Моя! Любовь в тени

– Боже, за что мне это? – прошипел Влад и развернулся спиной. – Разбирайтесь сами!

Захотел убежать, пока этого первой не сделала нянька. Но едва он шагнул за порог, как до него долетел жалобный писк:

– Господин Войтенко, попробуйте вы. Вы же ей родной, Алиса почувствует и точно успокоится.

Он закрыл глаза и до боли стиснул челюсть. А за что он, черт возьми, тогда ей деньги платит? Уже хотел поставить нахалку на место, но малая завыла так, что Влад уже был готов сделать что угодно, лишь бы наступила упоительная тишина.

– Черт! – он резко развернулся, в три шага вернулся в комнату и, все еще звеня яростью, выхватил девочку из рук няни.

Неумело и грубо, но пофигу. Алиса на миг замерла. Ее крохотные пальцы непроизвольно сжались в кулачки на его футболке, а потом… она снова всхлипнула, но уже тише.

Влад смотрел на нее сверху вниз, пока держал на вытянутых руках. Ему было неуютно, неловко и раздражение накатывало с новой волной. Он, черт возьми, вообще не знал, что делать с ребенком!

Да и Алиса, судя из гримасы отвращения на лице не понимала, как себя вести. То ли плакать, то ли рычать от недовольства.

– Тише, – процедил он сквозь зубы. – Заткнись уже…

Но Алиса, будто назло, снова заплакала.

– Да что ты от меня хочешь?! – рявкнул он, но, к его удивлению, девочка даже не дернулась.

Не испугалась его мощи, наоборот, она испытывала его нервы на прочность. Влад тяжело выдохнул, попытался успокоиться, но где там. Внутри волнами билось отвращение к собственному ребенку, и Войтенко ничего с этим не мог поделать. Хотя пытался мысленно говорить самому себе, что она его кровь. Его родня…

Няня бормотала, что ребенку нужна близость родного человека, но он уже не слушал. Он осторожно прижал Алису к груди и стал покачивать из стороны в сторону. Особо ни на что не наделся как вдруг… она успокоилась.

Просто уткнулась в его плечо, всхлипнула еще пару раз – и затихла. Причмокивала время от времени, но, черт возьми, молчала!

Влад обомлел от изумления. И встал истуканом, опасался делать лишние движения, чтобы ничего не «поломать». Сердце пропустило удар, замерло, будто оно тоже боялось громким стуком спугнуть ребенка.

Алиса уже сопела у него на груди и крохотными пальчиками сжимала футболку. Держала крепко, словно не собиралась никуда отпускать.

И вот тогда, совсем не вовремя, глубоко внутри него что-то дрогнуло. Теплая, тихая, едва уловимая эмоция пробежала по сердцу и проскользнула прямо в душу.

Он сглотнул. Никогда еще не испытывал ранее ничего подобного. Мужчина будто наполнился странной теплотой и озарился ярким светом. Можно сказать, что его темная аура вдруг резко изменила цвет!

Влад медленно выдохнул и, уже более осторожно, снова начал покачивать Алису.

Войтенко не знал, как это – быть отцом. Не понимал, как любить ребенка, мать которой ненавидел и презирал всеми фибрами души.

Но в тот момент он понял – хотя бы должен попробовать.

Глава 4

На следующий день я была еще решительнее, хотя любимый не поддержал моего рвения и дальше бороться за Алису. Более того, услышав, что я прошлым днем словесно воевала с Войтенко, – отругал. Пристыдил и напомнил, что у мужчины есть все законные права на малышку. В то время как у меня их не было и быть не могло. Ну и что?! Мы с ним проспорили до поздней ночи и успокоились, когда я уже хрипела из-за того, что практически сорвала голос от возмущений.

Еле дождалась той минуты, когда утром за ним закрылась дверь и тут же соскочила с кровати. Я не обещала ему, что перестану лезть к Войтенко, поэтому со спокойной совестью шустро переоделась и поехала к мужлану.

Не была уверена, застану его дома или нет, но плевать. Если придется ждать – так и поступлю.

Оказавшись практически на месте, стала искать номер дома, как вдруг заметила машину. Авто Войтенко, я запомнила его номер! Оно как раз ехало по узкой дороге и я, не щадя себя, бросилась под колеса. Другого варианта не было, или я не хотела его искать. Но ведь сработало! Водитель резко дал по тормозам и меня не задело. Лишь от испуга упала на асфальт, тяжело отдышалась. Без разницы, что обо мне подумают, я хотела вернуть ребенка и плевать на мнение Влада Войтенко. Мужлан выскочил из машины и подбежал ко мне.

