Нити надежды

– Я так не могу.

– Можешь. Он чертов козел, Софи. Почему нет?

– Наверное… – нерешительно ответила она и вздохнула. Софи знала, что ее муж козел, но все еще мысленно продолжала находить ему оправдания, в которые сама верила с трудом. – Мне надо идти.

Они вместе вышли из машины, Софи поставила ее на сигнализацию и попрощалась с Бет. Та поймала такси.

– Пошел он к черту! – напоследок крикнула Бетани, не смущаясь прохожих и водителя, и ее увезли в обратном направлении.

Софи на пару минут застыла на месте, не решаясь войти в адвокатскую контору. Она не знала, кто будет представлять их дело в суде, но Роберт наверняка нанял хорошего адвоката. К слову, она думала, что он будет с работы мужа, но этот офис она видела впервые: высокое, довольно новое и стильное здание, похожее на маленькую копию Пизанской башни. Оно пугало своим размером, но вызывало доверие.

– Добрый день, рады вас приветствовать. У вас назначено? – улыбчивая девушка на ресепшн вышла к Софи, сложив руки в замок перед собой. Ее утонченная фигура была облачена в классический черный костюм.

– Э… Наверное. На самом деле, я не знаю. Меня должен ждать муж и адвокат в пять часов, – промямлила Софи. Глупость ситуации вызвала у нее легкое недоумение. Почему Роберт не предупредил ее об этом? Она бесшумно выпустила воздух из легких и осмотрелась.

София ждала небольшую конторку в маленьком офисе, где нет такого контроля, а оказалась в многоэтажном здании с кучей дверей и безумно дорогим стеклянным интерьером. По этажам катался такой же стеклянный лифт, в который постоянно кто-то заходил и выходил. Казалось, что в этом здании все жили на повышенной скорости, как будто фильм поставили на перемотку.

– Подскажите фамилию, пожалуйста.

– Белфорт. София Белфорт.

Девушка попросила подождать, пока проверит данные в компьютере. Софи сдала плащ в гардероб для посетителей и встала возле стойки.

– Все в порядке, вас ждут. Вы можете подняться на четвертый этаж, офис номер девяносто три. – Администратор вежливо указала рукой на лифт. Софи только сейчас заметила, что у нее разного цвета глаза: один голубой, а другой карий. Это выглядело необычно, но красиво. Сама она была довольно молодой, но, кажется, хорошо справлялась со своими задачами. София поблагодарила ее.

Потом быстро нашла нужную дверь и была рада, что она оказалась не прозрачной, потому что долго мешкала, прежде чем постучать и войти. Софи боялась. То ли окончательно потерять мужа, то ли расплакаться при виде него и оказаться в неловкой ситуации.

Громкий звонкий голос пригласил ее войти. Софи восстановила дыхание и мысленно попросила тело унять дрожь. Когда она открыла дверь и вошла, небольшие каблуки застучали по паркету. Ей пришлось сделать всего два шага до овального деревянного стола, за которым сидели Роберт и незнакомый мужчина, игравший роль их «разлучника». Софи дала ему это прозвище всего несколько секунд назад. Когда взгляд упал на мужа, в сердце точно выстрелили. Ей пришлось постараться, чтобы лицо не выдало боли. В этот же момент ей захотелось сильно закричать, но она опустила уголки губ и напряглась. Роберт смотрел Софи прямо в глаза, за что сейчас она ненавидела его еще больше, но не могла отвести взгляд. Хотелось рассмотреть каждый дюйм его лица, каждую новую морщинку. Вместе с тем забыть их навсегда. Она заметила изумление. Вероятно, Роберт не ожидал видеть жену в таком виде. Мускул на его лице дернулся, и он еле заметно раскрыл рот.

– Здравствуй, Софи…

Глава 5

«Как разговаривать о разводе с человеком, которого хочешь сохранить в своей жизни?»

