Макс пытался протиснуться к стойке, туда, где он оставил Бобби. Издали он видел, как Молли, периодически раздает звонкие, четко поставленные удары пьяным воинам у стойки. Бобби уже был втянут в драку с головой. Он бил по лицу какого-то парня. Прервав череду ударов, он подставил слегка обвисшего оппонента в сторону Молли. Та, абсолютно не задумываясь, разнесла пивную бутылку о его голову. Бобби бросил парня на пол и огляделся по сторонам в поисках новых соперников. В этот момент к нему сзади подбежал байкер со стулом в руках. Макс бросился к Бобби, расталкивая всех на своем пути, и ударом внутренней стороны ладони в шею остановил врага со стулом на замахе, затем прямым в голову уронил задыхающегося парня на пол.
– Спасибо, братец! – произнес запыхавшийся Бобби. – Я твой должник.
– Просто сегодня выпивка за твой счет, – коротко бросил Макс.
На стойке еще каким-то чудом остался стоять стакан с бурбоном. Макс залпом опрокинул его и подхватил Бобби под руку.
– Пора выбираться отсюда, – сказал Макс, утаскивая Бобби практически силой в сторону выхода.
– Куда? Веселье только начинается.
– Мне нужно попасть домой, а тебя одного я здесь не оставлю.
– Молли, еще увидимся, – прокричал Бобби, двигаясь вслед за Максом к выходу, но Молли ничего не ответила. Девушка была слишком увлечена обороной барной стойки.
Драка в баре разгоралась с большей силой, и вдалеке уже доносились звуки полицейских сирен. Дорогу к выходу преградил очередной пьяный боец с пивной бутылкой наперевес. Не задумавшись ни на секунду, Макс просто снес его ударом плеча. Тот упал в сопровождении звона бьющегося стекла и глухого звука удара головой о пол. Бобби хотел добить бедолагу, но Макс его одернул. Спустя несколько секунд они уже выскочили на улицу, и нужно было скорее убираться отсюда, иначе можно было провести остаток вечера в полицейском участке.
– Ладно, дружище, теперь я за тебя спокоен, мне пора, – сказал Макс остановившись.
– Куда ты пойдешь в таком виде? Тебя загребут тут же. Я подвезу тебя, мне как раз по пути, – и Бобби побежал к машине. – Скорее, нужно валить отсюда.
Макс побежал за ним, и вот уже через мгновение оба сидели внутри. Бобби со свистом колес сорвал с места свой «Камаро», и тот понес парней по слабо освещенным переулкам. Макс поднес руку к щеке, кровь уже не текла. Касание раздразнило полученную рану, и появилось чувство натянутости кожи в этом месте.
– Макс, ты в порядке?
– Да что со мной может случиться?
– Да в такой заварушке могло случиться, что угодно. Я бы не удивился, если бы началась поножовщина. Ребятки-то в баре были не из простых. Это самый беспринципный байк-клуб из всех, что я встречал.
– Ну, ведь все обошлось?
– Будем надеяться, что да, – с улыбкой сказал Боб. – Спасибо тебе, братец, не оставил меня там. В такие моменты я окончательно теряю контроль, могу натворить дел.
– Я просто сделал то, что должен.
– Ты еще скажи, что «это просто моя работа», – с лицом, преисполненным притворного пафоса низким голосом протяжно сказал Бобби. Оба весело рассмеялись.
Спустя несколько минут старый шевроле медленно свернул в один из неблагоприятных районов города и не спеша волочился по улице. Оставив за спиной несколько фонарных столбов Боб остановил машину у ничем не приглядного многоквартирного дома.
– Спасибо, что подбросил, братец.– сказал Макс.
– Да было бы за что,– ответил Боб.
В этот момент из двери подъезда показалась девушка среднего роста, обутая в домашние тапочки и укутанная в длинное пальто.
– О брат, это за тобой, – протянул парень. – Ты там держись, – Бобби рассмеялся.
Макс попрощался с другом и вышел из машины.
– Привет, Моник! – выкрикнул Бобби из открытого окна в адрес девушки. В ответ девушка резким движением выбросила вперед правую руку с зажатым кулаком, над которым одиноко возвышался вытянутый средний палец. – Я тоже тебя люблю, детка,– на этом диалог был завершен и, скрипнув колесами, он исчез из виду в конце улицы.
