Полная версия
Елена Высоких
Сказки женского сердца
Сердце женщины – океан, полный тайн.
(Джеймс Камерон, фильм «Титаник»)
ОСКОЛКИ ДУШИ
(Сказка)
Маленькая Мэгги стояла на цыпочках и заворожено смотрела на него. Под стеклом ювелирной витрины на куске черного бархата лежал крупный бриллиант и переливался всеми цветами радуги. Благодаря подсветке его блики гуляли не только по стеклу витрины, но и по стенам ювелирной лавки, и даже по лицу Мэгги.
Девочка услышала шаги и подняла голову, на миг оторвавшись от созерцания радужного чуда. К ней подошел Продавец. Это был пухленький пожилой мужчина с добрыми глазами и загадочной улыбкой. И хотя Мэгги строго-настрого было запрещено разговаривать с незнакомцами, девочка напрочь забыла о запрете родителей, да и добродушное лицо мужчины располагало.
– Дяденька, скажите, а что это?! – воскликнула Мэгги и ткнула пальчиком в стекло.
– Это, моя дорогая, очень красивый и очень редкий камень, называется «Осколок души».
– А почему он как радуга?
– Наверное, потому что у человека, который его обронил, душа именно такая.
– Неужели у этого красивого камушка есть хозяин? – удивилась Мэгги. – Тогда, наверное, он его ищет.
– У этого красивого камушка БЫЛ хозяин. Но ты права. Возможно, он его ищет, – улыбнулся Продавец.
– А как понять, что это именно твой камушек, от твоей души отвалился? – не унималась девочка.
– Думаю, его стоит примерить. Если камень дарит тепло, то он твой, если холод – значит чужой. Хочешь примерить? – вдруг подмигнул Продавец.
– Конечно, хочу! – выпалила Мэгги. – А…можно?
– Ну, пока мама не видит.., – добродушно усмехнулся мужчина и потянулся за ключами от витрины.
Мэгги от нетерпения аж запрыгала на месте. Сейчас она примерит самый красивый в мире камушек и почувствует его тепло. Почему-то Мэгги была уверена, что это именно ее камень, ее потеря, и от того, что она его нашла, кровь бурлила, приливала к лицу, и девочке хотелось прыгать и танцевать.
– Мэгги! Ах, вот ты где?! А я тебя по всему магазину ищу! – к Мэг направлялась ее Мама. – Что ты здесь делаешь?
– Мам, – сказала девочка, нетерпеливо подпрыгивая на месте, – дяденька Продавец согласился дать мне примерить вот этот красивый камушек.
– Ах, что Вы, что Вы! – замахала руками мама. – Не стоит беспокоиться. Мы все равно уже уходим и ничего покупать не будем.
– Ну, мама! – обиженно воскликнула Мэгги. – Дяденька мне разрешил!
– Мэг, ты уже взрослая девочка! – громким шепотом сказала Мама. – И должна понимать, что нехорошо отвлекать взрослых от работы. Тем более, что это очень дорогое украшение и у нас нет на него денег.
– Юная леди хотела только примерить, – попробовал заступиться за девочку Продавец.
– Ну, что Вы! Не стоит беспокоиться. Мы уже уходим, – сказала молодая женщина и потянула упирающуюся девочку на улицу, откуда долго еще доносился ее обиженный рев.
Много лет спустя.
Мэг брела по темному лабиринту. Сколько прошло дней, месяцев, а может быть и лет с тех пор, как она сюда попала, женщина не помнила. Сначала она изо всех сил спешила покинуть это темное место, спотыкалась, налетала на стены и углы, и всей душой стремилась на волю, к свету. Ей необходим был свет. Только там она чувствовала себя свободной и счастливой, только там она могла жить полной и интересной жизнью, радоваться каждому дню и узнавать что-то новое. Только там, на свету. Но время шло, а выхода из лабиринта все не было. И надежда Мэг стала постепенно угасать, на ее место пришла апатия. И если поначалу женщина старалась с ней справиться: тормошила себя, заставляла проходить большие расстояния, оставляя на отдых совсем немного времени, уговаривала, что надо еще немного потерпеть и все получится, то со временем Мэг успокоилась, и жизнь в темноте больше не была ей в тягость. Она к ней привыкла. Ее уже не пугало отсутствие света и одиночество. Скорее по привычке, Мэг продвигалась по лабиринту, механически переставляя ноги. Ей все чаще приходили мысли, что можно остаться здесь навсегда, и ничего ужасного в этом нет. Она привыкла к темноте и даже научилась разговаривать с Тенями, которые стали ей верными подругами, за неимением других, настоящих.
