Дорога к себе

– Женька – редкий дурень! И почему она его терпит? Последний случай с его пребыванием в абсолютно недостойном виде – вообще полное безобразие! Надо бы с ним серьёзно поговорить и объяснить, что его частое присутствие у Ирины Антоновны совершенно неуместно!

Правда, сейчас Николай был слегка занят и именно поэтому отвлёкся от воспитания младшего брата.

Николай невольно вспоминал слова отца, сказанные когда-то: «Ты – старший брат! Это и привилегия – если что покомандовать младшими в своё удовольствие, но и ответственность…»

– Ответственность, удовольствие? Да я бы с наслаждением этого избежал! Но кто меня слушал-то?

Николай ещё в раннем детстве понял, что он – особенный, самый-самый… поэтому появление в его жизни брата Андрея для него было шоком. Нет-нет, родители рассказывали ему о том, что будут любить его по-прежнему, о том, что брат – это хорошо, но у него была своя точка зрения.

Делиться чем-то с Андреем, а потом и с Евгением он нипочём не желал! Нет, хватало и места, и игрушек, и одежды, но это были исключительно его родители, а теперь… теперь ещё чьи-то!

После нескольких скандалов с требованием убрать «это вот» из его жизни, он понял – ничего не получается, а раз так, то надо сделать, чтобы он всё равно был самым-самым. Он успешно подмял под себя более податливого Женьку, руководя его поступками, как опытный кукловод, а вот с Андреем не вышло. Проклятая музыка… Как же он ненавидел её!

– Музыкального слуха нет… ну, и что? Это ерунда! А вот то, что у Андрея он есть… – трагедия была именно в этом – у среднего брата было что-то лучше, чем у него самого!

Как же он радовался, когда выяснилось, что Андрей боится зрительный зал! С каким наслаждением он бил по больному, растравляя фобию брата, подговаривая Женьку делать то же самое!

– А этот дурачок и слушался! Он всегда меня слушается… – хмыкал Николай. – Правда… сейчас как-то от рук отбился, слишком часто вокруг Вяземской крутится. Надо с ним будет поговорить, но позже, позже.

Женьке как раз очень надо было с кем-то побеседовать по душам… Вот бывает такое – надо выговориться, словно слова, которые клубятся в голове, настырным писком верещат в ушах, но истинную силу обретают только, когда сказаны вслух. Да не просто вслух высказаны, но ещё и услышаны неравнодушным человеком.

К отцу ехать с такой ерундой Женька не решился… К маме? Этот вариант вообще не рассматривался. Она не поняла бы.

– Колька? Ну да… как же! Ему-то уж точно рассказывать нельзя. У него приступ оскорблённой гордости случится.

Няня Зина выслушала бы с радостью и даже поняла бы, но был один человек, с которым надо было поговорить по другому поводу, а если разговор пройдёт нормально, то и о том, что беспокоит, можно было бы рассказать.

Именно благодаря этим раздумьям Евгений Петрович Миронов на майские праздники отправился в Карелию.

– Номер в гостинице пусть будет за мной… на всякий случай. Не получится поговорить – вернусь туда и просто отдохну. Места-то дивные! – рассуждал он, на всякий случай настраивая себя на провал своего плана. – Ну не захочет общаться, и ладно, и ничего страшного…

***

Май, отличная погода, кот, спящий в виде меховой шапки вокруг головы, тихие Миланины шаги и цокот коготков Несси по полу, изумительный запах кофе и черёмухи, цветущей прямо у окна. Что ещё человеку надо?

– Чтобы не было проклятых телефонов! – простонал Андрей, нашаривая рукой мерзко дребезжащий предмет. – Вы-ки-ну!

Он покосился на экран и чуть не выронил гаджет:

– Женька? Что-то случилось?

Сон как рукой сняло, Андрей подскочил на кровати, принял вызов и хрипло спросил:

– Жень, что?

– И тебе доброе утро… – расслабленный голос младшего брата вызвал острое сожаление о том, что в детстве он как-то мало уделял внимание делу внушения ближнему своему Женьку нормальных манер и правил поведения.

– Придyрoк! Если ничего, кроме доброго утра тебе сказать нечего, то какого зелёного крокодила ты названиваешь в такую рань? – рявкнул Андрей так, что Чегевара покинул хозяйскую подушку и переместился под кровать, исключительно на всякий случай.

