Полная версия
Александр Кулинич
Демон во сне
– Светик, когда мама придет, есть очень хочется – спросил у своей старшей сестры Вовка. Светловолосый очень худой мальчишка девяти лет от роду.
Он стоял перед открытым холодильником, который был абсолютно пуст. В нем не было даже яиц, которые выручали в такие моменты. Мальчик закрыл холодильник и сел за кухонный стол, уставившись своими зелеными глазами на последнюю корку черного хлеба, которую, если мама не придет, нужно было разделить надвое.
Кухня в деревянном доме была очень маленькая, одновременно являясь прихожей. Там располагались деревянный стол, несколько стульев, газовая плита, несколько шкафчиков и вешалка для верхней одежды. Большую часть стены занимали окна, выходящие во двор, и деревянная дверь, неумело выкрашенная в зеленый цвет. В помещении было тускло и мрачно. На потолке висела одна единственная лампочка «Ильича», которой едва хватало, чтобы различать лица друг друга. Дом был старый. Снаружи он был бревенчатый и покрашен голубой краской. Внутри всё было обшито фанерой и оклеено разношерстными обоями, из окон всегда дуло, а полы ужасно скрипели. Недалеко от дома проходила железная дорога, и когда по ней шли тяжелые поезда, то лампочка качалась как маятник, то посуда, стуча друг об друга, звенела в ящиках.
– Не знаю, Вовка, она не говорила, она вообще последнее время ничего не говорит. – Девочка села рядом с братом, сложила руки на столе, как на уроках, и положила на них подбородок. Ее длинные кудри рассыпались по столу. – Может, поиграем в настольную игру, я нарисовала новую. – Она посмотрела на брата и улыбнулась. Светланка была старше своего брата на три года. Она была худенькой блондинкой с бледной кожей и острыми чертами лица. Поэтому на правах старшей сестры всегда задавала вектор их совместных занятий, при этом не забывая об ответственности за младшего брата.
К этому моменту дети уже сделали все уроки и маялись от безделья. Телевизор, уже как полгода, стоял сломанный, а на улице было по-осеннему холодно и темно, гулять уже не пойдешь.
В животе заурчало, и Вовка, схватившись за него, бросил грустный взгляд на сестру.
– Не могу играть, есть очень хочу. Светик, давай хоть эту корочку поджарим на газу и съедим. Будешь? – он смотрел на сестру, хлопая своими огромными черными ресницами. Она всегда немного завидовала брату, который имел такие красивые ресницы. Зачем ему они? Он же мальчик, а вот для девочки это было бы в самый раз. У самой довички ресницы были короткие и блеклые.
– Нет, я не хочу, ты себе сделай, – Светланка посмотрела на маленький кусочек черствого хлеба, и у нее свело желудок. Она сама не ела со вчерашнего дня, после того как они с братом доели последние остатки приготовленного неделю назад борща. Сейчас она понимала, что этот кусочек ей не принесет ничего, кроме еще большего голода. Бесполезно было даже начинать, пусть хоть брат поест.
Вовка вскочил, схватил хлеб, наколол его на вилку и зажег газ. По кухне разошелся запах сгоревшей серы от спички и жженого хлеба. Мальчик держал горбушку над огнем, пока она не начала подгорать. Доведя хлеб до хрустящего, практически обугленного состояния, мальчик жадно его сгрыз, испачкав своё лицо сажей.
– Давай играть! – Вовка довольный сел за стол.
Светланка сходила за игрой, разложила ее на столе, достала фишки и кубик. Помимо самой настольной игры, в рисование которой она вложила всю душу, начертив не только линии с местами остановок и переходов, но и цветные иллюстрации к каждому событию, она еще придумала новые правила. Которые перед игрой нужно было озвучить брату. Она достала листок бумаги и развернула его.
И тут свет в комнате замигал, а на улице загудел сильный ветер. Приоткрытая форточка с силой распахнулась и громко ударилась об стену. Дети испуганно заозирались по сторонам. Лампочка издала трескучий звук и погасла. Они остались в полной темноте, в которой едва проглядывали зашторенные окна. Простучав уже не новым мотором, затих холодильник. Воцарилась полная тишина, нарушаемая только проходящей вдали электричкой. Но и ее звук затих, остался только заунывный шум ветра за окном, и стало не по себе. Они хоть и были самостоятельными детьми, но все же остаться в полной тьме вдвоем в пустом доме было жутко. Вовка поёжился.
– Опять отключили свет, – сказала Светланка, разгоняя гнетущий мрак своим голосом, и пошла доставать свечку. Сидеть в темноте она не собиралась.
В последнее время такие события были не редкостью, и свечи всегда были наготове. Каждый знал, где они находятся, и мог найти их даже с закрытыми глазами.
