Хроники потерянных душ. Книга 1. Пламя одиночества

– Дело усугубилось и от того, что Вилле дал волю своим эмоциям, в частности, гневу. Он бесстрашно обвинил князя в «клевете», а собрание обозвал «сборищем старых дураков». Не мудрено, что князь рассвирепел и поклялся уничтожить Гота, особенно с учетом того, что охотники требовали выдать им убийцу, иначе не миновать войны. Вот тут как раз и вмешался Джексон: он всячески пытался договориться с князем, предлагал ему золото, драгоценности, кровь, даже свою жизнь – но все оказалось бесполезным; князь Фредерик Уроданс был неумолим. Уже отчаявшись спасти брата, Джексон сказал, что сделает все, что угодно…

Именно тогда мышеловка захлопнулась, и Джексон попал в гениально расставленную ловушку. Князь ухмыльнулся и потребовал, чтобы братья даже дорогу забыли к нашему замку.

Поэтому Джексон и покинул тебя, Мина, иначе его брат был бы мертв. В итоге охотникам выдали какого-то бедолагу, совершенно непричастного к убийствам, обычного вампира. Его повесили на главной площади города сразу же на следующий вечер, а затем обезглавили. Узнав, что князь освободил Вилле Гота, собрание пришло в негодование и восстало против главы: гордым вампирам трудно было признать свою неправоту. Сумев утихомирить разъяренную знать, Уроданс получил бесценный урок и сейчас стремится во всем прислушиваться к мнению собрания…

Катрина закончила свое повествование, а сестры слушали девушку внимательно, ожидая продолжения, ни разу не перебив ее, особенно внимала каждому слову Вильгельмина. В глазах младшей из сестер присутствовал страх, сердце ее бешено стучало в груди. Непробудившуюся сжимали стыд и раскаяние: она столько лет обвиняла Джексона, а тот, оказывается, был невиновен: на его месте она поступила бы также.

– Теперь, когда ты знаешь всю правду, сама решишь, как поступить. В любом случае, не стоит бояться ошибок, главное – быть готовым расплачиваться за них – тут Катрина взглянула на настенные часы – Уже слишком поздно, тебе давно пора отдыхать, а нам с Сарой – охотиться.

Вильгельмина расстроено опустила голову – ей так сильно хотелось еще поговорить с сестрами, но она понимала: Катрина права, как всегда.

Девушка распрощалась с сестрами и поднялась по винтовой лестнице на верхний этаж, в свою комнату. Комната ее была небольшой, впрочем, как и весь их замок, который больше походил на многоэтажный дом. Как ни странно, вампиры не употребляли в разговорах слово «Особняк», хотя уже давно практически все замки были разрушены еще в первой, всепоглощающей войне…

Мебели тоже было немного, но все было обставлено изящно и со вкусом, что делало комнату вполне себе уютной – в этом явно была заслуга Катрины. Напротив двери, заслоняя чуть ли не единственное окно, стоял книжный шкаф внушительных размеров. В нем хранились роскошные старинные книги, в том числе, и книги Д.Л. Эту многочисленную коллекцию старинных изданий, которая была тщательно переведена на общий язык, единственный оставшийся язык, собрал ее дед, отец Элларии.

Шкаф занимал практически всю стену, и лишь в левом углу стояло небольшое кожаное кресло, над которым висело два женских портрета. На первом портрете была изображена юная девушка, мать Вильгельмины и Сары – Эллария Нордриген, как раз в восемнадцатилетнем возрасте. На втором холсте – тетя Мины и мать Катрины – Селеста Нордриген – Зонтаг. Портрет ее был написан уже после пробуждения; в глазах изображенной женщины были невыразимая печаль и как будто разочарование в жизни…

– Все же интересно, это действительно проклятье нашего рода или что-то другое? – вслух задумчиво произнесла Вильгельмина.

Все предыдущее женское поколение Нордригенов погибло при родах: Селеста, произведя на свет Катрину, Эллария- рожая свою вторую дочь, Вильгельмину. Насколько девушка знала, ее бабушку, Роксану Штернбах, постигла та же участь…

Как ни пыталась Мина отвлечься, ее мысли, сделав круг, все же вернулись в исходную точку – вопрос «Что делать дальше?» до сих пор оставался открытым.

– Если бы мои родители были бы живы, что они посоветовали бы? – Вильгельмина не сомневалась, что отец выбрал бы Джексона, а мать… Девушка даже не могла представить, что сказала бы Эллария, ведь матери и дочери не суждено было встретиться в жизни.

