Боги и герои

Венера Боттичелли

Из глубины сказаний-мифовЭллады древней и великойУзнаем, как в волнах приливаВ мир появилась Афродита.О том поведал нам Вергилий,Гомер и «Стансы» Полициано,Как боги горнего Олимпа,Тогда дела свои свершали…Уран весьма любвеобильный,Верховный бог, что правил миром,Познал отмщение обиды,Что Гея с сыном учинила.Уран неистов был в изменах,Плодил чудовищ, пряча в Гею,Земля, страдая чрезмерно,Взывала к сыну о спасении.Урана сын и Геи, Кронос,Отсёк причину и начало,Чем прекратил в нём детородность,Его от власти отстраняя.От плодоносной силы отчей,Из отсечённых уд Урана,Пролилось семя с кровью тотчас,Что сильно Гее досаждало.Осуществил желанье Геи,Как сын, её покорен воле,И совершилась месть страшнее,Чем мог Уран представить более.И где на землю пало семя,Там родились Эринии-Фурии,Что людям мстят за преступленья,Ввергая грешников в безумие.Как удивляться, что земныеОбиженные дщери Геи,Бывает, мстят, как Фурии злые,Мужьям, имея в том примеры.И породилось племя мелий,Нимф ясеня – дриады смертны,Произвела на свет их Гея —Дела божеств внутрисемейны.А капли, что упали в море,Вдруг вспенились морской волною,И чадо божье неземноеСоздал отец последней волей.И в этот миг благословенныйИз снежно-белых волн виденьемЯвилось лучшее творенье —Венеры пенное Рожденье.Как было в точности, не знаем,То в мире древнем схоронилось,Судьба Венеры-АфродитыНам лишь немного приоткрылась.

Венера, в мифологии Рима,Что Афродита древней Греции,Любви и красоты богиняИ всех плотских желаний сердца,Имела пылкого супруга,И нрав его, Вулкана, грозен,Детей Формидо и Амура,Чьи стрелы раны нам наносят.Века сменялись постепенно,От стрел Амура нет спасенья,Творят великие шедеврыОт ран сердечных пораженья.* * *Давно, в эпоху Возрожденья,В правленье Медичи Лоренцо,Жил некто Сандро Боттичелли,Был истый сын своей Флоренции.Он, сын кожевника МарианоИ матери своей Смеральды,В квартале жил Санта-Мария,И было трое старших братьев.Его прозвали Боттичелли,Что значит попросту «бочонок»,За тучность брата, хоть взрослели,Но звали так, хоть был не полон.Он – Алессандро Филипепи,Талантом с детства отличался,Подростком у Филиппо Липпе,В учениках он подвизался.Историю Фра Филиппо Липпе,Пожалуй, стоит рассказать,Был он монахом-кармелитом,И лет тому уж будет – дцать.Известный был уже художник,Вдруг буйной страстью воспылалК монахине Лукреции Бути,Так что Лукрецию украл.И вознамерился жениться,Похитив из монастыря,Лишь Медичи, как покровитель,Их спас от строгого суда.Сам герцог Козимо МедичиУкрыл дрожащую четуЛукреции юной и Филиппо,Дав жизням этим полноту.И стали жить молодожёны,Заступнику благодаря,Благополучно, защищённо,Картины и детей творя.Покинул Липпе кармелитов,Что наложило отпечаток,Известен стал свободомыслиемИ в живописи был новатор.В истории случай сей изрядныйСандро Филиппе превзошёл,И сына, тот учитель знатный,Отдал ему учеником.И мастерство с Андреа ВерроккьоСандро довёл до совершенства,Там встретил Перуджино Пьетро,И да, да Винчи Леонардо.Пересеклись пути великих,Что Ренессанс всем подарили,Божественных высот достигших,Из мастерской Верроккьо были.Сандро востребован, известен,В церквях стал фрески рисовать,Сам папа Сикст окажет честь ему,Призвав капеллу расписать.Он испытал период славы,Заказы шли к нему рекой,И в мастерской с ученикамиМог выбирать, писать какой.По мненью многих был он странен,Совсем не гнался за богатством,Жил в мире образов, фантазий,И в красоте нашёл он счастье.Медичи вызвал Боттичелли,Чтоб расписать виллу Кастелло,Чтоб он там жил, писал картиныИ украшал им интерьеры.Место и время оказалосьБлагословеньем Боттичелли,Тогда вполне раскрыл он дар свой,Создав великие творенья.Тогда увидит свет «Венера»,От грёз воздушное созданье,Что лицезреть желал ЛоренцоВсегда в своей опочивальне.И с ней «Весна», как праздник жизни,В цветах и неге изобилия,Природы буйное весельеТам, где всегда царит идиллия.У всех богинь в его картинах,Мы лик знакомый узнаём,Он чист и девственно невинен,Веспуччи Симонетта в нём.Была то муза Боттичелли,Красавица, что нет милейЗа всю эпоху Возрожденья,Все прелести собрались в ней.Он рисовал её повсюду,И в каждом образе своёмОн видел её облик чудный,Недосягаемый во всём.И все фигуры на картинахИмеют профиль или лик,Их стан исполнен плавных линий,Во всём и вся она сквозит.Все женщины рыжеволосы,Как отблеск красоты её,И возраста её, и роста,И взгляд невинный от неё.Но он писал её на память,Он помнил все её нюансы,И не была моделью прямо,Она была кровей дворянских.Она всегда была звездоюНа небосклоне у него,И, вдохновлявшая собою,Была замужнею давно.Её искали благосклонность,Забыв её замужний статус,Медичи собственной персоной,Но Богу лишь она досталась.Её супруг Марко Веспуччи,Брат морехода Америго,Их дом постигла злая участь,Безвременно ушла супруга.Она скончалась от чахотки,Ей было только двадцать три,И вдохновенья образ кроткийПодвластен холоду судьбы.Писал «Венеру» Боттичелли,Когда тому прошло шесть лет,В глазах её свет невечерний,И лик несёт надмирный след.Всю нерастраченную нежностьСандро вложил в свою богиню,И осиял её нездешнийСвет, что струится и поныне.

