Делёжка

Владимир Чёркин

Делёжка

 У машины лежал труп. Весь автомобиль был иссечён автоматной очередью. Криминалисты, приехавшие на место стрельбы, быстро вызвали «скорую», сделали своё дело, всё сфотографировали, отправили тело в морг. Полицейские носились по квартирам, просили рассказать, кто что видел. Но все как воды в рот набрали.

– Не видели, но слышали стук – как палкой по частоколу стучали. Думали, это дятел деревья долбит. Он у нас тут по деревьям столетним летает и каждое утро стучит.

 Лишь один полный мужчина рассказал:

– Я бежал трусцой по тротуару. Навстречу мне мотоциклист нёсся в шлеме.

– Какой марки мотоцикл?

– «Иж-Планета».

– Номер?

– Без номеров.

– Какие приметы мотоцикла?

– Какие приметы могут у него быть? Мотор, руль, бак. Да, вот ещё что: сиденье у него сзади изорвано, кожзаменитель полопался от времени, видно мягкую резину. И ещё одна особенность…

– Какая?

– Глушаки у него ломом внутри пробиты.

– Почему вы так решили? – задал вопрос опер.

– Ревёт мотоцикл, как и у меня. У меня тоже «Иж-Планета». За много лет глушаки забились всякой гарью. Мотоцикл не стал тянуть, скорость набирать. Научили «умелые» люди. Пробил ломом внутренности – тянуть стал лучше, но рёву больше. Зато скорость набирает!.. Как говорят хохлы, рука что-то мает. Дашь газу – тебя назад откидывает.

– А ещё что-нибудь есть особенное?

– Есть.

– Что?

– Шина отремонтирована скобой. Видать, проволока на шине лопнула, вот её и стянули железной скобой и ездили на такой шине. Да и я езжу тоже на такой шине.

 Опер всё записал, и фамилию свидетеля хотел тоже.

– Фамилия ваша как?

– Вы хотите мою фамилию знать? Я на это не подписывался. Я пулю не хочу получить. Я рад помочь нашим доблестным воинам и милиции, но умирать раньше срока не хочу.

 С тем они и расстались.

 На другой день в управлении милиции был «разбор полётов». Начальник на оперативке сказал:

– Этот вопиющий случай нельзя выпускать из вида.

 Никитич, сидевший здесь, пробубнил:

– Совсем озверели…

– Никитич, – накинулся на него начальник, – ты лучше дельное скажи, чем бурчать себе под нос.

– Я говорю, совсем разум потеряли – директора хлебобазы расстреляли. Кто ведёт его дело?

– Я, – встал капитан.

– Поговорить с ближайшими родственниками погибших надо, с работниками хлебобазы – кто конкретно был к нему приближен. Секретарша, главбух, инженеры, экономисты… Финансовые дела.

– А премия будет? – спросил один из оперов.

– Не только премия, но и звёздочки будут. Дело очень громкое – ранен директор хлебобазы. А это всё равно, что покуситься на государственность! Хлеб – всему голова.

– Незаменимых людей нет, – ляпнул Никитич.

– Правильно ты говоришь – незаменимых людей нет. Вот я заменю тебя. У тебя в сёлах творится такое безобразие! Я почти на сто процентов уверен, что гостинец в город привёз сельский житель. А так мотоциклы по городу – раз, два – и обчёлся… Итак, идите работайте.

Они вышли с оперативки и стали расходиться по кабинетам. Никитичу говорили:

– Следак ты, Никитич, так погуляй по сёлам, начальник сказал не без основания.

– Хорошо, Васильич, я пронюхаю эту… Александрович, – обратился следак к оперу. – Давай на базу, поговорим с работниками.

– Хорошо.

 Они пошли к своей машине, думая о том, как взять бензин у какого-нибудь шофёра. Ибо начальник, когда ему говорили: «Денег на бензин надо», – отвечал: «Денег на такие дела у правительства нет. Общественный транспорт есть».

 Поэтому иногда они стояли, нарушая закон, на дороге и «стреляли» бензин у шофёров. Лишь Никитич получал бензин на свой мотоцикл. Его «Днепр» пылил везде по району.

 Васильич приехал на машине на хлебобазу и сразу обратился к секретарше.

– Мне бы поговорить, – показал он удостоверение опера секретарше.

– Директора нет. В него стреляли.

– Я знаю. Вот по этому поводу я хотел бы поговорить с вами. Может, он что-нибудь говорил?..

– Нет-нет. Он со мной о делах разговор не вёл.

– Может быть, кто-нибудь ему угрожал?

– Да, угрожал. Он мне в тихие минуты жаловался, что ему угрожали даже гранатой, – затараторила женщина.

– Даже так? А кто угрожал, не говорил?

– Говорил, и фамилию назвал… И фамилию, и имя, и даже где живёт. Он так возмущён был, говорил: «Для них стараюсь – базу сохранил. А они хоть бы хны! «Отдай денег за хлеб!» А как отдашь, когда государство зерно берёт, денег не даёт?»

– Что, он о бедности плакал своей? – спросил опер.

– А то нет! У него только один был шестисотый «мерседес», у жены был не «мерседес».

 Опер записал фамилию, имя, отчество, где живёт фермер, и пошёл к главбуху, но её не оказалось на месте – приболела. Но опер был доволен и тем, что нарыл. Осталось узнать по документам, когда фермер приходил к директору и грозил гранатой. Он помчался к начальнику, чтобы договориться сделать у него обыск.

 А дело это было так.

 Николай с гранатой ходил к директору.

 Через день они узнали от главбуха, кому перевели на счёт деньги, и всё о нём подтвердили: с кем, где живёт. Решили брать его с ОМОНом – всё-таки граната – это не шутка. К вечеру чёрный автобус направился в село Осиновка. Автобус подлетел к большому из красного кирпича дому. «Жигулёнок» не первой свежести стоял у дома. Окна были закрыты. Входная калитка в железном заборе легко открылась. Гуськом зашли в калитку и сразу – в дверь дома, откуда слышен был разговор, в кухне – смех детей. Двое ворвались в большую кухню.

– Руки вверх! – крикнул первый.

 Видя наведённый на них автомат, испуганные муж и жена подняли руки с ложкой и куском хлеба вверх, и за ними дети дети, маленький от испуга заплакал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.