– Мэг, – говорила одна Тень, – сядь, передохни, ты ведь устала. Зачем тебе куда-то идти? Оставайся с нами. Здесь тепло и хорошо. Здесь нет времени, голода и жажды. Здесь мы одни, и никто больше не причинит тебе боли.
– Да, Мэг, оставайся! – вторила другая. – К чему эти утомительные переходы? Ведь признайся, тебе и здесь хорошо. Ты сама не понимаешь, куда идешь и зачем. Здесь нет тягостных мыслей и острых желаний. Здесь тишина, покой и умиротворение. Оставайся, Мэг! А мы будем твоими верными подругами.
– Оставайся, Мэг! – уговаривала третья Тень. – Ты ведь сама этого хотела: тишины и покоя. На свету слишком ярко видны все людские пороки и несправедливость мира, на свету видна вся ты – такая несовершенная, неидеальная. И такой тебя видит каждый! Ты сама себя такой видишь, поэтому и пришла сюда, чтобы спрятаться ото всех и от себя, чтобы обрести мир и покой в душе. Мы тебя не осуждаем, Мэг. Мы понимаем. Здесь много таких, как ты. Но ваши пути никогда не пересекутся, потому что каждый из вас выбрал забвение.
Такие разговоры велись каждый день на протяжение долгих месяцев, а может быть и лет. И Мэг устала: устала бороться, устала что-то доказывать, и с каждым разом у нее находилось все меньше аргументов, почему ей надо туда, к свету. Переходы стали сокращаться. Все больше времени Мэг стала проводить в полудреме. Одни виденья сменялись другими, и все были нечеткими, смазанными, как в тумане. Но однажды женщине приснился удивительно яркий и реалистичный сон, чего не случалось очень давно.
Мэг сидела у костра в своем саду. На небе мерцали звезды, в траве пели цикады, а от реки доносилось кваканье лягушек. Напротив Мэг, по ту сторону костра, сидела старая Шаманка с трубкой в зубах. Неспешно затягиваясь и, выпуская колечки дыма, она рассматривала Мэг из-под припухших век.
– Я знаю твой вопрос, девочка, – наконец произнесла она. – Ты спрашиваешь, как докатилась до такой жизни и что тебе теперь делать? Собери осколки своей души. Их много. Слишком много. Без них ты не сможешь склеить душу и вернуть себе свет.
– Но как мне это сделать?!
– Вспоминай. Вспоминай все, начиная с самого детства. Все свои обиды, каждую боль, несбывшиеся мечты, разбившиеся надежды, разочарования, предательство, свою злость и ненависть. Вспоминай, девочка, если хочешь собрать свою душу и вылечить ее.
Мэг проснулась в холодном поту. Отдышалась и задумалась.
– Осколки души. Странно. Где-то я это уже слышала. Но где? Надо вспомнить.
Мэг долго морщила лоб, перебирая воспоминания, пока снова не заснула.
Этот сон был еще ярче предыдущего.
Маленькая девочка с темными кудряшками и в нарядном атласном платьице наклоняется к витрине с украшениями и звонко спрашивает:
– Дяденька, скажите, а что это?! – и тычет пальчиком в стекло.
– Это, моя дорогая, очень красивый и очень редкий камень, называется «Осколок души».
Мэг открыла глаза и тряхнула головой.
– Как такое возможно?! Почему осколки продают в ювелирных магазинах, как обычные, пусть и дорогие, украшения? Надо будет спросить Шаманку, если, конечно, снова увижу ее во сне, – решила Мэг.
Костер горел так же ярко, выбрасывая в ночное небо снопы искр, а напротив – сидела Шаманка, посасывая трубку и, прищурившись, рассматривала Мэг.
– Вижу, ты вспомнила.
– Да. Но не понимаю. Почему осколками души торгуют, как обычными драгоценными камнями?
– О, дорогая! Это всего лишь бизнес. Люди любят вся яркое и красивое. Если у кого-то настолько красивая душа, и он теряет ее осколок, то грех не воспользоваться: не прикарманить, не продать.
– Но разве чужое может принести счастье?! – воскликнула Мэг.
– Нет, не может, – согласилась Шаманка. – Эти осколки не приносят счастья. Их надевают в виде украшения крайне редко, потому что на другом человеке они превращаются в холодные ледышки. Да, и неприятностей с ними не оберешься.
– Они действительно могут принести несчастье другому?
– Не совсем, – ответила, затягиваясь, Шаманка. – Просто осколок чужой души продолжает подталкивать человека на поступки, свойственные только его хозяину. А чужой путь – это чужой путь. Человеку надо двигаться по своему, и душа здесь лучший подсказчик и компас. А присвоив кусок чужой души, человек сбивается и начинает делать то, что ему не нужно, а иногда даже вредно. Поэтому чаще всего «осколки души» оседают в чужих коллекциях, либо их возвращают назад в ювелирные магазины.
