Мир твоими глазами

После того как Эле исполнилось двадцать шесть, она покинула возрастную группу тех девушек, кого называли самыми удачливыми с точки зрения поиска. Они с Зоей пошли на одну из встреч для «душевных одиночек», также известных как люди без родственной души. До встречи с Андреем оставалась неделя, а пока Зоя искала его повсюду и часто брала с собой подругу – вдруг им повезет одновременно. Это был вечер настольных игр в кафе в центре города недалеко от их офиса, который устраивала одна из компаний, помогающая в поиске родственных душ. При записи каждый должен был прислать фото и описать несколько недавних видений, чтобы потом, если кому-то улыбнется удача, продолжить знакомство в другом месте. «Бывает так, – утверждали организаторы на своем канале, – что вселенная сама направляет вас друг к другу. Слушайте голос своей души и верьте». Из тридцати человек, которые присутствовали в кафе в тот вечер, Эле особенно запомнились трое: грустная девушка, поставившая перед собой цель посетить сто таких мероприятий за полгода, студент, который пришел, чтобы собрать материал для курсовой работы, и парень чуть младше нее, у которого отменилось свидание с еще одной «одиночкой», так как она встретила родственную душу в метро прямо на пути к нему.

– Возможно, это судьба, – с улыбкой сказал он Эле, кивая на ее свитер с репродукцией «Подсолнухов». Затем протянул ей руку. – Люблю Ван Гога.

– А я люблю цветы, – ответила Эля и тут же добавила: – Прошу прощения, но я не увидела здесь того, кого жду.

На лице парня мелькнуло разочарование, но он тут же снова улыбнулся ей, не опуская руки. Не желая быть невежливой, она пожала ее.

– Значит, нас таких тут двое. Если я скажу, что можно было бы подождать вместе, это прозвучит очень плохо?

Пару месяцев назад Эля начала бы подбирать слова, чтобы отказать ему, не обидев. Каждый справлялся с ожиданием той самой встречи по-своему, и она научилась быть одна. Можно было подписаться на все существующие каналы поиска родственных душ и посетить все возможные мероприятия, но, если время встретиться еще не настало, этим не добьешься ничего хорошего. Ни к чему было тратить свои силы и время на посторонних людей. Но Зоя, которая считала, что прятаться от внешнего мира еще более глупо, продолжала настаивать, чтобы Эля не замыкалась в себе, и та решила последовать ее совету. Стоявший перед ней парень казался милым. Возможно, они станут друзьями, а позже – чем-то большим, если понравятся друг другу.

Судя по видениям, посещавшим ее в прошлые годы, ее родственная душа тоже не хотела оставаться в одиночестве. Его рука сжимала чужую ладонь, явно принадлежавшую девушке, и след на вороте белой рубашки, лежавшей на стуле, явно оставила губная помада. Будь они еще подростками, Эля посчитала бы это предательством их связи, которой еще предстояло пробудиться. Но, повзрослев, научилась принимать то, что каждый справляется с затянувшимся одиночеством по-своему.

Ей потребовались три встречи и один крайне неловкий поцелуй у метро, чтобы понять, что общение с новым знакомым будет непростым. У них было кое-что общее: он занимался в детстве музыкой, как и она, смотрел те же фильмы и, к огромному облегчению Эли, не пытался играть с ее именем. Шутки про темного ангела из-за черных волос она возненавидела еще в школе. Чего он не мог понять, так это того, что на все предложения проводить до дома она отвечала вежливым отказом и не говорила свой адрес, сколько он ни спрашивал, не пряча любопытства.

Поцелуй же… Широко известно, что описания первого поцелуя в книгах между неродственными душами сильно приукрашивают реальность. И Эля лишний раз убедилась в правдивости этого факта.

– Это было почти как снова целовать фрукты и овощи, – пожаловалась она друзьям, когда они встретились в кафе пару дней спустя. Много лет назад, наблюдая за парами родственных душ, Сеня предложил подругам не терять время зря и отработать технику поцелуя. Лишним это точно не было, и потом, вдруг их родственные души захотят романтических отношений? Друг для друга они всегда оставались только друзьями, поэтому на следующий вечер собрались дома у Зои с пакетом больших абрикосов – помидоров им показалось недостаточно. Взрывы хохота сменяли вполне серьезные советы, их одежду покрыли пятна светлого сока, зато каждый из них был уверен, что готов к будущей встрече.

