Много лет назад

– Значит, его жертвам были сделаны анализы, которые десятилетиями хранились в качестве улик?

– Верно. В 2017 году детективы по нераскрытым делам запустили свое расследование в полную силу. То есть эти анализы хранились почти сорок лет, прежде чем из сперматозоидов была извлечена ДНК.

– Потрясающе. – Слоан продолжала печатать. – Расскажите мне о процессе. Каким образом ДНК убийцы, которой власти располагали десятилетиями, внезапно привела к тому, что преступника опознали через сорок лет после совершенных им преступлений?

– В 2017 году, когда «дело убийцы из золотого штата» зашло в тупик, один дотошный следователь решил отправить ДНК убийцы, взятую из одного из наборов, на генеалогический сайт, создав там фиктивный профиль. Фиктивный в том смысле, что ДНК не принадлежала лицу, создавшему профиль. После этого следователь попытался сопоставить этот профиль ДНК с профилем других онлайн-пользователей, которые изначально хотели построить генеалогические древа и покопаться в своих родственных связях. Было ясно, что любое обнаруженное совпадение будет означать, что найден родственник убийцы.

– А, теперь я понимаю.

Слоан продолжала печатать.

– Следователям пришлось преодолеть множество юридических препятствий, прежде чем они смогли убедить руководство сайта предоставить им доступ к данным, хотя споры об этичности и законности их действий продолжаются до сих пор. Как бы то ни было, специалист по генеалогии в конечном итоге сравнил ДНК убийцы с ДНК его дальнего родственника – троюродного брата, – который создал свой профиль с целью изучить свою родословную. Как только власти установили, что убийца является родственником конкретной семьи, они проверили всех родственников-мужчин этого троюродного брата. В конце концов они остановились на одном подозреваемом.

– Как им удалось сузить круг поисков?

– Во-первых, географически. Из всех кандидатов только один проживал в Северной Калифорнии на момент совершения преступлений. Помимо этого, детективы знали из профиля ДНК, что у убийцы голубые глаза. Они просмотрели записи в автоинспекции и информацию о водительских правах, чтобы подтвердить, что у подозреваемого мужчины именно голубые глаза. Этого было достаточно, чтобы получить ордер. Затем они договорились с компанией по утилизации отходов, которая собирала мусор в округе подозреваемого, и нашли хороший источник ДНК среди его мусора – и анализ показал ее точное совпадение с ДНК с места преступлений. Дело было закрыто.

Слоан допечатала – и остановилась.

– Вы упомянули этические или юридические проблемы, связанные с тем, как власти вели дело.

– Верно. Один из аргументов заключается в том, что доступ властей к этим онлайн-базам ДНК населения является вторжением в частную жизнь, поскольку люди, загружающие туда личную информацию, не давали разрешения правоохранительным органам на ее использование. «Дело убийцы из золотого штата» привело к тому, что многие сайты, занимающиеся генеалогией, изменили свою политику конфиденциальности, а некоторые даже ограничили доступ правоохранительным органам к своим базам данных. Пока все это полная неразбериха, но я уверен, что скоро на этот счет будет принят соответствующий закон.

– Ладно, – сказала Слоан, просматривая свои записи. – Мне нужно понять, как работают эти сайты по генеалогии. Если бы я сама захотела составить собственный генетический профиль или построить генеалогическое древо, что мне нужно было бы сделать?

Джеймс кивнул.

– Сначала надо зарегистрироваться онлайн на одном из генеалогических сайтов, оплатить взнос, после чего вам по почте отправят набор, чтобы вы сдали свою слюну – по сути, вам присылают пробирку, вы плюете в нее несколько раз и отправляете обратно. Затем компания извлекает вашу ДНК из образца слюны. Получив профиль ДНК, вы входите в свою учетную запись и смотрите, с какими родственниками, близкими или дальними, совпадает ваша ДНК. С этого момента вы начинаете строить свое генеалогическое древо. Там много всего, и на самом деле проще всего будет, если вы действительно зарегистрируетесь там, и тогда я смогу вам показать весь процесс в деталях.

Слоан поколебалась.

– Хм… я пока не уверена, что хочу заходить так далеко.

– В этом нет ничего страшного. Просто плюнете в пробирку – и все. Все остальное сделаю я.

