Salvatio

Анастасия Гаврищук

Salvatio

«Куда пойду от Духа Твоего,

и от лица Твоего куда убегу?

Взойду ли на небо – Ты там;

сойду ли в преисподнюю – и там Ты.

Возьму ли крылья зари

и переселюсь на край моря, —

и там рука Твоя поведёт меня

и удержит меня десница Твоя.

Скажу ли: „может быть, тьма сокроет меня,

и свет вокруг меня сделается ночью“, —

но и тьма не затмит от Тебя,

и ночь светла, как день:

как тьма, так и свет.»

– Псалом 138:7–12

Глава I: Искушение

Её звали Дивия.

Имя, будто вырезанное из воздуха, звучало как дыхание ветра в горах – дикое, древнее. Её фигура была женственной, подтянутой, словно выточенной из мрамора невидимыми руками. Сточённые скулы придавали лицу аристократическую резкость, а пухлые губы – мягкую опасность. Но именно глаза… зелёные, как лес в самый его дикий миг, несли в себе тайну – глубокую, зовущую.

Дивия жила в мире, где всё было правильно: стабильная работа в одной из частных клиник Бостона, квартира в центре, редкие, пресные свидания. В то же время плотный график, клиенты с тревожностью, депрессией, посттравматикой. Иногда она смотрела на их лица и думала: мы с вами не так уж и разные, знаете? Только в отличие от них, ей нельзя было сломаться. Психолог, как зеркало – должен быть чистым, ровным, готовым отражать чужую боль, не давая трещину. И всё же – что-то гнило в этой правильности. Она ощущала это в груди: тоска, как затаённый зверь, тянула её вглубь.

Последние недели мучили бессонницы.

Она просыпалась в три ночи, уставшая, как будто и не ложилась вовсе. Ложилась снова – и лишь ворочалась, слушая, как в квартире скрипит пол, будто под чьими-то шагами. Сначала она списывала всё на выгорание. Стресс. Кофеин. Одинокие вечера. Но были моменты, которые не вписывались в рациональность. Когда она закрывала глаза, ей казалось, что в комнате кто-то есть.

Не шум  присутствие. Давление в воздухе. Лёгкое, как прикосновение, но настойчивое, почти интимное. Иногда – тень на стене, где не должно было быть тени. И взгляд. Будто изнутри. Знающий её лучше, чем она себя. Наблюдающий не со стороны – а внутри, из самой глубины.

Он впервые пришёл во сне.

Высокий. Мощное тело, скрывавшее в себе тысячу веков. Черты лица – точёные, мраморные. Короткие тёмные волосы, щетина по чёткой линии скул.

Чёрные, как бездна, глаза не отражали света – только тянули в себя. Он не говорил. Просто смотрел. И Дивия – гордая, недоступная – дрогнула.

На утро она проснулась вся в огне.

Глава II: Тень

Сон был коротким – всего несколько мгновений. Но он не оставил её с рассветом, как прочие. Он остался внутри.

Весь следующий день Дивия провела в полурасфокусированном состоянии, словно между строк реальности. Пациенты говорили о своих страхах, тревогах, снах – и она слушала, как положено, кивала, вела записи, задавала уточняющие вопросы. Но что-то в ней больше не принадлежало этой повседневности. Словно за спиной – другой мир. Холодный, тёмный, магнитный.

Во время обеда, сидя в пустой комнате для персонала с остывающим кофе, Дивия машинально смотрела в окно. За стеклом было пасмурно, бостонское небо висело низко. В отражении стекла – её лицо. И вдруг ей показалось, что за её плечом кто-то стоит. Высокий силуэт. Лишь на секунду. Моргнула – и всё исчезло. Пусто.

Она не испугалась. Это было страннее. Она ощутила… облегчение.

Будто он приходил, чтобы убедиться: она помнит.

Ночью она не сразу заснула. Сердце било ровно, но в теле была настороженность – та самая, как у животного, чувствующего приближение хищника. Не страха – нет. Но ожидания. Прекрасного и ужасного одновременно. Он не пришёл.

Сон был пуст. Утро – тяжёлым. Так продолжалось ещё несколько ночей. Он исчез, как будто проверяя её. Или наказывая за что-то. Но вместо облегчения приходило раздражение. Сухая, почти лихорадочная тоска. Работа стала труднее. Глубже. Она начала говорить с пациентами не так, как прежде. Не по протоколу. Она начала их чувствовать – слишком сильно. Словно через себя. Через ту боль, что раньше была ей недоступна.Словно с каждым днём она становилась проводником чего-то большего, чем просто человеческое страдание.

