Назад в молодость

Да, я снова курю. Но не просто так. Нужно прокрутить все, что произошло, и сопоставить факты.

Итак, очевидно, что я в прошлом. Об этом говорит, во-первых, тот бомж. Его реакцию сложно объяснить шуткой или последствием глубокого запоя.

Табло перед глазами подтверждает эти мысли. Там горят холодные «26.08.1985». Сложно представить, что тот дед сначала увидел эти цифры возле моего руля, а потом как бы подыграл. Вероятности такового не было.

Затем внешние факторы. Да, я про окна и магазин. За ночь, при всем желании, такой фокус не провернуть. Значит, машинка работает.

И тут в мозгу резко, словно молния, пронеслась мысль – смартфон. Вопреки стереотипам о моем поколении, которое якобы не выпускает телефоны из рук, я про сие чудо техники даже не вспомнил. Хотя тут как раз он прольет свет на ситуацию. Окна, бомжи, гастрономы, табло – это все еще можно объяснить. Но сотовые вышки то никуда не делись.

Достаю телефон и нажимаю на кнопку разблокировки экрана.

«Нет сигнала. Только экстренные вызовы», – встретило меня уведомление.

Ну ок, попробуем эти ваши экстренные вызовы. Набираю первый пришедший на ум номер, а именно 112, нажимаю кнопку вызова и …. ничего не происходит. Технически вызов пошел, но спустя пару секунд исчез. При этом гудков, треска и других звуков не было.

А вот это уже серьезно. Все факты говорят об одном – я действительно в прошлом.

Невольно начинаю теребить ключ в замке зажигания. Хочется домой, в свою кровать. Завтра попить пива, пропылесосить. Может, зайти в книжный и подкатить к Тане (естественно, будучи выпившим, а как иначе?), или просто посмотреть видео на YouTube.

Но с другой стороны. Я хотел попасть в прошлое? Хотел. Я попал? Попал. Стоит ли погулять и посмотреть как жили раньше? Определенно да. Благо, доктора Эммета Брауна рядом нет, а потому про опасность вмешательства в историю мне никто не напомнит. Да даже если и скажет. Я что, планирую что-то менять? Искать своих родных? Нет. Так что спокойно, дышим ртом.

«Ладно, прогуляемся», – говорю сам себе и выхожу на воздух, двигаясь к багажнику.

Повинуясь неведомому чутью, я достаю документы на имя некого Модестаса и две сторублевых купюры. Рядом с сумками вижу черное полотно, внешне похожее на одеяло.

Накрываю машину этой субстанцией. Мне никто об этом не говорил, просто догадался. Плюс, если я действительно в прошлом, не стоит местным ребятам видеть японские иномарки 21 века.

А если я в своем времени, то просто не будет лишним подстраховаться.

****************************************************************

Путь мой был привычен: я им следовал с детства до того самого момента, когда отправился на вокзал и уехал из Смоленска. Сначала прошел через дворы, после чего вышел на улицу Октябрьской революции, по которой никуда не сворачивая можно добраться до площади Ленина. Название оправдано на все 100 процентов: там действительно стоит Владимир Ильич, который протягивает руку вперед, как бы показывая путнику путь обратно.

По пути до меня окончательно дошло, что я действительно в 1985 году. Привычных билбордов, равно как и магазинов на первом этаже, нет. Светофоры на месте, но они «постарели» лет на 50.

А еще с улиц исчезли люди и машины. Вот серьезно! Дороги абсолютно пустые. Такое ощущение, что на город сбросили нейтронную бомбу. Или всех местных благополучно переселили куда-то еще, а я остался тут последним живым существом.

Впрочем, это ощущение быстро прошло.

Первые люди повстречались возле кинотеатра «Современник» (тот факт, что рядом «исчезли» пиццерии и рестораны с фастфудом меня перестал удивлять). Это были пары, явно вышедшие с ночного сеанса. Парни обнимали своих спутниц за талии, как бы говоря «даже не пытайся, она со мной». Самец явно обозначил свое присутствие в надежде отпугнуть конкурентов.

Спустя пару пешеходных переходов добираюсь до Крепостной стены. Памятник Федору Коню и Громовая башня все еще на месте. Слава Богу! Хоть что-то и тут и там стабильно. Дальше парк «Блонье», основанный еще в древние годы, однако до сих пор (если это выражение сейчас уместно) нравится горожанам, которые любят гулять там в одиночку и семьями, особенно в солнечную погоду.