«Каким бы не был раздолбаем этот парень, он мне снова помог. Моник, красивое имя», – с облегчением подумал Макс и пошел на встречу к девушке.
Моник сразу обняла его и поцеловала. Потом обхватила лицо Макса маленькими ладонями и принялась внимательно его рассматривать.
– Что случилось? – спросила она мягким спокойным голосом.
– Ничего серьезного, – Макс попытался отшутиться, но девушка его перебила.
– В смысле ничего серьезного, у тебя кровь на лице.
– Это просто царапина,– сказал Макс и взял ее за руки. – Хватит уже беспокоиться за меня, пойдем лучше посмотрим на обещанный ужин. Он улыбнулся, плавно переведя тему разговора, и направился вслед за Моник в подъезд.
Они подошли к лифту, но девушка даже не попыталась нажать на кнопку вызова, а сразу направилась к лестнице. Тусклый свет мерцающих ламп едва позволял разглядеть ступени под ногами. Стены были исписаны различными граффити и простыми письменами современной наскальной живописи. Лестница сменялась лестницей, этаж сменялся другим. Свет на лестницах то моргал, то просто отсутствовал. Они достигли седьмого этажа, и Моник свернула с лестницы в небольшой коридор. Свет в нем также не радовал. Коридор закончился площадкой, на которой располагалось шесть дверей, ведущих в отдельные квартиры. Моник прошла по площадке прямо, в самом конце свернув влево и остановившись у двери с потертым номером сто сорок шесть. Она зашуршала ключами, и через несколько секунд дверь в квартиру была открыта.
Моник прошла вперед, скинула тапочки, повесила пальто на вешалку в небольшой прихожей и молча направилась в сторону кухни. Макс прошел за ней, снял кеды и повесил куртку на соседнюю вешалку. Вид, который ему открылся, сильно отличался от роскошных апартаментов в доме Эм. Маленький коридор, крохотная кухонька, две скромно обставленные комнаты, совмещенный санузел. Квартирка выглядела небогато, но все же в ней было довольно уютно. В одной из комнат стояла кровать, с легкостью вмещавшая в себя влюбленную пару, небольшой комод, над которым висел плоский экран и аккуратный книжный столик, увенчанный нехитрой лампой. В соседней комнате было темно, но Макс все же разглядел большой диван, стоящий в ее центре и несколько несложных элементов домашнего быта. Осмотр прервал голос Моник, доносившийся из кухни.
– Дорогой, прими душ, твой животный запах может испортить нам ужин, я буду ждать тебя к столу.
Макс кивнул и молча направился в ванную комнату. Как и ожидалось, ничего сложного или изысканного в ней не оказалось. Не обращая внимания на обстановку, Макс забрался в душевую кабину и позволил горячей воде смыть с себя остаток трудного дня.
На стене висело два полотенца, он инстинктивно взял то, что висело правее, и вытерся, затем повязал его вокруг талии и вышел из ванной.
Моник видимо поняла, что он уже вышел, и негромко позвала его:
– Одевайся и к столу.
– Хорошо, милая, – ответил он и направился в спальню. На кровати его ждали свежие джинсы, майка и нижнее белье. Макс не спеша забрался в одежду и вышел на кухню.
Моник встала, выпрямив спину и упершись двумя руками в массивную спинку простого деревянного стула, стоявшего возле небольшого круглого белого столика. Среднего роста девушка плотного телосложения встретила Макса теплым взглядом больших голубых глаз и улыбкой на аккуратных полных губах. Прямые темно-каштановые волосы в ее удлиненном каре незначительно скрывали от него часть ее лица. Ярко выраженная талия гармонично разделяла плавные переходы к груди и бедрам, создающие на хвосте ее легкого платья рельефное изображение богини из древних мифов. Моник невесомым жестом пригласила Макса присесть за стол, а затем элегантным движением поправила волосы и села напротив него.
На столе Макса ждал ароматный домашний ужин. Пара матово-голубых тарелок и простая сервировка придавала ужину некое очарование. Возле тарелки Макса стояла бутылка светлого пива, Моник предпочла красное вино. По центру расположилась плетеная корзина со свежим теплым хлебом и миниатюрная вазочка с полевыми цветами. На тарелках же лежали разнообразные запеченные овощи и главный виновник непревзойденного аромата – добрый стейк средней прожарки. Макс был голоден, и желание наброситься на стейк, словно животное, одолевало его. Усилием воли он удержал внутреннего зверя и, взяв в руки столовые приборы, принялся нарезать мясо небольшими кусочками.