Светла, мила, невозмутимаВ своей безгрешной наготе,И целомудренная силаСердца растапливает все.И он трагедию потериСвоим талантом превратил,В Рожденье вечное Венеры,И той, чей облик оживил.Теперь над ней не властно время,Он Симонетту воскресил,И юный лик, почти нетленный,Для нас как символ сохранил.Он вечно предан своей пассии,И в срок, когда он в гроб сходил,Свои похоронить останкиУ ног возлюбленной просил.Но лишь спустя тридцать четыреС её ухода долгих летПокинул землю Боттичелли,В раю искать любимой след.Друзья исполнили желанье,Что Боттичелли завещал,И Симонетта с Алессандро,Навеки с ним, как он мечтал.* * *Но я немного отвлеклась,Вернусь на нить повествованья,Когда к искусствам чутка власть —Шедевр возможен к созерцанью.Семейство Медичи практичны,Вложеньям своим знали счёт,За вкус к искусствам, эстетичностьИм благодарность и почёт.Могли бы тратить капиталыНа удовольствия, охрану,Вести войну и строить замки,Им было это по карману.И было, впрочем, это так,Им светские близки манеры,Но им дано было сверх мерыЧутьё к прекрасному всегда.Их почитал сам БоттичеллиЗа покровительство искусствам,Ценилась роскошь в их правлениеИ некая свобода в чувствах.Их благородства есть примеры,Любви к твореньям красоты,Умение ценить шедеврыИ поощрять творцов мечты.Славна и знаменита этимМедичи знатная семья,Отцы это привили детям,И продолжали сыновья.И знали мудрые банкиры:Чтоб след оставить свой в веках,Переплести им надо имяС тем, что пребудет жить в сердцах.Прошло тому с десяток лет,Погиб Джулиано при восстании,Ушёл Лоренцо меценат,Последний отпрыск был в изгнании.И власть семьи пришла в упадок,Правление взял Савонарола,Монах-аскет, доминиканец,Был веры яростный поборник.Чернец неистовым погромомПринёс Флоренции «Судный день»,Грозил он молнией и громомВсем, кто к искусствам тяготел.Он звал предать огню творенья,Что есть пособники греха,И светские произведенья,Все, в чём заметна красота.Всё, что, по мнению монаха(Кто должен жить в монастыре),Смущает ум, лишает страхаИ дарит радость на земле.И, проповедь свою продолжив,На площадь вывел горожан,И запылал костёр безбожноВсем тем, что он конфисковал.Горели книги и картины,Произведения искусства,Свирели, лютни, клавесины,Их струны лопались так грустно.Сжигались тонкие одежды,Пылали роскоши наряды,Горели, плавились шедевры,И бились зеркала и статуи.Предал огню, «Костру тщеславия»,И Сандро сам в порыве яромСвои картины – мифографииИсчезли в пламени пожара.Но тот огонь, что пламенел там,Где красота вдруг стала тленом,Пожрав учеников творенья,Не тронул нежную Венеру.А через год на том же местеСожжён был сам Савонарола,Народ тот, с фанатизмом тем же,Волок на казнь его сурово.Его правление было кратко,Но в разрушении преуспел,Пока не отлучил сам папа,Он натворил немало дел.Но проповедь его проникла,В глубины сердца, и сомненьемСмутила душу живописца,Чуть не сгубив его творенья.Казнь тяжело в нём отразилась,И Сандро, мучимый виной,Стал постепенно нелюдимым,Сменив в картинах свой настрой.И жизнь сменила свои краски,И постепенно, день за днём,Угасла яркость его сказки,Что била трепетным ключом.Иссяк поток заказов частый,В картинах изменилась суть,Едва сводил концы с концами,Чтобы держаться как-нибудь.И так обычно происходит,Коль жизнь стремится под уклон,На пике мало кто уходит,Таков привычный есть закон.И лишь спустя четыре векаВновь Боттичелли знаменит,Его «Рождение Венеры»,Всех восхищает и пленит.Весьма капризная Фортуна,То дарит нам удачи проблеск, —Богатство и признание всюду,То забытии разверзнет пропасть,То снова дарит благосклонность,Забывши прежний свой каприз,Вновь позволяет славы громкость,Но некому вручать сей приз.