Это были остатки былой роскоши. Когда-то давно свечи в большом количестве передала им бабушка, но сейчас запасы сильно уменьшились, и нужно было экономить. При таких темпах и временных промежутках отключения электроэнергии, которые достигали до нескольких суток подряд, их запасы иссякнут еще до Нового года.
При свечах играть оказалось еще интереснее, и Вовкин страх перерос в неудержимый азарт. В дрожащем свете пламени нарисованные сестрой картинки начинали оживать. Там были подземелья со змеями, огромные скорпионы, зубастые волки и огромный медведь. Всё было нарисовано основательно и с любовью разноцветными карандашами, которые Светланка очень берегла.
Мальчик прочитал написанные сестрой правила, согласился с ними и первым бросил кубик. Они долго играли: кидали кубик, двигали фишки, спорили, смеялись, наслаждаясь процессом. Мальчик очень переживал, когда игра отбрасывала его на несколько ходов обратно, и очень радовался, когда его фишка оказывалась впереди фишки соперника. Они любили играть вдвоем, для них это была самая лучшая альтернатива унылому одиночеству. Светланка даже представить себе не могла, как можно быть единственным ребенком в семье и быть всегда одной.
После игры девочка пыталась почитать, а Вовка сидел и рисовал своих дурацких роботов. Они у него получались очень смешные, и он сильно злился, когда девочка смеялась над его рисунками. Он же считал, что его работы были предельно совершенны. «Эти роботы настоящие красавцы», – говорил он, держа в руке лист с этой непонятной кракозяброй. Но Светланка его не судила, если ему нравится рисовать роботов, пусть рисует.
Когда Вовка начал клевать носом, закрывая сонные глаза, Светланка предложила брату пойти спать, решив, что и она тоже ляжет, ведь во сне чувство голода обычно притуплялось.
– Пойдем спать, мы все равно не дождемся маму. – Она встала, погасила свечку и повела брата укладываться в кровать.
*******
Вовка уже сопел, а девочка никак не могла уснуть. В ее голову лезли разные мысли. О завтрашней контрольной, к которой она не очень хорошо подготовилась. О Степке, ее однокласснике, который постоянно пишет ей нелепые любовные записки. О своих подругах, которые одеваются в триста раз лучше нее. О ее дранной сменной обуви, которая порвалась на больших пальцах и распушилась бахромой. Стыд заливал ей лицо краской каждый раз, когда над ней шутили и смеялись, указывая на ее обувь. Но поделать с этим она ничего не могла, не было у нее другой сменки. Ей было жалко себя, кому она нужна на этом свете. Матери точно не нужна. Они с Вовкой в последнее время ее видели всё реже и реже. Мать уходила рано утром и возвращалась поздно ночью, если вообще возвращалась, и кроме брата у Светланки больше никого не было. Они были как сорная трава, никому не нужными оборванцами, которые растут сами по себе. И даже сейчас про них просто забыли, ни еды, ни электричества, ни любви.
В животе заурчало, и девочка поняла, что не спится ей от лютого голода. Ощущения были такие, будто желудок уже начал съедать самого себя, а живот прилип к позвоночнику. Она перевернулась на бок и натянула на себя одеяло.
Рядом с ее головой из окна раздался скрежет, как будто кто-то провел металлом по стеклу, да так, что чуть не свело скулы. Потом еще раз, и еще. Девочка в испуге отстранилась от окна, под которым она спала, свалилась с кровати и, стоя на четвереньках, смотрела в сторону раздающихся страшных звуков.
Снаружи чертила по стеклу сверкающими в лунном свете когтями огромная мохнатая лапа. Это была не рука, а именно лапа. Тот, кому принадлежала конечность, водил ею из стороны в сторону, создавая скрипучий противный звук, как бы издеваясь над находящимися в доме. Потом лапа исчезла, и всё стихло.
Светланка обернулась и чуть не упала в обморок, рядом кто-то стоял.
– Светик, – шепотом сказал Вовка, – ты почему на полу, что случилось? Я слышал какой-то скрежет, что это?
У Светланки отлегло от сердца, это был ее брат, который проснулся от шума.
– Не знаю, там, – она указала предательски дрожащей рукой на окно, – что-то было.
За стеклом раздался голос, как будто мурлыкал кот, произнося человеческие слова. – «Откройте мне окошко, пустите меня в дом, детки. Я не причиню вам вреда, а наоборот, буду вас защищать и оберегать», – и всё снова стихло.
Потом зазвучал другой голос, он выглядел как лай собаки, в котором слышались плохо различимые слова: «Пустить, открыть окно, быстро! Иначе вам несдобровать. Открывайте окно, мелкие твари».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