– Моник, тебе порезать мясо?
– Если тебе несложно, – вежливо с улыбкой ответила девушка и подвинула в сторону Макса свою тарелку. – Ты расскажешь мне, как прошел твой день?
– Ну, в целом, все было как обычно. Фабрика, конвейер, ничего особенного, вряд ли тебе будет интересно, – он пытался отшутиться, но все же понял, что за историю хотела услышать Моник.
– А как же порез на лице и твой «дружок» Роберт? – иронично произнесла она.
– Мы просто хотели выпить по паре пива.
– А что случилось дальше, он снова что-то устроил? – Моник взяла в руку бокал и пригубила вина, не сводя голубых вопрошающих глаз с Макса.
– Потом позвонила ты, и я вышел из бара, а вот когда вернулся, там уже творилось безумие. Я не знаю, кто его затеял, но больше чем уверен, что это был не Бобби. – Макс закончил резать стейк для Моник и вернул ей тарелку.
– А дальше я просто вытащил Бобби из бара, и мы уехали прочь. Вот и весь рассказ. Он улыбнулся, закончив, но взгляд в его сторону до сих пор не переменился.
– Что с лицом? – вопрос прозвучал абсолютно без эмоций.
– Это были осколки бутылки, разбитой о стену,– Макс старался не вдаваться в подробности, не хотел ее тревожить.
«Про нескольких избитых парней ей лучше не знать вообще», – с этой мыслью он увидел, как взгляд меняется на более добрый и приятный. По крайней мере, ощущение допроса покинуло его.
– Давай уже поедим, – ласково произнесла Моник, поставила бокал на стол и взялась за приборы.
Ужин проходил в непринуждённой обстановке, думать совсем не хотелось, была только хорошая еда и приятная компания привлекательной незнакомки с красивым именем Моник. Разговоры на отвлеченные темы, приятные взгляды и улыбки, веселый негромкий смех и никаких неудобных вопросов. По его окончанию, Моник принялась убирать со стола. Макс поблагодарил ее за замечательный ужин и стал собирать посуду. Моник пыталась его остановить, но он настоял. Убравшись, Моник отправилась в душ, а Макс пошел в комнату и завалился на кровать. Веки тяжелели от усталости, но он держался. Через несколько минут Моник вышла из ванной. На ней была почти прозрачная ночная рубашка и ничего больше. Она подошла к кровати, залезла на Макса верхом и поцеловала его, затем перевалилась через него на другую сторону кровати и повернулась к нему спиной.
– Завтра у меня тяжелый день, скорее обними меня, и засыпаем, – с этими словами она сильнее прижалась к нему бедрами, положила себе на талию его руку и свернулась калачиком, словно кошка. – Cпокойной ночи, милый.
– Спокойной, сладких снов, – Макс вытащил руку из ее объятий, на что поймал весьма недовольный вопросительный взгляд, а затем укрыл ее одеялом и снова обнял. Девушка словно растаяла в объятьях и через несколько мгновений уснула.
Макс остался наедине со своими мыслями. Казалось, что именно так все и должно быть, но что-то все же терзало его изнутри. «Где я? Что происходит? Это уже неважно. Кто я? Если это чья-то злая шутка, тогда в чем я провинился? Почему все это происходит со мной? Зачем? За что? Непонятно ничего. Совсем ничего. Ааа…», – дикий крик, изнутри разрывал сознание. Мысли его терзали. Маленький беззащитный человечек посреди неизведанного. Один против ничего, уставший и одинокий. Лишь изредка проскальзывающие лучики света, запрещающие сдаваться. Свет картинок из памяти, короткой и очень сумбурной. Яркая и светлая Эмм, жизнерадостный Бобби, Моник… Они не позволяли ему остаться в полном одиночестве и полностью погрузиться во тьму. Крик продолжал разрывать его голову изнутри, но снаружи его обволакивало тепло Моник, постепенно проникая в душу густым тягучим светом. Этот свет, растекаясь по пустоте, прогонял отчаяние и дарил долгожданное спасение. Легкость и безмятежность приходили на смену страху перед неизвестностью, и Макс, погружаясь в негу, позволил себе постепенно раствориться в этом приятном чувстве. И в то же мгновение, к нему подкрался сон, унося с собой последнее эхо уходящей тревоги.
3.