Сеня даже перестал жевать сырный круассан.

– Настолько плохо?

– Понимаешь принцип, но ничего не чувствуешь и поэтому не хочешь этим заниматься, – пробормотала Эля, мрачно разглядывая сердечко из малиновой посыпки на кофе. Судя по табличке у кассы, бариста на радостях рисовал их всем клиентам, потому что вчера нашел родственную душу.

Друг смотрел на девушку с искренним сочувствием.

– Мне жаль. Это как-то связано с… Ну, ты понимаешь.

Эля молча помотала головой. В далеком прошлом у нее были свои причины избегать чужих прикосновений, особенно если она мало знала другого человека, но она смогла справиться с этим. Не все ведь желали причинить ей вред. Однако у нее в квартире, не считая хозяйки, бывали только Зоя, Андрей и Сеня.

– В этом деле всегда участвуют двое, так что не вини себя. Такое иногда случается. Может, вы оба слишком волнуетесь? – предложила Зоя. На волне чувств, оставленных встречей с Андреем, она стремилась осчастливить весь мир и прежде всего – свою лучшую подругу со школьных времен.

– Сомневаюсь. Мы неплохо общаемся. Он много говорит, особенно о том, что хочет бросить работу и стать учителем танцев. И я почти привыкла к тому, что он может внезапно взять меня под руку. Так что со мной все в порядке.

– Разумеется, с тобой все в порядке, – подчеркнула Зоя. – За эти годы мы выяснили, что тебе нужно время, и в этом нет ничего странного. Больше, чем три свидания[1], как думали некоторые идиоты, с которыми тебе не повезло познакомиться раньше. Тогда удастся не только привыкнуть, но и получать удовольствие от встреч. И потом, вдруг однажды ты встретишь родственную душу как раз благодаря ему?

Сеня усердно кивал, а Зоя говорила с такой непоколебимой уверенностью, что Эля ощутила прилив нежности к друзьям.

Надежды Зои не оправдались, и Эля невольно испытала облегчение, когда новый знакомый уехал в командировку в конце декабря и необходимость обсуждать планы на праздники отпала. Она видела, что, хотя сперва он говорил, что ни к чему не обязывающие прогулки его устраивали, а ее скромность была милой, все-таки хотел от нее большего. К чему она точно была не готова. В январе она собиралась встретиться с ним в последний раз, чтобы отдать новогодний подарок и предложить расстаться, но после праздников получила от него большое голосовое сообщение. Оно содержало благодарность за проведенное вместе время и сожаление, что Эля возлагала все надежды на родственную душу – что, учитывая ее возраст, характер, статистику и отсутствие видений, которые могли бы подсказать ей нужное место, было очень опрометчиво. Он же каждый вечер гулял по парку, который увидел глазами родственной души, и надеялся на скорую встречу.

Она забыла бы о подарке, если бы не решила почистить личную почту и не обнаружила чек на два билета в театр на спектакль о жизни Ван Гога. Ради них она в свое время отпрашивалась у Софьи, но теперь не собиралась никуда идти. Зоя, как стало ясно утром, тоже задерживалась, но Сеня, искавший место для еженедельной встречи с Яной, с радостью забрал билеты.

– Последнее тот танцор мог бы не добавлять, – тихо ворчала Зоя тем же вечером, узнав о содержании сообщения. Они сидели в холле «Мариона» на первом этаже и ждали Андрея, который забирал невесту с работы и попутно подвозил Элю до метро.

– Я не могу его за это осуждать, – пожала плечами Эля, стараясь не обращать внимания на появившуюся в груди тяжесть. Сейчас она больше, чем когда-либо, хотела, чтобы ее жизнь стала похожа на один из рекламных роликов, когда родственная душа появляется в самый неожиданный и драматичный момент жизни героини и возвращает веру в будущее. – Он продвинулся в поиске и не хочет зря терять время.

– Мне уже жаль того несчастного человека, которого он ищет, – сурово перебила Зоя, убирая за ухо прядь длинных рыжих волос и наконец отрываясь от карманного зеркальца. Андрей смотрел бы на девушку влюбленными глазами, даже если бы у нее на голове было воронье гнездо, но она всегда с особым вниманием относилась к своему внешнему виду. – Правильно Сеня хочет опрокинуть на него кофе, если вдруг увидит. Кем нужно быть, чтобы указывать на твой возраст или чертову статистику? Что это за хамство?