Несмотря на то, что было уже довольно поздно, Мине не хотелось спать, более того, она была слишком взволнована яркими событиями минувшего вечера, хотя при этом и ощущала небольшую усталость. Девушка переоделась в свою любимую сорочку небесного цвета, подошла к кровати и присела на краешек, держа в руках подарок Джексона – редкую книгу ее самого любимого писателя. Из полученных подарков она сохранила еще кольцо князя, которое положила в шкатулку с ее немногими драгоценностями. Серьги же Мина сочла нужным отдать Рашель, ведь ее сестра так редко получала подарки.

Спустя пару строчек, девушка настолько погрузилась в атмосферу произведения, что просто не смогла уже оторваться от книги. Мина не замечала времени за чтением, для нее реальный мир как будто перестал существовать, уйдя на второй план, а между тем, ночь подходила к концу, и в небе начинал зажигаться первый проблеск зари.

Неожиданно звук открывшейся двери вырвал девушку из манящего мира книги, заставив вернуться в свой, родной, менее совершенный. Она поспешно закрыла драгоценный подарок, поставила на полку книжного шкафа и легла под одеяло. Не заметив как, девушка моментально уснула. На губах ее сияла счастливая улыбка.

***

Весь оставшийся вечер Рашель с нетерпением ждала, когда уйдут охотиться сестры-вампирши, ведь тогда она сможет выскользнуть из замка незамеченной, или почти незамеченной – слуг всегда можно было подкупить, дав им немножко золота. Но наставницы, как назло, похоже, никуда не спешили, в отличие от девушки, и покинули замок уже ближе к рассвету.

Наконец, когда пробил ее долгожданный час, как только за сестрами захлопнулась дверь, Рашель тихо вышла из гостиной, надела бежевый плащ с капюшоном и скрылась в ночи.

Ночь была теплой и ясной, как раз под стать августу; на небе светила молодая луна и лишь тусклый свет фонаря освещал дорогу, которая, как девушке казалось, непременно приведет ее к счастью.

Она до сих пор помнила низкий бархатный голос Вилле Гота, прошептавший ей: «Я буду ждать тебя сегодня в парке, что около церкви. Постарайся не опаздывать» Прежде чем Рашель успела хоть что-то вымолвить, вампир уже исчез, и она осталась одна.

– Как несказанно повезло, что Сара именно меня отправила провожать столь важного гостя. Теперь я отчетливо понимаю, что это не удача, а сама судьба!

Всю дорогу Рашель представляла встречу с вампиром, как Вилле Гот возьмет ее за руку, опустится на колено и попросит стать его возлюбленной…

Конечно, девушка понимала, что это лишь глупые, детские мечты, в реальной жизни такое было просто невозможно, но ей очень хотелось верить в свои грезы.

– В конце-то концов, хуже от этого никому не будет! – вслух проговорила Рашель и с удивлением принялась озираться по сторонам: она уже пришла в деревню, а вокруг не было ни души. – Видимо, страх у людей перед вампирами слишком велик.

И не удивительно! В основном, время охоты у вампиров – сумерки, но ничто не мешает высшим аристократам и чистокровным гулять при свете дня. Солнце не испепеляет знатных вампиров, даже не наносит им ни малейшего вреда.

Единственным недостатком являлась ограниченность некоторых возможностей, например, управление стихиями или принятие животного облика.

«Хорошо, что у людей есть комендантский час, иначе жертв было бы намного больше. Даже меня сейчас могут убить. Ах, поскорее бы пришел Вилле!»

Рашель было холодно, страшно и одиноко, к тому же, девушка устала. Она уже начала сомневаться, что вампир придет, и обреченно закрыла глаза, опустившись на ближайшую скамью.

Неожиданно сомнения ее вмиг исчезли, она открыла глаза и обнаружила, что рядом, на скамейке, сидел Вилле Гот и неотрывно смотрел на нее. Вампир сидел, облокотившись на спинку скамейки, в одной руке держал белоснежную розу с черной лентой, другая же – мирно покоилась на колене.

«Как же он великолепен!» – в который раз подумала Рашель и захихикала. А Вилле Гот тем временем взял ее за руку, точно так, как она и мечтала, и неожиданно поцеловал в губы. Рашель поцеловала вампира в ответ – сил сопротивляться чарам Вилле Гота у нее не было. Потом он бережно, но все же властно поднял ее за плечи и приказал следовать за ним.