2010 год, Октябрь

Софи вошла в кабинет, и в этот момент сердце Роберта остановилось. Так же резко, как жена появилась здесь. Было трудно поверить, что она придет на встречу с адвокатом. Необходимо было обсудить все моменты и детали относительно развода, и Роберт понимал, что жена должна была прийти, но Роберт ее… не ждал?

Не ждал ее такой. На мгновение показалось, что это была вовсе не София, а всего лишь кто-то ошибся кабинетом, но она уверенно шла к столу. И Роберт знал эту походку – строгую, легкую, родную. В голове возникали вопросы: кто эта женщина? Почему она выглядит так? Почему на ней вульгарное платье? Как я мог потерять свою Софи?

Он встретился с ее глазами. На мгновение показалось, что в них застыли слезы. Но Софи улыбнулась так, словно пришла на дружескую встречу, а не говорить о разводе. Только все это больше походило на игру или на заранее написанный сценарий, в котором Роберту придется заплатить за свои ошибки. Он сглотнул и отвел глаза. Сердце отчаянно колотилось в груди, а за окном светило солнце. Яркое, как никогда. Но кого это сейчас волновало?

Роберт вернул свой взгляд и едва заметно обвел им Софи, с ног до головы, словно изучал, как детали, чтобы потом разобрать и собрать снова. Не верил глазам. Роберт давно не видел жену в таком облике. Собственно, никогда не видел такой. Он продолжал смотреть на нее, как на что-то прекрасное и впечатляющее, откладывая в памяти облик.

Она подстригла и покрасила волосы в темный «шоколадный» цвет. Прическа ей шла, но он никогда не мог представить Софи с каре такого оттенка. И теперь ее лицо сильно выделялось. Оно было бледным, но стало таким из-за косметики, которую Роберт никогда не любил, однако Софи все равно красилась по утрам. Для поддержания своей красоты, как она говорила мужу, чтобы тот не ворчал. Черное платье вовсе делало ее чужой. Она была похожа на актрису. И наигранная улыбка тоже показывала, что все это – лишь роль. Роберт хорошо знал Софию, выучил все ее манеры, как свои пять пальцев, и мог узнать даже с закрытыми глазами.

Их взгляды в очередной раз встретились, только теперь жена поджала губы, а в горящих глазах заиграла обида. Софи злилась и хотела заплакать. Роберт знал, что она всегда морщит лоб, когда злится, и поджимает губы, когда слезы на пределе. Он в очередной раз вспомнил, что натворил и из-за чего сегодня проходило собрание. Потом запрокинул голову назад, пытаясь сдержать разыгравшуюся агрессию. На секунду взглянул на сидящего напротив адвоката и понял, что разговор задерживается. У адвокатов на счету каждая минута. Он это понимал, как никто другой. Но все молчали. И казалось, как будто время замедлилось, издеваясь над ним. Роберт раскрыл рот.

– Здравствуй, Софи…

– Здравствуй, Роберт. – Холодным голосом поприветствовала его жена, но растянула губы в улыбке, словно была рада видеть. С той же улыбкой она посмотрела на адвоката. Тот слегка привстал в приветственном жесте и сел обратно:

– Алленс Тернер, на сегодняшний день буду помогать вам с… – дружественно начал он, но запнулся, не зная, как правильно охарактеризовать свою роль на сегодня. Ведь причина этой встречи была совершенно не радостной. Потом он убавил пыл и продолжил более формально: – Адвокат по бракоразводным процессам.