– Но тогда как же мне собрать свои осколки? Вдруг они тоже в чужой коллекции или разбросаны по миру? – спросила расстроенная Мэг.
– Все так и есть, – спокойно ответила Шаманка. – Но существует ритуал, способный собрать все осколки воедино, «Зов души» называется. Я его проведу, но только после того, как ты выполнишь свою часть работы – вспомнишь то, о чем я тебе говорила.
Мэг открыла глаза. Снова этот странный сон и одна и та же Шаманка.
– Интересно, как она приходит в мои сны и почему мне помогает? – подумала Мэг. – Надо будет спросить. А сейчас я, пожалуй, займусь своими воспоминаниями.
Весь день, а может быть и ночь (ведь в темном лабиринте нет времени суток) Мэг вспоминала. Она вспоминала свою жизнь, а точнее те ее части, которые хотелось забыть навсегда, выскрести, вычистить из головы, выбросить, как ненужный мусор. Те воспоминания, которые когда-то причиняли сильную боль. К счастью, нахождение в лабиринте и спасительная темнота притупили ее. Мэг готова была взглянуть в лицо своим личным кошмарам.
Нашарив в темноте на полу мелкие камушки, Мэг подгребла их к себе, и, вспоминая каждый неприятный эпизод своей жизни, присваивала ему номер и название, брала камень в руку и опускала в глубокий карман. Вот этот – средних размеров и чуть шероховатый на ощупь, – измена любимого; этот – небольшой со щербинкой – зависть лучшей подруги; а вот этот – круглый и гладкий, как морская галька – ненависть к себе за то, что неправильная, нехорошая, неидеальная.
Мэг сидела и перебирала камушки-воспоминания, которые ощутимым грузом ложились на дно ее кармана. Некупленная игрушка, слезы маленькой девочки, оставленной дома одной, а вот она уже школьница, стоит перед всем классом, и учительница стыдит ее за неправильно выполненное домашнее задание. Заваленное собеседование и чувство собственной неполноценности. Вот отец сравнивает ее с другими девочками, не в ее пользу. Вот бывший муж на нее кричит и что-то требует, а она не может ему это дать, да и не хочет, если честно. Вот недовольный клиент, его заказ не прибыл вовремя, и всю свою злость он срывает на Мэг. Ей было что вспомнить. Она и не думала, что настолько злопамятная.
– Оказывается, иногда это очень полезная черта, – грустно усмехнулась Мэг, – особенно, если хочешь собрать свою душу из осколков.
В кармане шуршали камни. Тени молчали, и Мэг была им за это благодарна. Ей нужно было собраться с мыслями.
Шаманка сидела у костра, но сегодня уже без трубки. В ее руках был бубен.
– Вижу, ты все сделала. Летние ночи такие короткие, Мэг. Приступим, – сказала Шаманка, вставая. – Я буду танцевать вокруг костра и петь, призывая духов, а ты смотри на огонь. Внимательно смотри, Мэг. И когда мой голос сольется с ночью, и кроме огня ты ничего не будешь видеть, доставай из своего кармана камни. По одному бросай их в костер и говори: «Меняю боль на свет. Возьми камень, верни душу». И так, пока все камни не закончатся. Потом я скажу, что делать.
Шаманка тряхнула космами, и ударила в бубен.
– Почему ты мне помогаешь?! – крикнула Мэг, вспомнив свой вопрос.
– Потом, все потом, Шахети, – улыбнулась Шаманка.
Женщина запела низким вибрирующим голосом, от которого у Мэг поползли по телу холодные мурашки. Но она не отвлекалась, женщина смотрела на огонь. И когда перед глазами заплясали сплошные золотые сполохи, Мэг потянулась к карману с камнями…
Костер догорал. На востоке алело небо, от реки тянуло свежестью и прохладой. Шаманка снова сидела напротив и курила свою трубку, рассматривая Мэг. Женщина не чувствовала своего тела, то ли от долгого сиденья, то ли от утренней прохлады. В голове было удивительно пусто и спокойно.
– Мэг, посмотри на меня, – нарушила тишину Шаманка, – у тебя есть вопросы?
– Да. Что делать дальше?
– Опусти руку в карман.
Мэг засунула руку в карман и нащупала там камни.
– Не может быть! Я их полночи в костер бросала, там ничего не оставалось! – воскликнула женщина и осеклась.
На ее ладони лежали радужные бриллианты «Осколки души».
– Значит, это и есть мои?.. – Мэг замолчала, не в силах в это поверить.
– Да, Шахети, это части именно твоей души, – кивнула Шаманка.
