Шаг сквозь стену

Но на деле там был тот еще бардак. Половина камер не работали, две были вообще только муляжами, вместо пропускной системы все пользовались обычными ключами от дверей и приветливым кивком охраннику на входе. Пройти мог кто угодно.

– Так, ладно, Даша, займись телами, Стас, на тебе охранники и санитары, поднажми, а я еще раз переговорю с нашим нервным директором, – сказал Лев, когда они на время вышли из кабинета, чтобы все обсудить без попытки директора шагнуть в окно или снова сбежать, – нужно дожимать, пока у них всех не случился приступ коллективной амнезии.

Директор все так же сидел в кресле и даже не удивился тому, что Гуров вернулся. Судя по устойчивому аромату корвалола, который витал в кабинете, он успел принять спасительные капли, и сердечного приступа от испуга можно было не ждать.

– Уважаемый… – Лев сделал вид, что вспоминает имя директора.

– Анатолий Борисович, Лабжинов, – слабым голосом сказал его собеседник.

– Уважаемый Анатолий Борисович. Давайте мы не будем изображать, что вы вот-вот пополните число ваших клиентов. Пока мы разговариваем не под запись, и не под протокол, и не у нас в Главке. Просто беседуем, как новые знакомые. Вы можете даже продемонстрировать законы гостеприимства и предложить мне чай или кофе, а потом за неформальной беседой рассказать все, что связано с телами наших пропавших, – обманчиво мягким тоном начал разговор Гуров. За таким тоном читалась сталь. Директор определенно понимал, что в случае отказа сотрудничать все для него может сложиться иначе, значительно более проблематичным образом.

– А хотите? Чего-нибудь? – растерявшись от такого перехода, начал Лабжинов. Видимо, в воображении его уже увозили куда-то на черном воронке. И там, скорее всего, расстреливали в подвале при свете единственной лампочки.

– Нет. Это я, чтобы вы в целом поняли, чего я хочу от вас. Как к вам попали эти четверо и почему были нарушены правила и двоих уже кремировали, а двоих готовили к кремации? На вас кто-то надавил?

Анатолий Борисович посмотрел в окно и вздохнул. Может быть, подействовал корвалол. А может быть, он просто устал чего-то бояться.

– Я никогда не брал взяток. Вообще никогда. У нашего морга очень хорошая репутация, потому что… Да я даже не знаю, как сказать.

– Потому что никто не дает взятки санитарам, которые занимаются невостребованными телами. А ваши санитары сразу куда-то пропали, стоило нам приехать к вам. Первый раз видел, чтобы от меня бежали санитары, – холодно улыбнулся Гуров.

– Да. То есть нет. В общем, несколько дней назад по городскому телефону позвонила женщина. Судя по голосу, она была не очень молода. Но настойчива. Она знала, как меня зовут, мою семью по именам знала. У меня жена учитель. И две дочки. И сказала, что вот есть свежие трупы, это ее цитата. В моих интересах сделать так, чтобы они как можно быстрее сгорели без следа. Я все говорю цитатами. Так, как говорила она. Речь была чистая, без мата, без ругани или какого-то говора. Я много лет занимаюсь музыкой, у меня очень тонкий слух на это. Взамен она пообещала перевести мне определенную сумму денег. Сумма была для меня неприлично большой.

– А вы?

– А я… Сказал, что это не по правилам, что так нельзя, что… – быстро заморгал Лабжинов. Помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил: – А она настойчиво так говорит, что знает, где работает моя жена. Где учатся девочки. И сказала где. Что если я не пойду ей навстречу, меня ждут проблемы. Серьезные. И не только меня… Нет, вы не подумайте, за себя я не боюсь. Ну уволить могут, и что с того? Проживем. А вот жена… девчонки… Я… Лев Иванович, я испугался. И… и подумал, что ничего страшного нет в том, что мы ускорим процесс… Никому-то это не повредит. Ну и согласился…

– И что? Деньги перевела?

– Перевела. Как и трем санитарам. Имена их называть не буду, пусть лучше будет, что я один в этом участвовал. Деньги пришли, повторюсь, сумма была для меня большой. Три мои месячные зарплаты. Сколько она перевела им, не знаю, но думаю, что столько же. Я все равно подождал сутки. Просто из уважения к… – Лабжинов сглотнул, – ним. А потом начал процесс оформления документов.