Я остановился и начал разглядывать доступную моим глазам часть парка. Сколько раз я там гулял? Много. В раннем детстве, школе, универе, на своих свиданиях, на свадьбе друга, просто так, вот сейчас…. Это место стало невольным участником моей жизни, свидетелем успехов и неудач.

Из размышлений меня вывели звуки прозвучавших сзади шагов. Это явно были два человека, которые заходили справа и слева. Медленно оборачиваюсь назад и вижу милиционеров. Пересекаюсь взглядом с одним из них. Мужчина отдал честь и заговорил:

– Добрый вечер! Капитан Иванов. Гуляете?

От такого вопроса я опешил. А что, в СССР нельзя было гулять ночью? Или что?

– Да, – отвечаю я сдавленно.

– Предъявите документы, пожалуйста, – попросил Иванов.

Вот тут все стало ясно. Вопрос был нужен для того, чтобы завязать диалог, а истинная цель – проверка документов. Скорее всего на розыск. Видимо, я показался им подозрительным, хотя, учитывая мой скудный даже по меркам 21 века прикид, не удивительно.

Спустя пару мгновений страж порядка уже разглядывал паспорт на имя Модестаса Чеснаускиса. Сначала я рефлекторно чуть не достал свой, однако в последний момент опомнился и предъявил более уместный документ.

– Давно вы здесь, товарищ Чеснаускис?

– Только приехал. Недавно.

– И решили погулять?

– Да. Только вот заблудился, видимо, малость.

После короткой паузы добавляю:

– И не знаю, где нужное мне общежитие.

– А вы в СФ МЭИ поступили? – спросил молчавший до этого второй милиционер, который так и не соизволил представиться.

– Да. Вернее, перевелся. Третий курс, радиотехника.

– Знаем такое. У меня там сестренка младшая учится. Таня Кравцова. Так что не обижай ее, хорошо? – спросил он с улыбкой.

– Договорились, – добродушно ответил я.

– Давайте мы Вас подвезем, – вернулся в диалог Иванов.

– Не стоит, – отмахиваюсь, – У вас наверняка есть более важные дела: защита правопорядка, ловля преступников….

– Успокойтесь, в этом плане все свободно. К тому же, милиция должна помогать гражданам в любых трудных ситуациях, – словно по методичке отчеканил милиционер, – Ну так что. Едем?

– Сочту за честь, – ответил я и сел на заднее сиденье. Не люблю находиться рядом с водителем.

****************************************************************

Дальнейшие события я помню смутно. Виной тому переутомление от множества впечатлений или банальная усталость – не знаю. Остаток вечера превратился в диафильм, являющийся горсткой картинок, лишь вместе образующих целое произведение.

Милиционеры действительно подвезли меня до самого порога общаги. Там я показал коменданту паспорт, получил ключ от комнаты номер 87 и завалился спать без задних ног. Потому изучение моего нового дома было отложено на завтра. 27 августа 1985 года, если быть точным.

Первое, что я увидел утром, это две кровати. Обе были идеально застелены, однако невооруженным глазом было видно, что на них давно не спал. Значит мои соседи заедут позже. Отлично!

Поймите меня правильно, я не против компаний и дружеского общения. Но иногда хочется побыть одному. Жизненный опыт как бы подсказывает: таким моменты нужно ценить.

Первое время я лежу молча. Иногда беру в руки телефон и откладываю, увидев уведомление об отсутствии сети. Удивительно, как привычные вещи одним махом могут превратиться в бесполезный кусок пластика. Обидно, знаете ли, за родной 21 век.

Само общежитие не представляло из себя что-то особенное. За окном, раскинув лиственными ветками, располагались деревья. Помещения оказались еще проще: четыре этажа, на каждом два блока по восемь комнат. Третий и первый этажи имели еще один важный атрибут – кухню. Там тоже все предсказуемо: газовая плита, стол, два стула и маленький холодильник, плюс шкафчики для посуды и раковина. Минимально, но практично.

В бытность студентом я часто бывал в подобных заведениях. Сам я был местным и жил с родителями, но друзья из других городов были лишены подобной опции, а потому ютились в общагах. Иногда я гостил у них и, оказавшись сейчас на их месте, не мог не отметить, что время здесь словно застыло. Конечно, окна и плиту за 50 лет обновили, но остальное….

