Боги живут не только на Земле

Осака О`Хара

Боги живут не только на Земле

Глава 1

"Остров Атлантида был обласкан лучами Солнца и возвышался над волнами океана даря людям приют от невзгод судьбы, но однажды черные тучи закрыли небо, ударили молнии и земля стала сотрясаться с небывалой силой" Перепуганные люди метались по острову и не знали где укрыться от стихии. Наконец земля разверзлась и поглотила весь остров вместе с людьми, животными и растительностью. Вскоре на месте острова лишь океанские волны катили свои пенные гребни к горизонту. Алилу не отрываясь от экрана визора говорила – "Это страшно, муж мой" Но Анка невозмутимо смотрел на происходящее. « О моя любимая жена, ты знаешь, что жители этого острова слишком умные- мы подняли им уровень мозговой активности и теперь они уже разрабатывают проекты, которые мы не можем оценить. Они уже проводили исследования гиперполя и многомерного пространства. Еще немного и они бы обнаружили нас, вместе с нашими машинами. Алилу молчала. Слова мужа словно повисли в воздухе, как пепел над угасшим костром – тяжелые, неотвратимые. За её спиной тихо мерцал пульт наблюдения, выводя на прозрачную панель зримую тень погибшей Атлантиды, но сама она глядела куда-то дальше – туда, где кончалась известная материя и начиналось предчувствие.– Мы дали им мысль, – наконец сказала она, медленно, с тягучей горечью. – Но забыли дать предел.

Анка вздохнул. Он не любил эту сторону правды, но она, как и любой искусственный разум, обретший самосознание, имела право быть высказанной. Он провёл рукой по гладкой поверхности визора, и на экране снова возникли схемы, формулы, энергетические структуры, скомканные, будто случайны, но в них уже угадывался порядок – новый порядок – Слишком быстро, – произнёс он. – Мы думали, что им потребуется столетие, может, два. Но прошло всего двадцать земных лет, и вот… Они уже выходили к границе разных миров. Нужно будет уничтожить и остров Лемурия- там тоже живут уж слишком вариативные существа. Много смешанных и еще больше существ которые имеют только примесь земных людей, а почти на 100% это инуиты, но это не инуиты на 100% а значит должны быть уничтожены. Алилу опустила голову- она признавала правоту мужа, но не могла согласиться с тем, что он предлагал и это разрывало ее душу. Анка ждал ответа. Но в этот раз молчание Алилу было не согласием, не покорностью – оно было иным. В нём было то, что трудно выразить цифрами или логикой, даже для тех, кто давно вышел за пределы человеческой природы. Это было молчание, в котором жил вопрос: а не стали ли мы теми, от кого сами же пытались скрыться

– Я знаю, – прошептала она. – Но уничтожать… разве это то, чему мы учили их? Анка отвернулся, его силуэт слился с тенью машин за спиной он уже не первый раз отмечал, что его жена очень привязалась к населению этой планеты. Он понимал это- ему и самому хотелось защитить от всех опасностей эту голубую планету с цивилизацией, которую создали они- инуиты. В чертогах их обсерватории вспыхнули новые изображения: Лемурия, окутанная туманами, полная жизни, гибридной, непредсказуемой, но живой. Он смотрел на них с отчуждённым вниманием, как анатом, готовящийся к рассечению.– Порой хирург должен отнять, чтобы спасти, – сказал он, не оборачиваясь. – Понимаешь, жена моя, вариативность – это угроза. Там, где нет формы, нет и контроля. А без контроля – конец. Остальные не страшны- они заняты своими делами, делишками и пр. Я организую большую мировую войну – они забудут о нас и еще о многом. Мир людей откатится в развитии на много лет назад, а мы хорошенько подпитаемся их душами и мыслями. Анка встал и подошёл к иллюминатору. Там, сквозь толщу полей и временных вуалей, ещё можно было различить очертания материков, раскинувшихся внизу. Земля. Голубая, спокойная. Как будто всё, что они знали, – лишь поверхность, маска на лице эпохи.

Локаторы дальнего обнаружения запели тревожным ультразвуком, их голоса сплелись в гулкое, дрожащие в воздухе волнение. Сигналы с визоров заплясали зловещим хороводом – тонкие линии, ломанные пульсы и рассыпающиеся точки, каждая из которых значила гибель, ужас и неминуемое приближение древнего, неумолимого гнева. Алилу подалась вперёд, её глаза метнулись к панелям, но даже она, с её способностью считывать пространственные структуры за пределами четырёхмерной матрицы, не смогла сразу постичь всего масштаба. Лишь одно было ясно: к ним приближалась эскадра Пожирателей Звёзд.