* * *Но мы вернёмся к краскам рая,Где плещет радостно прибойИ волны, ракушку качая,Несут её на брег морской.Светла, прекрасна, Дева моря,Жемчужина лазурных вод,На гребешке – дар Посейдона,Уран её нам отдаёт.Она, как будто пробуждаясь,Для мира этого рождаясь,Ещё она в задумке божьейИ в мир другой пока что вхожа.Не весела и безучастна,Её душа невозмутима,Эфир пока её пространство,Где мысль творит непостижимо.И, видя в нас несовершенностьТел и природы нашей бренность,Её печалит обреченность,Любви земной предел и смертность.Но, пробуждаясь постепенно,Вступает в мир природы тленной,Любовью землю наполняя,Как открывая двери рая.И свет, и тон, и радость жизни,И всех надежд исток возник,И дух захватывает вихрем,Что да, возможен счастья миг!И в торжестве Природы силыВсе боги радостно встречают,Зефир и Флора вход почтили,Её цветами осыпают.Зефир, бог западного ветра,С женой своей, цветов богиней,Союз плотской с духовной силойСимволизируют в картине.Дочь Зевса и Фемиды Ора,Богиня смены времён года,В цветочном праздничном уборе,Спешит закрыть её покровом.Новорожденье созерцая,Красу Венеры прославляя,Порфирой власти наделяет,Её, как божество, венчает.А за спиной весенней Оры,Склоняясь, ветвями к Венере,Знак плодородия, жизни полной,Есть апельсиновое древо.Дождь из фиалок, маргаритокИ белых роз, что, по преданью,Он не случаен на картине —Несёт любви очарованье.Из этих трав готовят зелья,Чтобы привлечь любви избыток,Собрав богов благословенья,Готовят так любви напиток.И здесь камыш, как символ «скромность»,Он хочет спрятать красотуОт тех, кто видит в ней греховность,Что глаз мозолит чернецу.Но если мысли ваши чисты,Вас не смутит и нагота,Находит каждый то, что ищет,И бес мутит их неспроста.А вот… Венера торжествует,Весь Кипр в праздничном цветении,«Весна» о том благовествуетШедевром ярким Боттичелли.