Макс проснулся от жуткого холода. Под ним было что-то жесткое. Тепло Моник куда-то испарилось, и приятный сон оборвался. «Что за жуткий холод, куда делась кровать? Где Моник? Нееет, опять это дерьмо», – мысли разбегались во всех направлениях. Опять это случилось.
Макс попытался открыть глаза, но картинка перед ними не появлялась. Приложив ряд усилий, он моргнул, несколько раз сильно сжимая веки. Тьма перед глазами медленно отступала. Попытки сосредоточиться на визуальных образах результата не давали, они плясали перед его взором мутными пятнами. Попытавшись приподняться, упершись руками, он оторвал тело от твердого пола, но разлука длилась недолго. Рука скользнула по мокрой поверхности, и Макс с размаху ударился головой обо что-то твердое. Боль молнией промчалась по телу, остановившись в затылке. Он томно простонал. Вместе с болью тело начало обретать чувства. Зрение и слух постепенно возвращались к нему. Вновь опершись на скользкую поверхность пола, Макс понял, что лежит на асфальте в луже чего-то мокрого и липкого. На этот раз подняться удалось и, приняв положение сидя, он начал осматривать окружение. Взглянув на руки, стало ясно, что липкой жидкостью была кровь. Судя по пульсирующей боли, происхождение лужи перестало вызывать сомнения. Он провел рукой по голове в районе затылка, волосы были липкими и мокрыми. Кровь текла из раны, струясь по шее и уходя под ворот рубашки. Очередная попытка сфокусироваться позволила рассмотреть две неясные тени впереди.
– Смотри, он еще живой, – с насмешкой произнес один из силуэтов. – Выруби его.
Картинка перед глазами практически прояснилась: перед ним была пара крепких смуглых парней. Один из них шарил рукой по карманам пиджака, который вероятнее всего принадлежал Максу, второй же быстро приближался к нему. Макс попытался встать на ноги. Он не успел выпрямиться до конца, как в его адрес полетел кулак. Со всей своей удачей, явно избегавшей его в последние дни, кулак Макс блокировал носом и опрокинулся обратно в свою же лужу. Парни, избивавшие его, рассмеялись.
– Я думаю, после этого он уже не встанет, – произнес один из них.
Резко потемнело в глазах. Это было как в мультфильме – мрак и яркие звездочки. Макс начал собираться с силами, но решил сначала не вставать, а привести чувства в порядок. Он сосредоточился на каком-то объекте, стоявшем на ближайшем окне соседнего дома. Кровь хлестала из разбитого носа, заливая лицо и наполняя горло. Этот привкус железа во рту разжигал ярость внутри, но для того, чтобы выйти из сложившейся ситуации, нужен был холодный рассудок. Объект в итоге оказался группой цветочных горшков. Точнее одним, но сильно встряхнутый мозг рисовал их больше. Макс дождался момента: все расплывчатые горшки соберутся в один,– и начал подниматься.
– Господа, есть предположение, что сейчас я смогу вас удивить, – прохрипел Макс.
– Что ты сказал? – произнес парень и двинулся к нему навстречу.
– Ну, смотрите, сейчас я вам покажу один фокус, – с этой фразой Макс встал, опираясь рукой в колено, выровнялся и плюнул кровью в лицо ближайшему из них.
– Сука! – парень с криком кинулся вперед и снова попытался пробить прямой в нос.
Состояние Макса не располагало к каким-либо резким движениям, но он сумел отступить в сторону, уходя с линии атаки и, поймав руку, летящую в него, за запястье потянул на себя. Нападавший потерял равновесие и под тяжестью собственного веса начал падение вперед. Макс нанес быстрый удар коленом в лицо изумленного атакующего. Удар пришелся столь сильным, что парень, отскочив от ноги, просто опрокинулся на асфальт. В этот момент второй парень бросился на Макса.
После резких движений к боли в затылке добавилась пульсирующая боль в висках, и тяжесть охватила все его тело. Сердце яростно молотило в груди, разгоняя кровь по горящим мышцам рук и ног. Подставляться под удары снова было нельзя. Каждый следующий пропущенный мог стать последним. Противник очень быстро приближался, времени увернуться или блокировать удар было недостаточно, и Макс сделал последнее, что оставалось в данной ситуации. Он выставил назад левую ногу, приняв уверенную точку опоры и, сгруппировавшись, подставил лоб под прямой удар. В глазах снова потемнело, и Макс почувствовал, что падает. Он завалился на бок, но на это раз хотя бы не в свою же лужу. Резкий, мощный удар сопровождался треском костей кисти нападавшего. Противник визжал как девчонка.