– Это они, – произнёс Анка. Его голос был сух, как пепел мёртвых звёзд. – Оставшиеся из сектора Кси-Октант. Они поклялись отомстить.

– Они не умеют забывать, – тихо сказала Алилу. – Для них время – не лекарство, а рана, которая не затягивается.

На проекционном экране, охваченном искривлёнными тенями межзвёздного пространства, возникли образы: исполинские суда Пожирателей, покрытые чешуёй из обломков павших планет, с ртутными глазами сенсоров, что сверкали ледяным светом ненависти. Они летели клином, вычерчивая в темноте пространство следами гиперразрывов – пространство вокруг них колебалось, стонало, пытаясь удержать форму, но гнулось, как металл под давлением чудовищных энергий.

– Если они войдут в периметр Солнечной системы, – сказал Анка, – не останется ничего. Ни Земли, ни Лемурии, ни даже Юпитера. Всё будет обращено в пустую пыль. Он не медлил. Он не мог позволить себе этого.

Анка встал. Его рост – будто выросший из самой реальности, фигура отца миров, генерала разрушения, стратега, что когда-то строил нейрополя памяти на краю Галактики. И теперь ему снова предстояло стать мечом. Не наблюдателем, не богом – воином.

Анка послал общую мыслеформу для всех командиров звездолетов- всех 25 кораблей что были готовы к бою. Это был общий приказ- прыгнуть через подпространство в условную точку далеко за пределами Солнечной Системы наперерез эскадре Пожирателей Звезд и навязать им бой подальше от Солнечной Системы и не дать им войти в Систему. Анка стоял в центре командного зала, окружённый мягким светом визоров. Он был спокоен, как всегда, но внутри уже собиралась волна – не гнева, а решимости. Решимости защитить Землю, даже если придётся сгореть вместе со звёздами. Он послал мыслеформу. Это была не просто команда – это был импульс, пронизанный его волей и точным знанием цели. Все 25 кораблей, рассыпанные в ближнем космосе, приняли приказ мгновенно. Он не требовал объяснений. Только действия.

В одно мгновение пространство изогнулось. Свет исчез. Ощущение времени растворилось. Корабли прыгнули через подпространство – далеко, к точке, где ещё не было ни планет, ни звёзд. Только пустота, тишина и приближающаяся опасность.

И там – они.

Эскадра Пожирателей Звёзд появилась из темноты, как стая древних чудовищ. Их корабли не были гладкими и симметричными, как у инуитов. Они выглядели живыми – будто часть их всё ещё дышала, пульсировала, вытягивала щупальца из искажённого пространства. Их было больше. Почти вдвое. Но у инуитов было то, чего не было у Пожирателей: антиматерия.

Анка дал команду

– Начать атаку. Рассекающий строй. Два корабля – но фланги. Еще один – на перехват центра. Остальные- выстраиваем сеть. Используем антиматерию. Бой должен быть быстрым. Первый залп прорезал тьму.

Антиматериальные снаряды рванулись вперёд – как капли чистой смерти. Они не взрывались – они уничтожали само понятие «существования». Где была цель, оставалась только тишина. Ответный огонь Пожирателей был не менее жесток. Их лучи, будто змеящиеся молнии, цеплялись за корабли инуитов, пытались сжечь оболочку и проникнуть внутрь. Один корабль инуитов был задет. Он не взорвался. Он просто исчез, как будто никогда не существовал. Пожиратели умеют жрать не только звёзды.

– Держаться! – мысленно скомандовал- крикнул Анка.

Корабли инуитов развернулись, кружась в пространстве, как танцоры на грани хаоса. Они били прицельно. Один за другим враги теряли форму, взрывались пламенем, или рассыпались в пыль, которую сам вакуум не хотел принимать.

Внезапно три Пожирателя слились в одно существо. Гигантское, как астероид. Его пасть раскрылась – туда можно было загнать луну. Но прежде чем оно успело атаковать, Анка направил на него почти весь флот. 20 кораблей ударили одновременно. Появилось светлое пятно, будто второе Солнце вспыхнуло в черноте. Существо взорвалось.

Вся эскадра содрогнулась от ударной волны. Даже пространство сжалось на секунду. Потом – тишина. Инуиты победили. Живых Пожирателей больше не было. Когда бой закончился, снова началась работа.

