13-й демон Асмодея. Том 3

– Нет, мы… Монитор продолжал выдавать прямую линию. Таня подошла к нему и выключила, чтобы он не раздражал нас своим воем. – Но, как же… Как же так? – я опустил руки и посмотрел на часы. Ничего себе! Прошло уже двадцать минут от отпущенных идеальных шести на реанимацию. – Почему он умер? Что произошло?

– Не знаю, – вздохнул Саша, забирая у меня из рук неиспользованный набор для интубации. – Александр Савельевич скажет. Но пациенты иногда умирают. Мы не боги и не можем спасти всех.

– Саш, иди Вовку вызови и Белову сообщи. А я тут порядок наведу, – мрачно сказала Татьяна.

– У него родственники есть? – спросил я. – Кому-то сообщить можно?

– Нет, – Таня покачала головой. – Сосед он мой. Всю жизнь бобылём прожил. Как родители померли, так и вовсе один остался. Даже собаки с кошкой не завёл. Хоронить за счёт посёлка будем, – на мгновение остановившись возле кушетки, она посмотрела на Славика. – Ну что же ты так неаккуратно-то? – она покачала головой и принялась снимать с него электроды и убирать внутривенный катетер. Я же тупо стоял и смотрел в одну точку, не понимая, что же мне теперь делать.

– Денис Викторович, карту для Белова заполните, – в приёмник снова зашёл Саша. – Во сколько диагностировали смерть, во сколько прекратили реанимационные мероприятия, предварительный диагноз…

– Я не знаю диагноза, – встрепенувшись, поднял на него уже более осмысленный взгляд. – Я даже предположить не могу, что с ним произошло. ТЭЛА? Да, возможно, – я нахмурился. – Массированная ТЭЛА в принципе могла привести к одновременной остановке кровообращения и дыхания. Цвет кожных покровов не изменился, а это характерный признак, так что не похоже. Скорее всего, один из тромбов улетел прямиком на дно четвёртого желудочка. Фибрилляция же была, а во время остановки ЭКГ не снимали, поэтому монитор мог и не показать. Да, так, похоже, и было, – пробормотал я, садясь за стол. Татьяна ненадолго отвлеклась от подготовки Славика к транспортировке и протянула мне официальный бланк, который нужно было заполнить для патологоанатома.

– Можно дать вам совет, Денис Викторович? – Саша сел на соседний стул, глядя, как я быстро заполняю карту.

– Говори, – ответил я, пытаясь в свой предварительный диагноз втиснуть совершенно нормальные анализы.

– Съездите на вскрытие. Белов – хороший мужик. Он вас мурыжить не будет, всё расскажет и покажет. Вы же должны знать, что с Бобровым случилось, чтобы в следующий раз хотя бы попытаться спасти, если, конечно, это вообще возможно.

– А это можно сделать? – спросил я, нахмурившись.

– Да, – Саша пожал плечами. – Во всех инструкциях рекомендуют лечащему врачу присутствовать при вскрытии, чтобы избежать недопонимания. А Белов ещё никого не выгонял. Говорю же, хороший мужик.

– Я, пожалуй, так и сделаю, – поставив точку в сопроводительных документах, развернулся вместе со стулом и бездумно смотрел, как Татьяна ловко и явно не в первый раз, подвязывает челюсть покойному и связывает руки на груди. Ну да, скоро же гипертонус мышц начнётся. – Мы вот прямо так поедем? Ночью?

– Ну не оставлять же его здесь, – вздохнул Саша. – Пока доедете, пока всё оформите, уже и утро наступит.

– Я тогда домой позвоню, чтобы Егорыч с Настей меня не ждали, – встав со стула, направился в диспетчерскую. И мне в этот момент было совершенно наплевать, как именно звучат мои слова. Я очень плохо соображал, что происходит, а в голове упорным дятлом стучала всего одна мысль: «Что я сделал не так? Почему он так внезапно умер?»