– Ты что, с ума сошла?! – раздался гневный рык Войтенко над головой. – Какого черта?! Жить надоело?!

Я, дрожа от пережитого легкого стресса, встала с асфальта, отряхнула ладони и подняла на него пылающий взгляд.

– Нет, не надоело! – выплюнула ему в лицо, едва справляясь с бешеным сердцебиением. – Отдайте мне Алису! Вы не имеете права! Вы… вы… вы украли у меня ребенка!

Ляпала невпопад, потому что все перемешалось в голове. А, может, это он натравил на меня органы опеки?

– Я украл? – он скрестил руки на груди, будто защищался от моей наглости. – Я ее отец! А ты кто?!

Швырялся словами, как козырными картами в игре. Но что могла я? У меня из аргументов не было ничего, кроме:

– Я люблю ее! – выкрикнула со слезами на глазах и схватила его за рукав. – Я заботилась о ней все эти месяцы, а вы даже не знали, что у вас есть дочь.

– Это не дает тебе никаких прав. – грубо отрезал он. – Ты даже не ее мать, так как смеешь требовать у меня моего ребенка?!

Ударил так больно словами, что стало физически плохо. Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, шустро произнесла без капли сомнения:

– Потому что мне не все равно, – было трудно дышать, от слёз и злости сводило спазмом горло. – Она мне родная, понимаете? Родная! Я не могу спать, не могу есть, я просыпаюсь ночью и думаю, как она там без меня… Вы хоть понимаете, каково это – любить, но не иметь возможности даже увидеть малышку?! Это разрывает мне сердце.

Все слова лились прямиком из души, я не кричала, не возмущалась больше. Просто надеялась, что так Войтенко поймет мои чувства. Мои намерения по поводу Алисы. Но… кого я пыталась убедить? Чурбана, у которого вместо сердца – калькулятор?

Влад сжал челюсть. Он был зол, но в его глазах промелькнула тень сомнения, а может, и понимания. По крайней мере, так хотелось мне, вот и мерещилось всякое.

Мы стояли друг напротив друга, словно два разъяренных зверя, не готовые отступить. Нет, слезливыми речами его точно не убедить, поэтому зашла с другой стороны:

– Вам плевать, что Алиса будет страдать без меня?! – давила я на него, и чувствовала, как дрожали колени. – Плевать, что её сердце разорвется, когда она поймет, что я больше не буду рядом с ней?!

Влад тяжело выдохнул, провел рукой по лицу, словно пытался взять себя в руки. Его взгляд стал немного мягче, но голос всё ещё был строгим.

– Ты хочешь быть с ней? – слова прозвучали неожиданно спокойно. – Хорошо. Тогда у меня есть предложение.

Я напряглась, не веря своим ушам.

– Какое еще предложение?

Он сложил руки на груди и посмотрел на меня так, будто бросал вызов. Я замерла, пытаясь понять, что у того на уме. Это был шанс, но что мужчина задумал? Засмотрелась в лицо Войтенко. Его глаза – твердые, уверенные, но уже не столь злые – это заставило меня расслабиться и ослабить злобу внутри. Ради Алисы я была готова на всё.

– Ты так красиво распиналась о любви, но правда ли готова на все ради ребенка? – иронично выгнул бровь, а я бездумно кивнула.

Войтенко открыл рот, но перебила:

– В рамках разумного, – решила уточнить прежде, чем он заговорил.

– Да пожалуйста. Куда уж разумнее: стань нянькой Алисы.

– Няней? – удивилась я и не поняла сначала, к чему ведет мужчина.

В смысле… работать на него или что он имел в виду под этим?

Наверное, на фоне дикого стресса и нашей стычки мозг все еще отказывался нормально работать.

– Няней, – повторил с гадской улыбкой и добавил: – Бесплатно. Любовь – это же не про материальные ценности, правда?

И столько было странного ехидства как в голосе, так и в глазах, что я прифигела в первую минуту. Не нашла сразу, что ответить на явную наглость. А мужлан, не дождавшись внятного ответа, сам все за меня додумал:

– Или что, без денег уже любви к ребенку нет? – ржал надо мной, а мне захотелось плюнуть в его наглую рожу. – Короче, Ангелина, разговор окончен. Свою дочь я тебе не отдам. А если будешь кидаться под колеса моей машины, то в следующий раз я не обещаю, что отделаешься легким испугом.