Хоть не являются диптихом,«Весна» как будто продолженье,Как две сестры – иконы стиля,Всегда совместны в обсуждении.Стихам Лукреция внимая,В сюжет картины полагая,Поэме «О природе (всех) вещей»,Явилась иллюстрацией к ней.И, нá берег легко ступая,Ковёр цветочный расстилая,Венеры шествие чудес,Встаёт вокруг фруктовый лес.И всё весной благоухает,Собой Венеру прославляет,И наполняет всё вокругЦветеньем, пеньем птиц, и в кругТанцуют грации, маняИ жизнь в раю благословя,Их талиям не нужнà узда,В них плодородие всегда,Вуаль и газ их обнимают,Но мало что они скрывают,Им нет границ и нет цепей,Цветущим в радости своей.Зефир там Хлою похищает,Супружество ей обещает,Она же от него таилась,Во Флору сразу превратилась.И, вырвавшись из его рук,И говорит цветами вдруг,И вот уже в красе другойВ венке нас радует собой.Венера в миртовой листве,Под сводом арочным ветвей,Стоит застенчива, скромна,В порфире царственной она.Над нею озорной Амур,Не виден нам его прищур,Парит, готов пустить стрелуВ беспечном баловстве кому —Ему не ведомо, куда —Завязаны глаза всегда,Но знает то его стрелаИ ждёт в натяге тетива…Меркурий сад тот охраняетИ кадуцеем управляет,С мечом косым наперевесОн гонит тучи все с небес.Прекрасен в мужеской красе,В пурпурном шёлковом плаще.С ним атрибуты божества,В сандалиях, шлеме два крыла.Несёт достаток и прибытокТорговли бог, хитёр и прыток,Скор на обмен и на заём,Мешочек золота при нём.Предсвадебное наставленье,Несёт собой это творенье,Меркурий в облике Лоренцо,Ди Пьерфранческо род Медичи,Невеста есть Семирамида,И облик сей несёт Харита.Харита смотрит на Меркурия,Любви начальное мгновенье,Чтоб были счастливы супруги,Союзу то благословенье.Античной мудрости идеиС христьянским духом сочетая,В том римский папа (всех святее)Не видел диссонанс морали.И мы восторженной душою,Внимаем чуду Боттичелли,Что гимн поёт всему живому,Любви и счастью прославленье.Он сам прекраснейшей душоюПривлёк из высших сфер небесныхПоток любви к земной юдоли,Создав гармонии блаженство.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Эвксинский понт – Чёрное море.

2

Эрида – древнегреческая богиня раздора, подбросила Гере, Афине и Афродите яблоко раздора с надписью «Прекраснейшей».

3

Яблоко раздора – молодильное яблоко из сада Гесперид, дарующее бессмертие, это яблоко добыл Геракл.

4

Стикс – река в Аиде.

5

Агамéмнон – в древнегреческой мифологии царь Микен.

6

Ликомед – в древнегреческой мифологии царь острова Скирос, сын Аполлона и Парфенопы.

7

Менелáй – герой гомеровского эпоса «Илиада», младший брат Агамемнона, муж Елены Прекрасной. Менелай пришёл под стены Трои, чтобы вернуть свою жену Елену, похищенную Парисом, и разрушить Трою.

8

Парис – в древнегреческом эпосе сын троянской царской четы Приама и Гекубы, виновник развязывания Троянской войны.

9

«Эфиопида» – древнегреческая эпическая поэма, созданная в VIII или VII веках до н. э. (автором считается Арктин Милетский) и повествующая о событиях Троянской войны, следующих за описанными в «Илиаде», особенно о подвигах Ахилла и смерти великого героя.

10

Элизиум, или Элизий, Елисейские поля – в древнегреческой мифологии часть загробного мира, обитель душ блаженных. Противопоставляется Тартару.

11

Копьё Судьбы – копьё, которым центурион Лонгин пронзил распятого на кресте Христа, является священной христианской реликвией. Копьё Судьбы стало символом власти и источником таинственной силы. Им владели многие правители мира – от Ирода Великого и до последнего обладателя, Адольфа Гитлера, стремившихся изменить судьбу мира и человечества.