Атиров меч. Книга третья. Времен начало

– Я думал, Фарт, ты опять парням трёпку устроишь, – почесав затылок начал было Валех, – суров ты с ними последнее время.

– Не тебе меня учить, брат. Они – сыны вождя, а это значит…

– Эко какой! Не уж все там такие? Глянь-ка, Фарт,– перебив гневную речь вождя, воскликнул Валех, – а-ну, дай-ка глянуть.

Выха потянул было меч дядьке, но фартова ладонь первая легла на лезвие и парень, повиновавшись, отдал клинок отцу.

– Доставай, доставай давай, да смазывай,– буркнул Фарт Выхе.

Вождь, усевшись на хрустящий песок, принялся вертеть меч в руках, разглядывая, как огненные блики играют на лезвии. Валех все прищурено смотрел на то, как его старший брат изучает оружие и молчал, ожидая слов, открывающих мысли вождя.

– Тоже думаешь, что тот самый? – спокойно спросил вождь Валеха.

– Я плохо помню легенду. Но старая резьба на камне, в доме у Иды-охотника как один в один с ним.

Выха, не отрываясь от протирки других мечей, все мельком поглядывал на меч в руках отца и, когда любопытство в конец превзошло верх, отважился спросить:

– А что за меч это такой, отец? Он мне сразу глянулся, еще на верстаке у коваля.

– Вот и я этому Лаяту ничего говорить не стал, – раздался голос Лита – Выха даже не заметил, как тот вернулся к костру. – Ты еще мал был, отец гостил на берегу Зеленой Вершины. Там под полом камень есть. И резьба на нем…

Фарт, ухмыльнулся и протянул меч старшему сыну:

– Твоим он будет.

И, улыбаясь посмотрел на оторопелого младшего сына. Только и осталось вождю слегка пнуть носком сапога Выху и окликнуть сына:

– Ну, поищи-ка мне там какой-нибудь побольше. Легковат этот мне.

7

Согревший ноги и спину костер быстро убаюкал Выху, и его разум отправился в чужую страну за море: там, где на закате последний луч Хаале раскрашивает каменные дома в радужные цвета, заставляя узоры на стенах из рыжего песчаника оживать и колыхаться в сумеречном свете, где живут могучие воины и отважные мореплаватели, мудрые правители и искусные ремесленники. И где много самых красивых девушек на свете. Они подносят тебе одеяния из шелка, лаская и тряся тебя за плечи… сильно тряся за плечи.

– Выха! Проснись же! Выха, – голос, очень знакомый голос было почти невозможно узнать – дрожащий, срывающийся от волнения и плача голос Ките.

Выха вскочил. Перед ним на коленях сидела его сводная сестра Ките и, закрыв ладонями лицо, сквозь горький плач звала, пыталась что-то рассказать.

– Проснись, Выха!.. беда пришла, Выха…

Оглядевшись, парень не увидел ни отца, ни брата, ни дядьку Валеха.

– Что?! Где все, Ките?! – обхватив за плечи, потряс Выха сестру.

Но девушка, зайдясь плачем, лишь указала рукой вдаль, к тому месту на берегу, где еле различимо во тьме ночи, горели множество огоньков факелов.

Оставив сестру и вскочив на ноги, младший сын вождя сквозь тьму помчался, спотыкаясь, к тому месту, что указала сестра.

На берегу собралась вся хейма, от мала до велика, стоя молча, полукругом и смотря на гальку берега себе под ноги. Тишину ночи нарушал лишь шум и плеск воды на речном перекате и легкое потрескивание факелов.

Выха протиснулся сквозь толпу и увидел отца.

Понуро, опустив голову и руки, стоял вождь. Даже ссутулился непривычно от чего-то.

Выха опустил взгляд к ногам вождя, и у парня перехватило дыхание. Еле справившись со стуком в висках, на подгибающихся и задеревеневших его ногах, он бросился к ногам отца. У ног Фарта лежал Лит. Выха поднял за шею голову брата и прижал к своей груди, еле сдерживая крик отчаянья от осознания того, что уже ничего не исправить – буро-черное пятно растекшийся по речной гальке крови, и зияющая рана на груди Лита говорила, что это конец.

Вдоль по берегу к сборищу бежали хеймсканы и, протиснувшись сквозь толпу, один из них – Граад, положив руку на плечо вождя, тихо доложил:

– Лодки Валеха нигде нет, Фарт.

Вождь расправил плечи, выпрямился и, не глядя на побратима , спросил:

– А сам?

– И его… нет.

Фарт поднял факел над головой и тяжелой поступью побрел к кожаному лоскуту, лежащему неподалеку от тела его погибшего сына. Это был пояс Лита. Тот самый пояс, к которому вечером примостил Лит кожаные ножны для меча.

Выха еле разбирал происходящее вокруг и не сразу понял, что отец его говорит с ним, а не с кем-то еще. Положив тяжелую ладонь на плечо Выхе, вождь обращался к сыну.

– Помоги мне устелить хворост на дно твоей лодки и принеси мой плащ, сын. Лит первым пройдет за Край воды из нашего рода.

Меньше всего хотелось верить Выхе, что он готовит свою лодку для последнего похода своему брату. Лишенный мыслей разум даже не разбирал дороги под ногами, когда младший сын вождя шел к отцову плоту, сказать, что все готово.

Отодвинув полог плотовой постройки – те́льта, Выха увидел как отец, обернув лицо старшего своего сына саваном, с тихим стоном прижал ладони к своему лицу и разрыдался.

Выха даже не разбирал слов своей сестры Ките, когда та, пытаясь его успокоить, что-то говорила о судьбе и жизни сквозь собственный плач, гладя его по косматой голове, сидящего прислонившись к стене надстройки у входа в тельт.

Часть вторая. У косматых хребтов

1

Ирга неспешно и ласково несла уходящего за Край воды хеймскана, давая его лодке смешать свет от поднявшихся над бортами языков пламени с первыми лучами рассвета, окрасив воду у переката в красно-оранжевый цвет.

Вождь и его младший сын стояли по колено в воде, направив лодку Лита, по обычаю на восток. Оба хмуро глядя Литу в след. Выха лишь слышал, как факел в руках отца, со злым шипением опустился в воду и погас, пока, не мигая, смотрел на плавный танец последнего похода лодки и ждал, когда Ирга, станцевав с ней, примет хеймскана в глубину подводной ямы за порогом. И Лит уйдет, за Край воды, в вечное плавание на восток на странствующем острове, который несут на своих спинах Хваалли – огромные рыбины, те, которых первыми сотворила Норда.