В любое другое время Женька ответил бы тем же, они опять поругались бы и этим всё дело закончилось, но это майское утро было какое-то странное…

– Ты чего, спишь ещё? – смущённо отозвался Женька, всегда бывший абсолютно возмутительным жаворонком. – Ээээ, это… извини.

– Че-го? Женька, у тебя что-то случилось? – сон от крайнего изумления как рукой сняло.

– Ну… нет… ничего такого. Я просто случайно оказался поблизости и подумал, а может, нам поговорить?

Андрей был железно уверен, что после того, как Хак раскрыл его махинации, ни один из братьев не захочет с ним общаться, и сейчас чётко понял – младший врёт как сивый мерин!

– Ну да… ну да… Ничего не случилось, а он вдруг оказался рядом, хочет поговорить, да ещё и извиняется?

Вслух он сказал другое:

– Приезжай, конечно! Знаешь, куда?

– Примерно… отец рассказал.

Скинув брату схему проезда, Андрей позвонил и предупредил дежурного на воротах, что нужно пропустить машину Евгения Миронова, а потом отправился на кухню – извещать жену о незваном и неожиданном госте.

– Доброе утро! Мил, тут мой брат звонил… я не помню, говорил я тебе что у меня есть брат, то есть две штуки братьев? Хотя, ты же об этом знаешь…

– Говорил вскользь, да и так знаю, – Милана рассмеялась от интересного способа измерения братьев поштучно, но увидев, как муж помрачнел, налила ему кофе и вопросительно подняла брови, – Что-то не так?

– Понимаешь, какое дело… мы не очень-то ладим.

Чегевара, устроившийся рядом с хозяином, закатил глаза:

– Всего двое братьев, и он уже расстраивается? Да у меня их пятеро! И это только те, о которых я знаю! Люди против нас всё-таки слабаки!

– Старший всю жизнь меня терпеть не может, а младший – ну он Кольке всегда и во всём поддавался, так что и он…

– Терпеть не мог? – подсказала Милана.

– Именно. Хотя я им обоим, конечно, прилично подгадил в бизнесе, – честно признался Андрей. – Разочарована?

– В тебе? Нет! – Милана пожала плечами. – Не думаю, что ты сделал бы так же сейчас.

– Не сделал бы… но они-то про это не в курсе, а Женька почему-то едет! Кстати, ты не против?

– Нет, конечно!

Женька Милане понравился – он смешно маялся с букетом цветов, купленным для невестки, потом неловко вручил его Милане. Откровенно воодушевился при виде накрытого стола, ел с аппетитом и воодушевлением, нахваливая блюда, а потом… потом Милана сделала над собой усилие и ушла, оставив братьев одних.

– Пошли, Несси, – она увела щенка и плотно прикрыла двери.

– Красивая у тебя жена… – Женька и не думал, что будет так трудно начать разговор. – Я хотел… ну, в смысле… собирался поговорить…

– Погоди! Дай я сначала скажу. Я хочу попросить у тебя прощения за то, что делал с твоими предприятиями. Я пойму, если ты не захочешь простить. Это было подло.

Женька всмотрелся в лицо среднего брата и кивнул:

– Да, не особо было приятно, прямо скажем… мне одно время даже казалось, что всё, что я делаю обречено на провал. Хотя… я тоже не без греха, если честно. Я тебя сильно гнобил с твоей фобией. Наверное, ты чувствовал себя примерно так же…

– Это скорее Колька тебя подбивал, – Андрей не ожидал такого и теперь удивлённо всматривался в лицо брата.

– Когда я маленький был, да… так можно было сказать, но потом-то! Я недавно начал думать об этом и понял, что это же я сам. Это уже мой выбор. Я же мог бы и не участвовать в Колькиных затеях. Так что ты тоже меня прости!

Братья смотрели друга на друга через стол немного изумлённо, словно заново узнавая кого-то давно знакомого и почти неизвестного.

Первым опомнился Евгений.

– А с бизнесом… знаешь, если честно, я сейчас занимаюсь именно тем, что хотелось делать. Нашёл своё. Так что я тебя простил.

– И я тебя! – уверенно ответил Андрей, невольно вспомнив, как совсем недавно встретил брата, выходящего из машины.

Они не подходили близко друг к другу, как два пса, опасающиеся нападения, и подсознательно удерживали это расстояние, разделяющее их как пропасть.

А теперь его рука, протянутая через стол, встретилась с уверенно протянутой навстречу рукой Женьки. Братья раньше никогда не пожимали друг другу руки, как это делают в знак приветствия и понимания. Может быть, потому что не хотели друг друга приветствовать и не желали понимать?