– Дело не в этом. Просто…

Подобно фуре с выключенными фарами, возникшей глубокой ночью из ниоткуда и едущей по встречной полосе, осознание было резким и внезапным.

– Что-то не так? – спросил Джеймс.

– Меня удочерили, – наконец проговорила она. – Я особо не задумывалась об этом и не планировала искать своих биологических родственников.

– Ооо. – Джеймс склонил голову набок. – У меня много клиентов, которые не знают своих биологических родителей, поверьте, это может быть интересно. Я могу сделать это максимально безболезненным для вас и помогу вам во всем разобраться.

После недолгого раздумья Слоан поинтересовалась, нет ли других способов разобраться во всех тонкостях онлайн-генеалогии, кроме создания собственного профиля ДНК.

– Допустим, я соглашусь, но сколько времени пройдет после того, как я предоставлю свою ДНК?

– Первым шагом будет создание профиля в интернете, это не займет много времени. Вы можете сделать это сегодня. Затем, как правило, требуется неделя, чтобы получить набор, и, возможно, от шести до восьми недель, чтобы подготовить профиль ДНК.

– Два месяца? – спросила Слоан, широко раскрыв глаза.

– Это если действовать обычными методами.

Слоан подняла брови.

– У вас есть обходной путь?

– Конечно. Это же моя работа. Я один из ведущих специалистов по генеалогии в YourLineage.com.

– Как это мне поможет?

– Я могу ускорить для вас процесс. Мы могли бы подготовить и запустить ваш ДНК-профиль, скажем, через неделю. И тогда с помощью предоставленной вами информации я смогу показать вам весь процесс создания генеалогического древа, установления связи с дальними родственниками и прослеживания родословной.

Слоан слегка выпятила нижнюю губу, думая о своих приемных родителях и о том, как они отреагируют, если она, покопавшись в родословной, найдет своих биологических родителей. Затем она вспомнила о докторе Катти и о ее предупреждении по поводу прокрастинации. И наконец кивнула.

– Ладно, я в деле.

Глава 5

Роли, Северная Каролина

Среда, 3 июля 2024 г.

На следующее утро, прежде чем отправиться в морг на встречу с второкурсником, к которому ее прикрепили, Слоан остановилась возле родительского дома. Она припарковалась на подъездной дорожке и вошла в парадную дверь.

– Есть кто дома?

Ее родители – ортодонт и стоматолог – работали в одной клинике, так что каждое утро в жизни юной Слоан представляло из себя контролируемый хаос. Завтраки «из телевизора» – бекон и яйца, подаваемые на кухне, пока папа пьет утренний кофе и читает газету, – в доме Хастингсов не случались. Те прекрасные утренние блюда с картинки заменялись тарелкой хлопьев на скорую руку или цельнозерновым батончиком, после чего Слоан подхватывала рюкзак и забиралась на заднее сиденье родительского внедорожника: родители забрасывали ее в школу по дороге в офис.

– Эй? – снова крикнула она из прихожей.

– На кухне, милая, – услышала она голос матери.

– Привет! – Слоан вошла в кухню.

– Каким ветром тебя принесло?

Долли Хастингс стояла у кухонной стойки и намазывала маслом тост. На ней был зеленый хирургический халат. Слоан не могла припомнить, чтобы в их доме когда-нибудь было место галстукам, блузкам или чтобы случалась ситуация, когда мать поспешно надевала туфли на высоких каблуках по пути к выходу. Хастингсы ходили на работу исключительно в спортивных туфлях и в медицинской форме. Изо дня в день менялся только ее цвет, но не более того.

– Просто подумала, что зайду поздороваться.

– Мой радар чепухи сработал, – произнес отец, спускаясь по задней лестнице.

Тодд Хастингс тоже был в медицинской одежде, только светло-голубого цвета с принтом в виде брекетов и зубов.

Долли и Тодд Хастингс из «Семейного центра стоматологии и ортодонтии Хастингс» не скрывали своего разочарования по поводу того, что Слоан не пошла по их стопам.

– У тебя сегодня началась стажировка и ты просто «зашла поздороваться»?

Слоан улыбнулась.

– Да. Привет, пап.

– Ты не заходила «просто так» со времен твоей учебы в медицинском. Ты приходишь только когда тебе что-то нужно. Неужели деньги? Мне казалось, что твоя стипендия на время стажировки вполне приличная.