В пятницу она осталась в клинике дольше обычного. Задержалась в кабинете, перечитывая дневники одного из своих сложных пациентов – мужчины с диссоциативным расстройством, который утверждал, что за ним следит не человек, а тень. Раньше она писала в его деле: «параноидные элементы», «интернализированный страх». Теперь же – перечитывала строки иначе.

“Он приходит не по ночам. Он – внутри ночи.”

Эта фраза пронзила её как током. Дивия закрыла папку. Дотронулась до шеи – кожа была горячей, как будто к ней кто-то только что прикасался. И в этот момент в кабинете мигнул свет.Лампа над столом качнулась, будто кто-то прошёл мимо.

Но в офисе она была одна.

Глава III: Зов

С каждым днём Дивия чувствовала, как её мир искажался, как в нём появляются трещины, которые невозможно закрыть. То, что было когда-то чётко разделённым – работа, друзья, дом – теперь смешивалось, становясь единым, туманным потоком. Она всё чаще ощущала, что её тело не полностью ей принадлежит, что его движения становятся неосознанными, а мысли – ускользают. Она не могла больше отделить, что действительно важно, а что – иллюзия. В её жизни появилось ощущение, что она теряет время. Словно она не просто забывает о себе, но и ощущает себя одновременно и здесь, и где-то далеко, где её не будет.

Её пациенты начали замечать перемены. Странные фразы, беспокойство в голосе, взгляд, который иногда становился пустым, а иногда – слишком сосредоточенным, как у человека, увидевшего нечто невозможное. Иногда она могла говорить с ними часами, но не помнить, о чём шла речь. Как будто её сознание исчезало на мгновение, оставляя лишь пустое место, где раньше была она. Она пыталась заглушить эти ощущения работой. Больше пациентов. Больше анализов. Но ничего не помогало. И чем больше она пыталась сконцентрироваться, тем яснее становилось, что ей не удастся избежать того, что приближалось. Она начала видеть его даже в дневном свете. Мелькания в углу зрения, тени, которые становились слишком чёрными. Он всё чаще появлялся в её снах, но на этот раз они были не такими, как раньше. Он уже не просто стоял в углу комнаты. Он был рядом. Его запах, едва уловимый, напоминал смесь чёрного кофе и табака – запах, который Дивия не могла забыть. Она поняла, что он не просто следит за ней, он ждёт.

И вот однажды вечером, сидя в кабинете, разбираясь с очередным делом, она почувствовала, что воздух в комнате стал другим. Не было ни ветра, ни шороха. Всё вокруг стало напряжённым. Время замедлилось. Именно в этот момент она услышала его голос. Тихий, низкий, едва ощутимый. С его губ шепотом сорвалась её имя «Дивия..» Она резко поднялась с кресла, и всё снова вернулось в прежнее состояние. Комната была пуста. Но его следы остались. Он был рядом.

Глава IV: Пересечение путей

Её дни становились всё более странными. После того как она ощутила его в своём кабинете, всё в её жизни начало как будто бы сдвигаться, уходя от привычного и знакомого. Дивия не могла оторваться от мысли, что в её мире уже существовало что-то, что не поддавалось логике и рациональности. Каждый её шаг, каждое движение ощущалось теперь как шаг в неизведанное. Она не могла понять, что это было, но она знала одно – его присутствие стало частью её мира.

Прошло несколько дней, прежде чем она решилась вернуться в свой кабинет. Страх, который она испытывала, был новым. Это был не страх боли или потери – это был страх пустоты. Страх того, что она больше не контролирует ни одно из своих действий. Тот вечер не обещал ничего особенного. Она сидела за столом, листая бумаги, принимая решения, которые казались такими важными в этот момент. Время тянулось. Но вдруг воздух в комнате снова стал вязким, будто бы что-то изменилось в самой структуре пространства. Её дыхание стало тяжёлым, а руки – влажными. И вот снова этот запах – чёрный кофе и табак, такой знакомый, но в то же время чуждый. Он проникал в неё, заставляя сердце биться быстрее, словно от удушающей близости. Затем – тень. Она мелькнула у самого края зрения, как будто кто-то стоял у стекла. Дивия обернулась резко, сердце оборвалось, но… там никого не было. Только её отражение в тёмном окне, и улица, тонущая в свете фонарей.

