Зеркало

Ярослав Фонарский

Зеркало

"Нельзя дважды войти в одну и ту же реку."

– Гераклит

Глава I. Пробуждение

Я проснулся. Яркое утреннее солнце слепило мне глаза, пробиваясь сквозь толстые шторы. Мои веки сами собой распахнулись, и я тут же зажмурился от света. Воздух был густой и тяжёлый, полный пыли. Казалось, это и не воздух вовсе, а сироп. «Вот бы окно открыть», – подумал я, поднимаясь. Мои ноги коснулись деревянного паркета, старые доски заскрипели и затрещали, словно испуская в пространство странную, но отчётливо узнаваемую мелодию. «Хмм… Музыка старых полов… Интересное, однако, название выйдет для песни», – подумал я, отрывая своё, как обычно бывает по утрам, невероятно тяжёлое тело и подходя к окну. Мои глаза по-прежнему оставались закрытыми. Нащупав в своей крохотной комнатушке стену, я прошёл вдоль неё к окну и, с трудом нащупав ручку, открыл форточку. Холодный и свежий воздух тут же хлестнул мне в лицо, прошёл в комнату и будто бы заменил собой ту густую и вязкую субстанцию, наполнявшую её ещё минуту назад. Стало легко и свежо, будто весной. Наконец я открыл глаза. Передо мной предстало моё жилище, как обычно набитое всевозможным хламом. В углу стояла старая железная кровать-раскладушка, на небольшом столике у стены ваза с давно высохшим цветком. Потолок украшали узоры из всевозможных трещин на побелке. Кое-где просвечивал голый бетон. Взглянув направо, я увидел небольшое старое зеркало, какие обычно размещают над столиками с косметическими принадлежностями. Оно ровно висело на стене, а из него на меня устало смотрело моё отражение. «Ну и уродец», – вслух сказал я и отправился на кухню.

Ноги вели меня по небольшому коридору, стены которого давно потрескались и облупились. От обоев остались только маленькие клочки. Дверь на кухню отсутствовала, её пришлось снять из-за того, что петли заржавели и погнулись, отчего открыть её было почти невозможно. Сама кухня по своему стилю и наполнению не слишком отличалась от всей квартиры. Тот же бетон, тот же потолок, тот же старый паркетный пол. Подойдя к советскому холодильнику, который был существенно старше меня – эдак лет на двадцать, я открыл его. Моему взору предстал причудливый натюрморт – на одной из полок соседствовали старый засохший сыр и яблоко, порядком потемневшее и подгнившее. Двумя полками ниже лежал лоток с яйцами сомнительного качества. Путём недолгих размышлений я взял яйца, положил их на стол и стал внимательно изучать. На вид они казались вполне съедобными и, по крайней мере, не тухлыми. «Да и вообще, как долго яйца могут храниться в холодильнике? День? Два? Неделю? Эти лежали полторы. Кажется, выбора у меня особо нет», – рассудил я, достал чугунную сковороду, включил газ на плите и стал готовить омлет. Кажется, яйца всё же были испорчены, но меня это не остановило. Мне хотелось скорее наполнить желудок хоть чем-то в той или иной степени съедобным, возможно, даже изрядно подпортившимся. Через десять минут омлет был готов, и я, достав вилку из шкафчика, стал есть его прямо из сковороды. Довольно быстро она была опустошена. Я не заметил или не хотел замечать никаких дурных вкусов и запахов, а значит, завтрак был вполне удачным.

Я вернулся в комнату и посмотрел в зеркало. Зеркало посмотрело на меня. Казалось, отражение надменно смеётся надо мной, но его лицо выглядело так же спокойно, как и раньше. «Быть может, это моя фантазия», – подумал я и подошёл к столику. Из ящичка под ним мои тонкие пальцы выловили пятьсот рублей, и я, быстро одевшись, вышел из квартиры. Меня встретил старый советский подъезд, стены которого ещё не слишком облупились, но покрылись заметными трещинами. Побелка была повсюду исцарапана различными надписями. «Вот ведь гады, весь подъезд испортят скоро», – проворчал я про себя и направился к лестнице. Сегодня лифт не работал, как и вчера, и позавчера, и, быть может, не будет работать и завтра, и послезавтра, и через неделю. Спускаясь по лестнице, я всё думал о том, как докатился до такой жизни. «У меня даже нет денег, чтобы купить нормальную одежду. В прошлом дипломированный специалист в сфере архитектуры и искусства, а сейчас – просто бедный безработный пьяница, живущий на пособие». «Пьяница – будто бы эхом разнеслось по дому. «А ведь когда-то у меня была работа, девушка, друзья, а теперь нет ничего. Только старая квартира, обшарпанные стены и всё…».