Гуров кивнул, переписал номер – у городского телефона был определитель номера – и сказал:

– Про деньги и санитаров я ничего не слышал. Кажется, давление, магнитные бури там, очень в ушах шумит, знаете, погода, наверное. Но если она еще раз позвонит или как-то объявится… И еще – запросите в банке, с какого счета вам деньги перевели, будьте так добры.

– Я обязательно дам вам знать! По телефону, по почте, да даже сам могу прийти! – Лабжинов резко встал, опустился обратно в кресло, потом снова вскочил и сделал несколько кругов по кабинету. При этом несколько раз он порывался пожать руку полковнику, но тот успевал остановить обрадованного Анатолия Борисовича жестом.

– Самому приходить не надо, просто позвоните.

Гуров оставил их со Станиславом телефоны и вышел из кабинета.

Почему-то ему было жалко этого немного нелепого человека. Директор морга честно сказал, что практически не спал с тех пор, и сейчас, когда он все рассказал, было видно невооруженным глазом, насколько ему стало легче, когда Гуров сказал, что факт взятки в данный момент его не волнует. Конечно, со стороны могло показаться, что полковник пошел на нарушение закона. На самом деле так оно и было. Но когда это ускоряет ход дела и дает возможность в дальнейшем быстро получить всю необходимую информацию, на такие маленькие нарушения можно закрыть глаза. Обычно так и появляются хорошие информаторы.

Но все же очень хотелось помыть руки.

И, судя по лицу Стаса, который ждал напарника в коридоре, ему тоже.

– Дарья осталась с трупами. Сказала, что дождется наших и проследит за транспортировкой. Санитары, которые не сбежали, ее уже боятся. Сидят в углу и молчат, а она там вносит элемент хаоса. Честное слово, я такой ее никогда еще не видел.

– Святая нам досталась эксперт. Не знаю только, за какие заслуги, – вздохнул Лев. Он осторожно заглянул к Дарье, спросил, нужна ли ей какая-либо помощь. Получив отрицательный ответ, предложил Стасу ехать в Главк.

Каждый раз, когда шли дни расследования таких дел, сыщики про себя немного удивлялись тому, сколько событий может поместиться в одном дне. Иногда казалось, что слишком много. Как только напарники вернулись в Главк, их сразу вызвал к себе Орлов.

– Верочка уже ушла, так что на хороший кофе можем и не рассчитывать, да? – притворно вздохнул Крячко. Орлов посмотрел на него тяжелым взглядом и, достав откуда-то из недр стола банку с растворимым кофе, поставил его перед Стасом.

Судя по тому, что порошок в банке слипся до состояния камня, этому кофе было не меньше пяти лет, и, возможно, генерал использовал его в качестве наказания.

– Все не так плохо, честное словно, обойдемся без пыток токсичными и тяжелыми предметами, – улыбнулся Лев Иванович.

– Докладывайте, – устало сказал Петр Николаевич, – а про пытки я уже сам решу.

Сыщики доложили ему о первых успехах, вкратце описали разговоры, которые произошли сегодня во всех четырех заведениях, сообщили и о том, что Дарья нашла тела и везет их в Главк.

– Бумаги с печатями будут завтра. Молодцы, я в вас не сомневался. Опознали тела тех, что уже кремировали?

– Предположительно Липаненко и Моргулец. Подходят по описанию. При поступлении у них взяли отпечатки пальцев, так что как только Дарья сравнит их с теми, что есть у нас, будем знать более точно, – ответил Гуров. – Тела были сильно повреждены, поэтому их кремировали первыми.

– Хорошо, можете быть свободны. Капитан Алая продолжает трясти своих подчиненных, так что ждем еще новых данных от нее.

Дарья позвонила, когда Гуров был уже в кабинете, и сказала, что тела доставлены, документы тоже, все в порядке, она забрала все, что было, в том числе и коробки с пеплом. А еще Матильда Давтяновна велит ей идти домой, потому что в лабораторию привезли несколько реагентов, которые проходили по другому делу, и дальше Даша уже не могла говорить, потому что раскашлялась.