Я снова подвисла, но уже из-за того, что Войтенко знал мое имя. Он искал обо мне информацию? И как давно?.. Мысль, что это он натравил на меня опеку стала укореняться в душе, хотя и была абсурдна до предела. Не было времени на ненужные раздумья, потому что Войтенко уселся в машину.

Шустро бросилась за ним и успела схватиться рукой за дверцу.

– Я согласна! Я могу пойти к Алисе прямо сейчас?

Он хмыкнул, но отрицательно качнул головой.

– Нет.

В смысле, нет? Сам же предложил, так в чем дело? Почему?! И прежде, чем я бы успела вывались на него весь свой гнев, мужик объяснился:

– Ты внятно поняла мое предложение? Без денег – это фактически. Я не заплачу тебе ни копейки, пока будешь присматриваться за моей дочерью. Это – твоя инициатива. Твоя так называемая глубокая и преданная любовь. Подумай хорошенько, прежде чем бездумно бежать к ребенку.

– Я у вас не просила денег! – возмутилась и уперлась в него убийственным взглядом. – Я просила отдать мне малышку!

– Я тебе ее не отдам, – все так же отрицательно качал головой. – Хочешь присматривать – отлично. Приходи и ухаживай за ней в моем доме.

Что-то не так с его предложением, однако у меня не было ни времени, ни желания обдумывать. Все, чего мне хотелось – как можно скорее увидеть Алису. Прижать ее к себе и поцеловать. Понюхать, черт возьми! Впитать ее сладковато-ванильный запах, как губке!

– Я поняла. В ваш дом. Хорошо. Прошу… – умоляла со слезами, и он сдался:

– Садись.

Отодвинулся в сторону, а меня два раза упрашивать не нужно было. Юркнула в салон и задрожала от легкой нервозности. Неужели я скоро увижу Алису?!

***

– Почему вы позволили ей?

Они уже были на половине пути в офис, поэтому Влад хмыкнул. Удивился, что помощник продержался так долго!

– Хочу держать врага поближе к себе, – высказался равнодушно, хотя внутри него кипел вулкан из разнообразных эмоций.

Там было так много всего намешано, что Войтенко не понимал своих чувств в данную минуту. Он зол до точки кипения или в предвкушении чего-то интересного? Не понятно.

– Хочу посмотреть, что нахалка предпримет дальше. Я… – не хотел признаваться, но ведь от друга все равно не утаишь ничего: – сбиваюсь с толка рядом с ней. Или я перестал распознавать ложь, или девица искусная актриса.

– Или искренна, – добавил помощник, а Влад поджал губы.

Хотел бы он посмотреть, насколько хватит ее искренности. Но, по правде, основной причиной стала первая ужасная ночь в роли отца. Если Ангелина угомонит певчий талан малявки – будет хорошо. Нет, будет идеально. На том и остановился.

Запретил себе снова вдумываться в слова девчонки и искать в них глубокий смысл. Он был поражен тем, с каким стойким, отчаянным рвением Ангелина отвоевывала Алису. Даже в какой-то момент поразился до глубины души, его тронуло за живое! Но позже напомнил себе, что она – Сидорчук. Любовь? Ну-ну.

Глава 5

Тем не менее, он дал охране и экономке в доме четкие инструкции. Захочет есть или пить, пусть чешет в магазин. Который, к слову, в часе ходьбы от дома. Вывести Алису нахалка не сможет, а гулять – только по периметру дома. Так насколько хватит ее хваленой любви?

– Вот и посмотрим, – Влад жестко улыбнулся, ведь был уверен практически на все сто, что нахалка уже этой ночью покажет себя.

Например, предложит ему себя на блюдечке в соблазнительном белье.

Он и не заметил, как быстро пролетело время за работой. В любой другой день Влад бы задержался в офисе до глубокой ночи, но не сегодня. Как чувствовал, что дома его ждет нечто интересное. И не прогадал!

Едва они с Алексеем вошли, как их мгновенно засосало в трясину разборки:

– Ты с ума сошла?! – лютовал в гостиной мужской голос, отчего Влад напрягся.

Во-первых – кто такой? Во-вторых – какого черта? Ну и напоследок – кто его впустил?

– Юр, не кричи, – шикнула на него Ангелина и ситуация стала понемногу проясняться для Влада.

Соучастник появился и закатил сцену? У него от предвкушения чего-то забавного растянулась усмешка.

– Я только-только с трудом укачала Лисенка.