Роберт заметил, что Софи не отрывала взгляда от Алленса. Заинтересованного, любезного взгляда. Или Роберту мерещилось. Он смотрел на них по очереди, а потом нервно стал крутить в руках ручку. Через пару мгновений послышался хруст. Это отвлекло Софию от гляделок, и она, нахмурившись, наконец повесила вещи на стул и села. На столе лежали документы и чистые листы с ручкой. В кабинете витало напряжение. Оно сжимало Роберта и все, что его окружало. От каждого взгляда Софи в воздухе появлялись искры. Он больше не мог поднять глаза и посмотреть на жену, боясь обжечься. Но исподлобья заметил ее оголенные руки и ключицы. Он тяжело вздохнул, не понимая, как находиться в кабинете с такой женщиной. Родной и одновременно чужой. И такой прекрасной. Хотел изучить ее от начала и до конца, расписать в красках внешность, каждую черту и написать, как картину. Именно сейчас, когда она такая… превосходная. Но уже не его.

И в этот момент, когда Роберту больше всего хотелось дотронуться до рук Софи, взглянуть в глаза и сказать, что он ее любит, ему приходится сидеть и обсуждать бракоразводный процесс. Как разговаривать о разводе с человеком, которого хочешь сохранить в своей жизни?

«Как вообще можно было довести до развода?» – Роберт снова и снова спрашивал себя и не находил ответа. Он в который раз осознал, что совершил самую ужасную ошибку в своей жизни. Потер затылок и почувствовал тупую головную боль, отдающую звоном в ушах.

Софи неподвижно смотрела на бумаги перед ней, а адвокат молчал. Кто-то должен был начать этот разговор, и Роберт надеялся на Алленса. Тот всегда начинал и заканчивал вовремя, и ценил каждую минуту своего времени, а сейчас он не узнавал коллегу. Как будто приход Софи перевернул все вверх ногами.

– Итак, – Алленс наконец прокашлялся и сложил перед собой руки. Роберт благодарно взглянул на него. Отметил, что сегодня Тернер выглядел неплохо. Даже лучше, чем всегда, будто специально привел себя в порядок, зная, что рядом будет женщина. Роберта это мало волновало, ему было важно получить помощь в своем вопросе. Сам Роберт не был силен в разводах, как адвокат, знал только общие моменты, поэтому было проще довериться профессионалу. Роберт заметил краем глаза, что Софи напряглась, и ее лицо померкло. Он опустил взгляд.

– Нам важно сегодня разобраться со всеми нюансами, чтобы не растягивать процесс на несколько месяцев. Должен вас предупредить, что развод может затянуться и на год, и на два… Если вдруг супруги не смогут договориться, и возникнут спорные вопросы. Поэтому нам важно решить все сразу. – Алленс говорил, сосредоточившись на важности дела. Он увлекся работой, и кажется уже не обращал внимания, что взялся за дело старого знакомого. Дружественные отношения никогда не мешали ему, за что Роберт еще больше его уважал.

– Простите… – Вдруг оживилась Софи. – А можно это сделать максимально быстро?

Роберт застыл. Стало душно и трудно дышать. Ему вдруг показалось, что каждое слово, каждый ответ Софии сегодня будет лезвием ножа. Если бы получилось представить, что это работа и нужно просто поприсутствовать как помощник адвоката, то было бы легче. Но он не мог. Рядом с ним, всего в нескольких дюймах, сидела его жена, с которой через какое-то время они станут чужими людьми. Жена, которую он видел раньше каждый день, а сегодня не узнавал.

Если бы в жизни был счетчик с неправильными поступками, то шкала Роберта давно бы взлетела до предела от всего одной, но такой ужасной ошибки. В детстве мама ему говорила, что нельзя обманывать того, кого сильно любишь. Он запомнил навсегда. И все два года каждый день вспоминал эти слова с отвращением к себе и виной перед ней. Еще мама рассказывала, что жизнь несправедлива. Она иногда подкидывает неприятности, которым ты не можешь противостоять, не находишь силы сопротивляться. Даже самый сильный человек порой не подвластен судьбе. Она перечеркивает все твои планы и рушит надежды, ломает любовь и семьи. Но чаще всего в этом виноват ты сам. Мать предупредила его, что на пути будет много трудностей, с которыми придется справляться, чтобы обрести силу, дух и терпение. Только Роберту казалось, что в свои годы он так ничему и не научился.

