Борщ, любовь и пистолет. Ироничный роман

– Это хорошо, мама, – одобрительно улыбнувшись, ответил сын. – Я надеюсь, что на этот раз тебе повезёт.

Глава 5

Леонтий ждал меня возле входа в метро «Таганская» с огромным букетом роз в руках. Выглядел он импозантно. На нём была надета светло-бежевая рубашка с короткими рукавами и в тон ей брюки цвета горького шоколада. По достоинству оценив его прикид, я мысленно сделала вывод: «Леонтий хорошо знает цену своей внешности. Отправляясь на свидание, он надел одежду оттенков, выдержанных в тёплых коричневых тонах, которые выгодно подчеркивают его яркие, цвета чёрного кофе, глаза и серебристые волосы».

Увидев меня, Леонтий приосанился. А затем походкой бравого офицера в прошлом двинулся мне навстречу. Поравнявшись со мной, он торжественно вручил букет, не преминув сказать при этом:

– Вы шикарно выглядите, Валерия.

В ответ на его слова я улыбнулась. Ведь я тоже, собираясь на встречу с ним, от души расстаралась. На мне было надето платье в стиле милитари цвета хаки, фасон которого мне невероятно шёл.

Приняв из рук Леонтия цветы, я восхищённо воскликнула:

– Ой! Какие удивительные розы!

Они и впрямь были бесподобными. Их лепестки имели тёмно-бордовый цвет и были испещрены ярко-жёлтыми прожилками, а стебельки не имели традиционных шипов. И это было очень необычно.

– Я предлагаю пойти в ресторанчик, расположенный прямо за театром, – с нескрываемым удовольствием выслушав мои восторги, сказал Леонтий. – Там неплохая кухня и вежливая обслуга. Кроме того, там есть возможность поужинать на открытом воздухе и насладиться тёплой вечерней погодой.

Мне понравилось это предложение. А ещё я по достоинству оценила его изысканную манеру говорить и обходительность.

«Как же приятно быть рядом с галантным, хорошо воспитанным кавалером», – подумала я.

А вслух сказала:

– Я ничего не имею против этого.

Затем я взяла Леонтия под руку, которую он мне учтиво предложил, и мы направились через дорогу в сторону уютной таверны, расположенной на стыке двух улиц на задворках легендарного Театра на Таганке.

Войдя на территорию ресторана, мы устроились под навесом за столиком на двоих, на обитом красным дерматином, стилизованном под ретро, диванчике. Вслед за этим Леонтий сделал щедрый заказ. А после того как учтивый официант отправился его исполнять, он спросил, непринуждённо скрестив руки на атлетичной груди:

– Ну что ж, Валерия, я слушаю Вас. Расскажите мне о себе. Кем вы работаете? Чем интересуетесь? Я хочу знать о Вас абсолютно всё.

В этот момент официант принёс вазу и заботливо опустил в неё розы. Затем он удалился. Но мгновение спустя, он вернулся и поставил на стол по аппетитному «Цезарю». Потом он учтиво наполнил наши бокалы изысканным тёмно-красным вином, после чего, не спеша, опять удалился.

«Слава Богу!» – мысленно перекрестилась я, недовольно глянув ему вслед.

А потом подумала: «Вот за что я не люблю рестораны, так это за то, что, когда ты приходишь в подобное заведение, возле тебя начинает крутиться некий субъект, который не даёт своим присутствием свободно общаться с тем, с кем ты пришла поужинать».

– Так что? – снова спросил Леонтий, продолжив начатый разговор. – Я надеюсь, что Вы, Валерия, не работаете в секретных службах и поэтому будете откровенны со мной.

В ответ на его шутку я рассмеялась.

– Нет, – простодушно сказала я, – мне нечего от Вас скрывать. Я обычная медсестра. Так что никакого секрета тут нет.

– О! Медсестра! – неестественно радостно воскликнул Леонтий. – Как же это замечательно!

Его реакция заставила меня удивиться. Я не очень поняла, что уж такое замечательное он нашёл для себя в моей профессии. Недоуменно пожав плечами, я приступила к салату.