Мы выехали почти через час. Я всё время заглядывал через окошечко в салон, ожидая какой-нибудь гадости в виде поднятия трупа. Не знаю почему, но мне где-то в глубине души этого хотелось. Хотелось уничтожить нежить и уже не думать о том, что же я сделал не так. Но труп не поднялся, и мы благополучно доехали до центрального морга в Твери.

Заполнение всех необходимых документов отняло у меня ещё час, как и предсказывал Саша. За это время подошёл патологоанатом и начал вскрытие. Я же после всех бюрократических заморочек сидел в коридоре и ждал, когда мне позволят войти. Почему-то просто ввалиться в прозекторскую я не мог себя заставить. Закрыв глаза, втянул стойкий запах смерти. А ведь раньше мне было всё равно. Почему сейчас находиться здесь доставляет мне определённый дискомфорт? Что-то во мне изменилось, но сейчас не время думать об этом. Нужно сосредоточиться на более неотложных делах.

– Денис, – я встрепенулся и увидел, что в коридор выглянул высокий темноволосый мужчина лет сорока-сорока пяти на вид. У него были посеребрённые сединой виски, но тело крепкое, а мускулистые обнажённые предплечья указывали на то, что мужчина в прекрасной физической форме. – Зайди.

Белов исчез в прозекторской, а я вскочил со скамьи, на которой сидел и побежал за ним. На столе лежало вскрытое тело. На огромных весах лежал извлечённый мозг, а на полу валялся шланг, из которого тонкой струйкой к сливному отверстию текла вода.

– Что-то удалось выяснить? – спросил я, надевая маску и натягивая на руки перчатки.

– Полиорганная недостаточность, – ответил Белов и поманил меня пальцем. – А первичным был некроз поджелудочной железы. Смотри, от неё практически ничего не осталось, – и он показал мне пальцем чёрное нечто, напоминающее поджелудочную лишь формой и то отдалённо. – Он уже был мёртв, когда его привёз ваш фельдшер. Правда, сам этого не знал и почему-то ещё дышал, а сердце билось. Отсюда и нормализация анализов и всего остального. От огромных значений они пришли в норму. Я называю эту стадию «когда уже не болит». Ты не смог бы ничего сделать, даже если бы тебе хватило времени понять и поставить диагноз. Не в этот раз.

– Нет, не сходится, – я покачал головой, глядя на полностью разрушенную поджелудочную. – Он не мог бы терпеть подобную боль. Она же даже наркотиками плохо купируется, – я поднял взгляд на патологоанатома. Подозреваю, глаза у меня сейчас красные от недосыпа, как у кролика. – Да и его живот я хорошо посмотрел, но никаких перитонеальных симптомов не было, и не реагировал он никак.

– Значит, он нашёл, чем обезболить, – задумчиво проговорил Белов. – И, Денис, выясни, что он пил. Если в состав той бурды, которой он посадил себе поджелудочную, входило нечто, способное заглушить поистине адскую боль, то этой находкой ты сможешь облегчить состояние очень многих людей, вынужденных ежедневно испытывать мучительную боль.

– Вскользь было упомянуто, что он мог выпить ядрёную настойку трав с границы с Мёртвой пустоши, – я прикрыл глаза. Всё-таки мне придётся ехать в Петровку. Хочу я или нет, Белов прав, такой шанс найти новое обезболивающее нельзя упускать. При условии, конечно, что это не оно превратило Славика в труп.

– Ну вот, видишь, тебе есть от чего оттолкнуться, – Белов похлопал меня по плечу. – Денис, посмотри на меня. – Я поднял глаза и встретился со взглядом пронзительных голубых глаз. – Первый запоминается навсегда. На всю жизнь. У тебя будут ещё уходить пациенты, это неизбежно. И ты в конце концов перестанешь их запоминать. Может быть, будешь помнить диагнозы, но лица перестанут задерживаться в памяти. Все, кроме вот этого, – и он указал пальцем на Славика. – Его ты никогда не забудешь. Пройдут годы, а ты будешь иногда просыпаться посреди ночи и спрашивать себя, а вдруг я мог его спасти?