Под первыми впечатлениями возникает вопрос: и где та самая модернизация, о которой говорят наши политики? Вся ушла на анимацию полета баллистических ракет? Ну-ну.

От нечего делать я пошел погулять. Осмотрим родной город при свете дня.

Глава 3. Гагарин в студенческой шкуре

Следующие два дня я потратил на более детальное знакомство с городом и общагой. Так сказать, в спокойной обстановке и при дневном свете.

Попутно психика играла со мной в игру. Отрицание прошло еще в день перемещения. Гнев мы успешно пропустили и, ненадолго задержавшись на торге, перешли к принятию. Депрессия, безусловно, была, но продлилась минут 10. Именно столько времени я искал на кухне электрический чайник, который так и не нашел. Пришлось кипятить воду по-старинке, как у бабушки, когда она еще была жива.

Днем я решил закупиться. В холодильнике можно было играть в боулинг, используя вместо кегль повесившихся мышей, а потому вопрос с едой нужно было закрыть максимально быстро. Да и крупные купюры требовалось разменять. Не то чтобы они жгут карман. Просто лишним не будет.

Отправился я на один из рынков (честно не помню его название). Тут меня снова ждало удивление: почти ничего не изменилось. Весы те же, продавщицы бабы Зины те же. Да даже молоко то же! Свежее, парное, прямиком из Сычевки. Не скупясь, взял три литра. Затем зашел в Гастроном и прихватил несколько пачек печенья «Юбилейное». Потом вернулся домой, съел его вместе с молоком и отправился гулять дальше.

Пару раз меня остановили милиционеры и удивительно вежливо просили предъявить документы. Студенческий билет стал своего рода индульгенцией, позволяющей гулять среди бела рабочего дня в конце августа.

Из университетского курса истории я знаю, что Генеральный секретарь ЦК КПСС по фамилии Андропов объявил войну тунеядцам. Доходило до абсурда: милиционеры входили в кафе и кинозалы, вопрошая у посетителей: «Товарищ, вы почему не на работе?» Одни прикрывались отпуском, другие, как я, студенческим билетом, а самые несчастные становились фигурантами уголовных дел по соответствующей статье.

К лету 1985 года Андропов давно умер. Его место занял Константин Черненко, поупралял страной годик и отправился следом за предшественником. Потом кресло номер один занял Михаил Горбачев, завершив тем самым так называемую «Гонку на катафалках». Однако привычки у советских милиционеров, судя по всему, остались. Или до Смоленска все новшества доходят с опозданием?

Во время прогулок меня не покидало странное чувство. Казалось, что вместо настоящего прошлого я попал в его симуляцию. Вернее, демо-версию этой самой симуляции, проходящую ранние стадии beta-тестирования. Почему я так решил? Да очень просто! Машин почти нет. Люди тоже встречаются редко, не считая случайных парочек и милиционеров. Полки в магазинах практически пустые. Ладно, последнее очень даже в духе времени.

Вернувшись под вечер, осознаю, что за последние несколько суток я так и не притронулся к телефону. Решаю это исправить. Беру аппарат в руку, жму кнопку разблокировки и замечаю, что за это время устройство разрядилось всего на 10 процентов. Сети, к слову, все еще нет.

Как и любое дитя 21 века я большую часть времени провожу в телефоне (когда не сижу за компьютером, естественно). Ведь там целая жизнь: книги, музыка, игры, видео с YouTube, общение с друзьями и родственниками, мемы и другие радости жизни.

В мое детство встречались люди, которые фыркали глядя на молодежное увлечение. Часто от них звучали фразочки в духе: «Уткнулись в свои телефоны», «Света белого не видят», «Что они там рассматривают?» и так далее. Со временем эти люди старели, теряли память, оказывались прикованными к кровати и в конечном итоге умирали. Сейчас все более-менее подвержены цифровизации, а потому не удивляются ставшим привычными вещами. Тут уже другие непривычные вещи: метавселенные, нейронные наркотики и чип-кинотеатры.

Последнее, к слову, меня пугает. Да, это круто: смотреть фильм, просто закрыв глаза. Но покупать чип за большие деньги, тратиться на операцию по вживлению устройства в мозг и ждать, пока оно приживется – это уже слишком!