– Даш, что там у вас? Помощь нужна?

Гуров выслушал ответ, кивнул и, попрощавшись, нажал отбой.

– Что там случилось у наших экспертов? – устало спросил Крячко.

– Кажется, какой-то реагент, который им принесли в лабораторию по другому делу, как-то неправильно «среагировал», и теперь они там проветривают, так что находиться в помещении еще пару часов будет точно опасно.

Напарники переглянулись. Лаборатория судмедэкспертов располагалась в одном из подвалов Главка и была оборудована по последнему слову техники. Оборудование постоянно обновлялось, что-то добавлялось. Привозили новую мебель, по сути, любой запрос Матильды Давтяновны выполнялся мгновенно. Но была и обратная сторона. В лабораторию тащили все и отовсюду, со всех отделов. Часто ее использовали как перевалочный пункт между помойкой или складом вещдоков. Вещи, странные вещества… да никто не угадает, что там может оказаться к вечеру. Хорошо еще, что сама лаборатория делилась на несколько помещений и обычно можно было продолжать работу даже в случае происшествий, подобных сегодняшнему.

– Ладно, давай по домам, – предложил Гуров. – Завтра нам предстоит продолжить наше увлекательное путешествие по СИЗО. Времени до того, как история про все эти исчезновения просочится в прессу, очень мало.

– Домашняя работа? – спросил Крячко, имея в виду, будет ли Гуров брать домой бумаги по делу, чтобы почитать их после работы, отдохнув и поужинав.

– Нет. Нам с тобой завтра понадобятся свежие головы. Да и Мария обещала меня выгнать из дома спать на диван в кабинет к Орлову, если я еще раз принесу домой очередное «интересное расследование».

Крячко хмыкнул:

– Ната примерно в тех же словах высказалась, видимо, сговорились. Тоже упомянула диван в кабинете Орлова, кстати. Не дает он им покоя.

– Они у вас золотые! По домам! – Скомандовал Петр Николаевич таким тоном, что спорить с ним не хотелось. Напарники как раз за разговором незаметно дошли до проходной Главка, где их и встретил генерал и услышал часть разговора.

Сам Орлов пока домой не собирался. Он пригласил Екатерину Алую на ужин. Обычный ужин двух старых друзей. Посидеть, поболтать о том о сем и узнать, что там происходит в соседнем ведомстве. Вернее, так. Что на самом деле происходит в соседнем ведомстве и какими могут быть подводные камни при ведении расследования.

Никаких воспоминаний о прошлом, никаких намеков на будущее. Оба люди семейные. Просто нужно было подумать и обсудить дело где-то вне работы.

Петр Николаевич выбрал уютный ресторан напротив Павелецкого вокзала. Интерьер там был устроен в старом советском стиле, играла музыка из фильмов прошлого, а готовили вкусно и, что радовало, без пафоса. И никакие общие знакомые не могли им там попасться, потому что кафе считалось «не по статусу».

– Надо же, как ты угадал. Очень люблю это место. – Капитан Алая улыбнулась старому другу. – Ты же не просто так пригласил меня на вареники?

– Не просто так. Скорее хотел обсудить наше дело в неформальной обстановке. Мои сотрудники уже провели первую разведку боем, все, что они выяснили, я тебе рассказал на работе. Но есть ли что-то в этих заведениях такое, о чем я должен знать? Подводные камни? Что-то, что не должно всплывать при расследовании, но мне лучше быть в курсе, чтобы мои бойцы не попали в неловкую ситуацию?