– Да, звучит утешающе, – пробормотал я.

– Такова жизнь. Я вот знаю гораздо больше всех твоих учителей-клиницистов. Я понимаю в патологических процессах всё и знаю, как и откуда начинался любой процесс, приведший к смерти. И даже знаю, как правильно лечить все эти процессы. Вот только для моих пациентов это уже бесполезно, – Белов невесело усмехнулся.

– Никогда не понимал тех, кто идёт сюда, – я обвёл рукой прозекторскую и поёжился.

– Кому-то надо и этим заниматься, – Белов подошёл к весам, на которых лежал мозг. – Послушай совета более опытного коллеги. Поезжай домой. Забей на работу, накати стакан и завали подружку. А завтра всё уже успокоится.

– Личный опыт? – я направился к двери. Никогда не думал, что мне может быть настолько хреново. Ну подумаешь, кто-то умер. И мне действительно было бы плевать, не пытайся я перед этим его спасти.

– Можно и так сказать, – Белов взял ручку и принялся записывать какие-то параметры, а я вышел из прозекторской.

Пожалуй, надо воспользоваться его советом. Правда, с пунктом насчёт подружки может не получиться из-за присутствия в доме сестры и цесаревича, а вот всё остальное… Ну почему бы и нет? А завтра я поеду в эту проклятую Петровку. Там где-то мужик живёт, у которого «рот болит», вот заодно и узнаю, что же у него со ртом. Нужен же мне какой-то повод, кроме поиска чудо-травы, настолько приглушающей боль.

Глава 3

Настя опустила трубку и закусила костяшки пальцев на руке.

– Что случилось? – тихо спросила неслышно подошедшая Ольга.

– У Дениса умер пациент, – Настя прошла в комнату и села на разобранный диван. – Он едет на вскрытие и неизвестно, когда вернётся.

– И ему обязательно ехать? – Ольга невольно нахмурилась.

– Желательно, – Настя встала и прошлась по комнате, обхватив себя за плечи. – Денис должен понять, что произошло. Это нормальная практика.

– Я никогда не понимала, что заставило его поступить в Военно-медицинскую академию, – Ольга задумчиво посмотрела на девушку. – И никогда не понимала, что это за работа, пока сама в шкуре младшей медсестры не побывала. И это учитывая, что я ухаживала за одним-единственным больным.

– Всё нормально, – Настя улыбнулась. – Нас готовят к тому, что это однажды может произойти. Как… Дмитрий? – она запнулась перед тем, как назвала Великого князя просто по имени.

– Он уснул. Всё-таки ещё не до конца поправился, а сегодня пришлось столько ходить… Я боюсь, что это как-то отразится на выздоровлении. Ольга подошла к окну: – О, похоже, привезли кровать и диван.

Настя подошла к ней в тот самый момент, когда Егорыч открыл ворота, а мужики начали вытаскивать из машины кровать. Но стоило им только подойти поближе к воротам, как прямо перед ними выскочила Мурмура и зашипела, раскрыв крылья. Мужики замерли, а потом один из них довольно нерешительно махнул ногой, словно хотел пнуть курицу, перегородившую ему дорогу. И Ольга, и Настя нахмурились, но тут из-за ворот, завывая на одной ноте, выскочил чёрный кот. Уже в прыжке он выпустил огромные когти и вцепился в ногу мужику, который так неосмотрительно её поднял на курицу.

Мужик взвыл, а Барон вдобавок ко всему впился в ногу клыками, издав победный мявк! Мужик выронил кровать и попытался схватить кота, но тут подскочила Мурмура. Подкравшись к нему сзади, она подпрыгнула и вцепилась обидчику в волосы. Вдвоём с котом они опрокинули грузчика на землю. Мужик заверещал так, что его услышали замершие у окна девушки.