– Все зависит от того, как быстро мы решим вопросы между собой, и сколько будет спорных. Что ж, тогда начнем вот с чего… Почему вы хотите развестись? Этот вопрос будет задан в суде, и вам все равно придется на него ответить. И я должен понимать, с чем мы работаем. Роберт?

– Да? – вернувшись из размышлений, откликнулся он, прослушав вопрос.

– Дело в супружеской измене, мистер Тернер. Мы же говорим откровенно? Вы, наверное, все знаете. У Роберта есть внебрачный ребенок, – вмешалась и четко выговорила Софи, как по заранее заученному плану, будто знала наперед, что спросит Тернер. В момент, когда прозвучала фраза о ребенке, Софи держалась крепко, ее голос не дрогнул. Словно Роберт не ей сделал больно своим признанием. Либо он никогда не знал, что его жена тоже хорошая актриса.

София поправила волосы и принялась теребить пальцы. Она держала спину ровно, голова была высоко поднята. Роберт заметил, как изящна была ее шея и как красивы были руки. Он не понимал, почему именно этот день стал поводом для таких изменений. Что с ней случилось? Неужели таким образом она показывала, что начала новую жизнь?

– Увы, подробностей я не знал. Что ж… Роберт, расскажешь?

– Нет.

– Нет? Хорошо.

– Алленс, это не имеет отношения к делу, – на своем языке заговорил Роберт. Он отвечал сквозь зубы. Ему было тяжело говорить о своей чертовой ошибке, о том, что он сломал свою жизнь, и сейчас вынужден решать вопросы развода с любимой женщиной. Роберт отвернулся, сложил руки на груди. В голове звенело, а воздух в кабинете наэлектризовался. Роберт часто и мелко дышал, кислород не успевал доходить до легких. Он прикрыл глаза, на скулах заиграли желваки.

– Нам будет проще, если развестись – будет обоюдным желанием. Софи, ты что-то имеешь против? Может быть, у тебя есть какие-то условия или…

– Нет. В том смысле, что я ничего не имею против, – оборвала слова адвоката София и откинулась на спинку стула. Она не смотрела на Роберта, но когда он смотрел на нее, то видел в глазах укор и вопрос: «Видишь, что ты натворил? Посмотри, что ты наделал с нашей жизнью.»

– В этом случае мы с Робертом соберем все бумаги, и я подам заявление как ваш представитель. Идем дальше… У вас есть дети?

Софи внезапно выпрямилась и сжала челюсти: скулы напряглись. Глаза округлились и заслезились. Роберт сидел не так далеко, чтобы увидеть все, что происходило с ней. Роберта как будто полоснуло ножом. Он промолчал и опустил взгляд.

– У нас нет детей, мистер Тернер.

– Я думаю, можно просто Алленс. Буду рад, если мы будем придерживаться темы нашего обсуждения, но такая официальность ни к чему.

– Да, конечно… Алленс, – чуть тише, медленно проговорила Софи, словно смаковала это имя на губах. – Общих детей у нас нет.

– Это упрощает дело. Осталось решить вопрос со счетами, имуществом и всем остальным.

– Я принесу нам кофе, – отозвался Роберт и пулей выскочил из кабинета, чувствуя, как жар душит его. Дверь хлопнула, и Софи подпрыгнула на месте, возмущенно взметнув брови.

– Итак, Софи, ты хочешь остаться в вашей квартире?

– Нет, я бы не хотела жить в ней. Роберт может выкупить ее, если хочет жить там, – Софи взглядом указала на мужа, – или мы ее продадим. Да, так будет лучше.

– Ты что думаешь? – переводя взгляд на Роберта, спросил Алленс.

– Сделаем, как хочет София. Продать, значит, продать, – сдавленно ответил Роберт, переборов нежелание что-либо говорить и опустив взгляд вниз. Он продолжал вертеть сломанную ручку в руке. Кофе остыл, так никем и не тронутый.