Они с помощником вошли в гостиную и перед ними открылась забавная картинка. Некий Юра держал Ангелину за запястье, а она упиралась и посматривала на второй этаж. Наверное думала, что в любой момент может проснуться Алиса.

Войтенко не собирался прятаться и тайком подслушивать, поэтому вышел прямиком к ругающейся парочке. Пацан его заметил, нахмурился, но проигнорировал. Влад успел его разглядеть: высокий, худощавый, с резкими чертами лица. По виду он дал бы ему не более двадцати восьми лет. Пацан держался напряженно, словно внутри пружина сжалась до предела и готова была резко разжаться в любой момент.

Он стоял, ссутулившись и упорно смотрел на Ангелину. Надеялся, что спор закончится сам собой. Или его полной победой.

– Ты здесь не останешься! – проорал наглец, будто и не собирался успокаиваться.

Его глаза искрились злобой, а пальцами он сжал запястье еще крепче.

– Юр, успокойся, прошу, – устало попросила Ангелина. – Лисичка спит…

Она снова покосилась на лестницу, явно переживая, что сейчас сверху донесется недовольный детский голосок. И не удивительно, такой концерт!

– Мне плевать! – взорвался пацан. – Ты в своем уме? Ты осталась в доме чужого мужика! Он, – показательно ткнул пальцем в сторону Войтенко, – может нанять себе сотню нянек, ты тут не нужна!

– Ой-ой, давай не будем драматизировать, – подал голос Влад и лениво облокотился бедром диван. – Вообще-то, если уж на то пошло, Ангелина здесь по собственной инициативе. Лично пожелала заботиться о моей дочери. А ты, судя по всему, решил устроить в чужом доме сцену из дешевого сериала? Так ты продолжай, развлекаешь отменно.

Юра метнул в него убийственный взгляд, но отцепляться от Ангелины не спешил.

– Ангел, я должен просто молча смотреть, как моя невеста собирается ночевать в доме другого мужика? Ты серьезно?

Невеста? Влад бы присвистнул, но промолчал. Боже, с каждой минутой становилось все более любопытно! Он словно включил телек на каком-то слезливом фильме для девчонок.

– Юра, прекрати. Я здесь ради малышки. Алиса – ребенок, а не игрушка. Я дала слово, что присмотрю за ней, поэтому буду рядом, пока Лисичка нуждается во мне.

Войтенко хоть и услышал слова, пропитанные болью, но совершенно их не понял. Дала слово кому? Сестре? Где же, черт возьми, делась сама Рита и какого фига отдала его дочь на воспитание сестре?!

Хотя, если отбросить предубеждение и злобу, то Ангелина казалась надежной. Ключевое слово – казалась. И вся эта сцена в его доме могла быть заранее спланированным спектаклем. Ну, реально, какой здравомыслящий жених разрешит своей любимой оставаться в доме другого мужика? Да еще и воспитывать чужого ребенка!

Тем временем Юра стиснул зубы, отчего его скулы заострились. Он бросил взгляд на Войтенко, чем и отвлек от размышлений. Влад ухмыльнулся, потому что в глазах женишка промелькнула вспышка ярости. А ревность отразилась настолько ярко, отчего Войтенко реально чуть не поверил, что разрушает чужие отношения. А точно ли спектакль? Черт, может, они актеры? Ну тогда Оскара им!

– Великолепно, – прошипел пацан. – Просто чудесно! Оставайся, чего уж там. Я же потерплю. Я же, черт возьми, терпила! Только, Ангел, любому терпению рано или поздно наступает конец.

Он резко развернулся и вышел. Хлопнул дверью так громко, что стекла задрожали, а Войтенко стиснул зубы. Но быстро успокоился и присвистнул.

– А у вас, оказывается, бурные отношения. Что, всегда так горячо или только при мне?

Он обмахнулся и ухмыльнулся с коварством, а девушка бросила на него испепеляющий взгляд.

– Не ваше дело!

Нахалка развернулась, стала подниматься по лестнице, но Войтенко с ней еще не закончил! Пошел следом. И будто ссоры ранее было мало, ему хотелось продолжения!

– Почему же, не мое? Хочу понимать, когда ждать следующую серию. Этой ночью? Завтра? Послезавтра?

Девица молча поднималась, но, не дойдя всего пару ступенек, вдруг резко обернулась.

– Влад! – он тоже встал.