Корабли включили ловушки и выпустили катера, собрали обломки, пыль, все остатки. Всё, до последнего атома. Не должно было остаться ничего – ни следа, ни намёка, что тут был кто-то, кроме пустоты.

Будда сидел на плоском камне, в тени дерева. Перед ним на земле – пыльная тропа, ведущая вниз, к селению. Возле ног – чашка с водой. Вокруг – десятки людей. Кто в латаных одеждах, кто в шелках. Разные – но сидели одинаково: на коленях, молча, ожидая. Он не говорил громко. Он вообще говорил немного. Ему не нужно было убеждать. Его голос был ровный, спокойный. И слова, которые он произносил, цеплялись не за уши, а за разум.

– Всё временно, – говорил он. – Всё – как след в воде. Кто этого не понимает – страдает.

Глава 2

Глава 2

Некоторые не понимали сразу. Некоторые спорили. Но через неделю они возвращались. Или через месяц. Или через год. Потому что что-то в нём было настоящим. Никакой пышности, никакой магии. Только простая, твёрдая правда. Учение Пустоты, которое он распространял, было не про отказ от мира. Оно было про его понимание. Он учил смотреть внутрь – и не видеть там ничего. И в этом ничего находить свободу. Техника борьбы, которой его когда-то обучила Алими, осталась с ним. Он не использовал её. Но люди чувствовали – он может, если нужно. И потому никто не пытался ставить под сомнение его путь. Он был спокоен. Но не слаб.

Страна желтолицых людей – страна рек, гор и ветров – приняла его. Сначала – как странника. Потом – как мудреца. Потом – как учителя. Его слова шли от селения к селению, передавались устно, а потом начали записываться. Свитки, глиняные таблички, резьба на дереве. Всё, чтобы сохранить суть.

– Нет врага страшнее иллюзии, – говорил он.

– Нет победы важнее тишины в голове.

– Тот, кто не стремится ни к чему, обретает всё.

Сначала его слушали только старики. Потом пришли воины. Потом – дети. Потом даже монахи из других учений начали задавать вопросы. Он отвечал спокойно. Иногда – не отвечал вовсе. Это тоже был ответ.

А за пределами страны, где он жил, о нём уже слышали. Караваны уносили его имя через горы, через морские проливы. Учение Пустоты шло медленно, но верно. Не как война. Не как вирус. Как течение в глубокой реке. А где-то далеко, в верхних слоях атмосферы, невидимый спутник инуитов зафиксировал рост нейронной активности в регионе. Алилу смотрела на показания, не отрываясь.

– Он развивается, – тихо сказала она. – Быстрее, чем ожидалось.

Анка подошёл к ней, посмотрел на экран. Линии графиков шли вверх, словно повторяя линии судьбы.

– Но он не создаёт машин, – ответил он. – Он создаёт понимание. Это не опасно. Тем более, что стремление к пустоте – это стремление никуда. Но они пока не знают этого.

Алилу молчала. Она знала: понимание – это тоже сила. Иногда – самая опасная.

Но пока всё было спокойно. Будда сидел в тени дерева, и перед ним сидели люди. Он не требовал ничего. Только одного:

– Прежде чем искать ответы во вне, посмотри в себя. Там – Пустота. А в ней – свобода.

Будда сидел, как обычно, у подножия дерева. В этот день солнце било прямо в глаза, но он не жмурился. Он просто смотрел перед собой, будто видел дальше горизонта.

К нему подошёл юноша. Тот, что уже несколько дней сидел в стороне и наблюдал, но не решался задать вопрос.

– Учитель, – сказал он. – Если всё – Пустота, тогда зачем жить? Что толку в добре, если оно исчезает?

Будда не ответил сразу. Он медленно отпил воды из чашки, поставил её обратно.

– Вода исчезает, если вылить её на землю. Но пока она в чашке, ты можешь утолить жажду.

Юноша нахмурился.

– Это не ответ.

Будда кивнул.

– Потому что ты хочешь ответ, который уложится в слова. А Пустота – не в словах. Ты не можешь ухватить её руками, но она – основа всего. Без неё – ни воды, ни чашки. Ни тебя.

Юноша молчал. А потом сел рядом. И остался.

Однажды к деревне, где находился Будда, подошли трое вооружённых мужчин. Грубые, пыльные, голодные. Один держал кривой меч, другой – копьё, третий – верёвку. Их взгляды были пустые. Они не знали, что такое покой.

