Граф Суворов. Книга 6

– Нет нужды. Найдите их местоположение и вышлите отряды ликвидаторов. И награду, скажем, двести тысяч имперских золотых, – хмыкнул Демидов. – За эти деньги не только бушманы мать родную продадут, но и чёрные начнут чесаться. Посмотрим, насколько им понравится быть загнанной дичью.

– Сигнал оборвался, – озадаченно проговорил Макс. – Они что, за наши головы награду назначат?

– Да, только сумма какая-то смешная, – пожал я плечами.

– Двести тысяч – это огромные деньги, – заметил Краснов. – Если не покупать на них списанные боевые корабли, а нормально жить…

– Вас что, только деньги волнуют? – обеспокоенно спросила Ангелина. – Ты что, не слышал? У императрицы родился сын! Законный наследник.

– Прекрасно слышал, незачем так кричать, – попытался я успокоить девушку, но она лишь отмахнулась от меня и обняла себя руками.

– А при чём тут наследник императрицы и мы? – ещё больше удивился Краснов, переводя взгляд с меня на Ангелину.

– Так. Надо успокоиться и всё обдумать, – решил я. – Максим, тебе нужно ещё время, чтобы разобраться с местной антенной?

– Да нет, наверное. По большому счёту всё оборудование рабочее, кроме панели ввода-вывода, но она у меня всегда с собой, – немного подумав, ответил Краснов.

– Отлично, тогда летишь с нами. Строгонов, приём, – связался я по рации, но Василий не отозвался. Не могу сказать, что я занервничал, но царапнули по душе коготки беспокойства. – Таран, попробуй связаться с той парой, которую ты с Василием послал.

– Пень, Яга, приём! – тут же вызвал своих подопечных Таран. – Звено, кто последний видел наших? Старшой, они нашли какую-то кладовку на первом этаже и полезли её разгребать. С тех пор связи нет. Послать кого-нибудь за ними?

– Да. А ещё неплохо бы найти бывшего начальника порта. Этого Чулай-бея, – заметил я на выходе и пока раздумывал, идти наверх, к шлюпу, или ехать вниз, одна из дверей, самых обычных, офисных, с пластиковой белой обводкой под мрамор, распахнулась, и в коридор, улыбаясь, выглянул Строгонов. – Дай угадаю, вы нашли лифт.

– Точно! Здоровенный, до полутора тонн. Так что всё боевое звено влезет, – довольно ответил Василий. – А вы чего такие хмурые?

– Они почему-то расстроились, что у императрицы родился сын, – пожал плечами Краснов, сложивший всё оборудование в небольшой рюкзак. И что-то мне подсказывало, что количество его запасов от этого похода лишь увеличилось.

– Наследник, значит. Мда… – проговорил Строгонов, разом растеряв всю весёлость. – На корабль?

– Да. Нужно обсудить всё малым кругом, – кивнул я. – Оставь четверых бойцов в доспехах. Пусть поищут Чулай-бея.

– Может, сразу всем вернуться? – на всякий случай уточнил Таран.

– Да, так безопасней будет. Отзывай ребят, мы идём на крышу, они пусть ждут нас внизу. Подберём их на шлюпе, – сказал я, и никто даже не стал спорить, и только когда мы уже загрузились, я вспомнил, что нас чуть больше, чем по его конструкции, предусмотрено. Но ничего, два бойца чуть потеснились, вывесившись по сторонам на страховке и держась руками за поручни. Две минуты позора, и ты дома.

После некоторых раздумий я решил включить нашего морально неустойчивого инженера к обсуждению, в отличие от остальных, кто не был в день принятия присяги от Багратиона. В результате мы остались вшестером. Я, Ангелина, Краснов, Шебутнов, Таран и Строгонов. На мостике фрегата, в отличие от корвета, места для всех хватало.

– Итак, что мы имеем. Её императорское величество Екатерина Николаевна родила, – начал я объяснять ситуацию. – По словам Гавриила, родила сына, а значит, и наследника императорского престола. Но есть нюанс.

– Даже два, – заметил Строгонов. – Хотя это только основных, а есть ещё туча мелких, но это не так важно.

– Раз уж перебил меня, продолжай, – кивнул я, с интересом ожидая, что наставник скажет.

– Первый нюанс – она родила сына не от законного брака, – тут же влезла Ангелина с горящими глазами. – Информация о свадьбе была в конце прошлого года, с тех пор прошло всего пять с половиной месяцев. Даже если шесть, не мог родиться нормальный ребёнок за это время. А раз он выжил – значит, зачали они его задолго до свадьбы. По всем законам он бастард!

