Чумная Полли и маскарад

Вик заметила проулок с выступающими со стен домов пожарными балконами и выдвижными лестницами.

– Туда! – крикнула она Дейлу в ухо.

– Там… нас… раздавят! – хрипло ответил он, перекрикивая чьи-то стоны.

– Туда!!!

Вик дернула его в сторону, преодолевая разум толпы и заставляя рядом находящихся двигаться в нужном ей направлении. Ее зонт застревал в плотном потоке людей, цеплялся за одежду, сопротивлялся.

– Я не достану до лестницы! – проорал Дейл. – Не хватит роста!

Начало лестницы находилось на уровне второго этажа, чтобы бездомные не шастали и не спали на балконах.

– Я достану! – отозвалась Вик.

Первую пожарную лестницу из-за упрямого зонта Вик пропустила. Вторую она не могла себе позволить пропустить, иначе им не жить. Воздушный щит, спешно созданный Вик, принял на себя напор толпы, но надолго его не хватало – не так много было у Вик магических сил.

Сцепив зубы и укрепив правую руку магией, она остановилась и что есть сил выбросила руку с зонтом вверх. Закругленной ручкой она зацепила пожарную лестницу и потащила ее на себя. Со скрежетом лестница опустилась на землю. Дейл руками уперся в кирпичную стену и лестницу, давая Вик пространство, чтобы она могла влезть по ней. Ей оставалось только молиться, чтобы ее сил хватило удержать щит, иначе Дейла просто размажет по лестнице напор толпы.

Следом по лестнице на балкон полезла перепуганная, не верящая в спасение лера-кошка, потом еще кто-то. Дейл стоял насмерть, удерживая лестницу и помогая женщинам выбраться из толпы. Вик проорала лерам, чтобы они не останавливались и поднимались на крышу. Сама она осталась на балконе – ей еще спасать Дейла.

Левая рука Вик полыхала от боли. Рукав пропитался кровью – рана опять открылась, несмотря на обработку в больнице и свеженаложенные швы.

Лестница дрожала под напором толпы, металл ходил ходуном, крепления трещали. Вик сперва села на балконе, а потом легла, протягивая Тому руку.

– Давай! Ну же, Томас! Цепляйся за лестницу!

– Ты… меня… не вытянешь…

Щит Вик ослабел, собственные силы Дейла заканчивались. Его лицо побелело, вены на висках набухли. Толпа почти вдавила его в перекладины лестницы. Том еле дышал – кажется, ему сломали ребра.

– Держись, бешеные белочки!!! – не выдержала Вик, дергая лестницу вверх и надеясь, что Том удержится.

Кто-то склонился рядом с Вик и схватил почти потерявшего сознание инспектора за ворот мундира. Вик ругалась, держа тяжелое тело Тома, и тянула, тянула и тянула его на себя, вверх, на спасительный балкон. Том, машинально цепляясь скрюченными пальцами уже за переплетение металлического пола балкона, прошипел:

– Тори… Тори… отпусти…

– Иди к бешеным белочкам! – прохрипела она и, взглядом поблагодарив перепуганную и бледную леру-кошку, скомандовала: – Поднимаемся по лестнице – будем уходить крышами! Том, вставай!

Хорошо сержу Кирку – его голос и мертвых поднимает! Вик же добилась лишь легкого трепыхания Дейла. Пришлось перевернуть Тома на спину, нагло залезть ему под рубашку, нащупать переломанные ребра и обезболить.

– Вставай!

Магия – это все же сила, с которой не спорят. Пусть Вик и не умела сращивать ребра и лечить, но влить силы она могла. И этого Дейлу хватило, чтобы встать, качаясь и опираясь на плечо Вик.

– Чудесная… девушка…

– Я такая, мертвого достану! – подтвердила Вик. – А теперь – вверх!.. Эх, не время вашу Полли искать…

Она принялась подниматься по узким ступенькам, таща за собой Тома.