– О чёрт! – выкрикнула Настя, и Ольга была с ней целиком и полностью согласна. Они подорвались и побежали наперегонки, чтобы спасти… Девушки сами не поняли до конца, кого именно они хотят спасать. Возможно, что и не мужика, а безобидных животных, на которых напали в их же собственном доме.

Егорыч в это время выскочил за ворота и бегал вокруг невнятно причитающего мужика, отбивающегося от курицы и кота. Но он не спешил оттаскивать от него разъярённых животных, чтобы самому не попасть под их клыки, когти и клюв.

Настя подбежала к воющей и катающейся по земле куче, в которой уже было не совсем понятно, где грузчик, где курица, а где кот.

– Да что же вы стоите?! – крикнула она и сумела выхватить из этой кучи Мурмуру, которую ловко закинула во двор.

Туда же полетел и Барон. Кота сумела оторвать от задницы несчастного грузчика Ольга. После этого девушки быстро закрыли ворота, которые сразу же содрогнулись, словно в них начали бить тараном.

– Ох ты ж, страсти-то какие! – Егорыч остановился, а затем осторожно приоткрыл калитку.

– Мяу-у-у, – в щель сразу же высунулась лапа с огромными выпущенными когтями.

– Я не хочу никого расстраивать, – раздался задумчивый голос Насти, – по, похоже, мы остались без кровати.

– Вот это да-а… – протянула Ольга, медленно обходя по кругу кровать со сломанными ножками и вывалившимся дном. – И что же нам теперь делать?

– Я не знаю, что вы будете делать, дамочки, – второй грузчик оставил попытки поднять с земли своего изрядно потрёпанного товарища, – но лично мы уезжаем отсюда! Забирайте диван, и мы распрощаемся!

– Да как мы тяжёлый диван в дом затащим? – возмущённо спросила Настя.

– Это не наши проблемы, – отрезал грузчик, бросил постанывающего напарника и вместе с водителем принялся вытаскивать очень даже приличный диван.

– Эту рухлядь не забудьте забрать, – Ольга указала на сломанную кровать и сложила руки на груди. – Я так и передам его высочеству, что вы пытались всучить нам кровать, сломавшуюся от небольшого удара о землю. Мне страшно представить, что произошло бы с моим братом, если бы он уснул на ней. А вдруг ножки подломились бы посреди ночи, и Денис проснулся бы посреди руин?

– Если бы знойная девчонка не составила ему компанию, ничего не произошло бы, – буркнул грузчик.

– Что-о-о-о? – тёмные глаза Ольги сузились, и она сделала шаг к этому самоубийце. – Вы намеренно пытаетесь сейчас оскорбить графа Давыдова, предполагая, что он водит в этот дом девиц лёгкого поведения? Наплевав на то, что с ним под одной крышей проживает его сестра? И это я сейчас молчу про представителей нравственного контроля!

– Эм-м, я не это имел в виду, – промямлил грузчик. – Вы меня не так поняли, ваша милость.

Подбежавший к нему водитель ловко закинул в кузов сломанную кровать и помятого мужика. Дверца кабины захлопнулась, и машина сорвалась с места так быстро, что камешки из-под колёс полетели. До девушек и Егорыча долетел крик водителя, который орал на грузчика, не умеющего язык за зубами держать.

– Ты идиот?! Какого хрена ты начал пасть открывать?! Не видишь, что ли, что девки из аристократии?!

– Ну вот и меня в аристократки записали, – задумчиво проговорила Настя и посмотрела на диван. – Потрясающе. И как нам этого монстра в дом затащить? Степан Егорович, что вы скажете?