– Я бы так не сказала, но деньги мне не нужны.

– Не обращай на него внимания, – вмешалась мать. – Он все еще грустит, что наше гнездышко опустело.

– Это случилось десять лет назад.

– Лучше не стало.

– Я поинтересовался, – продолжал отец, – стажеры получают около семидесяти тысяч в год. Ты бы уже зарабатывала в три раза больше, если бы поступила на работу сразу после школы стоматологии.

Слоан улыбнулась.

– О, пап, ты все время забываешь. Я не ходила в стоматологическую школу.

– Не напоминай мне. А ведь могла бы, по крайней мере, заняться челюстно-лицевой хирургией. Нам бы не помешал хороший хирург в штате. Ты хоть представляешь, сколько дел мы поручаем местному челюстно-лицевому хирургу?

Долли хлопнула Тодда по плечу.

– Оставь мою дочь в покое. Чашечку кофе, милая?

– Разве от кофе не темнеют зубы? – съязвила Слоан.

– Газировка еще хуже, – парировал отец. – Ты бы узнала об этом в стоматологической школе и, вероятно, не пристрастилась бы так к Dr. Pepper.

– Диетическому, – поправила Слоан. – Диетическому Dr. Pepper.

– Газировка разрушает эмаль.

– Не могли бы вы оба, пожалуйста, остановиться, – попросила Долли.

Слоан не сомневалась, что эти упреки будут продолжаться всю ее жизнь. Мама смирилась с ее решением, но она знала, что отец никогда окончательно не свыкнется с мыслью, что его процветающая стоматологическая клиника когда-нибудь будет продана кому-то вне семьи.

Слоан села за кухонный столик, и мать принесла ей чашку ароматного кофе.

– Правда, милая, – улыбнулась она, взглянув на часы. – У тебя что-то случилось? В девять у меня прием.

– Вроде того, – пробормотала Слоан. Родители терпеливо ждали, когда она продолжит. – Ну, дело вот в чем. Я получила тему для исследования и…

– И что?

– Просто… это связано с судебной генеалогией, и мне придется глубоко покопаться в этих генеалогических сайтах.

– Так в чем же проблема? – спросила мать ровным голосом.

– Я просто… Для меня лучший способ приступить к исследованию и разобраться, как работают эти сайты, – это предоставить свою ДНК. Вообще-то, я уже это сделала, и специалист по генеалогии, с которым я работаю, собирается создать для меня ДНК-профиль. И в общем я не хотела, чтобы вы думали, что я делаю это за вашими спинами.

– Милая, – вставил отец. – Ты заставила меня волноваться, я подумал, что что-то случилось.

– Значит, вы не против, если я изучу свое генеалогическое древо?

– Конечно. Мы очень мало знаем о твоих биологических родителях. Мы дважды встречались с твоей биологической матерью, но твой биологический отец не участвовал в процессе. Поэтому все, что ты узнаешь, будет для нас такой же новостью, как и для тебя. Мы не возражаем, если ты их разыщешь. Что бы ты ни обнаружила, ты – наша дочь, вот и все.

Идеальное, ничем не омраченное детство Слоан промелькнуло в этот момент в ее голове – пестрыми вспышками. Поездки во Флориду всей семьей, вечеринки у соседей (единственный повод, когда ее отец позволял себе выпить), школьная волейбольная команда, родители, подбадривающие ее с трибун. Она вспомнила рыбалку с отцом, когда маленькая Слоан боялась прикоснуться к пойманной рыбе и улыбалась, когда отец демонстрировал улов на камеру. Потом был уникальный и немного болезненный опыт ношения брекетов в старших классах под присмотром отца-ортодонта. Еще были летние путешествия с мамой по всему Восточному побережью, когда Слоан искала подходящий колледж. У нее было самое нормальное детство из возможных. При этом она с раннего возраста знала о своем удочерении, но всегда воспринимала Долли и Тодда Хастингс как маму и папу.

– Я не планирую разыскивать своих биологических родителей. Мне просто нужно посмотреть, как все это работает. Как эти обширные базы данных ДНК используются правоохранительными органами в нераскрытых делах для поиска убийц.

– Мы понимаем, Слоан, – улыбнулась мать. – Может, ты поделишься с нами тем, что найдешь. Если ты их найдешь, мы бы… – Долли вопросительно посмотрела на Тодда. – Мы тоже хотели бы знать. Мы задавались этим вопросом на протяжении многих лет.

