Сергей Рубенцев
Таракан
1
Чёрный, с шестью лапками и хитиновым панцирем, перебирая конечностями, шевеля усами и петляя, он пронёсся по плитке, уложенной в ванной.
В то утро, проснувшись не слишком рано и пройдя, включив свет, в комнату и взглянув на пол, я увидел это мерзкое насекомое, и резко отшатнулся от его вида.
Он убежал куда-то под раковину, скрывшись в лабиринте санузла за стеной. Таракан, не меньше 3 сантиметров в длину, тёмный и отвратительный – я его надолго запомню.
Умылся, прошёл в спальню, сел на кровать и задумался, оглядывая пространство кругом.
Почему он попался мне на глаза? – Размышлял я. – Эти твари ползут откуда-то из канализации, отличаются от своих рыжих сородичей размерами. В квартире у меня всегда было чисто, и я прибирался, как мог.
Отчего он так беспокоит меня? Проклятый таракан. Как же я их ненавижу! Почему? Потому что эти существа – не одиночки. Их много, и мне даже было страшно представить, что может твориться где-нибудь там, в тех уголках многоэтажного дома, которые скрыты от человеческого взора.
Сейчас мне предстояло столкнуться с ними, и хоть моё отвращение к тараканам граничило с каким-то полубезумным страхом, который я испытывал всякий раз, как только видел паразитов, мне необходимо было их изжить.
Медленно я собрался, надел куртку, ботинки, вышел из дома. Бредя по длинному коридору, у стен которого располагались двери квартир моих соседей, я подумал о том, откуда он ко мне мог пробраться.
Железная дверь в конце помещения поддалась, я вышел в основную часть подъезда, нажал на кнопку лифта. Панель показывала этажи – 9, 8, наконец, остановившись на шестом.
Зайдя в лифт, стал ждать, когда тот спустится вниз.
Осторожно, пыхтя и дребезжа, со скрежетом, подобным визгу старого измученного механизма, лифт опустился. Двери распахнулись, и я перешёл порог, устремляясь на выход.
Отворил двери, вышел на крыльцо – на лавочке возле дома сидели старушки – как всегда, хоть и время было раннее, они что-то обсуждали между собой. Весна, не совсем ещё войдя в свои полномочия, медлила наступать, и повсюду стояла ещё прохлада, а снег так и не хотел таять.
Интересно, может, объявление какое-то есть? – Ведь, если у меня появились те, кого никогда не было, возможно ли, что это связано с какой-то оттепелью?
Я знал и понимал, как устроены эти твари. Они лезли лишь тогда, когда приходила в движение вода местных рек – у нас имелась подобная, и ледоход прошёл по ней совсем недавно, освободив водоём из заключения льдов.
Всё расшевелилось, и тараканы нерасторопно начали своё движение. Мне отчего-то казалось, что они всегда рылись где-то в стенах. Всегда ли человек проникал в самую суть, видел то, что есть на самом деле?
Вероятно ли такое, что эти паразиты имеют где-нибудь во влажных местах такой контроль, что их просто невозможно оттуда вытравить? Я содрогнулся, и по телу пробежали мурашки.
В сознании вспыхнул образ, навеянный либо страхом, либо наваждением – сырое подземное помещение – какой-нибудь водопровод, канализация, люки.
И под мерное капание воды откуда-то издалека я слышу топот перебирающих конечностей. Он звучит как марш, безумный и не поддающийся какому-либо описанию.
Фантасмагорический, неуёмный, стучит в ушах этот звук. Он одновременно пугает и затягивает. Будто в этом перебирании слышится эхо чего-то древнего и далёкого, того, что отринул от себя человек.
Повернувшись к сидевшим на скамье пожилым людям, я проговорил:
– Здравствуйте, Марья Петровна.
– Привет, Аркаша. – Поприветствовала она, взирая на меня своими карими, покрывшимися от старости пеленой, глазами.
Рядом с ней сидели ещё две старушки – одна, уперев две руки на трость, погрузилась в какие-то размышления, а другая посмотрела на меня – худая, с морщинистым лицом, имевшая резкий контраст с чуть более крепко сложенной Марьей Петровной.