Пропасть не может быть сама собой, когда через неё прокинут такой мост. Она исчезает, схлопывается и испаряется, потому что шансов сохраниться в первозданно-настороженном состоянии братья ей не оставили!

Они говорили так, как никогда не получалось это сделать раньше, разговаривали как это делают близкие люди. Каждый с изумлением понимал, что жесты, голос, манера речи, черты лица его собеседника знакомы ему по себе. И это узнавание было изумительным открытием!

Умница Милана позвала их на обед, а потом опять быстро ушла, понимая, что этим двоим нужно очень много друг другу сказать.

– Вот проблема-то… иметь брата и только к тридцатнику дозреть до того, чтобы с ним познакомиться по-настоящему! – тихонько объясняла она Несси. – Ладно, братьев я понимаю, а вот что там Че застрял?

Кот бы легко ей объяснил, что он играет роль пространственного уравновешивателя эмоций, но люди такие люди… мявлика не разумеют, эмоций, кружащихся в воздухе, которые так заметны невооружённым кошачьим глазом, не видят, и таких очевидных любому коту вещей не понимают.

– Что с них взять-то? Именно! Всё что можно, они нам и так дают. Так что надо просто помогать им жить – работа такая!

А помогать надо было! Наверное, только благодаря приходу к нему на руки здоровенного чёрного кота, Евгений и сумел высказать то, чем очень хотелось поделиться.

– Понимаешь, есть одна девушка… Не делай такое лицо! Да, я помню, что я про девиц говорил, но это – совсем другая девушка! Она химик, учёный.

– Да ладно, – удивился Андрей.

– Нет, серьёзно! Дочка профессора, внучка академика, и правнучка тоже, короче, сам удивляюсь как это я так… Ты не думай, мы просто общались – она руководит лабораторией, которую отец нам с Колькой сделал. Так вот, общались мы и общались, общались, общались… Да если честно, я просто старался Кольку от неё отогнать – она хорошая, а наш старшенький… ну, короче, он её изведёт просто.

– Не понял, он что, влюбился? – изумился Андрей.

– Да что ты! Он просто решил, что она ему по породе подойдёт. Ну, академическая среда, очень хорошая семья, научная элита, ёлки-палки!

– А она? Колька ей нравится?

– Нет! Стопудово нет! Я бы не полез… Так что поначалу я ездил просто по делу, ну, и чтобы старшего нашего немного подвинуть. А потом получилась такая нелепая штука!

Когда Женька рассказывал о своём пребывании в лаборатории в образе шотландского горца в килте, на Андрея от смеха икота напала…

– Да чего ты ржёшь-то? Я ж серьёзно! Ну не успел бы я переодеться для налоговой… – фыркал Женька. – И вообще, всё было очень это… приличненько!

– Ууубббиллл наппповал! – Андрей со своим богатым воображением едва отсмеялся.

– Ну вот… а потом начал мне наш ментор зудеть, что я балбес, что выгляжу так, будто только что слез с ближайшей берёзы, что на меня ни одна нормальная девушка серьёзно второй раз не посмотрит, если увидит, какой я на самом-то деле. И тут меня как обухом по голове стукнуло – Ирина-то смотрит! В смысле, она меня видит настоящим! Я-то не пытался за ней ухаживать, чего-то там изображать, пыжиться, как Колька. И я ей явно не противен. Мы хорошо общаемся, так… ну, тепло! Короче, я тогда Кольку силой уволок…

– Надеюсь, уволакивал ты его не в пледике? – язвительно уточнил Андрей.

– Нет, переоделся сходил! А! Это ты вредничаешь? Ну я ж припомню, за мной же не заржавеет! – рассмеялся Женька, а потом посерьёзнел. – Я вот чего хотел спросить… как ты думаешь, а я могу… рассчитывать, что она меня всерьёз когда-нибудь воспримет? Мне Колька уже все уши прожужжал, что такие как я к семейной жизни вообще непригодны.

Андрей хотел было высказать, что именно думает о старшем брате, но не стал – Чегевара прыгнул к нему на руки и потёрся мордой о подбородок.

– Он и тебе крылья подрезает? Ну как же ты не понял? Всё с тобой в порядке, всё нормально! Просто Колька завидует тому, что ты так легко сходишься с людьми, что легко общаешься. А с девушкой… – Андрей неожиданно улыбнулся и кивнул на закрытую дверь, куда ушла его Милана, – Знаешь, если даже меня с моими проблемами восприняли всерьёз… Короче, дерзай! Я в тебя верю!