– Как я понял, – продолжил свой опрос Леонтий, придвинув к себе тарелку, – Вы, Валерия, не замужем. Иначе бы Вы не приняли приглашения сегодня отужинать со мной.

– Вы очень проницательны, – согласно кивнув головой, ответила я, оторвавшись от «Цезаря», – я действительно на данный момент времени в браке не состою.

– Почему? Вы разведены?

– Нет, – без особого энтузиазма отозвалась я, – процедура развода мне неизвестна.

– Тогда я не совсем понимаю, в чём дело! Как так может быть? – вздёрнул седые брови Леонтий. – Может, простите за некорректность, вы вообще в браке не состояли?

– Да нет, – стушевалась я, – состояла. Ни много ни мало, а целых девятнадцать лет.

– Тогда куда же делся Ваш муж после такого солидного срока совместной семейной жизни? – продолжил недоумевать Леонтий.

Оценивающе окинув меня взглядом, вдруг ставшим колючим, он попытался развить мысль, не дав мне объяснить ему суть дела, – Признайтесь, Валерия, с вами он хлебнул горя. Вы просто бросили своего несчастного супруга, когда он как мужчина пришёл в негодность, и думать о нём забыли, пустившись навстречу новым приключениям. Ведь Вы – настоящая роковая красавица.

Он сделал паузу, чтобы отпить вина из бокала.

– Я – вдова, – воспользовавшись минутным молчанием Леонтия, резко бросила я.

– Ох! Простите! – виновато воскликнул он, ставя бокал на стол.

– Да ничего, – ответила я, а затем добавила, – Не стоит извиняться.

– Ну как же, – смятённо сказал Леонтий. – Ведь я, сам не желая того, затронул сейчас глубокую рану в Вашей душе, причинив Вам ненароком сердечную боль.

Я подняла на него глаза.

– Это не совсем так, – тихо ответила я, – боль давно прошла. Ведь я овдовела десять лет тому назад. Так что извиняться не за что.

– Всё равно, – горячо возразил Леонтий, – простите меня за то, что я сейчас нечаянно напомнил вам, Валерия, о Вашей беде. Ведь, что бы Вы мне ни говорили, я очень хорошо понимаю, как это страшно – терять близких людей, особенно тех, к кому вы испытывали чувства.

Я промолчала, не считая нужным рассказывать ему о том, насколько мрачной и тяжёлой была моя семейная жизнь.

– А чем вы увлекаетесь? – перевёл Леонтий разговор в другое русло, поняв наконец, что он мне доставляет весьма неприятные эмоциональные ощущения.

– Я пишу стихи на досуге, – ответила я, обрадовавшись смене тяжёлой для меня темы.

– Стихи? – нахмурив брови, недоверчиво спросил Леонтий.

Его лицо исказила гримаса лёгкого презрения.

– Какие же такие стихи может написать обычная медсестра? – вдруг фыркнул он.

Его замечание слегка озадачило меня и показалось обидным.

– Хорошие стихи, – скромно ответила я, пригубив глоток вина.

– И они изданы? – недоверчиво уточнил Леонтий.

– Ну, пока что широкой публике они неизвестны, – засмеялась я, а затем пояснила: – Я издала за свой счёт лишь несколько экземпляров поэтических сборников, чтобы раздарить друзьям.

– Я так и знал, что ты мне лапшу на уши вешаешь, – утратив вдруг всю свою галантность, внезапно перейдя на ты, высокомерно сказал Леонтий.

– В каком смысле? – растерялась я.

– В обыкновенном, – отрезал он. – Я сразу понял, что твои стихи не могут никем приличным быть изданы, потому что хорошими не являются по определению.

– Ну, отчего же? – с достоинством ответила я. – Вы же их не читали. Поэтому не можете так голословно судить об их качестве.

– А мне и судить незачем, – окрысился он. – Что хорошего ты можешь написать, не имея литературного образования?

– Ну, кроме образования, для написания стихов человек должен обладать ещё одной несущественной мелочью, которая не в меньшей, а может, даже в большей степени позволяет ему сочинять хорошие поэтические произведения, – заметила я.

– Это какой же? – недоверчиво спросил Леонтий, отхлёбывая изрядную порцию вина.

– Талант, – улыбнувшись, просто ответила я, – а ещё наследственность.