– Ладно. Кажется, мы все решили. Часть средств, расположенных в банке, будет переведена тебе после развода, – подытожил Тернер, глядя на Софию. – И средства после продажи квартиры тоже.

София кивнула, не находя подходящего ответа. Роберт исподлобья оглядел ее, замечая, как тяжело она дышит.

– Насколько я знаю, Роберт, ты ушел из дома, поэтому тебе сейчас нельзя там находиться. Где ты будешь жить? Твои вещи еще в квартире?

– Я разберусь. Да, вещи там. Я бы их забрал… как-нибудь на днях.

– Можешь прийти, когда я буду на работе, – отозвалась Софи, не обращая взгляд на мужа. Она увлеченно смотрела в окно, словно там происходило что-то интересное. Но с такой высоты были видны разве что верхушки соседних зданий и облака, которые именно сегодня были необычайно красивы и пушисты, как клубки сахарной ваты.

– Хорошо. Роберт, ты собрал все документы? Я завтра же отправлю заявление в суд. Софи, тебе придет извещение, – Алленс с сожалением посмотрел на Софию. Она на секунду встретилась с ним глазами и склонила голову. – Роберт, ты передашь мне бумаги по счетам и имуществу?

Роберт еле заметно кивнул, и адвокат поднялся с места, принимаясь собирать вещи. Он накинул пиджак и оглядел обоих.

– Мне жаль, что так случилось, – поджав губы, напоследок искренне проговорил Тернер и прошел к выходу. – Роберт, я жду тебя внизу.

София подняла голову, посмотрела вперед, в окно, где ярко светило солнце. В такой печальный день оно светило слишком ярко и щипало глаза. Роберт разглядывал ее руки и то, как она нервно теребила лист бумаги. Никто не хотел говорить, но и уходить тоже. В этот момент им обоим нечего было сказать. Все сложилось так, как, наверное, должно было. Роберт всегда считал себя недостаточно хорошим для Софии, и вот так получилось, что судьба их почти развела. Но виноват в этом был только он. Только человек виноват в своих проступках и только он должен за них расплатиться. Роберт знал, что развод будет самой сильной болью, и именно поэтому пошел на него. Он сам выбрал себе наказание. Но этим самым обрек жену страдать не меньше.

– Мне пора, – вдруг оживленно проговорила Софи и поднялась, забирая вещи.

– Да, мне тоже, – Роберт встал с места, не переставая смотреть на жену. Он увидел ее изящность, заметил то, чего не видел все эти годы, отмечая насколько она волшебна.

Он шел за ней, пока София двигалась к выходу. Она направлялась к машине уверенной, твердой походкой. Эхо от стука каблуков разносилось по пустому крыльцу здания.

– Софи… – Роберт окликнул ее и остановился.

Она обернулась с надеждой в глазах, как будто муж сейчас признается, что все это глупая шутка, что все еще можно исправить. Роберт подошел ближе. Она посмотрела ему в глаза и своим взглядом заставила прочувствовать на себе всю боль. В зеленых глазах отражалась плещущаяся ненависть, грузом лежащая обида и злость. Роберт раскрыл губы в желании сказать то, что давно хотел, но накатившиеся слезы Софии не дали этого сделать. Он знал, если скажет – сделает хуже. Он и так уже сломал все, что можно было. Роберт боялся сломать Софи окончательно.

– Что ты хотел, Роберт Белфорт? – запнувшись на имени мужа, спросила Софи, высоко подняв голову. Он посмотрел на ее дрожащие бордовые губы.

– Я все исправлю, – сказал Роберт, в моменте сам не понимая, что имел в виду. Разве уже можно было что-то исправить?

Подувший ветер растрепал волосы Софии. Она не стала их прибирать, а смотрела сквозь спутавшиеся пряди на мужа. Роберт увидел слезы на ее щеках и сжал кулаки. Он не мог стереть их с ее кожи, не мог обнять Софи. Роберт ничего уже не мог сделать. Он причинил ей боль, разрушил все счастье, которое они успели создать. И сейчас просто не имел права дотронуться до жены.