– Значит, тогда, в детстве, в ювелирном…
– Да, тот камень был твоим, и если бы ты его примерила, он бы исчез…и твоей матери пришлось бы за него заплатить.
– Но тогда бы моя душа снова стала целой. Ведь это был самый большой осколок!
– Да, Шахети, это был самый большой осколок, который ты потеряла, когда решила, что мама тебя не любит и родителям ты не нужна.
По щекам Мэг текли слезы.
– Да, я помню. Я очень хорошо это запомнила, – прошептала она.
– Не плачь, Шахети, это была всего лишь обида маленькой девочки, а ты у меня уже большая. И собрала все осколки своей души. Даже этот, самый большой. Он сейчас у тебя в кармане, – улыбнулась Шаманка.
Мэг медленно опустила руку в карман и нащупала самый крупный осколок, затем вытащила и положила его на ладонь. Острые грани тут же засияли в лучах восходящего солнца всеми цветами радуги.
– Как красиво! – прошептала Мэг, заворожено глядя на игру радужных бликов.
– Это часть твоей души. Примерь, – сказала Шаманка.
Мэг приложила руку с осколком к груди и вскрикнула. Внутри как будто что-то кольнуло. Зато в ладони осколка больше не было.
– Но как?!
– Он вернулся и встал на свое место. Теперь закончи с остальными.
Мэг достала из кармана пригоршню мелких осколков и поспешно приложила к груди. По коже пробежала легкая щекотка, и в ладони снова было пусто. Женщина еще несколько раз прикладывала ладонь с осколками к груди, пока карман не опустел.
– Вот и умница! – сказала Шаманка. – Дай-ка я на тебя посмотрю.
Прищурившись, Шаманка долго разглядывала Мэг.
– Ну, вот, совсем другое дело. Теперь ты снова стала целой, собой. Вернулась к себе настоящей. А душа у тебя необычная и очень красивая, как радуга. Чего там только нет! – засмеялась Шаманка своим низким грудным голосом.
– Спасибо! Даже не знаю, как тебя благодарить. Ты вернула меня к жизни.
– Да чего уж там! – отмахнулась Шаманка. – Ты – наша, и этим все сказано.
– Ваша? Я, что, твоя родственница?! – опешила Мэг.
– Нет, ты наша не по крови, а по духу. И я рада, что ты вернулась. Нет больше темного лабиринта. Теперь ты свободна. Ты вернулась на светлую сторону, потому что именно здесь твое место. Твоя душа – как радуга, и только на свету можно увидеть и проявить все ее оттенки. Так что, с рождением тебя, Шахети!
– Благодарю тебя, добрая женщина! Скажи, а что значит «шахети»?
– Это значит «девочка, с душой цвета радуги». Такие люди – большая редкость. Помни об этом. Живи, Мэг, просто живи и радуйся. А от твоей радости будет расцветать и твоя душа. Она будет переливаться всеми цветами, и дарить нужные оттенки всем людям вокруг. Кому-то не хватает желтого, кому-то красного, а кому-то зеленого. У тебя же, Шахети, все это есть. Как наполнишься радостью и жизнью, так сможешь поделиться и с остальными. Ну, мне пора, Мэг.
– Еще раз огромное спасибо! А как же… куда идти мне?
– А ты и так дома, – рассмеялась Шаманка. – Оглянись, ты в своем саду.
Мэг поняла, что это уже не сон, а явь, и она действительно стоит босиком на траве в собственном саду и встречает рассвет, рассвет своей новой счастливой жизни.
ЗВЕРЬ НА ЦЕПИ
(Сказка)
Часть 1.
Его посадили на цепь, когда он был совсем маленьким.
Вернее не так. Пока он был совсем маленьким, его кормили, заботились и держали на коротком поводке, очень уж он был забавный. Весь такой кругленький, пушистый, неуклюже переваливающийся с лапки на лапку. Звереныш ластился к своему Хозяину, облизывал ему руки и вилял куцым хвостиком. Он любил своего Хозяина, ведь в нем заключался весь его мир.
Немного позже, когда щенок подрос, Хозяин взял его на короткий поводок и вывел на прогулку. Здесь на улице, возле проезжей части, щенку преподали первый урок послушания: на людей не рычать, за машинами не гоняться, быть у ноги Хозяина и во всем его слушаться. А щенку хотелось бегать и играть, и тогда он впервые ослушался Хозяина. Точнее, попытался ослушаться. И здесь же Зверенышу был преподан второй урок, довольно болезненный. После резкого окрика Хозяин дернул за поводок и хлестнул щенка его концом. Раньше щенка не били, и он испугался: и резкого окрика, и хлесткого удара. Звереныш прижал уши, поджал хвост и замер у ног Хозяина.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