Высказанные слова повисли в воздухе, закружились вокруг стола. Че отлично их видел – так бывает с настоящими словами. А слова летали вовсе не просто так – оба брата почувствовали себя и сильнее, и счастливее – потому что так важно, когда твои слова нужны… потому что так важно, когда в тебя верят!

Глава 4. Дом под дождём

Странно бывает, когда ты видишь перед собой отлично знакомого тебе человека, родственника, да что там… родного брата, и понимаешь, что ты его раньше банально не знал.

– Кто бы мог подумать, что Андрюха у нас такой… настоящий! – удивлялся младший брат вечером.

Нет, он собирался уехать в гостиницу – в самом-то деле, надо и честь знать! Поговорили они просто замечательно, накормили его роскошно – он и в ресторанах не часто такое ел, а главное… главное-то, что он с братом пообщались. Да так, что словно укатилась с души прочь огромная колючая каменюка, которая давила и мешала ему двигаться дальше.

– Поеду я… – начал было Евгений.

– Чего это? – удивился Андрей. – У тебя чего? Живность без присмотра оставлена?

– Нет, у меня соседка хорошая – она на пенсии, свои животные есть, ну и за моими присматривает, если я куда-то уезжаю. Я ж и по командировкам мотаюсь, и к родителям…

– Тогда что за необходимость?

– Мне неловко… вроде как напросился…

– Да все бы так напрашивались! – отмахнулся от возражений Андрей. – Ты первый раз в жизни ко мне приехал по-настоящему. И знаешь… я очень рад!

Укатившийся колкий и острый камень покрылся сеткой трещин и начал потихоньку распадаться, давая надежду на то, что теперь-то всё будет немного не так, а лучше! Нет, правда, лучше!

– Дyрaк и неисправимый оптимист! – убеждал себя Евгений чтобы потом было не слишком больно разочаровываться, но так тепло было на душе, так неожиданно славно он ощутил себя в этом доме, что… взял и сам себе разрешил поверить.

Окончательно вопрос решила Милана.

– Жень, оставайтесь! Я вам уже комнату приготовила, а на ужин будет курица в сметанном соусе с душистыми травами.

Когда она вышла из комнаты, тихонько посмеиваясь над явно восторженным видом деверя, Женя покосился на брата и попросил:

– Андрюх, а сыграй что-нибудь… Ну если тебе не трудно!

Он попросил и вдруг смутился – вспомнил, как они с Колькой орали дурными голосами под дверью комнаты, где занимался Андрей, как пугали его перед выступлениями и экзаменами в музыкальной школе. Нет, его фобия возникла не из-за их дурацких поступков, но они явно подливали масла в огонь…

– Теперь не трудно, – хмыкнул брат.

За окном зашумел дождь, темнота сделала освещённый дом самым уютным и мирным местом на земле, этаким кораблём в океане весеннего вечера, вчерашних проблем, сегодняшних открытий, позвякивания хрустальных подвесок на люстре, умопомрачительных ароматов, шорохов, прилетающих из тёмных углов, где внезапно обнаруживался Чегевара, и посапывания Несси. Дождливые струи отрезали их от всего мира, сделав их корабль настоящим ковчегом, плывущим по этому дождю, по этому вечеру в музыке и неожиданной безмятежности.

Никогда Женя не был особенным меломаном… нет, конечно, кое-что мог определить по звучанию, недаром же всё детство краем уха слышал, как брат занимается.

– Играет вперемешку, что в голову приходит, – сообразил он. – Это Моцарт, а это… как его… а, Вивальди, кажется.

А потом… потом он уже не мог определить автора, его просто уносило куда-то потоком музыки, настолько гармонично вплетавшейся в его настроение, что казалось – она звучит внутри.

Рядом обнаружилась Милана, к которой на руки тут же пробралась Несси, и Женька решился – почти беззвучно задал вопрос:

– Что он играет?

– Это его музыка, – Милана смотрела на мужа и улыбалась так нежно, так…

– Дорого бы я дал, чтобы на меня когда-нибудь так посмотрели… посмотрела Ира, – вдруг сообразил Евгений, и только тогда до него дошло, что именно Милана ему ответила.

– Его? Он реально это вот написал? – шёпотом уточнил он.