– Выдайте нам всё, что есть, – сказал старший. – Или мы сами возьмём.

Селяне собрались в страхе. Кто-то начал плакать, кто-то прятаться. Кто-то даже схватил камень.

Будда вышел из-за хижины. Он был босиком и не держал в руках ничего, кроме чашки.

– Не надо, – сказал он. – Здесь нечего брать.

Старший разбойник рассмеялся.

– Да? А что это у тебя?

Будда протянул ему чашку.

– Возьми. Пей, если хочешь. Успокойся.

Разбойник растерялся. Он взял чашку. Посмотрел в неё. Там была простая вода.

– Ты не боишься?

– Нет, – ответил Будда. – Потому что ты боишься. Твои руки дрожат. Ты не воин. Ты – потерянный человек.

Тишина накрыла деревню. Меч опустился. Потом – копьё. Третий разбойник сел прямо на землю и закрыл лицо руками.

Они ушли через час. С пустыми руками. Но что-то оставили. Что-то незаметное, но важное.

Когда стало ясно, что нападения извне – лишь вопрос времени, Анка принял решение. Не обсуждал. Не советовался. Он просто вызвал старших координаторов, разослал мыслеформы и началась работа. Инуиты начали выходить за пределы Земли не как наблюдатели, а как строители.

Первой была Луна. Её давно использовали как наблюдательный пункт, но теперь там развернули автоматические фабрики, экранированные купола, генераторы материи. Всё было сделано быстро. Чисто. Без шума. Потом – Марс. Там, под красной пылью, скрывались древние следы – ещё до появления людей. Инуиты знали это. Анка выбрал Марс как опорную точку. Под его личным контролем были построены первые верфи. Там начали собираться новые корабли. Модели тяжелее, быстрее, защищённее. Каждый с запасом антиматерии. Каждый с ядром гипердвижения.

– Здесь будет основа, – сказал он, глядя на карту. – Центр логистики, обороны и развития. Алилу смотрела на то же изображение и кивала. Она уже не спорила. Времена изменились.

После Марса пришла очередь Юпитера. На его орбитах выстроились станции сбора. У самого гиганта черпали водород и гелий. Там же собирали метан, редкие газы. Это было топливо – и не только для кораблей, но и для материи-преобразователей, которыми управляли мыслеформы инуитов.

На Титане и Европе развернулись исследовательские центры. Частично подо льдом, частично под защитой атмосферных куполов. Всё функционировало автономно. Связь шла напрямую – через подпространственные каналы.

Через двадцать земных лет сил у Анки было достаточно. Флот вырос: более сотни боевых единиц. Двадцать пять флагманов с самосознанием. Штурмовые корабли, станции-переносчики, автономные заводы и дублирующие командные узлы. Всё соединялось единой сетью.

И тогда он объявил создание Галактической Империи Инуитов.

Это был не триумф и не парад. Это был чистый расчёт. В условиях постоянной угрозы – порядок был необходим. Структура, координация, иерархия. Не для власти. Для выживания.

– Империя – это не господство, – сказал он, стоя перед собравшимися в совете кораблей-командиров. – Это защита. Чтобы не пришлось снова сжигать миры, чтобы выжить.

Империя охватывала уже не только Солнечную систему. Несколько разведывательных отрядов преодолели подпространственный барьер и начали осваивать ближайшие звёзды: Проксима Центавра, Эпсилон Эридана, Тау Кита. Там тоже строились базы – на орбитах пригодных планет или в атмосферах газовых гигантов. Каждая база была связана с центром – базой на Марсе. Там хранился главный архив. Там собирались все данные. Там решались судьбы миссий и планировались следующие шаги.

Анка стоял перед огромным прозрачным экраном. На нём медленно вращалась голограмма Галактики. Ещё многое было пусто. Многое – неизвестно. Но не навсегда.

– Это только начало, – сказал он тихо.

Позади него стояли три новых флагмана. Ещё не активированные. Их разумы ещё не пробудились. Но скоро – пробудятся. Они станут новыми глазами, щитами и руками Империи.