– Ее нельзя искать… Она же призрак…

– Призрак не летает на проводах, уж поверь, – хмыкнула Вик. – Я потом снимок предоставлю полиции.

– Ур-р-рою! – прохрипел Том, с трудом взбираясь на крышу.

– Меня?

– Храм, который… устроил… эту… бойню…

Вик, снова подставляя Томасу плечо, возмутилась:

– Храму хватает своих магов! Им провода не нужны для полетов!.. И Том… Буду рада, если ты вспомнишь, что ты чичероне…

– Кто? – ошеломленно посмотрел он на Вик. – Я думал… я кавалер…

– Кавалер, где ближайший доктор? Ты не продержишься долго.

А ей не хватит сил снова оживить Дейла.

– Туда… – Томас качнул рукой куда-то прочь от площади. – Надеюсь… ты знаешь… что делаешь…

Вик зашагала в указанном направлении, таща Тома за собой.

Все внутри выло, что надо расследовать по горячим следам! Надо вернуться и найти Полли и ее помощников! Но тяжело опирающийся на нее Дейл и измученные леры и нериссы сами не спасутся.

Потом. Потом она вернется на эту крышу. Или на другую – надо будет уточнить по снимкам в фиксаторах. Соберет улики. И найдет тварь, устроившую этот кровавый каталь. И даже не помешает Тому расправиться с ней. Или с ними. Один человек с таким бы не справился.

Глава 7

Жертва отцовских амбиций

Вик быстро поняла, что далеко их измотанный, напуганный и пытающийся расплакаться отряд не уйдет. Это она способна перебираться с крыши на крышу, а та же лера-кошка, которая безропотно подставила ей свое плечо, помогая идти, ни за что не перепрыгнет даже локоть расстояния между домами. Заметив первое же подходящее слуховое окно, Вик выбила стекло и, расчистив путь, стала помогать лерам и еле дышащему Тому пробраться на чужой чердак.

Небеса, как же она устала! Сердце трепыхалось в горле, дыхания не хватало, хотелось одного – сесть и забыться, но если не двигаться, то они все умрут. Точнее, умрет Том, о травмах лер она не знала. И значит, придется снова подставить плечо Тому, снова прошептать слова благодарности лере-кошке (наверное, потом надо будет представиться ей, когда все это закончится) и пойти, сцепив зубы, через гулкий, почти пустой чердак, облюбованный голубями, к двери, ведущей на половину слуг.

К запертой двери.

– Ох ты ж белочки! – выругалась Вик – времени взламывать отмычками замок не было.

Да, отец в том числе и этому ее учил. Он надеялся, что из нее вырастет хороший детектив, вопреки общественному мнению. Он не раз говорил, что Вик Ренар еще утрет нос чопорному обществу Тальмы. Жаль, что брат после смерти отца заупрямился и сказал: или Вик перебирается в кабинет и забывает об оперативной работе, или… где дверь, она знает. Вик бумажкам, анализу улик и построению гипотез выбрала дверь.

– Я… сейчас…

Том честно попытался выпрямиться, но Вик опередила его. Отпустив его и убедившись, что он не падает, она собралась с силами и выбила дверь, помогая себе остатками магии.

На миг стало темно перед глазами – не сразу Вик поняла, что чуть не потеряла сознание. Или все же потеряла, чего с ней отродясь не бывало. Отчаянно тошнило, голова кружилась, под ухом кто-то плакал, умоляя потерпеть, а Том куда-то запропастился…

Заставив себя все же открыть глаза, Вик поняла, что сидит на холодном кафельном полу лестничной площадки, рядом плачет лера-кошка, а здоровенный мужик куда-то тащит Тома прочь.

– По… ли… ция… Олфи… Тьфу!

Мысли Вик путались. Том как-то излишне радостно подсказал:

– Аквилиты!

Вик, цепляясь за железные стойки перил, встала и пошла вниз, опираясь на верную леру-кошку.