Девушка охотно подчинилась; она не стала слушать доводы рассудка – зов сердца оказался сильнее. Сегодня Рашель искренне верила, что все происходящее с ней не что иное, как любовь…

 На ее удивление, они пришли в небольшую таверну, в которой за столиками сидело несколько пьяных мужчин, события окружающего мира им стали давно уже безразличны.

Вилле Гот поздоровался с хозяином таверны, что-то спросил и вручил ему небольшой мешок с золотом. После этого вампир еще немного побеседовал с человеком, и по манере их общения Рашель сделала вывод, что мужчины – давние приятели, иначе вампир просто не смог бы зайти без приглашения.

Девушка смутно догадывалась, зачем они сюда пришли, но сомнения отбрасывала прочь – сегодня Вилле Гот принадлежал только ей одной. Не существовало более ни Вильгельмины, ни Сары. В мире осталось лишь два живых существа: она, Рашель, и ее любовь, Вилле Гот.

Размышления девушки прервала ледяная рука, внезапно коснувшаяся ее плеча. Даже сквозь плащ она ощущала холод прикосновения. Вилле обнял ее за талию, и они направились в дальний конец таверны, в котором имелась единственная свободная комната…

Лишь только за влюбленными закрылась дверь, вампир медленно, как будто играя, подошел к своей жертве и страстно поцеловал. От поцелуя у Рашель закружилась голова, и она стала проваливаться во тьму. Последнее, что успела почувствовать Рашель в своей жизни – как Вилле Гот быстрым движением распахнул ее плащ, наклонился к ее шее, и два жемчужных клыка нежно, но ощутимо, прокусили ее кожу…

…………………………………………………………………………………………………….……………………

………………………………………………………………………………………………………..……………………

Она не знала, сколько времени уже прошло. Время утратило свое значение. Осталась только неутолимая жажда, которая сжигала ее горло, проникала в каждую клеточку ее тела и заполняла собой.

Жажда была настолько сильна, что вырвала девушку из вечных объятий тьмы, и Рашель с большим трудом, но все же смогла открыть глаза.

В окружающем мире появилось слишком много новых ярких красок, всюду раздавались громкие, порой, оглушающие звуки, и тогда родилось особое чувство – вечный голод, который будет следовать за ней всю ее бессмертную жизнь.

В букете ароматов отчетливо выделялся один, манящий девушку, казалось, пьянящий ее.

Рашель медленно, делая неверные шаги, подошла к столу и взяла бокал, в котором плескалась чудная бурая жидкость. Только осушив содержимое, утолив жажду своего животного начала, вампирша смогла здраво мыслить.

Она поняла, что Вилле Гот бросил ее, что не было никакой любви с его стороны. Но самым горьким откровением было то, что Рашель отчетливо осознавала: про счастливую жизнь можно смело забыть, она больше никому не нужна. Никто не сделает ее своей возлюбленной такую, уже пробудившуюся. Даже несмотря на ее крепкое молодое тело и выдающиеся формы, несмотря на ее светлые волосы и ясные, как небо, глаза.

В мире людей исключительную роль играли лишь две вещи – деньги и власть. В мире вампиров – происхождение и власть. Теперь же Рашель была лишена даже происхождения, ведь она покрыла позором свою семью, что было непростительно.

«Я больше не могу даже считать себя частью великого рода Гот» – девушке было больно и унизительно осознавать столь ужасающую вещь, но от горькой правды было невозможно скрыться.

«Почему, ну почему же за искренние чувства, особенно за любовь, приходиться так много платить, столь многим жертвовать?» – Рашель постоянно задавала себе этот единственный и трудный вопрос, надеялась найти на него ответ. Но все было значительно проще – ответа просто не существовало…

Конец главы 2.

Глава 3. Сон Вильгельмины.

Мина проснулась совершенно бодрой, отдохнувшей, полной уверенности, что день еще в самом разгаре. Девушка удивленно взглянула на часы, когда обнаружила, что настал уже вечер, а значит – ее сестры собирались вот-вот подниматься к ней.

Катрина и Сара не слишком любили перемещаться днем даже по собственному замку, предпочитая проводить время уединенно в своих комнатах, занимаясь при этом различными «важными» делами. Катрина, например, рисованием, а Сара – вышиванием крестиком, которое с недавних пор увлекло наставницу.

«Я стала совсем как вампир» – мысль эта позабавила Вильгельмину, и она улыбнулась. Но в тот же миг лицо ее приняло серьезное выражение.