– Ну, тут вопрос спорный, главное, чтобы его отец признал, и он тут же бастардом быть перестанет, – заметил Строгонов. – К тому же для престолонаследия это не главное. На троне всё равно сидит Пётр Николаевич. И у него тоже есть жена, и она тоже вполне может родить. Так что у нас налицо очередной кризис престолонаследия.

– Это если не забывать, что они оба вообще никакого отношения к Романовым не имеют, – вновь влезла разгорячённая Ангелина.

– Да, они оба представители династии Морозовых, – подтвердил Василий. – Но насчёт никакого – тут всё неоднозначно. Главное – за кем штуки и у кого власть.

– Главное – что в этой ситуации будем делать мы, – перебил я спорщиков. – За наши головы объявлена награда в двести тысяч золотых. При этом её объявят не честным охотникам за головами, а местным баям и войскам чёрного флота. Но хуже всего то, что с большой долей вероятности нас и на Урале встретят пушками.

– И какие варианты? – нахмурившись, спросил Таран. – Не сидеть же на попе ровно, тогда нас скорее поймают и прикончат.

– Ну, если не рассматривать варианта выдать нашего белого господина… чего вы на меня так смотрите? Команда всё равно узнает о щедром предложении царя, не сейчас, так спустя пару недель, – усмехнулся Василий. – Не считайте собственных товарищей идиотами. Я предлагаю двигаться в Сибирь, как и собирались, только сделать крюк ещё чуть больше и заходить со стороны Китая.

– И что мы в этой Сибири делать будем? – с тоской спросил Таран.

– Да что угодно, – отмахнулся наставник. – Хоть Урал к ней и ближе, но она всё равно далеко от любой власти. Это как с Донскими казаками, откуда выдачи нет, только дальше и холодней. Предлагаю подготовить корабль к долгому перелёту и после этого отправиться в баронство Арылахское.

– Да, чтобы туда добраться, любому флоту нужно будет время, – заметил я, поразмыслив. – К тому же у нас не самый последний корабль, и припасов осталось в достаточном количестве. Единственное, что меня беспокоит, – отсутствие дальней связи. Можем мы что-то с этим сделать?

– Ну… теоретически, я мог бы с группой помощников спилить мачты направленных антенн с крыши порта, – проговорил Краснов нахмурившись. – Но тогда придётся устанавливать дополнительные манипуляторы для подъёма и настройки. К тому же это всё будет работать исключительно до первого попадания. Не больше.

– Значит, постараемся засунуть их в такое место, которое в бою и так подставлять не стоит. Например, под днище, рядом с двигателями, – предложил я. – Что нам ещё может понадобиться?

– Если мы отправляемся на север, неплохо бы запастись специями, здесь они стоят дешевле, так что сможем и перепродать, и сами что-то готовить, – предложил Лёха. – К тому же на базар всё равно надо сходить. Может, подвернётся выгодная сделка.

– Сколько времени нужно на демонтаж и монтаж антенны в текущих условиях? – вновь посмотрел я на Краснова.

– Дня три, не меньше, – со вздохом ответил инженер. – Тут количеством рабочих рук не обойдёшься, всё равно придётся контролировать, настраивать, к общей системе подключать, да ещё и манипуляторы… защиту хоть какую-нибудь придумывать.

– Ясно-ясно. Давай так, работай в нормальном, а не в авральном режиме, – предложил я. – Даже если за мной пришлют ликвидаторов, сомневаюсь, что они будут готовы слёту меня устранить. Да и враги, как бы ни были мотивированы, вряд ли сразу соберут существенные силы. Они же не знают, что у нас за корабль. К тому же пошлют вначале в Хиву на проверку, а только потом в Ашхабад.

– Значит, время есть? – с облегчением спросил Краснов.

– Есть, конечно. Но его не настолько много, чтобы расслабляться. Делаем своё дело и двигаемся дальше, – ответил я, похлопав товарища по плечу.

Глава 4

Сидеть без дела, в то время как соратники трудятся в поте лица, – не мой выбор, а потому я решил составить компанию Шебутнову и ещё паре десятков человек, что с закатом солнца отправились на местный базар. В целом Ашхабад, несмотря на статус столицы губернии, производил странное впечатление: потрясающе красивые здания, фонтаны посреди улиц, выложенных брусчаткой, и ни одного человека. Словно по городу прошла чума или другое глобальное бедствие. Но стоило солнцу склониться к горизонту, и всё поменялось.