– Можешь не утруждаться. До встречи в суде.

Софи развернулась и зашагала к машине как в замедленной съемке. Ее бедра, утонченно обтянутые тканью платья, качались в такт твердой походки. Роберт смотрел и запоминал ее такой, чтобы навсегда оставить в своей памяти, если Софи не сможет простить.

Он не заметил, как жена исчезла из поля зрения. Именно в этот момент он упустил ее. Он потерял свою женщину и понимал, что не сможет простить себе этого.

– Черт! Черт! Черт!

Роберт схватился за голову руками, сдавливая с силой виски, потом часто задышал. Мимо прошли люди, обеспокоенно взглянув, но он их не заметил. Вокруг как будто образовалась оболочка из мыслей, и перед собой он видел только последний взгляд жены. В груди жгло так сильно, будто пылал пожар. Голова гудела, проматывая все дни жизни с Софией. Сердце застучало быстрее, а тело затрясло в лихорадке. Роберт сделал глубокий вдох и выдох. Тупик. Он попал в тупик. Как из него выбраться? Как найти выход?

«Как найти этот чертов выход?!»

– Роберт? – окликнул его Алленс. Он сидел в машине совсем рядом и незаметно наблюдал за ними.

Роберт обернулся, с чувством стыда и злобы на себя подошел к машине Тернера и сел на пассажирское сидение.

– Поехали.

Глава 6

«Она поняла, что проиграла, когда полюбила его»

2010 год, Октябрь

София сидела в машине уже больше часа, так и не сдвинувшись с места. Она скрестила руки на руле и на них склонила голову. Слезы капали одна за одной, платье на коленях намокло. Софи позволяла им течь, молчала, не находя сил на гнев и всхлипывания. Телефон на пассажирском сидении вибрировал, прекращал, а затем снова вибрировал. Она не поворачивала головы, чтобы посмотреть, кто звонил. Даже если что-то произошло – Софи не смогла бы ничем помочь. Та самая София, которая по тревожному голосу любого готова была поехать на край света, сегодня не в силах поддержать кого-то еще. Ее жизнь разделилась на «до» и «после», разбилась на части, когда она решила развестись со своим мужем. Софи согласилась оставить в прошлом человека, без которого не видела жизни, а теперь должна была ее найти, увидеть смысл и причины для нового счастья. От этих мыслей живот скрутило в тугой узел, и ее затошнило.

Она откинула голову на сидение, вытерла под глазами мокрые следы. Повернула на себя зеркало заднего вида и постаралась убрать растекшуюся тушь. Макияж был испорчен. Но какое до него теперь дело, если перед глазами пугающая неизвестность? Софи с трудом осознавала, что пути назад уже не было, и ей однажды придется поверить в то, что случилось; в то, что она осталась одна.

Мобильный снова загорелся и замигал. Софи взяла его в руки. Звонила Бетани. Звонила много раз. И среди пропущенных были звонки от отца. София бросила телефон обратно, поджимая губы. Прозвучал очередной звонок, казалось, длившийся вечность. В голове зашумело. По щекам снова потекли слезы.

На экране горело имя матери Роберта.

– Сговорились, черт возьми! – вдруг вырвалось у Софи. Неожиданная злость застряла где-то в горле. Что им всем надо? Почему именно сейчас? Почему всем было все равно вчера или два дня назад?