Свежий ночной ветер прогнал дурноту. Было странно оказаться на продолжающей веселиться улочке – происшествие на площади Танцующих струй для большинства масок осталось незамеченным из-за звукоподавляющего щита. Только спешащие прочь в растерзанных, помятых костюмах напоминали о давке. А в небе над площадью хищно кружили дирижабли, с которых по веревочным лестницам спускались констебли, чтобы подавить беспорядок. Лерам из отряда Вик пришли на помощь слуги дома, в котором они случайно оказались. Они поймали для большинства из них паромобили и отправили их по домам.

Том мужественно и, главное, беспрекословно оперся на плечо Вик и указал направление:

– Туда… Тут пара домов всего… Во двор… Там есть доктор…

Он кашлянул в ладонь и тут же вытер кровь о штаны.

– Надеюсь, – устало ответила Вик.

Ее силы были на пределе. Левый рукав пальто пропитался кровью. Капало даже с пальцев.

Хорошо, что Тому с другой стороны кто-то пришел на помощь, тоже подставив плечо и вызвавшись проводить до тихого двора-колодца. Молодой парень в костюме шута даже помог ему подняться по крутой лестнице заднего крыльца. Вик оставалось только молиться, что дверь им все же откроют – обойти весь дом и зайти как положено, с парадного входа, она была не в силах.

Удивительное дело – дверь открылась, и слуга в черном костюме безропотно впустил их в дом. Впрочем, когда навстречу из ближайшей комнаты вышел чем-то смутно напоминающий Тома мужчина в домашнем костюме, вопросы у Вик отпали.

– Отец… знакомься… это… Тори Ренар… – еле выдавил Том. – Моя буду…

Вик перебила его, сообщая старшему Дейлу:

– Сломанные ребра, ушиб легкого, легочное кровотечение и где-то потерянные мозги. Предполагаю, с рождения.

Мужчина лет пятидесяти, такой же блондинистый и улыбчивый, как и Том, представился, шире открывая дверь комнаты, из которой только что вышел.

– Нерисса Ренар, я хирург Алистер Дейл. Проходите в кабинет.

– Сперва Том…

– У вас кровотечение, нерисса.

Вик отмахнулась:

– Ничего, мне не привыкать. Сперва Том – он тяжелее.

– Хорошо, – согласился старший Дейл. – Тогда оба в кабинет!

Том, при поддержке слуги заходя в кабинет и почти падая на ближайшую кушетку, негромко выругался:

– Тысяча рыжих лисят… Я думал, не переживу эту ночь…

Вик, садясь на кушетку с другой стороны кабинета, хотела возмутиться – так ее родовым именем еще не ругались, – но потом махнула рукой. Сокрушитель с ним, с Томом! Она просто решила наслаждаться покоем.

Кабинет был большим – по две кушетки с каждой стороны, ширмы с белоснежными простынями, огромный рабочий стол у окна, множество стеклянных шкафчиков и столиков с колесиками. Старший Дейл быстро мыл руки в тазу, готовясь оказать помощь. Том же, с трудом стаскивая с себя куртку, продолжил:

– Отец… никогда не спорь с Тори… Упрямее я еще никого не встречал… Все равно настоит на своем…

– Что с вами случилось? – спросил Алистер Дейл.

У Вик не было сил отвечать. Она сидела, прислонившись к стене, и пыталась не провалиться в сон.

Ответил Том – вот от кого Вик не ожидала железной воли! Ей казалось, что этот паяц сдастся при первой же возможности, но это оказалось далеко не так.

– Давка… на площади Танцующих струй… Боюсь, там много пострадавших… Отец, ты нужен в больнице…

Давясь стонами, Том стащил с себя жилет, подтяжки и рубашку, то ли забыв о Вик, то ли совсем ее не смущаясь. Вик и раньше видела обнаженных на службе в Восточном дивизионе, так что смутить ее голым торсом было сложно. Правда, впервые она видела неодетым того, кто ей симпатичен.