– Да что тут говорить, Настенька, – Егорыч вздохнул. – Попробую сейчас мужиков кликнуть, может, кто за денюжку малую в дом войти сумеет, переступив через себя. Они же думают, что проклятье тут на мужиков падает. Вот ведь напасть какая. Сейчас ещё большая слава гулять пойдёт. Это надо же было Барончику с курочкой так взбеситься! И что на них нашло?

– Воплощение проклятья наяву. Эта неравная битва добра со злом войдёт в историю.

Девушки резко обернулись на незнакомый мужской голос.

Выглядел обладатель голоса несколько своеобразно и сильно выделялся среди жителей Аввакумово как минимум белоснежным строгим костюмом. Молодой, лет двадцати пяти парень обводил место побоища цепким взглядом голубых глаз. Потом он взглянул на запертую калитку, чему-то слегка улыбнувшись. Тёмные волосы, утончённые черты лица. Это явно был кто-то из приезжих, причём из аристократии и далеко не низшей.

– Простите, а вы кто? – нахмурилась Настя, выходя немного вперёд.

– Я ищу господина Давыдова, – парень настолько пристально разглядывал девушку, что такое внимание к себе начало её постепенно раздражать.

– Его нет. Но вы так и не представились, – то, что за её спиной стояла Ольга, а где-то в доме находился сам цесаревич Дмитрий, явно придавало Насте уверенности.

– Меня зовут Аз… Александр Довлатов. Я прибыл по поручению высшего врачебного Совета. Мы занимаемся…

– Я знаю, чем вы занимаетесь, господин Довлатов, – резко прервала мужчину девушка, сложив на груди руки. – Разбираете клинические случаи и действия медицинских работников в своих кабинетах, даже не имея представления о том, что такое практическая медицина. И вашей единственной задачей является смешать с грязью и посуровее наказать любого, кто попадёт в ваши цепкие лапы.

Настя помнила, с каким трудом перенёс её отец разбирательство одного случая из своей практики и как потом долго восстанавливал пошатнувшиеся нервы и репутацию.

– Вы не правы, я всегда на стороне докторов, – покачал он головой. – Что бы вы ни думали и не слышали о нас от ваших коллег.

– Дениса Викторовича нет и сегодня не будет. Всего хорошего, – Ольга решила не оставаться в стороне и, поравнявшись с Настей, указала непрошенному гостю в сторону от ворот.

– Предупредите его, что я ещё несколько дней пробуду здесь. И мне необходимо с ним переговорить. Дело очень срочное. Простите, но разглашение невозможно, – он поднял руку, останавливая готовый сорваться вопрос. – Всего хорошего. Не буду вас больше отвлекать, – улыбнувшись и слегка склонив голову перед Ольгой, Довлатов развернулся и неторопливо удалился.

– Что это было? – прямо спросила у Насти Ольга, провожая незнакомца подозрительным взглядом.

– Кто-то явно решил утопить Дениса, натравив на него не только контроль, но и медицинский совет. Хотя я не помню, чтобы он совершал какие-то врачебные ошибки, – покачала головой Настя, задумываясь о том, к чему могут привести разбирательства. Тем более что Давыдов ещё не был полноценным врачом, а всего лишь студентом на практике даже без руководителя.

– Надо Диме рассказать. Пусть начнёт уже разбираться, за что и по какой причине на Дениса столько проблем сваливается, – проговорила Ольга, сжав кулачки.

Настя в это время подошла к калитке и приоткрыла её. Нужно было отвлечься от этого неприятного разговора, обдумывая который, девушка заметила странности в поведении Довлатова. Что-то нём было неправильное, но что именно, ответить даже самой себе она не могла. Во дворе стояла тишина. Заглянув туда, она увидела, что оба исчадия мирно сидели рядышком на земле и приглаживали шерсть и перья.

– Объясните мне, зачем вы это сделали? – задала она вопрос и пошла открывать ворота. В ответ Мурмура квохтнула и направилась к конюшне. За ней поспешил Барон, посмотрев на Настю с жалостью. Мол, о чём с дурочкой вообще разговаривать, если она ни черта не понимает?