– Наследственность? – не понял он.

– Да, – улыбнулась я, а потом пояснила: – Ведь генетика – это мощная наука, и против неё ничего не попишешь.

– Что ты этим хочешь сказать? – снова не понял Леонтий.

– Моя бабушка была писательницей, – пояснила я.

– А откуда ты это знаешь? – спросил Леонтий.

– У меня есть её книги, – гордо ответила я, – с её автографами.

– Ну, не знаю, – недоверчиво прищурился Леонтий, – надо ещё доказать, кем по-настоящему приходится тебе эта писательница.

После такого вывода я на минуту замолчала.

«В конце концов, – раздражённо подумала я, ковыряясь вилкой в салате, – чего он от меня хочет? Чем его не устраивают мои стихи и моя наследственность?»

У меня вдруг стало так скучно на душе, что я полностью потеряла интерес к дальнейшей беседе. Я почувствовала, что так удачно начавшийся романтический вечер безнадёжно испорчен сначала разговорами о моём покойном супруге, а потом презрительным выпадом Леонтия в адрес моих дарований.

«Конечно, я не считаю себя Ахматовой и стихи пишу для собственного удовольствия, по порыву души, так сказать», – обиженно подумала я, глядя на утопающую в расплавленных лучах заходящего солнца крону дерева, растущего неподалёку от веранды ресторана, где мы расположились за столиком. Потом я перевела взгляд на букет роз, который Леонтий подарил мне.

«Что за вопиющая невежливость – делать такие скоропалительные выводы, какие он только что сделал! – мысленно возмутилась я, разглядывая пёстрые лепестки необычных цветов. – Мог бы хотя бы поинтересоваться, о чём мои стихи, а уж потом судить об их качестве».

Я украдкой вздохнула и решила больше не развивать эту тему.

«Наверное, не следовало вообще заговаривать с посторонним человеком о сокровенном, – огорчённо подумала я, – но мне так хотелось понравиться ему, нащупать общность интересов. Удивить, в конце концов!»

Между тем, пока я отрешённо созерцала уличный пейзаж за пределами ресторана и букет роз, официант принёс запечённую в сметане осетрину. Тем самым он дал мне возможность продлить недовольное молчание, так как у меня появился для этого хороший повод: занять рот вкусной едой. Кроме того, так кстати возникшая пауза дала шанс понять моему спутнику его неуместную бестактность.

– Валерия, – сказал он, сменив тему, и снова перейдя на Вы. – А Вы хотели бы снова вступить в брак?

– Не знаю, – уклончиво ответила я.

А сама сердито подумала: «Может, я и не против замужества, только откровенничать по этому поводу я с тобой не намерена».

– А кто знает? – стал настаивать Леонтий.

«Ну что он пристал? – мысленно возмутилась я. – Что ему надо от меня?»

– Вот вдруг на вашем пути появится настоящий джентльмен, вы смогли бы ответить ему взаимностью? – между тем продолжил Леонтий, пристально уставившись на меня.

– Я не думала об этом, – пожала плечами я, мысленно прикидывая, как поделикатнее отвертеться от его назойливых вопросов.

– Я понимаю, что вы так и не встретили в своей жизни ни одного поистине стоящего мужчины, который смог бы сделать вашу судьбу счастливой. Иначе бы давно вышли замуж. Так? – спросил он.

– Ну почему же? Хороших мужчин я встречала, – возразила я. – Просто замужество, на мой взгляд – это очень серьёзная вещь. Поэтому я считаю, что такое решение нельзя принимать необдуманно. Ведь ошибка в таком деле подобна ошибке сапёра. Неверный шаг – и ты подорван на мине житейского быта.

Услышав это сравнение, Леонтий рассмеялся, откинувшись на спинку дивана. А потом вдруг задал неожиданный вопрос, снова перейдя на ты:

– А котлеты ты умеешь делать?

«Котлеты? – мысленно удивилась я. – При чём здесь котлеты?»

– Многоуважаемый Леонтий, я умею делать котлеты, – вслух ответила я. – В моём возрасте было бы странно, если бы я не могла готовить.

– Большие? – внезапно оживился он.

– Большие, – усмехнулась я.