Эля вздохнула, откидывая голову на спинку кресла. Она чувствовала себя ужасно глупо из-за того, что вообще пришла на тот вечер настольных игр. Все равно они с Зоей ни разу не победили. И то, что ее родственная душа могла быть в отношениях, не означало, что и у нее это обязательно получится.

– Не вини себя за то, что не говорила, где живешь, – продолжала Зоя. – Ему бы новости почитать. Угрозы от психованных бывших – это не выдумки. Некоторые еще и вынуждают переезжать и менять номер телефона. Откуда ты можешь знать, что он не один из них? Он тоже не объяснял, почему даже в разговоре о «Звездной ночи» надо обязательно упомянуть танцы. Наверное, он еще и тайный менеджер по продажам.

Она пересела на подлокотник кресла и ободряюще обняла Элю за плечи.

– Забудь его. Тебе всего двадцать шесть. Ты красотка, твоим кулинарным способностям и аккуратности позавидует сама Моника Геллер. Твоей родственной душе тоже не помешало бы поторопиться – любой парень, у которого есть мозги, точно не пройдет мимо.

– Нет, – покачала головой Эля. – Хватит с меня всего этого. Я больше не хочу ни с кем встречаться даже просто так. Кроме тебя и Сени, конечно. Буду просто гулять по городу в надежде, что увижу знакомое лицо.

– Больше видений не было? – осторожно спросила Зоя, зная, что это деликатная тема. Она покачала головой.

– Пару дней назад была чашка кофе. Еще раньше клавиатура. Выход к стоянке такси у Домодедово. Все. Пока что, – уточнила она, потому что верить в возможность увидеть больше – все, что ей оставалось.

Не успев сказать ей обычное «все будет хорошо», Зоя быстро повернулась к автоматическим дверям, предчувствуя приближение Андрея. Спустя несколько секунд ей на телефон пришло сообщение.

– Он нас ждет. Идем! – воскликнула она с такой радостью, словно не видела его целую неделю, а не несколько часов.

«Надо верить, – сказала про себя Эля, наблюдая, как Андрей расплывается в широкой улыбке при виде ее подруги. – Возможно, уже сегодня вечером я узнаю больше, – напоминала она себе, сев на заднее сиденье «Ниссана» и отведя взгляд, когда Зоя притянула парня к себе за шарф и поцеловала. – Возможно, уже завтра я буду так же счастлива и пойму, каково это».

Глаза Эли защипало, но слезы так и не выступили, а к тому моменту, как она добралась до дома на другом конце города, желание плакать прошло. Фредди, Элтон и Дэвид, три рыбы-попугая, жившие в аквариуме на ее кухне, выплыли навстречу, едва включился свет, и замерли в ожидании еды. Хозяйку они узнавали в любой одежде, что всегда вызывало улыбку. Четвертая рыба, сом, названный Андромедой за сходство черного с белыми пятнышками окраса с ночным небом, вильнул хвостом в знак приветствия и спрятался в руинах подводного замка. Его, в отличие от хозяйки, никогда не беспокоило одиночество.

– В конце концов, – устало сказала Эля, наблюдая, как Фредди исследует дно в поисках остатков корма, – ничего страшного не произошло, правильно? И плакать абсолютно незачем.

Она уже оказывалась в этой ситуации в прошлом, мучаясь из-за так называемой тоски по неизведанному, и не один раз. Все-таки она не была готова, чтобы кто-то узнал ее так же близко, как, возможно, узнает родственная душа. Подобное происходило у многих одиночек, которые допускали не только дружбу, но и романтический характер их связи. Они продолжали ждать, как бы тяжело это ни было в окружении чужого счастья, и могли только гадать, почему, если их родные и близкие так быстро нашли друг друга, у них не могло получиться так же.