«Странно, почему же Рашель не поднялась ко мне? Она обычно будит меня»

Отсутствие сводной сестры насторожило девушку, но она тут же отбросила мрачные мысли. Сегодня предстояло еще столько всего совершить и обдумать, и она, очевидно, успеет потом и понервничать, и побеспокоиться.

«Необходимо определиться с кавалерами, ведь от этого зависит мое будущее!» – сама тема была Мине неприятна, но она понимала, что не стоит откладывать проблему в долгий ящик…

– Если я стану княгиней, возлюбленной Фредерика – девушка недовольно поморщилась – то моя семья будет навеки обеспечена. Тем более, Фредерик Уроданс на данный момент проживает в замке моего отца, а замок по праву рождения должен принадлежать мне.

Но, к сожалению, так исторически сложилось, что повелители вампиров – а перед нынешним главой были одни Готы – обитали непосредственно в этом замке, построенным еще при жизни первого князя вампиров, и Мина решительно не могла пойти наперекор традициям и вернуть себе родовое имение…

Следующей кандидатурой был несравненный Вилле Гот. Вильгельмина слишком мало знала вампира, к тому же из детства у нее остались лишь неприятные воспоминания о нем. Вилле Гот при встрече с ней вел себя так, как будто ее, Мины, вовсе и не существовало: никогда не здоровался с ней, даже не удостоил ни разу разговором, но больше всего Мину раздражали постоянные насмешки Вилле над Джексоном, когда тот был объектом ее тайной влюбленности…

Никто не замечал этого, никто, кроме отца девушки, Великого Князя Гота, который вечно подшучивал над дочкой и Джексоном. Кузен только улыбался в ответ, а Мина яростно негодовала, но в душе ей было очень приятно.

«Золотое было время, отец, как же мне тебя не хватает!» – девушка на краткий миг позволила себе вновь окунуться в воспоминания, но реальность все же смогла вырвать ее из цепких объятий прошлого – оставался последний кавалер – Джексон Гот.

Проблема заключалась в том, что Вильгельмина не могла разобраться в природе своих чувств к вампиру. Была ли это лишь детская привязанность или же она переросла в нечто большее? Точного ответа на мучивший ее вопрос девушка не смогла найти. Ей предстояло сделать трудный и важный выбор, касающийся не только ее, но и всех вампиров в целом, права на ошибку у девушки просто не было, ведь она – единственная наследница великого и могущественного рода Гот. Одна из последних существующих чистокровных женщин – вампиров.

– Что касается могущества, это удивительно, что мой род сильнейший. Традиция гласит следующее: «Чем влиятельнее семейство, тем больше слогов в фамилии», Гот – уникальное исключение.

Мина позволила еще немного быстротечному потоку мыслей унести себя, потом переоделась в легкое сиреневое платьице и стала спускаться вниз.

 У подножия лестницы девушка увидела Сару, которая лукаво смотрела на младшую сестру.

– Добро… добрый вечер, принцесса, хорошо ли Вам спалось? Я всерьёз начала беспокоиться, что вчера вечером недоглядела за Вами. Вильгельмина, Вас, случайно, ни какая… муха не укусила?

– Сара, не смешно, да никакая я не принцесса, так, между прочим, будущая княгиня. – Девушка решила на ехидство сестры ответить тем же оружием – своеобразной колкостью, и теперь с интересом наблюдала за ее реакцией.

Сара в ответ лишь нахмурилась и процедила сквозь зубы:

– Один – ноль, Мина, один – ноль.

Вильгельмина сама не была в восторге от своей колкости, поэтому сосредоточилась и примиряюще произнесла:

– Я понимаю, что такими вещами не стоит шутить. Кстати, Сара, ты не видела Рашель? Я начинаю волноваться за нее.

– Нет, она не попадалась мне на глаза. Должно быть, гуляет в саду или еще где-то. Не волнуйся – Сара подошла к сестре и обняла ее – я уверена, что с Рашель все в порядке. Надеюсь, ты помнишь, что на следующей неделе состоится вторая церемония – «Лицезрение» гостей? Первым, с кем ты встретишься, будет Джексон, второй, к сожалению, Вилле Гот и наконец – князь…

– Да, я помню, Сара, могла и не утруждать себя – чуть помолчав, девушка добавила – Как же мне все это опротивело, чувствую себя породистой лошадью на выставке! Я уже ни в чем не уверена, понимаешь? Я ИХ не знаю, что даст мне всего лишь один день? Мне все равно придется связать свою жизнь с кем-то из них навечно…

Сара ободряюще улыбнулась и прошептала сестре на ухо:

– Мина, не отчаивайся, все в твоих руках! Даже если ты и совершишь ошибку, я уверена, что ты сможешь повернуть ситуацию в свою сторону, ведь ты достаточно умна для этого.