– А борщ украинский тоже можешь варить? – поинтересовался Леонтий.

– Ну, не знаю, украинский или нет, но суп из свёклы я тоже умею готовить, равно как и гигантские котлеты, – слегка озадаченно ответила я.

А сама подумала: «Я что, прохожу тест по поварскому делу, что ли?»

Между тем Леонтий спросил, опять перейдя на вы:

– Валерия, а сколько Вам лет?

– Пятьдесят, – простодушно ответила я.

– Пятьдесят? – искренне поразился он. – Вот это да! А я думал – лет сорок, не больше.

– Многие так думают, – без ложной скромности сказала я, покончив с осетриной.

– Что ж, – резюмировал он, снова начав «тыкать», – ты очень хорошо сохранилась. И это очень радует меня.

А потом задал странный вопрос:

– А со здоровьем у тебя как обстоят дела?

– Не жалуюсь, – сдержанно ответила я, отодвинув пустую тарелку.

А сама в свою очередь спросила:

– А Вам сколько лет?

Услышав мой вполне естественный вопрос, Леонтий стушевался и смущённо сказал:

– Это неважно.

– Почему? – засмеялась я. – Это что? Тайна?

– Да! Небольшой секрет, – уклончиво ответил он.

– Ну Вы же не женщина, – продолжая хихикать, сказала я, – Вам незачем скрывать свой возраст.

А сама подумала: «Странный он какой-то. Разводит тут тайны мадридского двора. А я не люблю этого».

Мне тотчас захотелось закруглить свидание с Леонтием, и я стала мысленно искать подходящий предлог, который дал бы мне повод распрощаться с ним и поехать домой.

«Ах! – подумала я. – Какие же мужчины все одинаковые! Для них главным достоинством в женщине является не утончённость её души, а способность готовить котлеты и борщ. Как же это примитивно!»

Между тем официант принёс счёт. Оплатив его, Леонтий отправился меня провожать.

– Я тебе ещё позвоню, – сказал он, прощаясь со мной возле метро.

Затем он сел в «Жигули», припаркованные неподалёку, и был таков.

Глава 6

– Ну, как прошло твоё свидание? – спросил сын, когда я вернулась домой.

– А! – неопределённо махнула я рукой, переступая порог квартиры. – Ничего интересного! Прошла тест на умение готовить борщ. И всё.

– Борщ? – не понял сын, удивлённо взметнув вверх брови.

– Ага, – ответила я, скидывая в прихожей туфли, а потом добавила, – Неудачный выстрел в сторону личного счастья.

– Жаль, – огорчился сын.

– Да не о чем тут жалеть! – успокоила его я, а потом хмыкнула, пояснив, – Новый кавалер оказался ужасно скучным и примитивным. Простым, как угол дома.

– Всё равно жаль, – разочарованно вздохнул сын, – я так надеялся на позитивные перемены в твоей судьбе, мама!

– Не огорчайся, – ласково сказала я, потрепав его по плечу, – может, тот образ жизни, каким я живу, и является истинным счастьем? Поэтому незачем мне искать от добра добра.

А к вечеру я окончательно забыла о встрече с Леонтием, как о каком-то мимолётном недоразумении. Правда, совсем ненадолго. Спустя неделю он снова мне позвонил.

За окном царил душный вечер. На Москву в это лето нагрянула небывалая жара. Чтобы хоть как-то справиться с ней, я отправилась в ванную принять прохладный душ. Стоя под струями живительной влаги, я услышала внезапную трель телефонного звонка. Наскоро вытерев тело банным полотенцем и накинув кружевную ночную сорочку, я стремглав бросилась в комнату. Сняв трубку, я услышала хрипловатый голос Леонтия.

– Добрый вечер, – поприветствовал он меня, а затем, заметно нервничая, спросил, – Куда Вы пропали, Валерия? Почему в течение недели так ни разу и не позвонили? А я так ждал от Вас известий!

Честно говоря, я не предполагала, что Леонтий мне позвонит, решив, что он по моему красноречивому молчанию давно понял, что я не хочу с ним больше общаться. Но вместо того, чтобы категорично сказать ему о том, чтобы он навсегда забыл мой номер телефона, я сконфуженно промямлила:

– Извините.