Настя только головой покачала. Она распахнула ворота, и одновременно с этим к дому подошёл Егорыч.

– Самим придётся, – он сплюнул на землю.

– Нет уж, – Настя решительно развернулась и пошла к дому. – Сегодня Сергей дежурит. Они в Володей здоровые парни, и в больнице никто не боится этого дома. Пойду позвоню. Если они не на вызове, то помогут.

– А я пойду обрадую Диму, что нам, похоже, придётся на втором этаже пока остаться, – задумчиво проговорила Ольга, глядя вслед Насте. – Сейчас внизу будут стоять сразу два дивана и ни одной кровати. А Диме с его раной нужна именно кровать. Ну что же, начнём учиться по лестнице ходить. И, надеюсь, Денис с Настей сумеют в одной комнате ужиться. Это, конечно, даже звучит очень неприлично, но. что поделать. Мы не можем рисковать, укладывая Диму на неудобное ложе.

***

Мне удалось поспать в машине на обратном пути. Дмитрий меня не тревожил, и возле дома я уже чувствовал себя практически выспавшимся.

Махнув рукой водителю, направился к воротам, но, не дойдя пяти шагов, остановился, разглядывая примятую траву, на которой отчётливо были видны бурые пятна. Что здесь произошло? Присев перед подозрительными пятнами, я сорвал несколько травинок и поднёс к носу. Едва уловимый запах серы заставил резко выпрямиться. Демоны? Здесь были демоны?!

Все мрачные мысли, неуместные самокопания и рассуждения на тему «есть ли у меня душа», сразу же улетучились. Вскочив, я бросился к воротам. Как же так, вашу мать?! Я что, зря дом обносил демоническими ловушками?

По двору вышагивала Мурмура. Приглядевшись, я увидел, что у неё явный недостаток перьев. Это что же получается? Ночью и утром, когда мне было так хреново, я мог чувствовать боль своего фамильяра, но принял её за собственные метания? Похоже на то.

– Что здесь произошло? – я схватил заоравшую курицу и поднёс её к лицу. – Что у вас произошло?!

Курица прекратила орать и моргнула, а потом уставилась мне в глаза своими чёрными злобными бусинами. И я уже не мог оторвать от них взгляд, проваливаясь всё глубже и глубже…

Вынырнув из чего-то жутко похожего на воспоминания Мурмуры, я выпустил её из рук, за что ощутимо получил клювом по голени. Помотав головой, пришёл в себя и посмотрел на курицу, чуть прищурившись.

– Я, конечно, знал, что ты способна отмудохать любую Адскую тварь, – проговорил задумчиво. – Ты специально не дала этому тупорезу войти, чтобы он не застрял в демонской ловушке, вызвав кучу ненужных вопросов? Заметь, про Барона я не спрашиваю. Думаю, он с радостью напал на демона. Этот котяра и меня бы с удовольствием растерзал, но мы успели заключить сделку.

Мурмура мне не ответила, только посмотрела очень пристально и направилась по своим курячьим делам. Я же вошёл в дом.

На кухне сидели за столом Дмитрий и Ольга, а Настя разливала чай.

– Денис, мы тебя ждали, – сказала Настя, ставя на стол четвёртую чашку. – Нам надо быстро позавтракать и в больницу идти.

– Зачем? – я сел, глядя при этом на Дмитрия.

– Буквально час назад позвонила Наталья Сергеевна и сказала, что Владимир Семёнович полез в погреб, чтобы приготовить его к осеннему приёму овощей и разных банок с вареньем. Лестница старая, одна ступенька не выдержала, и он сломал руку, – она вздохнула и села рядом со мной. – Его в Тверь повезли, там какой-то сложный перелом. Хорошо, что рука левая, но плохо, что ему металлоконструкцию придётся ставить.