После ужина и мытья посуды у Эли не осталось сил ни на игру на пианино, ни на сериалы. Сходив в душ, она проверила чаты поисков и легла спать раньше обычного. Хотя у соседей и на улице было тихо, заснула она с большим трудом, обхватив себя руками под одеялом и заставив мысленно произнести ту же фразу, что и всегда. Когда-то ей действительно казалось, что психологи правы и она помогает чувствовать себя лучше после очередного дня тщетных поисков. Сейчас это была лишь привычка, от которой Эля не смогла отказаться; так она доказывала самой себе, что не теряла надежду.

Я хочу подарить другому свою любовь и знать, что меня любят в ответ. Я хочу никогда не чувствовать себя одиноко. Я знаю, что заслуживаю этого. Мой поиск скоро закончится.

Некоторые вставляли подобные фразы в сообщения о новых видениях или другие посты в Интернете, надеясь, что так Вселенная услышит их быстрее. Эля давно считала, что та страдала глухотой, но каждую ночь засыпала с одними и теми же словами.

Ничего в ее жизни не изменилось ни на следующее утро, ни позже. А в конце февраля все ее видения потеряли смысл.

Глава 2

Новая связь очень хрупкая. После встречи вы и ваша родственная душа должны оставаться вместе на протяжении не менее 12 часов, чтобы избежать проявления симптомов сепарации, как то: тошнота, озноб, повышенная тревожность, головная боль. На протяжении следующих двух недель перерывы между встречами не должны длиться более 24 часов.

Если у вас нет возможности соблюдать данные рекомендации, вы можете пройти курс лечения от симптомов физической сепарации под наблюдением врача. При этом вы должны оставаться на связи с родственной душой любым доступным способом. Важно: лекарства не гарантируют полного избавления от симптомов.

Из информационной брошюры «О поиске родственных душ и адаптации после первой встречи» Министерства здравоохранения

К больным, находящимся в реанимации, пускали только кровных родственников и родственные души, связь с которыми была официально зарегистрирована. Эля знала эти правила не хуже медсестры, которая в данный момент не желала выдавать ей пропуск. Как и исключения в законе, регламентирующие ситуации подобные той, в которой оказалась она. О них рассказывали еще в школе.

– В случае если мне известно, кто моя родственная душа, но заявление еще не было подано, я имею право увидеть его в присутствии сотрудников больницы для гарантии его безопасности. Я также могу показать сообщения о видениях, где фигурировал именно он, которые отправляла на официальные сайты поиска, – протараторила она. Сердце в груди билось так быстро, что ей было почти больно.

– Да, вы можете. Если кто-то из врачей свободен. – Тон медсестры подразумевал, что у всех врачей много других важных дел. Эля использовала главный козырь.

– Речь о сыне Софьи Монаховой, главы «Мариона». Вы должны ее знать. Она приезжает навещать его в будни, и я уверена, что в выходные тоже. Я ее секретарь, можете проверить мой пропуск. Вот он, посмотрите. Здесь логотип компании.

– Она ничего не сообщала о вас – ни как о секретаре, ни как о родственной душе пациента.

– Потому что я сама поняла это всего несколько минут назад! Просто дайте мне увидеть его, – взмолилась Эля. Мысль о том, что ей придется вернуться домой ни с чем, была невыносимой. – Вы поймете, что я говорю правду. Я могу описать вам его лицо…

– Вы могли увидеть его где угодно. Но путь друг к другу через кровного родственника одного из пары – нередкий случай, – вдруг задумчиво протянула медсестра. – Моя дочь встретила свою родственную душу, когда пришла в гости к двоюродной сестре. Это оказалась ее подруга.

– Да, видите! Вот. – Эля протянула ей телефон с открытой историей обращений на сайт поиска. – Его портреты, а это – описания видений. И фото. – Передвинув пакет на локоть, она вытащила фоторамку. – Я рассказываю об этом самом моменте.

Взгляд женщины скользнул с ее телефона на фотографию.

– Я бы не причинила ему вреда, – нетерпеливо добавила она. – Наоборот, я читала, что пробуждение связи ускоряет процесс выздоровления. Врачи со всего мира уже давно говорят об этом. Позовите санитаров, если нужно, пусть они меня сопровождают…

– Оксана, привезли пакет в шестьсот первую? – перебил ее мужской голос.

К стойке подошел невысокий мужчина с оливковой кожей и мелкими темными кудрями, в которых проглядывали седые пряди. К его медицинской форме под белым халатом был приколот красный деревянный значок в форме человеческого сердца.

