– Лис, берёшь двоих, упаковываете объект и бегом отсюда. Делайте что хотите, но он должен попасть на стол командованию. Выполнять! – приказал он и, повернувшись к остальным бойцам, продолжил: – Вы двое налево, вы направо, вы – вперёд. Всех гражданских отправляйте сюда. – Раздавал приказы командир. – Остальные – рассредоточьтесь по периметру, и чтобы ни одна тварь не добралась до прохода. Это единственная связь с внешним миром. Да, и напоминаю – у вас есть последний шанс вернуться?

– Хватит чушь пороть, командир. Каждая секунда – это чья-то жизнь. Ты лучше скажи, как нам находить и сбивать этих невидимых хуё… ных? – проворчал один из бойцов.

– Да хрен его знает! Но он двоих сбил в одну харю – неужели мы облажаемся с нашей спецтехникой и подготовкой? Девятый, что там с устройствами обнаружения? – резко сменив тон, поинтересовался командир.

Тут удача улыбнулась ещё раз, наградив меня своей улыбкой в тридцать два белоснежных зуба. Эта искрящаяся штуковина открыла небольшое отверстие в барьере и замерла на его границе. Подскочив к ней, я молился как никогда всем святым разом и давал всевозможные обеты – вроде "брошу пить, курить, буду спортом заниматься и с утра до вечера бабушек через дорогу носить на руках".

Я дрожащими руками схватил хреновину, стараясь не прикасаться к щупальцам, поднял её над головой и сам стал под неё, так, чтобы она не покидала границы барьера. Не переставая молиться – молитва, правда, большей частью состояла из матерных слов, но ведь для Бога важен посыл, а не содержание – я велел всем переползать у меня между ног. Боялся пошевелиться, дышать, чтобы эта штука не сдохла и не закрыла проход, не оставив мою семью в западне. Меня не пугала перспектива быть раздавленным или разрезанным барьером – я хотел лишь одного: спасти своих.

Первым пулей выскочил водитель "ВАЗа" – он буквально проскользнул у меня между ног, к счастью, не бросился к ближайшим кустам, а встал рядом и стал вытаскивать за руки детей, потом мою жену.

Когда мои оказались на той стороне, я уже хотел сделать шаг и оказаться в безопасности, но тут меня привлёк детский крик. К нам спешили две соседские девчонки, держась за руки и моля не бросать их. Внутренне проклиная себя за недостаточную жёсткость, я остался стоять. У самого нарастало предчувствие катастрофы. Когда девочки поравнялись со мной, псы опять зарычали с той стороны барьера, проскочили у меня между ног обратно и бросились на нечто, что видели только они.

Мысленно выматерившись на свою доброту, я сунул эту хреновину в руки старшей девчонки, одним движением соединил их руки и вытолкнул за пределы барьера, крикнув, чтобы бежали. А сам, как Александр Матросов, бросился грудью на это нечто, интуитивно чувствуя, где оно висит и куда движется. Я не думал – да и некогда было. Во мне проснулся дикий, необузданный зверь, вставший на защиту семьи. Я буквально чувствовал, где эта хрень находится и откуда приближается. В прыжке я её схватил, и в тот же миг в грудь мне впилась игла.

Я не потерял сознание, но упал как подкошенный, сжимая эту штуку в мёртвой хватке. Лежал парализованный. Рядом – псы. Они вцепились в жгуты зубами, не бросив хозяина, остались со мной до последнего. Я лежал и смотрел, как мои садятся в военный броневик, что выскочил из кустов. Солдаты под прикрытием запихнули их внутрь. В следующий миг машина уехала, увозя моих родных. «Спасибо тебе, Господи! Я успел! Я смог!» – раз за разом повторял я про себя. За себя я уже не боялся. Главное – мои спаслись. Остальное – фигня.

Солдаты уехали не все. Подхватив искрящийся дроид, которого бросили соседские девочки, они стали перебраться на эту сторону барьера. Всё это я видел и слышал, но не мог даже моргнуть.

– Четвёртый, проверь гражданского, – приказал один из них, когда они оказались на этой стороне. – Пульс не прощупывается! – ответил он через секунду. – Первый, у него в руках неизвестный объект, и он внешне не повреждён, – удивлённо произнёс Четвёртый.

– Лис, берёшь двоих, упаковываете объект и бегом отсюда. Делайте что хотите, но он должен попасть на стол командованию. Выполнять! – приказал он и, повернувшись к остальным бойцам, продолжил: – Вы двое налево, вы направо, вы – вперёд. Всех гражданских отправляйте сюда. – Раздавал приказы командир. – Остальные – рассредоточьтесь по периметру, и чтобы ни одна тварь не добралась до прохода. Это единственная связь с внешним миром. Да, и напоминаю – у вас есть последний шанс вернуться?