Вопросы сдавливали голову тупой болью. Мысли запутались. Софи завела машину и нажала на газ. Она почти не обращала внимания на дорогу и не слышала сигналов. Перед глазами – мутное пятно, в котором смешались трасса, машины и яркое солнце. Стрелка спидометра то взлетала до пределов, то опускалась до минимума. Пятно заменили кадры из жизни за прошедшие четыре года и далекое детство, когда Софи еще не знала, что такое серьезные проблемы и боль; когда самой большой трагедией была разбитая коленка; когда мама говорила, что все будет хорошо. А потом она осталась наедине с отцом и приходящими в жизнь трудностями. Маленькая Софи училась не плакать при падениях и неудачах, слушала наставления отца и все равно делала по-своему; помогала брошенным животным, за что получала наказания, но не переставала дарить им хоть каплю счастья; много читала и старалась учиться, хотя поддержки в этом почти не получала. Потом она выросла, но осталась такой же, только научилась бороться за свои права и чувства, умела строить границы и не слушала никого, кто говорил о ней плохо. Поэтому все стали уважать ее. А теперь она вынуждена делать так, как хочет муж, потому что не может иначе. Софи мечтала о бесконечной любви и семье с Робертом, но как возможно простить того, кто все разрушил одним неверным шагом? Жизнь настолько сурова, что не учитывает твои желания. Преподносит неудачи и тяжелые уроки, когда не находится сил, чтобы их пережить. В конечном итоге ты становишься куклой-марионеткой, а судьба – твоим кукловодом.

София неслась по магистрали, не думая о последствиях впервые в своей жизни. Ей сложно было думать сейчас о ком-то еще. А переживаний за свою собственную жизнь уже не осталось. Машина перестала ей подчиняться как по велению судьбы, будто подавала знак, чтобы водитель включил голову. Автомобиль повело из стороны в сторону, вероятно, отказала какая-то деталь. Софи сбавила скорость, хоть это было и не положено по правилам, и проехала так до дома. Ее обгоняли по левой полосе, высматривая в окно с любопытством; кто-то с руганью проносился мимо. Она молчала, не поворачивая головы. Софи не была тем человеком, который по любому поводу готов вступить в перепалку, а сейчас ей было не до этого. Повезло, что автомобиль просто не заглох посреди трассы.

София взяла сумку с телефоном, вышла и поставила машину на сигнализацию, думая о том, что ее придется в ближайшее время отвезти на осмотр, потом взглянула на дом. В груди вдруг заболело. Она поняла, что не сможет остаться здесь больше ни на день. Дом проглотит ее целиком. Каждая стена будет давить на нее с силой и показывать жизнь с мужем как чертов фильм, кадр за кадром, момент за моментом. Это уничтожит ее так же быстро и болезненно, как если бы она попала под пресс.

После недолгих раздумий она быстрым шагом направилась внутрь. Промозглый ветер распахнул пальто, по коже пробежали мурашки. Софи задрожала и обняла себя руками. Не обращая внимания на поломанную лестницу, в несколько больших шагов миновала ее и поднялась в квартиру. На пороге внезапно остановилась, словно впереди оказалась пропасть. Сглотнув, сделала маленький шаг. Сумка выпала из руки, дверь скрипнула и медленно закрылась. Софи машинально протянула руку назад, чтобы повернуть ключ. На глаза попалась фоторамка, а затем еще одна и еще. София прошла внутрь, чувствуя, как вспыхивает, словно спичка. В груди зажгло, а в горле застрял непроходимый ком. Она часто задышала ртом, всхлипнула, и по щекам вновь потекли слезы. Она осматривала квартиру, вспоминая их с мужем жизнь: на кухне Роберт пил кофе и целовал жену в макушку каждое утро; в гостиной они смотрели фильмы и украшали елку на Рождество; в прихожей муж обнимал ее так крепко каждый раз при уходе, словно прощается навсегда. В комнатах еще лежали его вещи. София Белфорт поняла только сейчас, насколько ей было противно присутствие мужа в их доме. Хоть Роберта здесь не было, но запах его одеколона и одежда вызывали у нее отвращение: два года назад муж позволил развалиться всему, чего они добились, как карточному домику. Раньше София думала, что можно склеить построенный дом, и тогда он простоит вечность. Но все может испортить один неверный шаг. Все может рухнуть в одночасье.