Дивия закрыла папку с документами. Она больше не могла работать – всё внутри подсказывало, что нужно уйти, просто уйти, выйти на воздух, сбежать из этого замкнутого пространства. Улица встретила её холодным ветром и влажным воздухом. Где-то вдалеке проехало такси, прохожие проходили мимо, каждый занят своим. Она пошла в сторону парка, почти не думая, просто позволяя ногам нести её прочь от тревожного напряжения, что витало в стенах её кабинета. Она свернула в боковую улочку – маленькую, уютную, вымощенную камнем, с тихим винтажным кафе на углу. Ей вдруг захотелось туда – скрыться за чашкой кофе, посидеть среди чужих лиц, почувствовать себя живой. Она вошла. Тепло, аромат выпечки, тиканье старинных часов на стене. Дивия заказала кофе и села у окна. Снаружи темнело, свет фонарей отражался в мокром асфальте, и капли дождя начали тонко стучать по стеклу. Когда она подняла глаза, он уже был там.

Он стоял на другой стороне улицы, в самом центре жёлтого ореола уличного фонаря. Высокий, как статуя, выточенный из темноты. Его пальто плотно облегало широкие плечи, подчёркивая силу и власть, от которой невозможно было отвести взгляд. Под воротником виднелась строгая чёрная рубашка,идеальна до абсурда,без единого залома. Ни одной детали случайной.

Ни одной черты – человеческой. Он не двигался. Просто смотрел. Прямо на неё. Её дыхание остановилось. Дождь не касался его. Или казалось, что не касался. Свет фонаря был слишком ярким, чтобы он мог стоять в нём так спокойно. Но он стоял – уверенно, почти спокойно. И в то же время – будто вселенная затаила дыхание. Они смотрели друг на друга. Долго. Ни один не отвёл взгляд.

В ней поднималось всё сразу: страх, притяжение, смутная радость и тревожная тоска. В этом взгляде было больше, чем просто узнавание. Это было обещание. Приговор. Или начало.

Она моргнула.

Он исчез.

Глава V: Пролог истины

Апрель в этом году выдался щедрым. Уже с утра воздух был тёплым, почти летним. Солнце, мягкое и яркое, отражалось в воде, рассыпаясь бликами по плитам набережной Boston Harborwalk. Люди прогуливались неспешно – кто с кофе, кто с собаками, кто просто дышал. Всё было привычно. Но что-то в этом дне казалось не совсем настоящим. Как будто он был написан кем-то заранее.

Дивия шла по набережной Boston Harborwalk, стараясь не думать ни о чём. Она выбрала этот маршрут почти инстинктивно – ей хотелось пространства, воды, ветра. Убежать от мыслей, которые в последние дни стали путаться между сном и явью. Она шла медленно, вдыхая прохладный, морской воздух, когда вдруг… её шаг замер. Он стоял у самого края перил. Тёмное пальто, короткие, аккуратно уложенные волосы, осанка безупречная. Спокойный, чужой, будто вышел из другого времени. Люди проходили мимо, не замечая. А она – заметила сразу.

Он обернулся, когда она приблизилась. Их взгляды встретились.

– Вы пришли, – сказал он. Голос ровный, как у человека, привыкшего быть услышанным. Ни удивления, ни эмоции. Просто факт.

Дивия замедлила шаг, но не остановилась.

– Я не знала, что должна.

– Знание – не обязательное условие прихода.

Она повернулась к нему лицом, взгляд – прямой, сдержанный.

– Тогда скажите, кто вы такой.

Он чуть склонил голову, будто рассматривая её внимательнее.

– Имя ничего не объяснит. А зачем – вы сами чувствуете. Глубже, чем сознание. Там, где разум теряет власть.

– Вы говорите, как философ. Или как человек, играющий в философию, чтобы прикрыть нечто иное.

Он усмехнулся – холодно, коротко.

– Я говорю, как тот, кто давно смотрит на людей. И знает: мало кто из них действительно хочет правды. Они хотят порядка. Предсказуемости. Вы – исключение.

Она не отводила взгляда.

– За интерес всегда приходится платить, – ответила она. – Но и за страх тоже. Только его цена – бессмысленность.

– Мудро. – Он сделал полшага в сторону, почти касаясь перил. – Вам знакома истина, которую отвергают другие. Но знание не спасает. Оно только делает путь одиноким.

– Вы звучите так, будто знаете мой путь лучше меня.

– А разве вы не ощущаете, что я был в вашей жизни раньше, чем вы узнали моё лицо?

Она вздрогнула. Невольно. Не от слов – от интонации. Как будто кто-то сказал то, что давно звенело в ней, но не было произнесено.

– Я не верю в судьбу, – сказала она.

– Я тоже. Но я верю в закономерность.

Пауза. Глубокая, почти символическая.

Она отвела взгляд, будто разрывая нить.

– Мне нужно идти.

– Конечно, – спокойно кивнул он. – Всё должно происходить вовремя. Даже следующий шаг.

Она медленно двинулась вперёд. Прошла мимо, сердце стучало глухо, будто внутри замыкалась цепь. Когда обернулась – он всё ещё стоял у воды. Как будто и не двигался вовсе. И всё в ней знало: это только начало.