Да, Дейл неожиданно вызвал в ней интерес, оказавшись не безнадежным шутом.

Том устало подмигнул Вик. И все же паяц! Но весьма симпатичный паяц – с развитыми мышцами на груди и прессе, с ровной загорелой кожей… и наливающимися чернотой отпечатками лестницы. Вик прикусила губу – и как он еще руки не сломал там, сдерживая толпу, чтобы Вик и леры выжили! Ей пришлось проморгаться, чтобы сдержать слезы.

Старший Дейл, вытирая полотенцем руки, тут же отдал распоряжение слуге:

– Стен, срочно ставь под пары мобиль – я сейчас тут разберусь, и отправим их в больницу.

– Никакой больницы!

– Только не это!

Вик и Том возмутились одновременно. Младший Дейл не удержался от нахальной улыбки:

– Тоже боишься докторов, Тори?

Он нагло сейчас воспользовался тем, что Вик простила ему своеволие с переходом на «ты».

Она, кстати, боялась не больниц. Вик боялась магов, всегда присутствующих в больницах на правах консультантов, а то и целителей.

– И зря, – сухо возразил старший Дейл, начав обследование Тома.

Сперва он его осмотрел, потом принялся слушать через деревянный стетоскоп, потом, странно при этом посмотрев на Вик, стал пальпировать грудную клетку. Закончилось все весьма быстро – уколом в плечо, тугой повязкой и капельницей. Том послушно лег на кушетку, укрытый одеялом, и моментально заснул. Жаль, Вик не видела, как горит синим огонек на его служебном фиксаторе на запястье.

Старший Дейл поставил ширму у кровати сына.

– Что ж, нерисса Ренар, ваша очередь. Не бойтесь, он спит и ничего не слышит. А подглядывать я его отучил еще в двенадцать лет.

Он все же раздвинул и вторую ширму, стоявшую возле кушетки Вик.

– Простите, что не расшаркиваюсь и прочее, но времени мало – надо ехать в больницу. Пожалуйста, разденьтесь, мне надо осмотреть место кровотечения.

– Конечно, – кивнула Вик и стала стаскивать с себя пальто и жакет.

– Не стесняйтесь меня, я хирург. И давал клятву врача. Ничего из того, что я увижу и услышу, не уйдет дальше меня и моих коллег по консилиуму, если это будет нужно.

Дейл помог ей стащить мокрую от крови блузу и тут же вгляделся в рану. Вик, оставшаяся в одном корсете, передернула голыми плечами.

– Когда вы поранились? И чем?

– Вчера на службе. Я констебль полиции Олфинбурга. Напоролась на нож. Говорят, что он проклят.

– Чушь, – отозвался старший Дейл. – Обычная рана, уж поверьте.

Вик пожала плечами. Кажется, ей не повезло (или повезло?) напороться на мага…

– Уже дважды накладывали швы, вчера и сегодня. А она все кровоточит и кровоточит…

Дейл безжалостно чуть холодными пальцами прощупал края раны и вынес вердикт:

– Надо шить.

Он принялся быстро набирать лекарство в стеклянный шприц.

– Простите, усыплять вас веселящим газом нет времени. Выдержите местную анестезию?

Вик бледно улыбнулась:

– Конечно. Делайте, что считаете нужным.

Он принялся делать укол за уколом вдоль раны.

– Позвольте уточнить, Тори…

– Да?

Она старалась смотреть в сторону, на белую простыню ширмы, за которой спит Том.

– У вас часто бывают кровотечения? Особенно в последнее время.

– Да, – подтвердила Вик – смысла скрывать свои недуги от доктора нет.

Дейл же продолжил, протирая руки спиртом и готовясь шить:

– Головокружение, учащенное сердцебиение, необъяснимая слабость, женские недуги?

– К чему вы клоните?

Он принялся шить.

– Не шевелитесь. Я наложу прочный обвивной шов, чтобы наверняка. А вы ближайшие дни не пользуйтесь магией.