Сара ласково погладила девушку по голове и недовольно фыркнула:

– Дамочка, а Вы расчесывали сегодня свои длинные темно-каштановые кудри? Мне почему-то кажется, что нет.

– Я же только что проснулась… – пыталась оправдываться Мина, но старшая сестра уже тащила девушку за руку в свою комнату.

Комната наставницы мало чем отличалась от комнаты девушки, разве что была чуть шире, и в центре была размещена огромная двуспальная кровать розового цвета, такая мягкая, что напоминала желе. Когда-то эту комнату занимала мать сестер, Эллария Нордриген, много лет тому назад.

Сара тем временем усадила сестренку на стул, который стоял перед зеркалом, взяла расческу, похожую чем-то на подушку, и принялась ухаживать за роскошными волосами Вильгельмины, словно та все еще была маленькой застенчивой девочкой, нуждавшейся в заботе и защите.

Девушка обратила внимание, что Сара не отражалась в зеркале – особенность пробудившихся вампиров – и подумала, что, скорее всего, наставница не хотела избавляться от бесполезного предмета, нынче служившим лишь скромным украшением комнаты, так как это являлось столь немногим, что напоминало вампирше об ее прошлом, столь немногим, что осталось в ней от человека…

По телу Мины пробежал холодок, и девушка вздрогнула. Сестра, как будто прочитав ее мысли, заговорила:

– Надеюсь, что после пробуждения, ты не забудешь меня и, хоть иногда, будешь навещать. Кстати, на всякий случай напоминаю, по традиции ты должна будешь выбрать кого-то в сопровождающие, разумеется, из высших аристократов. К сожалению, родственники не могут выступать в качестве поверенных.

– Сара, а почему же тогда вчерашние гости пришли одни, без сопровождающих?

– Тоже традиция, сестричка. К будущей возлюбленной принято ходить без посторонних, показывая свое доверие. Впрочем, Фредерик успешно нарушил и данную традицию. Помнишь вампира, с которым он пришел, непробужденного? Мне Джексон и Вилле как-то рассказывали, что тот мужчина – небрачный сын князя и какой-то вампирши, вроде бы, она из обычных. Возможно, это лишь выдумки, но кто знает?

Последнюю фразу сестры Мина оставила без внимания:

– Начет охраны… а как мне избрать этого поверенного? Я даже не представляю, как с ним можно связаться.

– Обычно аристократы сами предлагают свои услуги чистокровным, более того, я уверена, что после твоего пробуждения они слетятся словно коршуны, лишь бы находиться рядом с представительницей рода Гот. У Джексона, например, высшая аристократка Люсильда Браун в сопровождающих, у Вилле – Сара недовольно поморщилась – вампирша Адалия Ронд, из обычных. Та еще бестия…

– Браун? Разве это не человеческая фамилия?

Сара тяжело вздохнула и продолжила:

– Люсильда Браун очень древний вампир, она ровесница Вилле и Джексона. Не удивительно, что кроме них никто и не знает ее настоящую фамилию. Хотя, мне кажется, даже Вилле не посвящён в эту тайну, они с Люсильдой в крайне натянутых отношениях…

– Сара – Вильгельмина неловко улыбнулась – Я, конечно, понимаю, что надоела тебе с расспросами, но я давно хотела спросить, почему же у тебя до сих пор нет возлюбленного – Девушка чуть помедлила, перед тем как задать роковую часть вопроса – И как случилось, что ты пробудилась?

Наставница в ответ лишь грустно посмотрела на младшую сестру, но все же нашла в себе силы ответить:

– Мина, ты же наверняка знаешь, что мне нравится лишь один мужчина, и я уверена, что ты поняла, о ком я говорю. Боюсь, лишь с ним я смогла бы связать свою бессмертную жизнь, но, по велению судьбы, он, увы, равнодушен ко мне…

Чуть помедлив, Сара продолжила:

– К сожалению, в жизни редко случается так, что наши желания могли воплотиться в действительность, и тому наглядный пример – любовь. Если бы только это чувство зависело лишь от одного живого существа! Тогда воплощение мечты в реальность было бы возможным, ведь все зависит исключительно от тебя самой, но так заведено, что роль этого чувства куда сложнее. Любовь представляет собой некое равновесие, связь между ее объектами, и чтобы достичь этого равновесия, необходимо, чтобы существа испытывали друг к другу одинаково сильные чувства… А Вилле Гот, как я сказала ранее, безразличен ко мне.