– Не стоит, – с явным облегчением в голосе ответил он, а потом более уверенным тоном сказал, – Я боялся расценить Ваше молчание как нежелание встречаться со мной. Но, судя по извинениям, я ошибся.

Я не нашлась сразу, что сказать. А Леонтий с места в карьер предложил:

– Давайте встретимся, Лера.

А потом, проявив недюжинную настойчивость, стал уговаривать:

– Пожалуйста, не отказывайте мне. Я очень хочу снова увидеться с Вами. Дайте мне шанс, прошу Вас!

– Не знаю, – неуверенно отозвалась я, собираясь с мыслями, чтобы дать вежливый от ворот поворот назойливому ухажёру. – На улице сейчас так жарко, что только одна мысль о том, что нужно надевать цивильную одежду и куда-то идти, вызывает во мне перегрев.

– А я Вас поведу туда, где не жарко, – пообещал Леонтий.

– И где же находится такое роскошное место? – насмешливо поинтересовалась я.

– Рядом с моим домом есть уютное кафе, называется «Шахерезада». Вот в этом самом кафе круглосуточно работают кондиционеры, – сообщил Леонтий, – там прохладно даже в такую жару. Да и по названию оно очень подходит для нашей с Вами встречи.

– Это как? – не поняла я.

– Оно имеет неповторимый восточный оттенок в своём названии, – загадочно ответил он, – а Вы, на мой взгляд, Лера, внешне очень похожи на вышеупомянутую царицу. Так что, прошу Вас, соглашайтесь. Клянусь Вам, Вы ни о чём не пожалеете.

Голос Леонтия стал в этот миг таким жалобным, что мне стало его жалко, и я вопреки тому, что не очень хотела идти на свидание, дала на него согласие.

«А что? – подумала я. – Может, сын прав. Хватит строить из себя неприступную крепость. Возможно, всё не так и плохо, как мне показалось на первый взгляд. Может, нужно присмотреться, а уж потом и делать соответствующие выводы?»

На следующий день, около восьми часов вечера, я отправилась с Леонтием в ресторан.

Глава 7

Путь до того места, где Леонтий назначил мне свидание, оказался неблизким. Сидя в вагоне поезда, мчащегося в кромешной тьме по подземному туннелю, я не задохнулась от густой духоты, которая присутствовала теперь повсюду, только оттого, что вагон был оснащён кондиционером.

«Ох! Куда меня несёт? – мысленно сокрушалась я. – Конечно, мой новый знакомый очень хорош собой, но не настолько, чтобы бежать к нему на встречу в такую погоду, сломя голову, словно впервые влюблённая школьница».

Но делать было нечего – возвращаться с полпути домой было глупо.

«Странно всё же! – подумала я, слушая, как хорошо поставленный голос диктора объявил очередную остановку. – У Леонтия есть какой-никакой автомобиль. Поэтому он, как услужливый кавалер, мог бы подъехать к моему дому и с комфортом довезти меня в свой хвалёный ресторан, чтобы я сейчас не тряслась в вагоне метро».

Правда, потом я вспомнила, как он сказал мне:

– Лера, для того, чтобы быстрее добраться до меня, возьмите такси или бомбиста, я потом при встрече оплачу вам все расходы.

Но я отказалась от его услуг из чувства гордости. Я не хотела быть ему обязанной в финансовом плане. Да и, честно признаться, я боялась садиться в автомобиль к незнакомому мужчине, будь он таксистом или кем-нибудь другим. И вот теперь я маялась в метро, добираясь до места предстоящей встречи.

«Ничего, – успокаивала я себя, – в ресторане переведу дух под обещанным кондиционером. Мне не привыкать к трудностям во имя благих целей».

Затем мои мысли потекли в другом направлении.