– Ты руку мне сломал! – с этими словами нападавший, обхватив поврежденную конечность, согнулся и продолжал кричать.
Макс понимал, что времени на раскачку нет. У него была всего пара секунд на размышление и действие. Он вскочил на ноги, толком не видя ничего перед собой, качаясь, рванулся вперед, ориентируясь лишь на крики, и нанес удар ногой в сторону противника. В последнее движение были вложены все силы и не напрасно. Удар пришелся прямо в лицо бедолаги. Парень издал противный гортанный звук и замолчал, упав на асфальт. Макс сильно отбил ногу о голову последнего. Хромая, он попятился к ближайшей стене и без сил рухнул на асфальт, упираясь спиной в стену. Появилось время на передышку.
В голове стучало, будто несколько молотов одновременно пытались расколоть наковальню. Кровь с затылка продолжала стекать по шее под рубашку. Макс запрокинул голову, пытаясь остановить кровотечение хотя бы из носа. Посмотрев по сторонам, он обнаружил свой пиджак, лежавший совсем близко, дотянулся до него и положил себе на колени. Каждое движение требовало неимоверных усилий. Мышцы горели, усталость и боль непомерным весом давили на плечи. Макс закрыл глаза всего на долю секунды, попытавшись расслабиться. Чувства медленно возвращались к нему, а вместе с ними уходило шоковое состояние, и вот уже боль в полную силу начала охватывать его. Макс интуитивно залез во внутренний карман пиджака и нащупал там что-то мягкое. Это был платок, обычный платок, свернутый в несколько раз. Не разворачивая, он прижал платок к ране на затылке и попытался подняться. Стук в голове усилился, но отвлекаться на боль уже было нельзя. Настало время выбираться отсюда. Судя по луже крови, что с него натекла, он понимал, что ему срочно нужна помощь медиков или хотя бы аптека.
«Такими темпами я скоро просто потеряю сознание», – мысли роились в голове в поисках варианта дальнейших действий.
Возле одного из парней Макс заметил спортивный рюкзак. Не сомневаясь ни секунды, он взял его и вытряхнул содержимое на асфальт. Несколько пар часов, десяток мобильников и небольшой рулон скрученных купюр оказались на полу. Он покрутил в руках перетянутые резинкой купюры, навскидку определив, что в рулоне несколько сотен и сунул его в карман. Затем, не разбираясь, поднял часы в серебристом браслете и нацепил на левое запястье. Браслет сел как влитой. Телефон брать было бесполезно, так как память оставляла желать лучшего, и вспомнить какой-либо номер не представлялось возможным. Макс поднялся, аккуратно надел пиджак, чтобы окровавленная рубашка не бросалась в глаза, и начал двигаться в поисках выхода из переулка.
Переулок казался бесконечно длинным или от упадка сил, или все же так было на самом деле. Где-то вдали брезжил свет большого города. Макс двигался вперед, периодически останавливаясь или просто опираясь о стены домов по правой стороне от себя, неумолимо ведомый лишь одной мыслью об обезболивающих и возможности привести себя в порядок. Свет фонарей и неоновых вывесок все плотнее заполнял переулок, и вот уже показался край дома, разделявший мрак переулка и свет быстрого ночного города. Макс вышел на большую улицу, свет так сильно ударил в глаза, что он остановился и на долю секунды и зажмурился, с трудом вынося его. Яркие пятна плясали перед ним даже с закрытыми глазами. Он предпринял усилие и под звуки яростно бьющегося сердца стал превозмогать свето-шумовую нагрузку никогда не спящего города. Глаза постепенно привыкали к мелькающим картинкам. Макс собрался с мыслями и пошел в одну из сторон, прихрамывая на правую ногу. Прохладный осенний ветер колыхал его слипшиеся волосы. Вереницы желтых листьев, гонимые им же, пролетали мимо него и падали в лужи, разбивая в них отражение города идеальными кругам на воде. Макс шел вперед, ведомый каким-то непонятным чувством, и это было не чувство самосохранения: он просто знал, что впереди его ждут ответы.