Обомлел на пару секунд. Сталь в голосе показалась ему несколько интимной, что аж горячие мурашки поползли по телу. Он шустро тряхнул головой, чтобы прогнать наваждение. Да ну бред же! Почему, собственно, позволил ей заткнуть себя?

– Что, Влад? – Войтенко скрестил руки на груди. – Тридцать восемь лет уже как Влад.

Он бы мог добавить, что для нее он Владислав Викторович, но… Не захотел. От ее «выканья» и так чувствовал себя дряхлым стариком. Хотя от того же помощника обращение на «Вы» не вызвало бури отвращения. Да что с ним не так? Эта девица явно умела манипулировать мужиками, как тиграми в зоопарке.

– Ничего, – спешно буркнула Ангелина и опустила взгляд.

Но сжала пальцы в кулаки, останавливая себя от катастрофы. И только он открыл рот для ехидного комментария, как весь дом оглушил поистине отвратительный вопль ребенка.

Войтенко содрогнулся, а Ангелина не растерялась и побежала в детскую. Ну и он потянулся следом. Какого-то фига… Зачем? Сам не понял. Его будто в спину кто-то намеренно толкал в ту сторону. На всякий случай Влад обернулся, но, естественно, там никого не было.

– Моя девочка, – взяв Алису на руки, Ангелина стала покачивать и ворковать: – разбудили тебя злые дядьки, да? Вот я им задам всем! Будут знать, как маленькую принцессу обижать.

Та, как зачарованная, все слушала голос Ангелины и вскоре умолкла.

Влад замер в дверях детской. Он глядел на происходящее так, будто это был отрывок из чужой жизни. Сцена из фильма, в котором он – всего лишь зритель в кинотеатре.

Ангелина держала Алису на руках крепко и уверенно, как самое драгоценное сокровище. Свет от настольной лампы скользнул по ее лицу, делая черты мягче, теплее, почти… домашними. Показывая ее с другой стороны: уютной и родной…

Алиса уткнулась маленьким носом в шею девушки и отчего-то снова захныкала. Но Ангелина тут же принялась нашептывать ей нечто ласковое и водить пальцами по тонким волосикам малявки.

– Ну вот, хорошая моя, переставай плакать, я рядом, – произнесла негромко, но с такой нежностью, отчего у Влада что-то сдавило в груди. – Больше никто не будет тебя пугать. Я им не позволю.

Алиса кивнула, судорожно вздохнула и уткнулась в Ангелину еще крепче.

Влад сглотнул. В горле вдруг пересохло и ему не понравилось ощущение жжения в груди.

Не нравилось, как легко та девица находила общий язык с его дочерью. Как будто точно знала, что делать. Как будто… реально любила ее?

Ну, не могло этого быть! Он не верил в альтруизм. Не верил в бескорыстность. В этом мире никто не делает ничего просто так. А значит, и у нее своя игра. Скрытые мотивы. В паре с сестрой или тем женишком, но они точно что-то задумали!

Но, черт возьми…

Влад все смотрел на девчонок, искал что-то, за что сможет зацепиться и укоренить собственные подозрения. А увидел совсем другое! То, как Ангелина держала малышку. Как прижимала, чуть покачиваясь в такт дыханию ребенка. Нянька вчера совершенно иначе все делала! Безразлично, что ли. Не веяло от нее тем уютом, который сейчас излучала Ангелина.

Влад стиснул зубы и отвел взгляд. Какого черта в нем зашевелилось это паскудное чувство? Чувство, которому он даже не мог дать четкое определение. Симпатия? Нежность?

Он ушел оттуда, убрался, пока мысли не завели его в джунгли. И снова напомнил себе, что та девица – Сидорчук. Сестра шантажистки! И не плохо бы вытрясти из Ангелины правду, куда же подевалась Рита.

Глава 6

К счастью, помощник все еще ждал Влада в гостиной, поэтому скомандовал:

– За мной, живо!

Как только они оба оказались в просторном кабинете, Алексей закрыл дверь, а затем уселся на диван. Войтенко же упал в кресло и нервно застонал. Да что за сумасшедшие деньки настали?

Решил отвлечься от пагубной темы:

– Ты думаешь о том же, что и я? – спросил Влад, будто Леха мысли умел читать.

Но ведь умел! Поэтому спросил:

– Подозреваете, что сообщения писал жених?

Прямо с языка снял. У него пробежала тень сомнения, как только Влад увидел сопляка Юру у себя в доме. Но потом отвлекся из-за скандала.

– А разве нет? – Влад иронично рассмеялся и ощутил, как постепенно напряжение покидало тело.