Её звали Елизавета Ивановна, и она до сих пор была председателем нашего дома.
– Как дела, Аркаш? – Спросила Ивановна.
– Как обычно. – Ответил я, ухмыляясь. – У вас как? Здоровье?
– А… – Махнула рукой Марья. – Не очень, ноги больные, сердце, давление, ты и сам знаешь.
– Да, конечно. – Кивнул я.
– Что-то давно тебя не было, куда пропал-то? – Поинтересовалась та, что упёрла руки на трость – Валерия Савельева.
– Да разъезжал. – Отозвался я.
– У, понятно. – Прогудела баба Лера.
– А чем занимался, внучок? – Осведомилась Елизавета.
– Да недавно статью написал. – Ответил я.
– Эх, жаль, что учёных, таких, как ты, сейчас мало. – Произнесла Ивановна.
– Эх, да. – Протянула баба Маша.
– Вот в наше время, Аркаша, интеллигенцию очень ценили. – Начала Савельева. – И грамот почётных много было, и наград. А ты, как бишь его?
– Биолог. – Отозвался я. – Точнее, энтомолог.
– О, точно. – Вспомнила баба Лера. – Может, новости слышал?
– Какие? – Уточнил я.
– Ну, про тараканов. Соседи уже с утра успели пожаловаться.
В голове пронёсся образ хитинового, двукрылого насекомого. Содрогнувшись, я сглотнул, сам не осознавая, чем вызван мой страх к этим паразитам.
– Да, сегодня видел. – Подтвердил я.
– По любому от кого-то лезут. – Заметила сухо Елизавета.
– Сегодня заметила одного. – Вдруг сообщила Марья Петровна. – Такие странные, чёрные, большие…
– Да, они отличаются от своих сородичей. – Произнёс я, и хотел уже пуститься в лекцию об этих тварях и том, откуда они приходят, но меня опередила баба Лера:
– Может, они одиночки? Ну, помнишь, на даче же видела тёмных больших муравьёв? – Обратилась она к Марье – у Елизаветы не было загородного дома.
– Ага. – Отреагировала она. – Они больше, но, в отличие от красных маленьких муравейники не строят и не кусают.
– Иногда могут и укусить. – Возразил я, и мысли мои, наконец, были отведены от тараканов: – Обитают, и вправду, поодиночке. Самый их сезон, здесь, в Сибири – июль-август. Обычно роют себе укрытия и пытаются выжить.
Из-за их медлительности многие погибают от случайных шагов людей, они незаметные практически, но вреда особого не наносят. У вас какие дорожки на даче, деревянные? – Спросил я.
– Да, Аркаш. – Ответила баба Маша, а Лера только кивнула в знак согласия.
– Вот, обычно вид этот называют муравей-древоточец, они и едят кору, а также деревья. Роют ходы.
– Так они всё погубят! – Ужаснулась Валерия. – У меня беседка такая красивая стоит!
– Нет. – Отринул с улыбкой я. – Но вред, правда, нанести могут. Вы их к деревянным сооружениям не подпускайте, да они особо и не любят такое, им что-то естественное ближе. Если лаком и растворами всё покрашено, ничего не съедят.
– А в чём их польза-то, внучок? – Поинтересовалась Марья Петровна.
– Тлю едят, в саду почти незаменимы. И для огорода хороши.
– Ох, спасибо, Аркаш. Так бы и не узнала. – Поблагодарила баба Лера.
– Не за что. – Отозвался я. – А насчёт тараканов. – Я как-то запнулся и сразу помрачнел, а в ушах зазвенел гул лапок, которыми перебирают, ползя по поверхности, омерзительные создания. – То чёрные могут и поодиночке обитать, иногда собираются в небольшие группы.
И внезапно в горле застрял ком. Сотни тараканов бредут отовсюду, и страшный гул, словно надвигающейся катастрофы, неумолимой и которую не в силах остановить никто, раздаётся, стучит в висках, как сирена перед началом землетрясения или цунами.
– Понятно, Аркаш. Ладно, всего тебе доброго. – Проговорила Маша.
– Надеюсь, они к нам не подберутся. – Заметила Елизавета. – Травить их надо.
– Это да… – Согласился я и пожелал всего доброго.