Сара взглянула на удивленное лицо сестры и рассмеялась:

– Не бери в голову, когда-нибудь ты сама это поймешь и, судя по возникшим обстоятельствам, довольно скоро.

– Теперь, что касается твоего второго вопроса. Твой любимый князь – наставница намеренно выделила эту фразу – Фредерик Уроданс, когда-то заявил мне: «Я не могу оставить юную наследницу рода Гот на произвол судьбы, поэтому считаю нужным взять Мину под свою опеку»

– Разумеется, я не могла этого допустить и Катрина, между прочим, тоже. Она первой пробудилась, придя к Джексону. Нужно отдать вампиру должное, Джексон долго не соглашался, считая, что поступает безнравственно, и даже предлагал Катрине стать его возлюбленной. Что касается Вилле, то он особо и не возражал, когда я к нему пришла, и действительно обрадовался – Сара грустно улыбнулась в конце рассказа.

Мина была шокирована историей сестры и чувствовала себя виноватой, но изменить, к сожалению, ничего не могла.

– Спасибо – лишь ответила Мина тихим шепотом.

Сара обняла младшую сестру, и так они сидели довольно долго. Наконец Вильгельмина прервала тишину, решив узнать, где еще одна наставница.

Сара моментально ответила:

– Катрина сказала, что вдохновение вновь посетило ее, и просила не беспокоить.

Сестры еще немного поговорили, и, распрощавшись, Мина решила отправиться на прогулку в свой любимый сад.

Когда девушка вышла из замка, был уже вечер, апельсиновое солнце готовилось скрыться за могучими соснами. В саду, подле любимых черных роз девушки порхали последние бабочки в свете уходящего дня. Вильгельмина наклонилась к цветку и вдохнула его нежный аромат. Если бы ее сейчас спросили, для чего стоит жить, она, не колеблясь, ответила бы:

«Ради таких бесценных моментов» – Казалось бы, мелочь, но именно из мелочей складывается целая жизнь. Вильгельмина инстинктивно чувствовала, что в этот момент она действительно была счастлива, но осознает это гораздо позже…

Неожиданно девушка обратила свой взор вдаль, где протекал небольшой ручей. У Мины внезапно возникло странное желание выйти за пределы замка и направиться к воде. Она отчётливо понимала, что это может быть слишком опасно, даже, скорее всего, так и будет, но что-то влекло девушку, звало за собой вдаль, за горизонт. Вильгельмина огляделась, не наблюдают ли за ней сестры, убедилась, что она одна, и направилась к готической калитке, отделявшей ее сад от окружающего мира. Девушка ожидала, что калитка предательски скрипнет, ее схватят и уже больше никогда не отпустят, но все прошло благополучно. Мина покидала замок, испытывая мучительные угрызения совести, и надеялась, что об ее тайной вылазке никто не узнает.

Через некоторое время Вильгельмина подошла к ручейку и, к ее удивлению, обнаружила, что рядом никого не было.

«А кого ты ждала, Мина, сказочного принца?» – ругала себя девушка за совершенную глупость. Но вместо того, чтобы благоразумно возвратиться домой, непробужденная наклонилась к ручью и плеснула кристальную воду себе в лицо, чтобы освежиться. Когда девушка выпрямилась и обернулась, то увидела в паре шагов от себя крупного волка. Хищник наблюдал за ней и слегка скалился. Было удивительно, что девушка ничуть не испугалась, а даже наоборот, сделала пару маленьких аккуратных шажков в направлении волка. Рычание зверя сделалось более отчетливым, но это ничуть не смутило Вильгельмину. Оказавшись лицом к лицу с опасным хищником, девушка смотрела, не отрываясь, в его глаза, затем протянула руку и погладила волка. Неожиданно для себя самой, а тем более для волка, Мина поддалась вперед и поцеловала зверя в нос. Поцелуй получился долгим, и первым отстранилась не она, а волк, который убежал стремглав в чащу леса. Затем ушла и Вильгельмина, но напоследок девушка все же решила оглянуться: из чащи, не спеша, вышел ее хищник, и теперь уже он, не отрывая взгляда, смотрел на нее. Девушке показалось, что вместо оскала хищник лукаво улыбался…