Впрочем, я отвлекся. Поняв, что от смартфона пользы нет (а слушать по сотому кругу сохраненные в оффлайн-доступе треки надоело), я нашел выход. На первом этаже есть этакий советский аналог буксорса, который не сразу бросился в глаза. Это был стол, на котором лежали самые разные книги. Перебрав их, удалось найти «20 тысяч лье под водой» Жюля Верна и «10 негритят» Агаты Кристи. На первое время пойдет.

Ложусь в кровать с томиком детектива и начинаю читать. Спустя пару страниц полностью отключаюсь от внешнего мира, полностью перейдя внутрь произведения.

****************************************************************

Когда половина книги была прочитана, меня отвлекли. Сначала прозвучал странный шум за дверью, потом она раскрылась, и грохот сумок ударил по полу. Явно кто-то вошел.

– Интересно, новенький уже тут? – спросил голос молодого парня.

– Жанна Филипповна сказала, что он уже въехал. Его милиция привезла.

– Ха! Он хулиган? Дебошир?

– Нет. Просто не местный.

Откладываю Агату Кристи в сторону и смотрю прямо перед собой. На меня внимательно уставились два молодых высоких парня. Оба худые блондины, только один из них коротко стриженный, а другой кудрявый. Отдаленно напоминают Шурика и Электроника из культовых советских фильмов. Впрочем, реальный Александр был без очков, из-за чего обвинить его в копировании образа не получится.

– Вечер добрый, – поздоровались ребята почти синхронно, – Я Петя, – сказал «Шурик», показав пальцем на себя, – А это Степа.

– Приятно познакомиться. А я Сем.. – начал было я, но быстро осекся, – Модестас. Можно просто Модест.

К своему «официальному» имени я пока так и не привык.

– И нам приятно. А что за имя такое… эээ… странное?

– Так я из Литвы. У нас у всех имена такие, как ты сказал, странные. Хотя всякие Пети и Васи тоже есть.

Мило улыбаюсь, чтобы меня не обвинили в грубости. Ну так, на всякий случай.

Встаю и жму руки своим новым соседям. То, что мне предстоит жить с ними, понятно без слов. После приветствия возвращаюсь обратно на кровать, не желая мешать Степе и Пете разбирать сумку. Решаю дочитать книжку, но в процессе засыпаю.

****************************************************************

Утром, пока парни спали, осматриваюсь в комнате. Под кроватью нахожу сумку, оставленную там, словно по заказу. Внутри были вещи, точнее одежда. Рубашка, странные штаны, пара футболок, кепка и носки. Все это можно назвать старьем, которое бабушки и дедушки хранят на даче. Стиль «ретро» другими словами.

Желания надевать это старье не было, но и светить перед соседями иностранные бренды 21 века тоже не стоило. Потому, скрепя сердце, достаю старые вещи, а футболку от H&M и джинсы из Levis прячу в сумку.

Переодевшись, остаюсь сидеть на кровати. Виной всему то, что резко и без предупреждения пришло осознание: у меня нет четкого плана действий. Я хотел увидеть прошлое? Я его увидел. Можно по-тихому валить обратно в свое вермя, пока не успел наворотить делов.

Но ради чего? Что меня там ждет? Пустая квартира, пять рабочих дней и два выходных, которые я тупо просиживаю в компе. Разве это жизнь? А главное – стоит оно того?

Возможно, судьба мне дала шанс начать жизнь сначала, выйти из тупика, в который я попал волей случая? Может быть, стоит остаться тут? Благо, статус «человека из будущего» (и сопутствующие ему знания) помогут мне.

Из размышлений вывел робкий стук в дверь. После двух «тук-тук» она распахнулась, и на пороге нарисовалась девушка. Гостья хотела что-то сказать, но, увидев спящих соседей, смутилась, позвала меня пальцем и вышла. Недолго думая, направляюсь следом.

В коридоре мне удалось рассмотреть гостью повнимательнее. Ею оказалась молодая шатенка в футболке не по размеру, огромными карими глазами и маленьким аккуратным носиком.

– А ты тот самый новенький, о котором все говорят? – спросила она.

– Да.

Стоп. «Тот самый новенький», «все говорят». Вот как сарафанное радио работало в те времена! С ума сойти. Хотя, за пару дней слухи дойдут даже до самых отставших от жизни.

– Будем знакомы, я Катя. Заходи ко мне в 305-ую комнату. Пригодится твоя помощь, – заговорщицки прощебетала новая знакомая и поспешила скрыться, ни разу не оглянувшись.