Слоан медленно кивнула.

– Думаю, это зависит от того, что я найду. Нет абсолютно никакой гарантии, что предоставление моей ДНК выведет меня на моих биологических родителей. Мой профиль может не совпасть ни с одним из представленных на сайте. Я просто хотела сообщить вам об этом.

Отец кивнул.

– Так тебе действительно не нужны деньги?

– Папа, ты такой…

– Он знает, милая. Он знает.

Глава 6

Роли, Северная Каролина

Среда, 10 июля 2024 г.

Слоан стояла рядом с доктором Хейденом Коксом и наблюдала, как он закрывает Y-образный разрез, который шел от плеч трупа, сходился у грудины, а затем спускался ниже пупка. Доктор Кокс был студентом-второкурсником, к которому ее прикрепили. Он использовал толстые, уродливые скобы, чтобы свести края разреза – зрелище, от которого у пластического хирурга скрутило бы живот. Но поскольку потом тело будет одето и положено в гроб, этот рваный разрез никто не увидит, так что эстетическая сторона на данном этапе не принималась в расчет.

– Ну вот, готово, – объявил доктор Кокс, снимая хирургические перчатки. – Перенесите его в холодильник, а потом мы оформим заключение.

Слоан впервые наблюдала, как он производит вскрытие. С помощью двух специалистов она переложила тело на каталку и покатила ее к ряду морозильных камер в задней части морга. Девушка убедилась, что на теле имеются соответствующие бирки, а затем задвинула каталку в морозильную камеру. Уже находясь в коридоре, она снова заглянула в морг через смотровое окно. За исключением пустого стола, за которым она и доктор Кокс только что закончили работу, остальные места были заняты. Коллеги, ординаторы и обслуживающий персонал толпились вокруг столов для вскрытия, внимательно изучая лежащие на них тела. Верхний свет освещал рабочие места, и Слоан представила, как на следующий год, проводя самостоятельное вскрытие, она обнаружит на теле улики, объясняющие причину наступления смерти. В раздевалке она бросила униформу в корзину для белья и переоделась в уличную одежду. Зазвонил телефон, лежавший на верхней полке шкафчика. Взглянув на экран, Слоан увидела, что это Джеймс, специалист по генеалогии. Прошло чуть больше недели с тех пор, как Слоан сдала анализ ДНК, и поэтому ее захлестнула волна нервного возбуждения, за которой последовал укол вины. Ее родители открыто говорили с ней об удочерении еще тогда, как Слоан была маленькой девочкой, и она не испытывала никакого желания искать биологических родителей. Однако за последние несколько дней в ее душе медленно нарастало незнакомое предвкушение при мысли о том, что ей предстоит узнать, кто подарил ей жизнь и почему они решили от нее отказаться.

Слоан поднесла телефон к уху.

– Привет, Джеймс. Все в порядке?

– Да, ну… Потому я и звоню. Я нашел кое-что… странное в твоем профиле ДНК. Давай встретимся и поговорим. Я освобожусь вечером. Снова в кофейне?

Ее руки стали влажными, а щеки и шею залил теплый румянец.

– Как насчет того, чтобы ты приехал ко мне? Или я могу приехать к тебе, как тебе проще?

– Приеду, – ответил Джеймс. – Напиши свой адрес. Я освобожусь в восемь.

– Джеймс, – окликнула его Слоан, прежде чем звонок закончился. – Все плохо?

Последовала долгая пауза.

– Я еще не разобрался. Обсудим вечером.

Глава 7

Роли, Северная Каролина

Среда, 10 июля 2024 г.

Время шло, и тревога Слоан нарастала. Она попыталась закончить отчет о вскрытии, которое проводила этим утром, но ее разум отказывался сосредотачиваться на пациенте с передозировкой, результатах токсикологического исследования, массе селезенки или на чем-либо другом. Все ее мысли вертелись вокруг того, что же Джеймс мог обнаружить в ее ДНК. К счастью, в половине девятого раздался долгожданный звонок в дверь.

– Привет, – сказала она, открывая. – Я думала, ты заблудился.

– Извини, всегда опаздываю.

– Заходи. Хочешь пива или еще чего-нибудь? Ты уже достаточно взрослый, чтобы пить, не так ли?