Алая кивнула и устало улыбнулась. На самом деле она прекрасно поняла, что имел в виду Орлов. Каждая тюрьма или следственный изолятор, даже несмотря на то, что они находятся под постоянным контролем различных ведомств, – это отдельная территория со своими законами. Сложно, очень сложно удержать под одной крышей такое количество людей, которые, мягко говоря, не в ладах с законом. И все эти «нелады» проходят по разным статьям. Все это похоже одновременно на броуновское движение и на очень сложную систему. Нельзя отправить подозреваемого или осужденного в какую-то камеру просто так. Нужно помнить, где и кто по какой статье идет. Потому что никто не хочет драк. И никто не хочет сговора. Поэтому возникают определенные договоренности внутри заведений, со сложной иерархической системой. Где кто-то за кем-то все время приглядывает. По-прежнему есть те, кто отвечает за порядок в камерах. Старшие, те, кому держать ответ перед начальником, если что-то пошло не так. Есть тихие стукачи, которые больше слушают. А есть те, чьи фамилии становятся именами нарицательными. Именно об этом и хотел Петр Николаевич узнать у одногруппницы. Несмотря на то что она занимала достаточно высокий пост и больше руководила, чем работала на местах, у нее были знакомые во всех четырех изоляторах. Те, кому она могла доверять. Те, кому могла позвонить, чтобы узнать, а не были ли замешаны пропавшие в каких-то необычных делах.

– На самом деле я уже провела небольшую разведку, не стала добавлять это в те документы, что передала тебе, потому что… Да потому, что на самом деле нечего сказать. – Алая развела руками. – Вот действительно, Петруш, это очень странно, но наши пропавшие господа были обычными случайными пассажирами. Проездом, так сказать. И ни в чем таком, что могло стоить им жизни, замечены не были. Я понимаю, что обычных людей не бывает и у каждого из нас есть по десятку скелетов в шкафу, но по моему ведомству они нигде не засветились. Мои ученики говорят, что про них там никто слова плохого сказать не мог.

Орлов медленно кивнул. Им как раз принесли ужин. Вареники, салат, вкусный чай с травами, а к чаю подали трогательные баранки. Вот вроде бы просто встреча, если посмотреть со стороны и не слышать, о чем говорили эти двое.

– Понимаешь, мы нашли два интересных момента, – проговорил генерал медленно. – Первое – все четверо так или иначе помогали начальству. Кто-то писал, кто-то считал. Второе. У них у всех оказались скрытые финансовые подушки.

– Мошенники? – предположила Екатерина.

– Нет, в том-то все и дело. Все свои миллионы они заработали совершенно легально. Просто не афишировали, не покупали квартиры и машины в Москве, открывали счета в разных банках, но на небольшие суммы. Торговали на бирже, покупали ценные бумаги, кстати, вложения делали долгосрочные. Тот же Моргулец неплохо торговал на рынке ценных металлов, и у него в банковской ячейке, правда пока у нас еще нет разрешения ее вскрыть, согласно описи лежит неплохой капитал в золоте. Не в валюте. Я так понял, это означало, что он рассчитывал на долгосрочные поступления. Может быть, хотел себе обеспеченную старость.

– Дело становится все интереснее. Кто-то решил прибрать к рукам их небольшие копилки?

– Не уверен. Наши технари взяли под контроль все их счета. И пока никто не пытался получить к ним доступ. Гуров сегодня сказал интересную вещь: третьим общим знаменателем у них может быть финансовый консультант. Мы пока еще только по верхам просмотрели отчеты по движению средств погибших, я не очень в этом разбираюсь, честно, жду, пока доложат мои архаровцы, но есть какая-то общая система, которая насторожила Гурова.

– Я уже про него наслышана. Раз ты поручил это дело ему с напарником, то я могу быть спокойна? Информация не выйдет за пределы наших кабинетов и он в конце концов докопается до правды?

– Да. Льву я доверяю полностью. А чем тебе так дороги эти СИЗО, кстати? Не могу не заметить, что ты говоришь про не самые веселые учреждения в нашем городе с душевным трепетом, – неожиданно спросил Петр.

Алая рассмеялась:

– Все-то ты замечаешь. Да все просто на самом деле. Там в больничках работают мои люди. Бывшие птенцы, ученики, как-то мне совсем не хочется их подводить. Мы в ответе за тех, кого обучили.

– Точнее и не скажешь, – улыбнулся Петр Николаевич.

На следующее утро, когда все необходимые документы были получены, а предварительные договоренности с начальниками СИЗО достигнуты, сыщики отправились на разведку.