Перед тем, как уйти, я вдруг почувствовал, как в ноздри мне ударил запах яда, смердящего и похожего на хитин. Он словно обитал где-то рядом с крыльцом.
Не обратив на это внимания, хоть меня на мгновение и одолел непонятный ужас, я выдвинулся дальше.
Трёх старушек уже не было на лавочке, когда я возвращался домой с пакетом продуктов. Добравшись до своей квартиры, я всё тщательно осмотрел – нет, их не было ни в ванной, ни под раковиной на кухне.
Но я решил всё же поставить ловушки. Эти твари, их крылья… Хорошо, что они не умеют летать. Ужасные создания. С трепетом я приступил к работе, решив бороться с ними.
И только отдалённый неясный шорох, и бульканье капающей воды изредка проносились в сознании, показывая моё омерзение и отвращение к этим созданиям.
В детстве, когда я был ребёнком, помню, в один солнечный майский день, когда тепло уже медленно наступало и близилось лето – именно тогда, придя домой, я решил открыть дверцы под раковиной на кухне.
Санузел петлял и уходил дальше, и по трубам ползли они – не больше трёх, чёрные тараканы. Я заметил их не сразу. Одно существо каким-то образом забралось мне на руку, и я увидел его, лишь когда оно уже ползло у локтя.
От ужаса я встряхнулся, и насекомое упало, а затем, движимое своим странным, исковерканным инстинктом, запетляло в безумном бессознательном танце.
Создание побрело, быстро и уверенно, обратно, туда, где обитают его сородичи. Молниеносно, и при этом кружась в вихре. В этом таракане было нечто особенное.
Словно он оказался на свободе, и два его инстинкта – желание исследовать что-то новое или вернуться, на несколько мгновений вступили в борьбу, но потом одержал победу тот, который привёл его назад.
Что в них заложено? – Думал я. – Определённо, в их существовании есть что-то необычайное, пугающее и цикличное. То, что заставляет меня дрожать и содрогаться от одного упоминания этих хитиновых отродий.
2
Ничем я не занимался тем вечером, и холодный, заснеженный день мерно подходил к концу. Стремясь отвлечься от своих мрачных размышлений, я посмотрел в окно.
За стеклом кружились в беспорядочном вихре хлопья снега – они падали, укутывали улицы и бульвары, попадали редким прохожим на куртки и оставались на них.
И внезапно мой взгляд померк, и ужасное, страшное видение посетило меня. Вместо снега была теперь жуткая, чёрная живая масса из мириадов маленьких мерзких существ.
Они пикировали на своих крыльях, словно куры, которые пытаются взлететь, и плашмя падали вниз. Переворачиваясь, твари, встряхнувшись, углублялись в сосредоточение своих сородичей, и в непонятном мрачном свете лучей почти полностью ушедшего в закат солнца это зрелище выглядело как начало конца человечества.
В горле пересохло, виски застучали, а я смотрел на безумную вереницу тараканов, падающих отовсюду. Они были везде – на подоконнике, внешних стенах домов, крышах.
Так же резко всё перед глазами развеялось – не было уже солнца – оно спустилось за горизонт, и сумерки медленно стали наступать на землю. Мне просто привиделось, я переволновался – подумалось мне.
Из-за чего я так помешан на них? – Я сам не мог понять. Меня всегда привлекали насекомые, их строение и вид – потому я и стал энтомологом, даже открыл один новый вид муравьёв.
Впрочем, для человека такой профессии, как я, это не заслуга – много каких насекомых ещё не изучил человек.
Однако почему меня так тянет к ним – существам c хитиновыми панцирями, перебирающими лапками практически бесшумно? Я никогда не боялся огромных австралийских пауков, мне даже приходилось держать их на руках.
У меня не вызывали отвращения сороконожки, саранча, палочники. Я всегда с интересом следил за червями и опарышами. Мухи не вызывали во мне омерзения.
Во всех перечисленных выше насекомых было что-то, что отделяло их от мира человека. Но тараканы – они будто являются чем-то большим. Я вспоминаю тот танец, в котором кружилось это существо тогда, много лет назад.