Вик вздрогнула:

– Что?!

Дейл сухо напомнил:

– Не шевелитесь, Тори. Я хирург, я не выдам ваши секреты. Как давно у вас слетела печать?

Вик замерла, не зная, стоит ли отвечать.

– Тори, я вам не враг… Чуть-чуть потяну, потерпите…

Он завязал узел. Вик решилась и все же ответила:

– В шесть лет.

– Ясно. В ближайшее время постарайтесь дойти до храма и поставить новую печать.

– Ни за что!

– Тори, не шевелитесь! Я не желаю вам зла, я медик!

– Тогда вы должны понимать, что магия – это благословение!

Он оторвался от раны и посмотрел прямо в глаза Вик:

– Магия вас убивает.

– Ложь! – не задумываясь выпалила Вик.

– Простите, но Храм никогда этого не скрывал.

– Я не верю Храму! Отец говорил…

Дейл вздохнул:

– Ох, ясно. Обычная история самоуверенного родителя. Он хотел, чтобы вы выросли сильной девушкой и утерли всем нос, да? А сам при этом явно не был магом.

Вик прошептала:

– Не говорите так.

– Я медик и знаю, что говорю. Магия вас убивает. Каждый раз, когда вы пользуетесь ею, у вас открывается кровотечение – носовое, из десен, женское. У вас в последнее время постоянная депрессия, вы видите везде негатив. Вам трудно дышать – малейший ветер вызывает остановку дыхания… Откуда бы я знал ваши симптомы, если бы не изучал в университете болезни женщин-магов? Поверьте, это факт. Не верите мне – сходите в храм или к другому доктору, в библиотеку… А хотите, я дам вам справочник по болезням? – Он вновь заглянул ей в глаза.

– Я все решу сама, – твердо сказала Вик.

– Тори, не будьте жертвой желавшего утереть нос миру! Не будьте жертвой невоплощенных амбиций вашего отца, прошу! Все очень серьезно! Уже доказано, что гены, смягчающие воздействие магии, есть только у мужчин. Единственное, что коренным образом отличает мужчин от женщин, – это Y-хромосома. Именно там прячется ген, смягчающий разрушительное воздействие магии на организм. Я утешу вас, если скажу, что исследования, спасающие женщин от негативного влияния магии, уже идут вовсю? Быть может, скоро магия будет доступна и женщинам. Надо только чуть-чуть потерпеть и довериться прогрессу, защищая себя печатью… Тори, прошу, прислушайтесь к моим словам!

– Сколько у меня времени?

Он завязал последний узел на ране:

– Сколько вам лет, Тори?

– Почти двадцать один.

Дейл кивнул каким-то своим мыслям, положив пинцет с иглой в лоток.

– Сейчас наложу вам повязку… У вас максимум год, Тори. Потом начнутся необратимые изменения в организме, которые вам никто уже не вылечит. К двадцати трем – двадцати пяти годам вы сгорите. Вы уже умираете, Тори. Просто поверьте моему опыту.

– Я…

– Простите, что говорю это, но вам необходимо отказаться от магии во что бы то ни стало… И еще… Я не поблагодарил вас за жизнь Тома. Вы его выдернули с того света. Пусть мой сын обормот, но он мне очень дорог. Я в долгу перед вами за его жизнь.

Вик скривилась – стало понятно, в кого такой паяц Том. В отца, конечно же.

– Тори, обещайте, что мы с вами вернемся еще к разговору о вашей магии.

– Обещаю, – мрачно ответила она.

Все же Дейл не ошибся, когда описывал симптомы, беспокоящие ее последние годы. Ее доктор в Олфинбурге не был магом, поэтому все списывал на привычную женскую хрупкость организма.

– Я сейчас очень спешу. В доме, кроме вас и Тома, никого нет. Вы присмотрите за ним? Когда «Вита» закончится в сосуде, вам придется перекрыть капельницу и выдернуть иглу. Справитесь?