Пройдя несколько кварталов, он увидел небольшой ночной магазин. Не задумываясь ни на секунду, Макс подошел к дверям, которые приветствуя его легким шипением, разошлись в разные стороны. Оказавшись внутри, он посмотрел по сторонам в надежде найти нужный ему отдел. Затем обратил внимание на ночного продавца и понял, что парню нет до него дела. Тот был увлечен чтением глянцевого журнала. Макс пошел вперед вдоль контрастных прилавков в поисках стандартных медикаментов и пачки салфеток. Со всех сторон пестрым разнообразием ассортимент магазина бил по уставшим глазам. Через несколько минут неуверенных брожений по магазину Макс все же нашел, что хотел. Он взял с полки две пачки Дексонала и пачку влажных салфеток, а затем направился к кассе.
– Добрый вечер, – слегка сиплым голосом произнес Макс, обращаясь к парню за кассой, и протянул ему свои новые приобретения.
– Добрый, – сказал парень и слегка покосился на него, затем просканировав штрих код на упаковках, произнес. – С вас девять девяносто.
– Дружище, а я могу воспользоваться туалетом? – чуть наклонившись вперед, спросил Макс.
– Простите ,сэр, но туалет только для персонала.
– Сдачи не надо, – Макс вытащил сотню из рулона и протянул парню, затем улыбнулся и сказал. – Я бы все же хотел воспользоваться служебным туалетом, конечно, с вашего позволения.
– Конечно, сэр, – радостно выпалил парень и с глазами, горящими предвкушением легкой наживы, указал рукой в нужном направлении.
Макс любезно кивнул и побрел в сторону служебного помещения, не оборачиваясь.
Оказавшись внутри, он подошел к раковине и включил горячую воду. Макс закинул в себя две таблетки, тяжело сглотнул их и принялся распаковывать пачку с салфетками. Взглянув в зеркало, висевшее над раковиной, он бегло оценил свой внешний вид. Разбитый нос, под обоими глазами, красивыми синхронными чертами, расплывалась гематома всех оттенков сине-фиолетового. На лбу наблюдалось нечто подобное. Макс аккуратно коснулся правой рукой затылка, пощурился от боли, а затем посмотрел на руку. Рана на затылке продолжала кровоточить, пусть не так стремительно, как раньше, но все же это требовало немедленного принятия мер. Он приложил несколько салфеток к затылку и чуть не взвыл от боли при контакте открытой раны со спиртосодержащей пропиткой салфеток. Прикусив губу, он уперся свободной рукой в стену возле зеркала, пытаясь одолеть боль.
Спустя десять минут таблетки начали действовать. Боль медленно отступала, оставляя все больше пространства для усталости. Тяжесть наваливалась, руки и ноги отказывались слушаться. Он сполз по стене, упираясь в нее спиной, обхватил голову руками и уткнулся лицом в колени. Каждая минута покоя придавала немного сил, которых сейчас так не хватало. Чуть-чуть передохнув, Макс поднялся. Снял пиджак и аккуратно повесил его на дверцу туалетной кабинки. Затем снял рубаху и принялся оттирать засохшие подтеки крови на шее и ключицах. Когда он закончил и выключил воду, раздался неповторимый звук тишины. Это было так непривычно, что Макс замер, глядя в зеркало и прислушиваясь. Ничего совершенно ничего не было. Ни шороха, ни малейшего намека на какой-либо звук. Это было прекрасно, именно то, что сейчас было так необходимо. Он зачарованно закрыл глаза, наслаждаясь ею. Но тишина не могла длиться вечно, и в дверь раздался громкий стук.
– Сэр, у вас все в порядке? Вы уже довольно долго там находитесь. Прошу вас выйти или я буду вынужден вызвать полицию, – встревоженный голос парня всей интонацией говорил о том, что он не шутит, а встреча с полицией ничем интересным не увенчается. Тяжело отвечать на вопросы, когда ответов нет.
– Да, да я уже выхожу, простите, что заставил вас волноваться,– Макс еще раз проверил салфетки, кровь остановилась. Он быстро втиснулся в мокрую и липкую рубашку, поморщившись с отвращением, затем аккуратно надел пиджак и последний раз взглянув в зеркало, поправил прическу.
Выйдя наружу, он обнаружил испуганного парня и попытался смягчить его панику добродушной улыбкой. Трюк не удался, видимо, его лицо стало напоминать маску заспанной панды, и обаяние отказывалось работать.
– Спасибо за все, – Макс слегка кивнул в благодарном жесте и, не дожидаясь ответа, направился к выходу.