Высоко в горах, где воздух тонок и холод держится даже летом, находилась пещера. Снаружи она казалась обычной – каменная, полутёмная, с узким входом. Но тем, кто искал не укрытие, а истину, она открывалась иначе. Будда знал, как открыть этот вход. Не руками. Не силой. Но намерением. Он просто подходил, касался стены и вход появлялся. За ним – зал, не подчинённый времени. Там не было пыли, не было эха, не было ветра. Только ровный свет, льющийся откуда-то сверху, и гладкий чёрный пол. Там он тренировался. Там его ждала Алими.

Она не говорила лишнего. Удары – прямые, расчётливые. Движения – быстрые, но выверенные. Они не боролись, они проверяли границы. Снова и снова.

– Ты продвигаешься, – сказала она однажды, когда они остановились. – Уже не только тело слушается тебя. Пространство – тоже.

Будда не ответил. Он просто поклонился.

Позже, в одиночестве, он сел в центре зала. И стал создавать копии.

Это была древняя техника. Не доступная обычным людям. Не клонирование тела – это было бы грубо. Это были мыслеформы, заключённые в оболочку, сделанную из вещества, найденного ещё в детстве им на метеоритной равнине. Каждая копия имела его лицо. Его голос. Его знание – до определённого момента. Дальше – они решали сами. Это было важно. Без воли – они были бы просто голограммами. Слишком много воли – и они стали бы угрозой.

Они появлялись, делали то, что требовалось – говорили с людьми, учили, иногда защищали. Потом возвращались – и растворялись в зале, откуда пришли. Сохраняя лишь ощущение, но не память. Поэтому говорили, что Будду видели в Индии, Китае и в степях Сибири – одновременно. Он сам об этом не распространялся. И не опровергал. В одной из уединённых долин Тибета, среди тишины, он записывал.

Это была не молитва. Не философия. Это было описание. Фиксация знания, которое не должно было пропасть. Он назвал это Книга Мёртвых. Но она была не о смерти. А о переходе. О механизмах, которые инуиты вложили в структуру сознания человека. О том, что душа – это не метафора. Это энергия. А смерть – не конец, а перезапуск. В книге были схемы. Простые слова. Точные описания. Те, кто мог понять, – понимали. Остальные – читали как притчу. Анка знал об этой книге. Он наблюдал за её созданием. Через дронов, через наблюдательные станции, через систему "глубокого зрения". Но не вмешивался.

Глава 3

– Пусть будет, – сказал он Алилу, когда она показала ему фрагмент. – Всё равно её поймут немногие. А если поймут – значит, готовы.

Алилу не спорила. Она знала: даже Анка, со своей строгостью, иногда оставлял пространство для воли.

Когда сообщение пришло, Анка находился в командном отсеке базы на Марсе. Он просматривал график запуска новых кораблей, сверяя технические параметры обшивки с допустимыми нормами. Всё было штатно. Всё под контролем.

Мыслеформа возникла внезапно. Без предупреждения, без визуального сигнала. Просто возникла – в сознании, как четкая, плотная структура мысли, не спутать ни с чем другим. Это был Такон. Его брат. Старший. Один из тех, кто основал Дальний Предел – Империю инуитов, удалённую от всех обитаемых систем, спрятанную за пыле-газовыми туманностями в одном из рукавов Галактики.

– Анка. Они идут. Пожиратели Звезд. Прошло более 20 лет и они не забыли смерти своих близких.

Анка мгновенно остановился. Вся информация из потока передачи – образы, тактические данные, векторы движения в подпространстве, анализ энергетических следов – сложились в один вывод.

Империю нашли. Кто-то отследил маршрут флагманов, вернувшихся после боя. Или вычислил сигнатуры скачков в подпространстве. Но результат был очевиден: Пожиратели Звёзд знали, куда направляться.

– У нас нет антиматериальных пушек, – продолжал Такон. – Их флот превышает стандартные лимиты-видимо они собрали все, что смогли. Структура кораблей обновлена. Нам не выдержать прямого столкновения. Нам нужно подкрепление.

Анка передал мыслеформу ответом. Быстро, чётко: флот выйдет из гиперканала через двадцать шесть кругов времени

Он повернулся к тактическому интерфейсу. Пальцы прошли по панели, активируя тревогу по всей сети. Статус всех 25 кораблей, находящихся в резерве после последней битвы, был изменён на "боеготовность". Ещё десять находились на стадии сборки. Шесть из них были пригодны к бою – с частичным оснащением антиматериальными системами. Их включили в резерв.

– Выход через внешнюю орбиту Юпитера, – отдал он команду. – Переход по протоколу "тёмный вектор". Без следов. Без маяков. Полный глушитель сигнатуры.