– Соня написала, волнуется. Она отправила сюда помощницу, давно должны были приехать.

– Это я! – воскликнула Эля, не дав медсестре открыть рот. Она была уверена, что речь шла о ней. – Вот его подарок, но я обязана сама увидеть Александра.

– Ох ты, – врач смерил ее изумленным взглядом и беззлобно поинтересовался: – Так уж и обязана?

– Он моя родственная душа, – твердо сказала она, осознавая, что мечтала произнести эти слова с самого детства, с того дня, как узнала о существовании любви предназначенной. Но ей и в голову не могло прийти, что это придется делать в одной из тех больниц, куда привозили людей с самыми серьезными травмами. – Видите мои рисунки? Если я коснусь его, это станет ясно всем.

Мужчина растерянно моргнул и опустил взгляд на телефон, а затем всмотрелся в ее лицо, словно оценивая степень искренности.

– В последний раз такое у нас случалось несколько месяцев назад. Ангелина, верно? Соня произносила ваше имя пару раз.

Эля кивнула в ответ, слишком возбужденная, чтобы говорить, и спрятала телефон и фотографию.

– Оксана, дай-ка термометр. – Он приставил его к лбу Эли и удовлетворенно кивнул, услышав короткий писк. – Жалобы на самочувствие есть? Насморк, кашель? Горло? Слабость?

– Нет.

Он отвел ее в сторону от стойки регистратуры и сказал, понизив голос:

– Если хотите попасть к Саше, то должны поклясться, не меньше, что абсолютно здоровы и в последние несколько дней не контактировали с больными.

– Да, конечно. Так вы мне поможете?

Ответом ей был еще один внимательный взгляд.

– Сперва я хотел бы узнать еще кое-что. Когда-то Саша занес в базу электронных документов несколько видений.

Эля понимала, куда он клонит. Среди одиночек это была распространенная практика как раз на случай подобных происшествий.

– При поступлении пациента без родственной души мы можем получить к ним доступ. Не помните случайно, какого цвета у вас был школьный рюкзак примерно десять лет назад?

Выбор видения, равно и как отличная память врача, у которого наверняка были десятки пациентов, удивляли, но она ответила не задумываясь.

– С седьмого по одиннадцатый класс рюкзак у меня был один. Лиловый с узором из звездочек, с металлическим брелоком на переднем кармане.

– А на музыкальных инструментах играть умеете?

– Да, на фортепиано.

– Бывали ли на катке на Красной площади?

– Я не умею кататься, так что всегда прихожу туда только за горячим шоколадом.

Судя по впечатленному кивку, проверку она прошла. Но облегчение длилось всего несколько мгновений, пока ее собеседник снова не открыл рот.

– Полагаю, подробностями с вами Соня не делилась, но теперь я имею право говорить более открыто. Саша перенес тяжелую операцию, на какое-то время впал в кому. Мы смогли его вытащить, но пока что ситуация непростая. Ваше появление способно помочь ему быстрее восстановиться, однако любая инфекция может стать серьезной угрозой.

«Врачи пока не могут сказать точно, какие будут последствия», – вспомнились Эле слова Софьи, и осознание, в какой опасности он находился, обрушилось на нее с новой силой. Она сглотнула, ничем не выдавая страха, и ответила так же уверенно:

– Я здорова.

В ее части офиса на последнем этаже бывало одиноко, но сейчас это было лишь преимуществом. Взгляд врача оставался таким же пристальным.

– Честно? Или это говорит желание скорее сделать ваши видения явью?

– Абсолютно честно. – Эля невольно повысила голос, и он отразился от устилавшего пол мрамора. Проходившие мимо посетители покосились на нее с любопытством. – Я клянусь, что не стала бы так рисковать.

– И вы готовы провести ночь здесь, никуда не отлучаясь? Особых удобств мы предоставить не сможем, сразу предупреждаю. В сериалах палаты для новообразованных пар выглядят лучше, чем на самом деле.

– Я останусь, раз это может ему помочь.

Она смотрела на собеседника открыто и без стеснения, не опуская глаз. Спустя несколько секунд уголок его рта дернулся, и он качнул головой.

– Оставляйте вещи в гардеробе, и идем. У вас и так осталось минут десять от силы. Будем делать все по правилам.