Обдумывая новое знакомство, захожу в комнату. И что же там такое у нее случилось, что без помощи новенького из другой республики не обойтись?

В этот момент Петя-Шурик уже проснулся. Он смотрел на меня с трудно скрываемой улыбкой.

– Что, уже познакомился с местной звездой? – спросил он ехидно.

– А как ты…? Какой?

– Успокойся, – сосед снова ухмыльнулся, – тут стены дай Бог какие. Я все слышал.

Он стал и подошел ближе.

– Это Катя Иванова, местная обольстительница. Выбрала себе роль милой скромницы, а парни на это так и ведутся. Вот она их коллекционирует. Так что не удивляйся, что и до тебя «очередь» дошла.

Коллекционирует парней? В каком плане? В СССР ведь секса не было, известный факт.

– Ну и что мне делать? – спросил я, осознав, что ШурикоПетя так и ждет этот вопрос.

– Решай сам. Если мораль тебе не позволяет поматросить и бросить, то не ходи. В другом случае соглашайся смело. Говорят, она много что умеет.

– Говорят? А сам ты, типа, не проверял?

От моего вопроса приятель подпрыгнул на месте. Он хотел было перекреститься, но вовремя осекся.

– Нет-нет-нет. Мне такое не интересно. Я больше науку люблю. Анализы, опыты, исследования, все дела. А это…. нет, ни за что!

Отрицание – первый признак, как известно. Но напирать на соседа мне не хотелось. Его дело.

– Кстаааати, – Петя поспешил сменить тему, – расписание надо сходить посмотреть. Ты в деле?

– Конечно. А когда пойдем?

– Да хоть сейчас, – выпалил сосед.

– Ну, давай.

****************************************************************

Оказалось, что фраза «хоть сейчас» в исполнении Пети имела максимально буквальный смысл. Стоило только мне согласиться, как парень схватил портфель и направился к выходу из комнаты. Пришлось спешно следовать за ним.

До универа (который тут называется институтом) мы дошли минут за 20. Все это время товарищ трещал без остановки, (свою болтавню он назвал «введением новичка в курс дела») чередуя размышления о великих научных открытиях с размышлениями, завезут ли в местную столовую новые булочки, ибо привычное сочетание теста с воздухом уж больно утомило.

– А вот в Москве в столовых, представляешь, дают бутерброды с колбасой. Их там так много, что каждый может по 2-3 за раз съесть. А у нас пару раз в неделю урвать это чудо за счастье. А у вас с этим в Литве как? – «Шурик» и не думал униматься.

А как в Литве было с этим? Понятия не имею. Из мемов знаю про популярность шпрот, но это в Латвии. Хотя обыватели часто путают эти две страны. Они вообще думают, что Прибалтика – это одно государство с тремя штатами: Латвия, Литва и Эстония. А вот чем одно от другого отличается, без Гугла никто не скажет.

– А у нас шпрот много. Или шпротов. Не знаю как правильно, я не филолог.

– Погоди, а разве шпроты не в Латвии популярны?

Подловил, хитрец. Придется выкручиваться.

– Так она рядом, к нам тоже завозят. Все же соседи, Вась-Вась, туда-сюда, все дела.

– ААААА. Поняяяяятно.

Так бы продолжалось вечно, но порог вуза и особенно стоящие возле него студенты прекратили разговор. Петя попросил догнать и ускорился, желая обработать мозги кому-то еще.

Я же заприметил четверых курильщиков: три парня и девушка. Подхожу к ним и прошу угостить сигаретой, на что одни из них молча, без лишних слов протянул мне «Приму».

Я знал, что это такое. Дешевые и оттого популярные у стариков сигареты без фильтра. Из минусов: они жутко крепкие и табак попадает в рот (пару раз даже глотал его, ощущения так себе). Зато плюсом была низкая цена.

Затягиваюсь, и легкие просто обжигает. Такое ощущение, словно внутри распылили едкий газ и подожгли все это дело, вызвав пожар четвертого ранга сложности. Тут впору вызывать дополнительные бригады МЧС и авиацию.

– Ты что, в первый раз куришь? – с усмешкой спросил один из парней.

– Нет, – прокряхтел я, – просто привык к сигаретам с фильтром. Marlboro там или Camel.

– Ничего себе! Ты что, блатной? – поинтересовался другой.

– Да это ж новенький, Модест. Сын литовского партработника. Ему не по статусу курить всякий говняк, – сказала единственная в этой компании девушка, – На, возьми привычную.