Тем временем лестница кончилась, и путь мне преградила тяжёлая и ржавая дверь. Открыв её, я наконец оказался на улице. Лёгкий и прохладный осенний воздух словно наполнил меня изнутри. Мои ноги, будто бы сами несшие меня по дороге к магазину, ничуть не уставали. Яркое солнце, редкое в этих краях, озаряло всё вокруг мягким золотистым светом. Я шёл меж панельных девятиэтажек, то заходя во двор, то выходя из него. Дорога была пуста и покрыта уже почти совсем потемневшими опавшими листьями. Где-то далеко слышен шум дороги, но здесь не было ни одного автомобиля. Не было вообще никого – только я, солнце и дорога. Я тут же поймал себя на мысли: «А ведь я не видел людей почти неделю. Может быть, их и нет вовсе? Но кто-то же ездит по той дороге… Но своих соседей я не видел куда дольше – возможно, месяцы. Быть может, они уехали?», но я тут же встряхнул головой и ускорил шаг. Через некоторое время слегка сырой асфальт вывел меня к магазину с элегантной надписью «Продукты». Пройдя сквозь стеклянные двери, я оказался в довольно просторном помещении, заполненном полками со всевозможными товарами. Я заранее знал, что мне нужно, потому сразу отправился в хлебный отдел, взял пару буханок хлеба и прошёл на кассу, параллельно захватив брусок сыра и палку копчёной колбасы.

Сам не помню как, но я оказался дома. На улице лил дождь, а я сидел напротив зеркала. Постоянно каким-то магическим образом оно оказывается напротив меня. Каждый раз. Изо дня в день. Порой мне даже кажется, что оно то повернёт голову, то помашет рукой, то моргнёт левым глазом. Наверное, это воображение. Я осмотрелся: вокруг всё тот же хлам, всё те же стены, всё тот же потолок и бетон. На столике те же цветы, но, казалось, ещё более сухие, а из зеркала на меня глядел всё тот же уродец, но с куда более скучным и серым видом.

Я проснулся. Яркий, обжигающе яркий солнечный свет пробивался сквозь толстые шторы и падал на моё лицо. Всю ночь окно оставалось открытым, и я сильно замёрз. Открыв глаза, мой взгляд устремился на него, и я увидел, что свет, пробивавшийся сквозь шторы, был вовсе не солнечным. Светил уличный фонарь. «А почемуже мне жарко?» – подумал я, поднимаясь. На часах было восемь утра. Проснулся я существенно раньше, нежели обычно. Я подошёл к зеркалу, и предо мной предстало отражение, будтобы надменно хихикающее. «Пьяница – послышался шёпот над правым ухом. Я моментально дёрнул головой и огляделся. Вокруг никого не было. «Наверное, я просто сонный», – быстро пронеслась мысль в голове, и мои ноги понесли меня на кухню. Сделав пару бутербродов и заварив кофе, неожиданно найденный мной в шкафчике, я со спокойной душой сел напротив окна и принялся трапезничать. Мою голову всё не покидали мысли о зеркале: «Почему мне всегда кажется, что оно смотрит на меня? Может быть, так и есть?» Словно эхом по квартире пронеслось: «Так и есть?» Бросив всё, я направился в комнату. Подойдя к зеркалу, я остановился и помахал рукой. Зеркало сделало так же. Я помахал другой рукой, зеркало тоже. Я сел напротив него и уставился в глаза отражению. Отражение уставилось на меня. Мы сидели так минуту, две, три. Наконец, лицо в зеркале стало меняться. Рот скривился в ухмылке, а взгляд стал надменным. Казалось, оно снова смеётся надо мной. Я моргнул. Лицо вновь стало нормальным. «Наверное, снова воображение, всё-таки ещё утро».

Моё сознание сковали мысли о прошлом. «Почему же меня тогда уволили? Днём ранее я мог написать заявление и уйти по собственному желанию, а теперь… Теперь мой диплом никому не нужен, а я сам – просто биомусор», – думал я. «А Вера… После увольнения взяла и ушла. Вот ведь…» – я стукнул кулаком по стене. Руку тут же объяла тупая боль. «Вот ведь падла».