В Бутырке, куда Лев Иванович приехал под предлогом допроса одного из подозреваемых по другому делу, полковник обратил внимание, что на каждой двери, через которую он проходил на доступной для посетителей части СИЗО, висели объявления о том, что сегодня временно приостановлена выдача интернет-заказов, сделанных через один из онлайн-магазинов, ввиду того, что идет перенос информации на новый портал.

– До чего техника дошла, – пробормотал себе под нос Гуров. В такие минуты он чувствовал себя удручающе несовременным. Уже и в тюрьмах, не только в следственных изоляторах, появилась возможность оформить заказ? А что продают в этих магазинах? Сидельцы и пиццу с кофе могут себе заказать?

Гуров тряхнул головой и подошел к дежурному сотруднику, чтобы узнать, кто может рассказать сыщику поподробнее про все эти интернет-системы.

Как оказалось, практически во всех СИЗО работает интернет-система, с помощью которой родственники или друзья могут положить деньги на счет заключенного, и он сможет заказать себе простые продукты или какие-то предметы быта. Услуга работает по-разному. В тюрьмах заключенные сами могут делать заказы только раз в месяц. А в СИЗО – и заключенные, и их родственники имеют возможность оформлять заказы чаще.

– Как интересно, – пробормотал себе под нос Лев Иванович, – а кто занимается поставками продуктов и всего остального, что можно купить в магазинах?

– Есть специальные аккредитованные компании. Все одобрено руководством. Но все равно каждый заказ проверяется. Все упаковано так, что ничего не подложить и никто не потравится. Есть даже возможность заказать горячее питание, – с какой-то даже затаенной гордостью сказал дежурный. Так, словно он сам занимался созданием этих магазинов.

Гуров кивнул. Он дождался, когда за ним спустится начальник, официально представился, так, чтобы слышали все, кто был в этот момент в служебном помещении, передал подписанный запрос на проверку, и тогда Сергей Петрович, чуть улыбнувшись уголком губ, словно оценив понятную им двоим шутку, повел Льва Ивановича на официальную экскурсию по СИЗО. Попутно передав флешку с записями с камер наблюдения. Они прошлись почти по всем доступным коридорам. Оперативник старался вести себя так, словно ему самому это было нужно только для галочки. Он даже пару раз очень убедительно зевнул, чиркал какие-то понятные только ему закорючки в блокноте, задавал, казалось бы, случайные вопросы. Сергей Петрович так же убедительно ему подыгрывал и после посещения больничного отделения и библиотеки даже привел в столовую для персонала, чтобы накормить обедом.

– Обед закончился, – мрачно сказала барышня, чьим взглядом можно было бы останавливать ледоколы.

Сергей Петрович вздохнул:

– Лев Иванович, знакомьтесь, это Александра Викторовна. Она отвечает за то, чтобы у нас всегда была вкусная и здоровая еда и по расписанию. Вне расписания выпросить у нее даже корочку хлеба практически невозможно. Александра Викторовна, вот к нам в гости пожаловал проверяющий из Главка. Найдется для нас три корочки хлеба и стакан чая?

Буфетчица смерила Гурова таким строгим взглядом, что никакой полиграф с ним не сравнился бы, и кивнула. Она ушла куда-то на кухню, а потом вернулась с большой тарелкой, на которой горкой высились пирожки.

– Чай нальете сами из бойлера. В одном кипяток, в другом заварка.

Чай был хорош. Гуров только сделал глоток и понял, что это действительно очень хороший крепкий чай. Как и пирожки. Все было вкусно и качественно. Не экономили в Бутырке на питании сотрудников.

– Это у тебя для всех или только для избранных гостей?

– Для всех, – спокойно кивнул начальник изолятора.

– Хорошо. Нашел что-нибудь интересное?

– Вряд ли тебе это поможет, но я тут порасспрашивал народ, в общем, Клюге никто не видел после посещения библиотеки. Где он, как я тебе уже говорил, работал. Ничего подозрительного, сам камеры посмотришь. На записи видно, как он идет в сторону библиотеки. Но не видно, как он из нее выходит. Саму библиотеку я осмотрел. Никаких проходов, скрытых дверей и запертых шкафов, где можно было бы спрятать тело. Если хочешь, можешь и сам осмотреть.