Вик улыбнулась:

– Попытаюсь.

– Спасибо, Тори… А сейчас прошу меня извинить, мне надо ехать.

Дейл принялся отмывать в тазу руки от крови Вик.

В кабинет вошел слуга, сообщая, что паромобиль готов. Заодно он положил на стул, не заглядывая за ширмы, свежие рубашки для Тома и Вик.

* * *

Вик осталась одна. Почти одна – спящего Тома можно не брать в расчет.

Она отмыла от крови руку, надела на себя мужскую сорочку. Ее блузу, жакет и пальто слуга куда-то унес, пообещав привести их в порядок. В мужской сорочке было непривычно, особенно от запаха – она пахла Томом. Чем-то неуловимо горьким и пряным. Приятным.

Вик, заправив сорочку в юбку и закатав слишком длинные рукава, отодвинула ширму, скрывающую Тома, и вернулась на кушетку, закутываясь в одеяло. Плечо было плотно забинтовано, так, что и не пошевелить им лишний раз. Дейл заодно сделал ей еще и поддерживающую повязку перед отъездом, уговаривая пользоваться ею, иначе на плече останется уродливый шрам. На шрам Вик было плевать, а вот утверждение, что он может повлиять на движения в плече, заставило воспользоваться повязкой.

Медленно капала «Вита» – дорогое лекарство, обогащенное магией. Том спал. Глаза метались под тонкими веками. На подбородке уже появилась щетина. Вик улыбнулась – дома ни отец, ни брат себе такого не позволяли. Кожа Тома приобрела почти живой вид – «Вита» любого поставит на ноги, причем быстро. Капля за каплей перетекало лекарство из стеклянного бутылька в резиновую капельницу, кое-где переходящую в стеклянные трубки, чтобы можно было следить за ним.

Капля за каплей… Уж лучше их считать, чем думать об отце. О магии. О собственной скорой смерти. О брате, которого Вик, кажется, не так поняла. Но он сам балбес – мог бы и открыто поговорить! Семья же, на нее принятые в обществе правила о невмешательстве в чужие дела не распространяются! В чем-то Том прав: чопорность Тальмы – иногда большое зло.

Тут же в голову пришла глупая мысль. Том не маг. А она? Уже тоже не маг? Но если бы не магия, Вик бы не остановила Коротышку после ранения, не смогла бы его арестовать. Если бы не ее магия, она бы не обезвредила грабителя в поезде. Если бы не магия, сегодня Том погиб бы. Отказаться от печати и прожить короткую, но яркую жизнь, как, видимо, хотел ее отец? Или пойти в храм и стать беспомощной на службе, отказаться от мечты стать первым детективом-женщиной?

Впрочем, чья это была изначально мечта? Отца или ее?..

Капли в бутыльке закончились, и Вик с трудом перекрыла зажимом толстую резиновую трубку. Выдернула иглу из Тома, наложила ватку на сгиб локтя… Потом Вик вернулась на свою кушетку, снова закутавшись в одеяло. Теперь, когда не было капель, отвлекающих от мрачных мыслей, стало совсем плохо.

Умереть или жить, будучи никем?

Вик зажмурилась и… к счастью, провалилась в сон.

* * *

Том проснулся среди ночи и уставился в белый потолок, пытаясь понять, что происходит.

Точно. Тори. Каталь. Толпа. И усыпивший его отец.

Том повернул голову набок. На соседней кушетке спала, свернувшись калачиком, Тори. Такая хрупкая, сильная и язвительная. Нежная и невероятная… Хотя нет, с нежностью он дал маху. Это не про Тори.

Том сел, осторожно проверяя, как отреагирует тело на движения. Было немного больно, но не более того. Бутыль на штативе сияла этикеткой. «Вита».

Странно, что отец его усыпил. Как-то после ранения в брюшную полость он вытаскивал пулю из Тома под местным обезболиванием, а тут расщедрился на сон. Странно это.