И протянула мне красный Marlboro.

– Спасибо, – благодарю безымянную спасительницу, снова закуриваю и говорю, как бы оправдываясь, – Я не ханжа, но без фильтра не люблю. Слишком крепко для моих легких, пусть и изношенных почти 20-летним стажем курильщика.

– Ого, партийный. А что забыл в нашей провинции, среди простых людей? – спросил один из парней с ехидной улыбкой.

Ответ на этот вопрос я заранее не готовил, но в голове сразу оформилась история, которая должна показаться убедительной. В конце концов, «Отцы и дети» Тургенева актуальны во все времена.

– Бунтарь я. Отец с самого рождения расписал мою дальнейшую жизнь, забыв спросить, что я сам думаю. Постоянно указывал, с кем мне дружить, а с кем нет, куда ходить, а куда нет. И так далее. Вот и решил бежать от него, пока он мне еще не всю жизнь сломал!

– А Смоленск?....

– Первое, что попалось на глаза. В Москву или Киев перевестись бы не дали, да и вытащить меня оттуда было бы проще. Линия партии, все дела. А тут можно затеряться.

– Ну да, – хихикнула девушка, – С твоим именем, так точно!

– А что с моим именем не так? – удивился я, забыв на секунду, что для всех оно Модестас, а не Семен.

– В целом ничего. Но литовцев у нас мало. Так что все равно будешь выделяться.

– А, это да…..

И тут я услышал громкий крик сзади.

– Модееееееееееееест!

– Эу, меня зовут МодестаС! Последняя буква «С»! – возразил я, оборачиваясь в сторону голоса.

Там стоял Петя, который, видимо, уже всем все, что хотел, рассказал и вспомнил о новеньком, брошенном на входе.

– Пошли расписание смотреть. Не поболтать пришли же!

Вот кто бы говорил!

– Ладно, бывайте, – бросаю через плечо прощание новым знакомым и следую за соседом, который уже вошел внутрь.

Спросить имена тех, кто любезно стрельнул мне сигареты, я как-то не сообразил. Да и плевать было в целом. В вузах учатся тысячи людей, и знать каждого по именам невозможно, тем более, что этого не требуется. Думаю, они обо мне тоже забудут через секунду.

Проходная в универе отдаленно напоминала те, к которым я привык в своем родном времени. Пост охранника с самим грозой кроссвордов есть, турникеты тоже на месте. Однако пройти через него было проще простого, достаточно толкнуть. Никаких тебе «приложи пропуск к сканеру и дождись зеленого огонька». Нет! Толкнул и пошел, все просто. Металлоискателей и рамок тоже не было. Оно и понятно: в СССР о терактах и бойнях в учебных заведениях знали только из международного блока новостей. Все это подавалось под соусом примерно таким:

«Вот вам очередной пример того, как плохо живется на загнивающем Западе и насколько капитализм развратил умы людей. У нас в стране развитого социализма такого, естественно, быть не может. Не может советский человек резать и мучать другого человека». Это потом будут Чикатило, «Витебский душитель» Михасевич и прочие, прямо подтверждающие, что советский человек еще как может мучить себе подобных. Но это будет потом.

Пройдя пару шагов, оказываюсь возле толпы студентов. Они смотрели на стену, увешанную всякими бумажками до потолка. Благо моя первая группа третьего курса радиотехники (РТ-31, если сокращенно), была на уровне глаз. Бедняги те, кого повесили под потолок. Близоруким и просто плохо видящим (а еще низкорослым) от души соболезную.

Вчитываюсь в дисциплины. Сопромат. Это, если я не путаю, сопротивление материалов. Ох уже эти советские сокращения! Среди кучи других профильных предметов выделялись те, про которые раньше удавалось слышать разве что из рассказов родителей: «Политэкономия», «Научный атеизм», «История КПСС» и «Военная подготовка».

Про последнее я краем уха слышал. В некоторых заведениях она сохранилась до сих пор и проводилась под руководством военной кафедры. Имевшие с этим дело говорят, что веселуха еще та. Сей важной деятельности выделяли отдельный день. Парни обычно ездили на полигон, где бегали в противогазах, тренировали стрельбу и другие (бес)полезные на гражданке навыки. А девушки проходили курсы первой помощи и базу сестринского дела (впрочем, метать гранаты и стрелять из старого-доброго «Калаша» им тоже приходилось).