Дороги заполнились машинами, что ехали совершенно не спеша, а между ними сновали быстрые до безрассудства мотоциклы и спортивные, явно дорогие автомобили. Наша колонна, состоящая из реквизированных в порт грузовичков и автобусов, едва успевала лавировать от лихачей, но при этом регулярно обгоняла семейные малолитражки и неспешные деловые авто.

А уж когда мы добрались до рынка… хотя к этому столпотворению это слово совершенно не подходило, как слишком тусклое и неказистое для того буйства красок и столпотворения людей, что открылось нашим глазам, стоило протиснуться на узкие улочки меж зданий.

– Я думала, тут будет… не знаю, по-другому? – ошарашенно улыбаясь, проговорила Ангелина, и её можно было понять.

Многоголосый гомон торговцев, во всю глотку зазывающих новых покупателей к своим лавкам и лоткам, расхваливающих свои товары или до хрипоты торгующихся за смешные суммы. Горящие от азарта глаза, попытки сбить цены в два, нет, в три раза, и напрочь отсутствовавшие ценники.

– Лёха, оставляю торг на тебя, – усмехнулся я, заметив, как товарищ потирает руки. – Не сможешь сбить цену в два раза – останусь разочарован.

– Пф, не сомневайя, это моя стихия, – гордо ответил Шебутнов. – Сколько я могу потратить?

– Сколько жизненно необходимо для экспедиции в пару месяцев на наш экипаж. Ориентируйся на продукты долговременного хранения, специи, снасти для рыбалки и патроны, – чуть подумав, ответил я.

– Ну, удочки и леску в пустыне вряд ли продают, а в остальном понял, – усмехнулся Лёха. – Народ, за мной. Ищите товары по списку, но без меня не покупать.

– Водители остаются с техникой, оружие не светить, но при необходимости применять разрешаю, – обратился я к отряду. – Агрессию первыми не проявлять, но спуску никому не давать. Следить, чтобы никого не обокрали. Рации?

– У всех на месте. У звеньевых резонансные коммуникаторы дальнего радиуса, – тут же отчеканил Шебутнов.

– Ладно, вижу, вам уже не терпится, идите, – хмыкнув, махнул я рукой, отпуская товарищей, и буквально через несколько секунд мы остались с Ангелиной вдвоём. – Что хочешь присмотреть? Думаю, у нас есть пара часов, пока Лёха торгуется.

– Не знаю, давай просто прогуляемся и посмотрим? – предложила Ангелина. И я, подумав немного, согласился. В конце концов, базар хоть огромен, но так я нахожусь в непосредственной близости от своих людей, которым может понадобиться помощь. Хотя будет крайне странно, если дарники смогут влипнуть в неприятности. Всё же противников среди местных им не сыскать.

Оглушительный гомон толпы постепенно стал привычен, но со стороны смотреть, как люди до одури торгуются за какие-то безделушки, было забавно. Особенно когда оба, и продавец, и покупатель, понимали, что сделка, скорее всего, не состоится, и торговались исключительно из азарта и желания победить в споре, в котором на самом деле не было победителей.

– Чай сладкий! Чай с грейпфрутом! – надрывался какой-то тощий мужичонка в сером от времени халате. За его спиной в небольшой лавке стояло множество стеклянных банок, а чуть дальше, в темноте, я заметил стеллаж из коробок и двадцатилитровые бутылки, заполненные этим чаем до горлышка. Но даже непрезентабельный вид не мог избавить от чарующих ароматов душистого чая.

– М-м, как пахнет, – не выдержав, промурлыкала Ангелина. – Может, купим немного? Не первая необходимость, но…

– Почему нет, – пожал я плечами. – Здоровья тебе и доброй торговли, уважаемый.

– И тебе здоровья и долголетия, путник, – улыбнулся мужичок, у которого во рту не хватало нескольких зубов. – Чай, восхитительный чай, аромат такой, что голову на раз вскружит, восточная сказка, а не чай.

– Хороший чай – это всегда хорошо. Но мы же не нюхать его будем, а пить, верно? Так почему бы не налить по кружечке со сладостями?

– О, уважаемый знает толк… – указав сучковатым пальцем вверх, произнёс мужчина. – Да только где бедному лавочнику найти время пить чай? Поверьте, уважаемый, на вкус он ничуть не хуже, чем на запах!

– Но сам ты, уважаемый, пьёшь немолотый кофе, – с усмешкой заметил я, кивнув на стоящую в дальнем углу старую медную турку.