– Ну да… – Милана удивлённо покосилась на деверя. – Ты разве не знал, что он теперь пишет музыку?

– Знал, но… но это же невероятно! Это так… здорово! Он, что, гений?

– Возможно, – серьёзно кивнула Милана.

– И не возможно даже, а точно! – насмешливо поблёскивали глаза Че, восседающего на подоконнике в непосредственной близости от своего людокота. – Ещё бы! С таким котом, как я, любой гением станет, что бы там это не значило!

***

– Пётр Иванович, у нас новости! – Хантеров позвонил Миронову-старшему утром следующего дня.

– О Николае?

– Нет, о Евгении…

– Слушаю… – напрягся Миронов, машинально подумав о том, что сыновья последнее время как-то активно испытывают его на прочность.

– Он приехал к Андрею и даже с ночёвкой. До сих пор там. Ни драки, ни скандала не было. Всё вполне благополучно.

Когда Хантеров говорил «благополучно», то это означало, что можно выдохнуть и по крайней мере на этом участке событий подвоха не ожидать.

– Хорошо как… – пронеслось в голове Миронова. – Неужели нашли общий язык?

Как выяснилось, вопрос он произнёс вслух, и Хак исполнительно на него ответил.

– Похоже на то… забегать вперёд не будем, но я думаю, что они сумели поговорить по душам.

– А не пора ли нам по душам побеседовать с Николаем? – осведомился Миронов.

– Дай мне ещё немного времени, – попросил Кирилл Харитонович. – Надо кое в чём убедиться.

Праздники у нас любят, отдаются им всей душой, лелеют их и традиционно уважают это время. Именно поэтому Хак прекрасно понимал – бессмысленно пытаться найти и опросить людей, плотно окопавшихся кто где – на дачах, в парках, на отдыхе у моря.

– За праздники он ничего фатального не сделает, тем более что за ним присматривают, а дальше… дальше мы разберёмся!

Евгений уже давно вернулся домой, был облизан с ног до головы своими псами, привычно облит презрением со стороны котов, прощён, выпущен на работу, и даже успел разругаться с технологом по поводу новой серии кормов, как вдруг ему позвонил Николай.

– Ты где? На заводе на своём? Вот и сиди там. В лабораторию сегодня не суйся, понял? – вместо приветствия произнёс он.

– С чего бы это?

– С того, что я так сказал! – Николай был уверен в своей власти над младшим управляемым и покладистым братом, поэтому откровенно удивился, услышав решительно высказанный маршрут, по которому его отправил Евгений.

– Я как раз сегодня буду в лаборатории! И не говори мне, что я должен делать, понял?

– Ты что, не понимаешь, что ты со своими дурацкими кормами ей не интересен? Это просто неуместно… твоё там появление! – забухтел Николай.

– Мы с ней вообще-то работаем. Это ты там появляешься с вениками и без образцов для исследования. Я вот вообще не понимаю, зачем тебе нужна была лаборатория? Ты ж как разливал свои концентраты по флаконам, разбавляя их и примешивая разные красители и ароматизаторы, так и продолжаешь это делать!

Женя не ожидал такой реакции от старшего брата!

На него вылился такой поток негодования, ярости и претензий, от которых хотелось отряхнуться, как крупному псу от воды.

– И запомни! Ирина на тебя второй раз и не посмотрит! Ты – ничтожество. Ни одна серьёзная девушка не захочет с тобой быть! – слова как гвозди вбивались в голову Женьки, уничтожая его. Но прошедшие дни не прошли даром…

– Заканчивай! Я не буду тебя больше слушать! – рявкнул всегда такой управляемый и покладистый Женька. – И не лезь в мою жизнь! И как на меня будет смотреть Ирина, не тебе решать!

Николай ничего не понял… Как это? Младшего он в принципе не воспринимал как соперника, как противника, как… как что-то хоть минимально значимое. И тут, нате вам!

– Ты что, озверел?

– Нет, в себя пришёл! – отрезал Женька.

– Вот там и оставайся… и, если у тебя какие-то иллюзии про Ирину появились, я тебе сразу скажу – не тешь себя ими. Она не для тебя.

Николай прервал разговор и гневно прищурился. Младший что-то стал выходить из-под контроля и мешать ему жить!

– Ну погоди у меня. Мне ещё немного времени надо, и я тебе покажу!