– Я всё ещё не поним… – не договорив, я прикрыл глаза. – Амбулаторный приём.

– Да, Денис, – Настя вздохнула. – Я бы тебе помогла, но я совсем ничего не понимаю во взрослых болячках.

– Примерно как я в детских, – и я посмотрел на кофе. Вот же гадство какое!

– Владимир Семёнович сможет потом приём вести и с конструкцией на руке, но пару дней придётся тебе.

– Денис, тут ещё кое-что произошло, – посмотрел на меня цесаревич. – Тобой интересовался представитель медицинского Совета некто Довлатов. Слышал о таком?

– Нет. Но разбирательства Совета мне не грозят, – отмахнулся я. – Студенты в этих разборках не участвуют, а за все их косяки отвечает непосредственный руководитель.

Почему-то эта новость во мне не вызвала никаких эмоций. Совершенно. Тем более что свои права я прекрасно знал и сомневался, что на меня будут наседать, учитывая как минимум мой статус.

– Всё равно такое пристальное внимание к тебе настораживает, – буркнула Настя. – С ним тебе так или иначе придётся встретиться.

– Я думаю, что господину Довлатову будет проще на приём ко мне записаться, чтобы о чём-то переговорить. Отстоять очередь, отбиться от страждущих, а потом уже в совершенном раздрае и эмоционально нестабильном состоянии рассказать мне о цели своего визита. В общем, если я сдохну, считайте меня героем, – вздохнув, я повернулся к Дмитрию. – Пошли, пару швов сниму.

И, поднявшись из-за стола, вошёл в комнату. Долго смотрел на стоящие у разных стен диваны. После чего повернулся к Великому князю.

– Дима, я сейчас дурацкий вопрос задам, но где, вашу мать, кровать?

Мимо меня проскользнула Ольга и принялась на стол выкладывать всё что нужно для перевязки.

– Это на самом деле очень интересный вопрос, и будь уверен, я не оставлю его просто так, – Дмитрий сел на диван. Не на мой, а на второй, он хотя бы выглядел более устойчиво. – Но пока вам с Настей придётся делить эту комнату.

– Охренеть! – я покачал головой и направился к ванне, чтобы руки вымыть перед перевязкой. – В общем так. Если случится что-то совсем непредвиденное, то я всем буду говорить, что это ты заставил меня жениться, чтобы отпраздновать упразднение Контроля.

– Жениться? – Ольга резко повернулась ко мне. – Постой, ты сказал “жениться”?

– Да, ты всё верно расслышала. И, сестрёнка, вы мне вообще выбора не оставляете, – развернувшись, я столкнулся с побледневшей Настей. – Эм-м, – протянул я, – давай ты не будешь меня бить сковородкой. Я просто обрисовал своей сестре и её мужу перспективу. Возможно, в них проснётся совесть, и они просто уедут, – сказав это, я быстро прошмыгнул мимо неё, надеясь, что все примут моё высказывание за не совсем удачную шутку.

***

– Я слышал, твой прислужник получил по суслам и вылетел прямиком на рабочее место? – Асмодей поднял неприязненный взгляд на вошедшего в его кабинет Велиала.

– Это не твоё дело, – князь откинулся на спинку стула, выразительно глядя на этого заносчивого, самоуверенного падшего ангела.

Причина, по которой Абигору пришлось рвать когти с земли под номером тринадцать, была совсем иная, чем сверхагрессивный фамильяр Фурсамиона. Но об истинных причинах бегства пока не знал никто, кроме Асмодея и Люцифера. Последний уже битый час бьётся с небесами, стараясь связаться с Гавриилом. Все достигнутые договорённости полетели ангелам прямо в пушистый зад буквально через сутки от того момента, как все бумаги были подписаны. Такой подлости от небесной канцелярии не ожидал никто, это же не Ад, в конце-то концов! Но дело сделано, и обе стороны засветились, поэтому сейчас будет важно, кто кого переиграет первым.