Джеймс улыбнулся.

– Показать паспорт?

– Я тебе верю.

Слоан закрыла дверь в свою уютную квартиру, состоявшую из крохотной кухни, гостиной и спальни.

– Мы можем поработать за кухонным столом.

Слоан возилась в холодильнике, пока Джеймс доставал из рюкзака ноутбук и стопку бумаг.

– У меня есть Coors Light и крепкая сельтерская.

– Coors, спасибо.

Она протянула Джеймсу банку пива и откупорила крышку своего Lover Boy, усаживаясь напротив.

– Не буду врать, твой звонок заставил меня изрядно поволноваться, – начала Слоан. – Что ты нашел?

Джеймс открыл свой ноутбук и быстро набрал пароль, потом поднял глаза и посмотрел на Слоан.

– Обычно я начинаю консультации с вопросов о семье клиента. Поскольку тебя удочерили, у нас нет доступа к этой информации. Это не проблема. Я работаю со многими клиентами, которые ищут своих биологических родителей. Но в твоем случае…

– Да?

– Твой ДНК-профиль, – продолжил Джеймс, постукивая по своему ноутбуку, – рассказывает интересную историю.

– Интересную? Как это?

– Давай начнем с того, что мы знаем наверняка. Тебя удочерили. В число моих услуг входит подтверждение этого факта путем быстрого сопоставления твоей ДНК с ДНК твоих приемных родителей и любых членов семьи Хастингс. У меня нет доступа к ДНК твоих приемных родителей, но ты дала мне достаточно информации, чтобы провести результативный поиск по семье Хастингс в целом. Я составил частичное генеалогическое древо и могу с уверенностью сказать, что у тебя нет кровной связи с этой семьей.

Слоан кивнула.

– Это понятно. Так что же тебя так беспокоит?

Джеймс глубоко вздохнул.

– После того, как я создал твой профиль и начал сопоставлять его с пользователями в базе данных, я обнаружил кое-что… странное. – Джеймс повернул свой компьютер так, чтобы Слоан могла видеть экран. – Мой поиск показал, что ты потомок семьи Марголис. Мои данные, выполненный поиск твоих биологических родственников в сочетании с обнаруженными совпадениями с твоим генетическим профилем позволяют предположить, что твое имя при рождении – Шарлотта Марголис.

Слоан прищурила глаза.

– Мое имя при рождении? – Она покачала головой. – Что ты хочешь этим сказать? Мои биологические родители дали мне имя, прежде чем отдать на удочерение?

– Если бы все было так просто. – Джеймс указал на экран. – Смотри, вот как это работает. Я отправляю твой профиль ДНК в базу данных, чтобы найти его совпадения с профилями пользователей сайта. Порой мы получаем совпадение, найдя дальнего родственника, например, троюродного или четвероюродного брата, в некоторых случаях удается сорвать джекпот и сразу найти биологических родителей. Твой профиль совпадает с профилем Эллиса и Норы Марголис. Эллис Марголис – твой биологический дядя. Его жена, Нора Дэвис Марголис, приходится тебе тетей, но не по крови. Получается, Эллис – брат твоего биологического отца.

Марголис. Марголис. Марголис.

Это имя эхом отозвалось в голове Слоан, как будто кто-то позвонил в колокольчик у самого ее уха.

– Нора Марголис, – продолжил Джеймс, – очень активна на генеалогическом сайте. Она опубликовала свой профиль и создала обширное генеалогическое древо как своей биологической семьи, так и семьи Марголис, своих родственников по мужу.

– Хорошо, – кивнула Слоан. – Итак, мой профиль ДНК совпал с профилем Норы и Эллиса Марголис. И благодаря этому ты нашел моих биологических родителей?

– Точно. Твоих биологических родителей зовут Престон и Аннабель Марголис.

Слоан с трудом сглотнула. Престон и Аннабель. Она погружалась в свое прошлое, которое никогда не собиралась исследовать, и не могла полностью разобраться в эмоциях, которые ощутила, узнав имена своих биологических родителей.

Она несколько раз моргнула, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

– Но… Как ты пришел к выводу, что я Шарлотта Марголис?