Планы, планы… времени-то у него больше и не оставалось – все люди, с которыми собирался пообщаться Хантеров, уже напраздновались, а потом и наобщались с ним, ответив на все его вопросы, а сам Кирилл Харитонович уже выехал за старшим и крайне предприимчивым сыном своего друга и работодателя…

Нет, кое-что Николай Миронов всё-таки успел! Как бы это… на свою голову!

Появление машины Николая Петровича Миронова у лаборатории вызвало небывалый энтузиазм у Ирины Вяземской.

– Интересно, с чем пожаловал? Если с работой, то работаем! Если с дурацкими разговорами и намёками, то… то тоже работаем, но уже несколько в иной направленности… – Ирина усмехнулась.

Николай в комплекте с разговорами, намёками и очередным веником цветов вплыл в помещение лаборатории.

– Ирочка, как вы тут? Замучил вас мой неуёмный братец? – снисходительно проговорил он.

– Николай Петрович, здравствуйте! Почему же замучил? – Ирина что-то печатала, сверяясь с рукописными записями.

– Да потому, что занимается он всякой ерундой и вам голову морочит, – с непоколебимым апломбом отозвался Миронов.

– Занимается он работой! – неожиданно оскорбилась за Евгения Ирина.

– Да какая это работа, кошатин и всяких блохастых кормить? – скривился Николай. – Никогда не понимал, как можно в доме держать всякую ерунду!

– Ну уж какая есть! – если Ирина и сомневалась, стоит ли применять противоКольные меры, то все её сомнения разом закончились. – Ой, Николай Петрович, вы сегодня сюда лучше не садитесь… У меня работа над не совсем безопасным компонентом.

– Да какие тут могут быть небезопасные компоненты? – хмыкнул Николай, косясь на штатив для пробирок, который стоял рядом с «его» стулом. – Вы же исследованиями по кормам занимаетесь?

– И по ветеринарным препаратам тоже, – мило улыбалась Ирина.

Глупый напыщенный гусь собственными перепончатыми лапами шлёпал в нужном направлении!

– Это лекарства, что ли?

– Витаминные добавки, зооБАДы, – пожала плечами Ира.

– Ирина Антоновна, я как раз хотел с вами, то есть с тобой поговорить! Я понимаю, что тебе хотелось показать, что ты что-то можешь, а тут лаборатория… но все эти корма, добавки, глупости… Да и зачем тебе работать, если уж на то пошло?

Ирина мысленно поблагодарила деда. Благодаря многолетней «морозильной» атмосфере в его доме, на такие разговоры у неё был прекрасный иммунитет.

– Простите… мы разве с вами перешли на «ты»? И почему вас так беспокоит моя карьера?

– Ирочка, может быть, ты перестанешь делать вид, что ты не понимаешь, о чём я говорю. Мне кажется, что моё к тебе внимание, мои визиты и прочее ты поняла однозначно!

– И как же я должна была всё это понять? – холодно уточнила Ирина.

– Ты привлекательная, умная девушка из хорошей семьи, а я… я – старший сын и наследник династии Мироновых! – с видом императорского наследника произнёс Николай, – Разумеется, я заинтересован в такой жене, как ты.

– Вы, кажется, забыли спросить меня, как я отнесусь к вашей идее, – холодно отозвалась Ирина. – И мне она совсем не нравится…

Николай, пожав плечами, решительно выдвинул привычный стул и попытался сдвинуть штатив с пробирками в сторону.

Почему-то это у него не вышло, тогда Николай приложил некоторые усилия, потом к усилиям добавил раздражение, не замечая, что Ирина торопливо отходит как можно дальше, а потом попросту оттолкнул штатив со всей силы, он чуть поддался, зато жидкость в пробирках всколыхнулась, почему-то вспенилась, зашипела и оскорблённо плеснула на агрессора, посмевшего её потревожить.

– Уй, облился… уххххфффсссс, хххх… Ффффччто это? – хрипло зафырчал Николай, обнаружив на себе что-то неописуемо, невозможно вонючее. Это что-то окатило его неожиданной для такого небольшого объёма щедрой волной – брызги и пенистые островки, продолжавшие шипеть, рассеялись от груди до колен.

Ирина метнулась к ближайшему окну и широко распахнула его, сильно озадачив радостной и явно хулиганской улыбкой подходящего к лаборатории Хантерова.

– Ой, Кирилл Харитонович… вы к нам лучше не заходите, – она быстренько сменила выражение лица на серьёзное и даже слегка озабоченное, правда, покерфейс держался слабовато…