Том натянул на себя свежую сорочку, подошел к Тори и бережно взял ее на руки. Спать – так с комфортом, а не на жесткой кушетке. Он понес Тори в собственную спальню на второй этаж. Нет, в доме имелось несколько гостевых спален, но там было сыро и не натоплено в отличие от его спальни. Сам же он поспит на диване в кабинете, не привыкать. Все равно ему надо узнать, что такое отец хотел скрыть от него.

Уложив Тори в постель и укрыв ее одеялом, Том направился в кабинет. Включил свет, потом запустил вычислительную машину Брауна-Эрха. Та замигала лампами, загудела, готовясь к работе. Включать мелкий экран, для удобства оснащенный лупой, Том не стал. Служебный фиксатор на запястье, записывающий только звуки (его функция – помощь при опросе свидетелей), Том отключил, вытащил из него потенцитовый кристалл и загрузил его в приемник вычислителя. Подкрутил верньер звука и принялся прокручивать запись.

Разговор с начальством – мимо.

Расследование смерти Бин… Том не удержался и пару раз прокрутил вперед-назад запись, где Тори ругалась: «Паяц…» Голос звонкий, с капелькой усталости, но такой… родной, что ли. Бывает же – раз увидишь человека и понимаешь: вот тот, кого ты всегда ждал!

Крики, шум площади, свой собственный хриплый голос… Хм… Пожалуй, это лучше пропустить. Потом сделает копию и сдаст начальству.

И вот – голос отца:

– Магия вас убивает.

– Ложь!

Том замер, ничего не понимая. Чуть вернулся назад, на начало разговора на фоне собственного храпа. Потом еще раз.

И как он не понял? Как не заметил, что Тори – маг?! Впрочем, он сам был слаб, а во время Вечного карнавала применяется столько магии, что неудивительно, что он не заметил. Иногда и маги-ищейки сдаются и теряют след от буйства магии в Вечный карнавал.

Том вытащил кристалл и загрузил его обратно в фиксатор. Отключил вычислитель и открыл окно. На улице еще было темно. Ветер принес запахи океана и прелых листьев.

Том пытался осознать две простые вещи: Тори маг и она умирает. А значит, выхода нет. Надо писать письмо в Инквизицию. Он не мог представить себе мир без нее.

Глава 8

Закрытые дела

Вик с трудом открыла глаза под громкий стук и непонятное «завтрак в номер!». Обстановка вокруг была незнакомая. Стены приятного кремового оттенка, обитые шелком, крепкая мебель в мужском стиле – уж стулья точно мужские, с высокой спинкой и подлокотниками. Камин, над которым висит оружие. Через неплотно закрытые шторы пробивался яркий солнечный свет. Это совершенно точно не номер в «Королевском рыцаре». Она до него вчера… сегодня ночью так и не добралась. И это был не кабинет, в котором Вик заснула.

– Тори-и-и, еда стынет! – надрывался за дверью Том.

Вик прошипела себе под нос:

– Невоспитанные белочки!

Заявиться в девичью спальню! Это же за гранью воспитания!

– Тысяча ренарят, вот так романтические порывы и гибнут на корню! – смешливо раздалось ей в ответ.

Вик села в кровати и поняла одно: сюда, до этой спальни, она добралась не сама, а значит, ее принес Том. Тогда, получается, он ее и так видел. Шокировать его нечем.

Вик глубоко вдохнула, выдохнула и мягко сказала:

– Входи.

Он вошел – с подносом в руках и бумажной папкой под мышкой. Том был неожиданно домашним, в сорочке с расстегнутым воротом и темно-синих брюках на подтяжках. Впрочем, брюки были форменными. Вик не удержалась от вопроса:

– И почему же ты, Том, улизнул со службы? Опять!

Парень кашлянул, подал Вик столик-поднос с завтраком и нагло сел рядом, благо широкая кровать с балдахином это позволяла.