Да и это видение, что пронеслось сейчас передо мной – оно было нереальным, похожим на сон. Потому, наверное, я не испугался. Один реальный таракан внушал мне больший ужас, чем та фантасмагория, что проплыла сейчас перед моим взором.
Но всё же эта грёза заставила меня испытать, пусть и на доли секунды, липкий ползучий страх.
Кто же они такие? – Подумал я, уже укладываясь на кровать. Но я не знал ответа, и долго ещё ворочался во тьме, прежде чем погрузился в сон, лишённый всякой надежды и яркости.
***
На утро мои мысли о хитиновых уже не так давили. Освежившись кружкой кофе, я собрался и вышел из квартиры, решив проверить ловушки для этих существ только после своего возвращения.
На самом деле мной двигал страх – я боялся увидеть в них этих тварей, не мог себе представить, как моя рука тянется вперёд и медленно достаёт одну из коробок, в которой рассыпана приманка, пахнущая странным «ядом», а на липкой поверхности внутри ещё отчаянно сопротивляется причудливое непонятное создание.
Трамвай грохотал, отстукивая свой ритм, мерный и чёткий, как у хорошо сработанного механизма, и который так разнился с безумным шелушением сотен паразитов.
Порядок и хаос – подумал я. – Есть ли в этом какая-то закономерность?
Лица студентов выглядели скучающе, в них не было и толики заинтересованности. Гул их голосов…
Третий вид шума – заключил я, постояв немного за дверью, не решаясь войти в помещение и прислушиваясь к голосам из аудитории.
Что-то среднее между организованностью, чёткостью и беспорядком. Нечто такое, что и представляет собой человек как вид, покоривший планету, но живущий в гармонии с природой. По крайней мере, настолько, насколько это возможно.
Лишь только я показался на пороге, перешёптывания и разговоры смолкли. Окинув взором почти всех, я медленно проговорил:
– На чём остановилась прошлая лекция?
Тут же потянулись вверх десятки рук. С места вскочила какая-то девушка, отчиталась так, словно я был неким командиром, а не обычным преподавателем:
– Строение и анатомия насекомых с полным превращением.
– Ах, да. – Протянул я. – Разумеется, спасибо.
Руки опустились, девушка уселась на место, и я, изо всех сил прогоняя из мыслей тех, кто поселился в голове моей давно, и которые будоражили меня постоянно, продолжил:
– Как вы знаете, этот тип развития подразумевает…
И запнулся. Откуда пошло выражение «тараканы в голове»? Да, меня мучают эти существа, но именно что самые настоящие. Получается какой-то смешной и одновременно страшный каламбур.
Ужасающий от того, что кто-то может допустить мысль о том, как люди состоят из насекомых – я знал об этом психологическом заболевании, и очень хорошо, что не страдал им.
В конце концов, я произнёс:
– В общем, насекомые этого типа подразделяются на несколько отрядов. Кто мне их назовёт? Также хочу услышать подробнее про каждый из них.
Снова поднялась студентка – очки сидели на её носу, худая фигура выглядела скорее истощенной, чем изящно стройной. Наверное, слишком сильно налегает на учёбу – подумал я.
– Жесткокрылые – одни из них. – Отозвалась девушка.
– Отлично. – Кивнул я, но из головы никак не хотел проходить образ чёрного существа. Тук-тук – равномерно стучало оно лапками.
– К ним относятся жуки. – Продолжила она. – У них две пары крыльев – передние и задние. Первые – как раз таки жесткие надкрылья, служащие для защиты. Вторые – кожистые, на них жуки и летают.
– Однако не у всех… – Сказал я, и был сразу же перебит:
– Да, конечно, Аркадий Петрович. – Студентка поправила очки. – Есть также те, которые не обладают задними крыльями и не могут летать, обитают такие обычно на земле.
А эти твари – где живут они? – Думал я. – Километры канализации, кишащей мерзкими отродьями, которые гудят, и их тёмное царство скрыто от наших глаз. Они хуже крыс, омерзительней любых других и при этом такие знакомые.
Как тараканы так близко подошли к нам? Что скрыто в них? Почему они такие особенные? – Моя ненависть к ним граничила с каким-то восхищением, словно я пытался постичь внеземной вид.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