– Я поискал информацию о Престоне и Аннабель Марголис, а также об их дочери. Шарлотта родилась 11 мая 1995 года в Сидар-Крик, штат Невада. В архиве округа Харрисон есть копия ее свидетельства о рождении, в котором родителями указаны Престон и Аннабель. В том же досье есть ее номер социального страхования.

Слоан покачала головой.

– Не понимаю. Если мои биологические родители отдали меня на удочерение, зачем они дали мне имя? И зачем им регистрировать меня в округе, или как там это называется, чтобы узаконить то, что я их дочь? Это не имеет смысла, если они хотели от меня отказаться.

– В том-то и дело. Тебя не отдавали на удочерение, Слоан.

У девушки закружилась голова.

– Тогда как же я оказалась у моих приемных родителей?

Джеймс посмотрел на нее.

– Я не знаю. Но согласно генеалогическому древу Норы Марголис, – он снова указал на экран своего компьютера, – Престон, Аннабель и их двухмесячная дочь Шарлотта исчезли 4 июля 1995 года.

Слоан придвинула компьютер поближе.

– Исчезли?

– Верно.

Джеймс провел пальцем по монитору, где отображалось генеалогическое древо, созданное Норой Марголис. Слоан проследила за его пальцем, пока не увидела имена своих биологических родителей.

Престон Марголис = Аннабель Эйкерс

Шарлотта

(Семья пропала без вести, предположительно, погибла, 1995)

– Предположительно погибла? – Слоан посмотрела на Джеймса.

Джеймс кивнул:

– Престон и Аннабель Марголис вместе со своей маленькой дочерью исчезли почти тридцать лет назад. Согласно той скудной информации, которую я смог раздобыть, они до сих пор числятся пропавшими без вести. А ты их дочь.

Глава 8

Роли, Северная Каролина

Среда, 10 июля 2024 г.

Ближе к полуночи Слоан переключилась с Lover Boy на диетический Dr. Pepper, пока они с Джеймсом пытались разобраться в ее происхождении. Ее маленький кухонный стол был завален распечатками из интернета с информацией о семье Марголис, пропавшей без вести в 1995 году. Исчезновение семьи широко освещалось в прессе по всей стране, и новость попала на первые полосы многих СМИ.

– Малышка Шарлотта, – протянул Джеймс, уставившись в свой ноутбук. – Таблоиды назвали тебя малышкой Шарлоттой. Посмотри на это.

На мониторе Джеймса появилась старая обложка журнала Events, одного из самых популярных в стране. На нем была фотография Престона и Аннабель Марголис, держащих на руках свою новорожденную дочь Шарлотту. У Слоан скрутило живот, когда она посмотрела на Аннабель Марголис. Сходство с ней было шокирующим.

Заголовок гласил:

Пропали без вести

Где малышка Шарлотта и ее родители?

Слоан вернулась к своему компьютеру. Ей тоже удалось найти фотографии и статьи 1995 года.

– Не только Events, – сказала она. – Семья Марголис была на обложках People, National Enquirer и Globe, и это лишь малая часть.

– Твои приемные родители никогда не упоминали при тебе об этом?

– Нет, конечно нет, – Слоан задумалась. – Когда я сказала им, что буду составлять генеалогическое древо, они меня поддержали. И даже попросили меня поделиться с ними информацией, которую я найду о своих биологических родителях. – Слоан оторвала взгляд от компьютера. – Кстати, а насколько точен этот твой анализ ДНК?

– Очень точен. Вероятность того, что ты являешься потомком семьи Марголис, составляет девяносто девять и девять десятых процента.

Они оба вернулись к своим ноутбукам.

– И не только таблоиды, – сказал Джеймс. – Эта история также попала на обложки New York Times, Chicago Tribune, LA Times и Washington Post.

Джеймс повернул свой компьютер, чтобы Слоан могла видеть первые страницы газет, которые он нашел. Она придвинула его ноутбук поближе и открыла ссылку на статью в New York Times.

Таинственное исчезновение семьи Марголис 7 июля 1995 г.

СИДАР-КРИК, ШТАТ НЕВАДА

Тайна, окружающая исчезновение Престона и Аннабель Марголис вместе с их двухмесячной дочерью Шарлоттой, все еще не раскрыта, хотя расследование идет уже третий день. Для оказания помощи офису шерифа округа Харрисон в поисках пропавшей семьи привлечены следователи штата Невада, а также ФБР.