Алексей упростил для него задачу и сам «придумал» вероятный сценарий происходящего:

– Возможно, ему не хотелось воспитывать чужого ребенка. Это, действительно, имеет смысл.

– Ну и чего он добился в итоге? – уже громче заржал Влад.

Леха же пожал плечами. Если сообщения написал женишок – это хорошо. Это упрощает Войтенко задачу. Но ведь и не докажешь!

Влад знал, что Леха займется их общим подозрением и без указания, поэтому спросил о наболевшем:

– Нашел шантажистку?

Помощник вмиг стал серьезным и кивнул. Но уже по тому, что отразилось в его глазах, Влад почувствовал неладное. И весь напрягся.

– Она погибла.

***

Я все сидела возле кроватки и не могла никак заставить себя выйти из детской. Моя каприза во второй раз уснула довольно быстро, но сколько пройдет времени до следующего «концерта»?

По правде, входя в дом Войтенко, не ждала многого. В моем воспаленном подсознании не было такой замечательной детской, в которой было все и даже больше для малышки. Я думала, увижу Алису спящей на диване и в лучшем случае с чистым подгузником. Может даже, голодной…

И лишь увидев мою кроху на руках у взрослой женщины – выдохнула. Няня. Позже, как только Войтенко ушел, она рассказала, что по указке хозяина дома ей было велено обставить детскую комнату всем необходимым. Как и позаботиться обо всех ее потребностях. Технически, мне не в чем было обвинить Влада. Вопреки моим ожиданиям, он правда постарался для дочери.

И что поразило больше всего, так это его непосредственное участие ночью. Нянька ляпала все подряд и с воодушевлением описывала Войтенко так, будто он не моральный урод, а святой человек! Ну, взял малышку на руки, успокоил, и что?! За это возводить гнусного человека на пьедестал? Не слишком ли?

Вздохнув, откинула мысли и поднялась, а затем медленно вышла из детской. Даже узнав все это, я не могла, не хотела оставлять Алису с Войтенко. Но что мне делать со своей личной жизнью? Отказаться от всего и посвятить себя Лисичке? Но как долго продлится милость мужлана? Да и оставалось много мелочей, о которых я не подумала, когда слепо соглашалась с его требованием. Но и прямо сейчас о них я тоже не хотела задумываться…

Спустившись вниз, я уселась на диван в гостиной. Заметила на журнальном столике свою сумочку, забрала и сразу достала оттуда телефон. Юра звонил несколько раз и отправил одно сообщение:

«Прислушайся к моим словам и возвращайся, умоляю».

Содрогнулась, когда весь наш разговор снова всплыл в памяти. Не думала я, что любимый примчится в дом к Войтенко и реально закатит скандал. Не стоило ему вообще писать, что мне разрешили быть рядом с Алисой и поэтому я собиралась остаться в чужом доме. Хотя, а что бы изменилось, расскажи я ему позже вечером? Реакция была бы такой же. Головой понимаю, как это выглядит со стороны, но… Но как достучаться до упрямого сердца? Как сделать так, чтобы все остались довольны?

– Ты еще здесь? – глумливые слова прогремели над ухом, я хмыкнула.

Обернулась к Войтенко и прежде, чем заговорить, заглянула в его глаза. Клянусь, там плескался дикий интерес и блестел задорный огонек. Мужчина вроде прямо и не выгонял меня, но и не разрешал остаться.

– Пока Алиса спит, я бы хотела поехать домой… – не дал закончить мысль:

– Все, хваленая любовь закончилась?

Проглотила явную насмешку и отрицательно качнула головой.

– В любом случае, мне нужно забрать некоторые вещи. Свои и Алисы.

Не говоря уже о том, что банально хотелось поесть. Он удивился моему ответу, даже выгнул бровь. Но промолчал.

– Думаю, за пару часов управлюсь. Если Алиса проснется раньше, то просто… – запнулась, но договорила мысль: – покачайте ее.

Так сложно было выдавить из себя слова, что мне вдруг показалось, будто по языку лезвием прошлись.

– А что же скажет… – он почему-то резко заткнулся.

Наверное, не нужно обладать экстрасенсорными способностями, потому что красноречивый взгляд мужика стал поистине зловещим. Поэтому предотвратила катастрофу раньше, чем из его рта вырвались бы гнусности:

– Наши отношения с Юрой вас не касаются. Мне жаль, что он устроил скандал в вашем доме. Больше такого не произойдет.