Глава VI: Порог

После воскресенья дни потекли по-новому. Вроде бы – те же улицы, тот же ритм Бостона, те же клиенты в её кабинете. Но всё стало… другим. Не ярче. Не темнее. Просто иначе. Как будто кто-то незаметно подменил слои реальности – оставив на месте внешнее, но изменив внутреннюю текстуру. Дивия просыпалась с ощущением, что её жизнь теперь – как ткань, пропитанная другим запахом. Запахом тех глаз, той тишины между словами. Запахом силы, которой не нужно было доказывать себя. Она пыталась выстроить в голове сцену на набережной логично. Сказать себе: “это был просто человек”. Но в глубине – она знала. Ни один “просто человек” не может смотреть так, будто знает, что будет с тобой через десять лет. Или – что уже было. Он не назвал своего имени. Но с того самого утра в её снах оно начало звучать – не голосом, не словом. Ощущением. Призрачным знанием.

Эммануил.

Имя, рожденное в священных текстах, в древних пророчествах и мракобесных ночных снах. В нём не было мягкости. Только сталь и бесконечность.

Она старалась оттолкнуть это. Уговорить себя, что это игра ума. Что всё это – проекция, вызванная напряжением, выгоранием, одиночеством. Но ум – слаб, когда в игру вступает чувство. Он не появлялся снова. Не звонил, не следовал, не вмешивался. Но она ощущала его – как тень, как дыхание за плечом. Порой в зеркале ей казалось, что кто-то стоит позади. Порой – что отражение на долю секунды задерживается, глядя в неё дольше, чем следует.

В одну из ночей, лёжа в тишине, она вдруг поняла – больше нет границы между её жизнью и им. Она – уже внутри. Не как жертва. Не как пугливая наблюдательница. А как женщина, которая осознанно идёт в лес, зная, что в нём – волк. Но всё равно идёт.

На следующей неделе, в понедельник утром, у здания её клиники на скамейке сидел он. Тот же тёмный костюм, чёрная рубашка без залома, руки – переплетены. Он читал. Настоящую бумажную книгу.

Она замедлила шаг. Он не поднял головы. Только пальцем перевернул страницу.

Когда она проходила мимо, он наконец взглянул – и она поняла: это приглашение. Без слов. Без объяснений. Но с той же неотвратимостью, с какой тянет бездна.

В тот день на приёме она оговорилась. Дважды. Пациент посмотрел на неё растерянно, и впервые за долгое время она почувствовала – она уже не зеркало. Она – река. И в этой реке уже кто-то плывёт.

Глава VII: Игры Разума

Дивия села рядом, не сразу осознавая, что она сделала. Скамья под ней была холодной, как камень в храме, где никогда не гаснут свечи. Воздух вокруг сгущался, как перед грозой, но вместо грома слышался только шелест страниц его книги. Он молчал. Но когда его глаза, наконец, встретились с её взглядом, в ней всё застыло. Это был не просто взгляд. Это было присутствие – как если бы кто-то поставил перед ней зеркало, способное отражать не лицо, а душу.

– Ты пришла не с покаянием, – произнёс он, тихо, но слова его отзывались гулом под куполом невидимого собора.

– Я не верю в покаяние, – ответила она, почти с усталостью. – Это форма капитуляции.

– Ты просто отказываешься называть это по имени, – сказал он спокойно. – Но даже молчание может быть признанием. Особенно – перед собой.

– Я не прячусь, – возразила она. – Я устала. От пустых обещаний, от тихих молитв в никуда. От Бога, который молчит.

Он закрыл книгу. Потёртая, старая, без единого знака – только кожа, пахнущая временем.

– Бог молчит, потому что ты никогда не слушала. Твоя вера умерла до того, как родилась. Она была страхом, не выбором.

– Может быть, – она пожала плечами. – Но по крайней мере страх – честен. Он не требует любви.

Он смотрел пристально. Ни тени угрозы, ни желания убедить. Только притяжение, как дыхание, которое невозможно объяснить.

– Ты путаешь страх с истиной. Ты хочешь объяснений, но сама отвергаешь смысл. Как ребенок, жаждущий света, но закрывающий глаза, когда он приближается.

– Я просто… не верю, – выдохнула она. – И никогда не верила. Ни в спасение, ни в проклятие. Только в себя.

Он посмотрел на неё с легким интересом, и его глаза стали ещё более проницательными.

– Ты веришь. Просто не в то, что признаёшь. Ты веришь в боль. В случай. В бессмысленность. Но всё это – тоже вера. Только тёмная.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.