Окно громко хлопнуло от сквозняка, словно продувающего насквозь. Холодный осенний ветер не прекратился, ровно как и не изменилась мерзкая погода за окном. Я встал и закрыл форточку, после чего оделся и вышел на улицу. Погода была далеко не такой прекрасной, как вчера, даже наоборот, противоположной – дул ветер, который срывал с деревьев последние листья, дорога была мокрой и грязной. Казалось, будто дворники здесь и вовсе не проходят, как, собственно, и другие люди. Всё так же пусто, никого. Только ветер, дорога и я. Даже шума машин вдали не было слышно. Вдруг воздух разрезал возглас из-за спины: «Пьяница. Я обернулся. Сзади никого не было, но это гадкое слово ещё долго эхом разносилось по дворам. «Наверное, ветер», – пронеслась мысль в голове.

Вернувшись домой, я разделся и направился в комнату. Зеркало смотрело на меня всё так же надменно и, казалось, презрительно. Глаза отражения хоть и не двигались, но мне ясно казалось, что они смотрели на меня в той же степени, в какой и я на них. На его голове была чёрная шляпа, слегка запылившаяся и потёртая. Я дотронулся до своей головы и обнаружил, что шляпа была и на мне. Моя рука дрогнула, пальцы схватили шляпу и швырнули её на кровать. Я быстрыми шагами покинул комнату и пошёл на кухню попить воды. «Как же так, у меня же не было шляпы! Откуда? И что вообще за зеркало? Почему отражение надо мной смеётся?» – бормотал я про себя, спешно заваривая кофе в кружке. «Зеркало, зеркало… Хрень какая-то! Не было у меня никогда таких зеркал, а как сюда съехал – на тебе! Появилось. Я быстро вышел из кухни и пошёл в комнату. «Тварь! На тебе – крикнул я и швырнул кружку с кофе в зеркало. Напиток тут же разбрызгался по полу, стенам и потолку. Осколки кружки были повсюду, даже на кровати, а зеркало осталось невредимым. Только лицо, смотрящее на меня, стало ещё более надменным. На отражении появилось пальто. Я осмотрелся, но ничего не заметил. Я взглянул на отражение и увидел в нём себя. Никакого пальто, никакой шляпы. Только я.

"Самый сильный тот, у кого есть сила

управлять самим собой"

– Сенека

Глава II. Напритив себя

Всю следующую ночь я не спал. Меня терзали мысли о зеркале и человеке в нём. «Я ли это вообще? Нет, точно не я. Но этот человек очень на меня похож, кажется, мы с ним оба друг на друга похожи», – думал я. «А что, если с ним заговорить?» – пронеслась мысль в моей голове уже под утро. Я встал, включил свет в комнате и посмотрел на зеркало. Зеркало посмотрело на меня.

– Здравствуй, кто бы ты ни был.

Отражение промолчало.

– Ты – это я?

Отражение вновь промолчало и лишь смотрело на меня взглядом, полным непонимания.

– Ты меня слышишь?

Снова молчание. Лишь птица, чирикнувшая за окном, нарушила мёртвую тишину. Я сел на кровать и уставился в пространство. «А ведь какое же я всё-таки мерзкое существо. Тощий, небритый, бедный пьяница. Живу в бомжатнике, ем в бомжатнике… Скоро и вовсе без дома останусь. Я почти стал тем, кем боялся стать всю жизнь…» – думал я. «Бомжом! Пьяницей – прозвучал возглас со стороны зеркала. Я вскочил, быстрыми шагами пересёк комнату и вновь подошёл к зеркалу. «Странная, однако, вещица. Странная… И кто там, в отражении? И почему он смеётся?» – всё бормотал я про себя.

– Ты кто вообще? – сказал я отражению.

– Сам подумай, – ответило зеркало.

Я оцепенел. В зеркале ровно стояло отражение, одетое в пальто и держащее шляпу в руках. Оно медленно надело котелок на голову и уставилось на меня.

– Ты – это я?

Зеркало промолчало и лишь ухмыльнулось. Его глаза вновь надменно на меня посмотрели. Мои руки задрожали, ноги затряслись, а лицо побледнело. Я совершенно ничего не понимал. «Как так? Как так вышло, что со мной говорит отражение?» Я встал, посмотрел в зеркало и с ужасом в душе, но спокойный лицом, выпалил:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.