– Ох, старый я уже, не уследить за всем, – покачал лавочник головой. – Видно, забыл племянник, вот же безголовый…

– Точно, безголовый, – кивнул я. – Откуда же ему, головастому, взяться, если и кружки стоят не чайные, а кофейные, для крепкой заварки?

– Уж больно ты глазастый, уважаемый. Ну да, поймал старика, люблю кофе пить. Но чай у меня, весь базар обойди, лучше не найдёшь! – гордо подбоченившись, проговорил торговец. – Вот, красота ненаглядная, грейпфрутовый, под цвет волос твоих! Огненный, словно восточный закат!

– А вот это спасибо, дай понюхать, – попросил я и, когда обрадованный продавец открыл банку, взял несколько чаинок, протянув их улыбнувшейся Ангелине. – Попробуй растереть их между пальцами. А теперь посмотри на подушечки.

– Розовый? – с удивлением проговорила девушка.

– Краска, скорее всего, безвредный пищевой краситель, плюс усилитель запаха и вкуса. Ничего криминального, конечно, – ответил я, пожав плечами. – Что скажешь, уважаемый? Сам чай красишь, или тебе такой уже с базы поставляют?

– Ай, иди отсюда, прохожий! – замахал на меня руками торговец. – Не хочешь ничего покупать, так иди своей дорогой!

– Эх, что-то сказки поубавилось, – пробормотала Ангелина, когда мы отошли от лотка любителя кофе.

– Что поделать, видишь, он сам свой товар не пьёт, а значит, и о качестве тут говорить бесполезно. К тому же нам же нужно не один раз попробовал и выкинул, у нас две сотни голодных ртов. Уставших, вымотавшихся от постоянного перенапряжения и дежурств, – заметил я, возвращая Ангелину с небес на землю. – А потому подсунуть им невкусную крашеную траву с корками из отходов – не лучший вариант.

– Да уж. И что тогда делать? – спросила девушка посерьёзнев.

– Искать дальше. Менее яркий, может, даже закрытый, в бочках или коробках, – ответил я, внимательно осматриваясь по сторонам. – А вот сладости можем взять. Халву, щербет или набат. И в этом попробуют надуть, но шансов не так много, а выбор должен быть богатым. К тому же они долго не портятся.

– И что, мы вдвоём накупим на всех сладостей? – не веря, уточнила Ангелина.

– Нет, конечно, – усмехнулся я. – Но вот пройтись по лавкам, отметить, где и сколько стоят, найти коробки с упаковкой и по ним найти оптового продавца…

– И опять не сказка, – улыбнулась девушка, но без разочарования.

– Что поделать. Но зато одно могу обещать точно – конфет мы наедимся надолго! Это же сколько надо перепробовать! – ответил я, ведя Ангелину к ближайшей лавке традиционных сладостей.

– Добрый день, уважаемый, чего желаете? – на ломаном русском спросил продавец, наклонившийся над прилавком. В отличие от прошлого, он был моложе, а из одежды, кроме традиционного халата и штанов, на нём имелся белый фартук. – Халва, пастила, рахат-лукум.

– Ух ты, какие красивые, – не смогла скрыть восторг Ангелина, рассматривая выложенные на прилавок конфеты. Ровные квадратные бруски, посыпанные разноцветной крошкой, с цветочками, миндалём, фундуком, двухцветные… каких только видов, форм и размеров здесь не было. – Можно?

– Выбирай любые, – обречённо улыбнувшись, сказал я. – Одну подарочную коробку всего, что захочет девушка.

– Конечно, уважаемый, – широко улыбнулся продавец, и Ангелина на добрых десять минут погрузилась в дегустацию и выбор самого-самого. Я тоже времени даром не терял, внимательно всматриваясь в стоящие в подсобке коробки, мне удалось переписать адрес местного склада, откуда их доставляли. Сверившись с картой, я лишь усмехнулся, ну да, теоретически, это тоже базар, только совсем, с другой стороны, и вряд ли туда пускают всех подряд. Но я и не все, в конце концов.

– Сашка, я тебя обожаю, – подскочив, поцеловала меня в щеку Ангелина.

– С вас девять дариков, – произнёс с улыбкой продавец, и я не сразу понял, что именно он мне сказал.

– Повтори ещё раз, уважаемый, – попросил я, чуть подавшись вперёд.

– Восемь, я говорю, с вас восемь золотых дариков, – всё с той же улыбкой ответил продавец сладостей.