Эля поспешила к гардеробу, на ходу сбрасывая с плеч пуховик. Она не верила, что все оказалось так просто. Медсестра в регистратуре, судя по округлившимся глазам, тоже.

– Но, Михаил Леонович, она же не кровная родственница. Даже не жена. Стоит ли рисковать? Мы имеем право отказать, пока они не зарегистрированы. И нужно согласие заведующего…

Он поднял руку, успокаивая ее.

– Под мою ответственность. С заведующим я поговорю. Соня говорила об этой девушке много хорошего, так что у нее есть определенный кредит доверия. А когда связь пробудится, то она тем более не сможет навредить ему.

Тут он печально улыбнулся и посмотрел на подарочный пакет, который оставила Эля.

– Интересно, вспомнит ли потом Саша, как уверял меня, что Гюго был прав насчет красоты черных глаз.

– Это был Гюго? – подняла брови медсестра.

– Виктор Гюго, Оксана. Очень советую.

– Спасибо вам, – тихо произнесла Эля, следуя за Михаилом Леоновичем к лифтам. Чуть раньше медсестра выдала ей бланк, где были перечислены правила пребывания в реанимации, и она подписала его, не углубляясь в содержание. – Я уже боялась, что меня выгонят отсюда.

– Повезло, что коллеги решили не идти сегодня в кино и я задержался, – ответил он, нажимая на кнопку. Они вошли в тесную кабину, и двери тут же сомкнулись. – Когда речь идет о реанимации, то, как вы понимаете, ситуация со связью родственных душ осложняется. Безопасность пациентов стоит на первом месте, но что тогда делать с естественным правом на пробуждение связи? Бывает так, что она спасает жизнь, но в то же время может представлять угрозу. Врачей ставят перед непростым выбором, и не все, как вы, готовы идти на уступки, а не брать больницу штурмом. Я слышал конец вашего разговора.

Эля снова вытащила фоторамку, с которой все началось.

– Я увидела его лицо в тот день, когда сделали это фото. А спустя несколько часов и сам момент фотографии.

Он усмехнулся.

– Два видения за день? Вот это да, нечасто услышишь такое. Я тоже помню это фото. У них выдалась свободная неделя, и они поехали отдыхать. Соня, Гена и Саша.

– Саша, – повторила она, разглядывая парня на фото, и улыбнулась. Внизу она произнесла его полное имя машинально, но теперь понимала, что оно ей нравилось. И очень подходило ему.

– Саша Левицкий. До того, как случилась авария, я не видел его почти год. Он занят в «Иниго», я здесь. Все никак не получалось выкроить время, – с сожалением отметил Михаил Леонович.

«Иниго» была известной IT-компанией, которая занималась нейросетями и разработкой программного обеспечения и выпустила собственного голосового помощника Альду. Теперь было понятно, почему в видениях Эли часто появлялись компьютерные мониторы со строчками кода, понять которые ей не представлялось возможным. Пытаться воспроизвести код и отправить в чаты поиска она не пыталась, боясь, что случайно подставит свою родственную душу. Попасть на работу в «Иниго» она как-то раз пыталась, но не получила отклик на резюме.

Лифт остановился на десятом этаже. Свет желтых ламп на потолке был приглушенным, сильно пахло чистящими средствами и чуть слабее – мокрой тканью.

– Теперь идем одеваться, – сообщил Михаил Леонович, выходя в пустынный коридор. Направо и налево от них, насколько хватало глаз, протянулись ряды закрытых стеклянных дверей. Эле не нужно было смотреть на указатели, чтобы выяснить, что Саша находился в левой части коридора. Теперь, когда они были так близко, ноги сами несли ее туда, но сперва пришлось последовать за врачом в другую сторону. – Бахилы не потеряли? Отлично.

Дежурная медсестра выдала ей одноразовый халат, маску и шапочку. У Эли дрожали руки, пока она старательно прятала под нее иссиня-черные кудри; все внутри нее стремилось как можно быстрее оказаться рядом с Сашей. Маску она натянула до самых глаз и на всякий случай протерла руки антисептиком.

– Молодец, – похвалил ее Михаил Леонович, одевшийся так же. Эле было интересно, какое отношение он имеет к семье Монаховых, но она решила, что это может подождать.