– Дариков? И когда же в имперской губернии начали ходить персидские деньги? – уточнил я. – Давно?

– Если у вас нет дариков, я с удовольствием приму рубли, уважаемый. Полтора золотых рубля.

– Ты чего? – чуть обиженно проговорила Ангелина. – Если дорого, я могу из своих денег заплатить.

– Даже не думай, и вопрос тут не в цене, – ответил я, посмотрев на девушку. – Скажи, уважаемый, ты свой товар за рубли покупаешь или за дарики?

– К чему такие вопросы? – нахмурился торговец сладостями. – Уважаемый, может, я тебя оскорбил чем, так ты извини, нет в том моей вины.

– Наверное, мы начали не с того, – проговорил я и, достав из внутреннего кармана кителя кошелёк, бросил на прилавок две купюры. – Расскажи, давно на базаре вместо рублей дарики ходят?

– Лет семь, уважаемый. Как гарнизон сократили, так всё меньше было имперских денег и больше персидских. Но мы принимаем и те и другие, – улыбнулся он, пряча купюры в задний карман. Похоже, хозяин лавки этих денег не увидит.

– Последний вопрос, где взять рахат-лукум без вот этих всех красивостей? – спросил я, показав на самые заурядные с виду кубики. – Мне на двести человек. В столовую, а не на пиршество.

– Простите, я не понял вопрос, уважаемый, – замявшись, ответил кондитер. – Мы с семьёй делаем эти сладости сами, по старинным рецептам.

– С каждой секундой мне всё больше кажется, что ты этих денег не заслужил… ну да бог с тобой, – приобняв Ангелину за талию, сказал я. – Пойдём, дорогая, нас ждут великие дела.

– А можно сегодня без них обойтись? – спросила девушка. – А то у нас что ни день, то подвиги или сражения.

– Хм, с такой точки зрения я на это не смотрел. Ну хорошо, давай попробуем представить, что мы простые, вот самые простые люди, и нам совершенно некуда торопиться, – решительно сказал я. – К слову, раз уж мы оказались на базаре, не хочешь попробовать найти себе новый наряд?

– Можно? Правда? – в восхищении спросила Ангелина, и мы тут же отправились вдоль рядов. Девушка то и дело останавливалась возле прилавков, щупая попадавшиеся на пути ткани, меряя особенно понравившиеся накидки и халаты. На меня несколько раз пытались напялить чалму и тюрбан, но я ловко отказывался от такого удовольствия.

А пока девушка самозабвенно носилась по базару, я внимательно осматривал прилавки и то, что за ними скрывалось. Кричащие торговцы отошли на второй план, хотя я и начал разделять речь на русскую, тюркскую и местную. Базар был велик, но всё чаще мне попадались люди, не говорившие на общеимперском.

Вторым крайне тревожным звоночком стали деньги. В ходу были дарики, лиры и по остаточному принципу рубли. При этом их курс был явно занижен относительно других валют. Потому что в тех случаях, что я для себя отметил, рубли отдавали за вещи, явно столько не стоящие.

Такое может произойти по двум причинам. Первый – обесценивание доверия к валюте. Что в текущих реалиях вполне может быть, ведь, как и сказал продавец, российские войска из Ашхабада ушли, и ушли давно, а после вторжения чёрного флота у местного сановника и вовсе не осталось власти. Значит, она должна вернуться к элите и династии, которая передавала власть в руки императора.

– Двадцать копеек за банку, да ты, ишак безухий, что, по миру меня пустить хочешь?! – отвлёк меня от размышлений крик какого-то торговца, пройдя чуть дальше, я с удивлением увидел Шебутнова, стоящего с товарищами у прилавка с консервными банками. Судя по всему, сейчас речь шла о тушёнке, которую Лёха вертел в руках.

– Да ей пять лет в обед! Старый общевойсковой рацион. Тут даже цена на крышке отпечатана! Пять! Пять копеек! – не хуже продавца орал Шебутнов, размахивая жестяной банкой и активно жестикулируя. – А я тебе, ишаку упрямому, целых десять предлагаю! В два раза больше!

– Ах, сын шайтана и безгорбого верблюда! – замахнулся полотенцем на Лёху торговец. – Так пять она стоила когда? Тогда и цены другие были, подорожало всё! Пятнадцать копеек за банку – это оскорбление!

– Вот, баран тупорылый, сам признал, старые у тебя консервы! Им место не на базаре, честным людям продавать, а свиней кормить! Выбросить надо все твои банки, пока никто не отравился, и только по доброте душевной я их за двенадцать копеек у тебя забрать готов! – самозабвенно ответил Шебутнов.

– Ах ты, сын хромой кобылы, да чтоб я с тобой ещё хоть одним добрым словом перекинулся? Да никогда в твоей чёрной жизни! Чтобы тебе покоя не было! – замахал руками торговец. – Тринадцать! Последнее слово!

– Шайтан с тобой, уважаемый. Пусть будет тринадцать, – поморщившись, ответил Шебутнов. – Я забираю у тебя всё, что есть.

– Как всё? А я тебе не продам, – неожиданно опешив, проговорил торговец консервами, явно ворованными с армейских складов.

– В каком смысле не продашь? Мы обо всём с тобой только что договорились, пять минут глотки рвали! – помотав головой, произнёс Шебутнов. – Договор дороже денег, уважаемый.

– Нет. Не продам! Ты у меня всё заберёшь, и что я следующую неделю на базаре делать буду? Как соседям в глаза взгляну? – запротестовал продавец, не то набивая цену своему товару, не то и в самом деле не понимая, что будет делать с изменившимися планами.

– Ах ты шайтан лысый! Кот драный! – сжав кулаки, подался вперёд Лёха.

– Спокойно, сержант, – сказал я, плохо скрывая усмешку. – В чём дело?

– Тут все словно обезумели, капитан, – со вздохом произнёс Шебутнов. – Товар старый у многих, если не у всех, просроченный, но при этом продавать они его напрочь отказываются, и вопрос, судя по всему, не в деньгах.

– Ясно, я почему-то так и подумал, – кивнул я, помахав рукой озирающейся в поисках меня Ангелине. – Вот адрес, я заметил его на коробках и с едой, и с тканями. Скорее всего, это большой торговый дом или просто складские помещения. В любом случае закупаться на двести человек лучше на оптовом рынке, а не в мелких лавочках.

– Как у вас это получилось? Я, сколько ни вглядывался, ничего подобного не заметил, – с едва слышимой обидой в голосе проговорил Шебутнов.

– Всё в порядке, зато ты торгуешься как сам шайтан, – похлопал я товарища по плечу и достал рацию. – Говорит капитан, собираемся у машин и двигаем к новой точке, время ожидания – пятнадцать минут, если кому-то не хватит пятнадцати – отзовитесь.

– Мы уже уходим? – расстроенно спросила Ангелина.

– Что поделать, делу время, потехе час, – улыбнулся я девушке. – Идём, у нас ещё будет возможность посетить базар, за один день ничего не решится, и монтаж антенны только утром начнётся. Краснов ещё даже не придумал, как он её крепить будет.

К счастью, никаких проблем со сбором в условной точке не обнаружилось, а машины хоть и пытались увести неизвестные, но вооружённая охрана быстро избавила их от преступных мыслей. Ангелина по дороге раздала все сладости, угостив каждого по конфетке, так что по нужному адресу мы подъезжали чуть подобревшие. Наверное, именно этот факт сказался, когда я увидел вывеску над указанным на коробках зданием.

– Орден Асклепия… и почему я не удивлён? – проговорил я, наблюдая, как грузчики фасуют коробки. – Кажется, у нас только что появились срочные дела.

Петроград, центральная крепость-больница ордена Асклепия им. Пирогова

– Это позор, – гневно проговорил настоятель, глядя на опустивших головы мужчин и женщин. – Пять лет подготовки, тысячи вовлечённых людей, доставка вооружения и припасов со всего мира, и ради чего? Ради того, чтобы какой-то выскочка, даже не полноценный князь, сорвал все планы в ключевом регионе?

– Отделение потеряло связь с центром и действовало строго в соответствии с планом, – попробовал оправдаться хмурый толстячок, получивший срочный перевод из Тифлиса и лишившийся звания и всех должностей. Бывший главный врач Тифлиса держался как мог, но выглядел всё равно жалко.

– В соответствии с планом? – ехидно посмотрел на него Никодим. – Так, может, князь в Тифлисе сменился? Может, нам удалось посадить своего ставленника? Нет? Нет! Вы провалили всё, что могли, на корню загубив не только идею вторжения и создания лояльного дома Багратионов, но и все операции в других городах! Двадцать тысяч человек в первые сутки увидели вашу жалкую атаку на город. Как кучка дарников не только совладала с элитными наёмниками, но и захватила технику, здания, а самое отвратительное – информацию! Как вы могли это допустить?