«Да, – улыбнувшись, подумала я, – на какие только подвиги не пойдёшь, изголодавшись по романтике, и в предвкушении роскошного ужина в прохладном помещении! Надеюсь, Леонтий не разочарует меня снова своей бестактностью? Ведь если бы не его некорректность, которую он допустил в прошлый раз относительно меня, я, наверное, сейчас пребывала бы в совершенно другом настроении. Ведь, что уж там греха таить, мне он очень понравился. Хотя бы чисто внешне. А уж если быть полностью откровенной, как объект внимания он – мой материальчик. Меня всегда тянуло к таким импозантным мужчинам с классической внешностью. Я даже готова сегодня с ним замутить ночное рандеву, если, конечно, он опять не примется с солдафонской прямолинейностью демонстрировать неслыханную беспардонность».

Эти мысли подняли моё настроение до нужной высоты, и я, предвкушая любовное приключение, настроилась на позитивный лад.

Между тем поезд подъехал к нужной станции. Выскочив из вагона, я на минутку присела на лавочку, притулившуюся у мраморной стенки, для того чтобы поправить слегка исказившийся от несусветной жары макияж и немного «встряхнуть пёрышками». Вытащив из сумочки маленькое складное зеркальце, украшенное сверкающими стразами, я критично осмотрела лицо, а потом привела себя в надлежащий вид. Расправив складки на лёгкой белой юбке и красивые воланы на такой же белой блузке, я легко встала со скамейки и направилась к выходу из метро, звякнув золотыми браслетами на руке.

Глава 8

Я опоздала на пятнадцать минут. Это выяснилось тогда, когда Леонтий выразил мне неудовольствие по этому поводу.

– Вы непростительно задержались, мадам, – недовольно буркнул он, когда я, лучезарно улыбаясь, приблизилась к нему, – и заставили меня Вас ждать.

«Ну вот! Опять он за своё! – раздосадовано подумала я, мгновенно погасив на лице радостную улыбку. – Мог бы и попридержать язык за зубами и не высказываться вслух по причине моего опоздания. В конце концов, я – женщина, мне иногда даже полагается немного задержаться, а особенно на свидание. Тем более, я так долго ехала сюда и с непривычки не смогла правильно рассчитать время».

Мне захотелось тотчас развернуться на сто восемьдесят градусов и отправиться восвояси.

«Почему я должна выслушивать его постоянные замечания? – промчалась в моей голове сердитая мысль. – Я сама себе хозяйка столько лет и без посторонней помощи знаю, что мне делать. Я вообще могла бы сегодня и не прийти сюда. Да и потом, пятнадцать минут – вполне допустимое время для опоздания. Даже королям позволено задерживаться именно на такой интервал времени».

Между тем Леонтий открыл дверцу «Жигулей» и, вытащив из салона букет алых роз, вручил мне его со словами:

– Это Вам, прекрасная дама.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила я, принимая из его рук цветы.

А сама подумала: «Однако с фантазией у него туговато. Опять он презентовал мне розы».

А Леонтий, словно прочитав мои мысли, вдруг сказал:

– Розы так похожи на вас, Валерия. Они такие же прекрасные и душистые, как и Вы.

А затем добавил, тихо рассмеявшись:

– Только у Вас нет таких колючих шипов, как у них.

В ответ на его шутку я рассмеялась. Моя досада испарилась без следа. Да и по своей природе я не умела долго злиться. Я была непоколебимо уверена в том, что свою жизнь не нужно тратить на отрицательные эмоции в силу того, что она слишком коротка.

– Я больше люблю белые хризантемы, – сказала я.

– Правда? – удивился Леонтий, а потом пообещал: – Ну что ж, учту на будущее.

Затем он пригласил меня сесть в автомобиль. Я с удовольствием приняла его приглашение и, впорхнув в салон «Жигулей», удобно устроилась там на переднем сидении.

– Да, – неожиданно сказал Леонтий, сев за руль и нажав на газ, – придётся мне теперь покупать иномарку, чтобы возить Вас, Лера, туда, куда вы захотите.

– Зачем? – искренне изумилась я.

– Затем, что эта железяка, – ответил Леонтий, похлопав ладонью по передней панели «Жигулей», – не совсем подходит для такой роскошной дамы, как Вы. Для Вас нужен автомобиль более солидный.

– Да? – удивилась я.

– Конечно, – кивнул головой он, – неужели вы сами этого не понимаете?

– А мне всё равно, – равнодушно отозвалась я, а затем пояснила, – На мой взгляд, главное в машине не её престижность, а то, что она исправно бегает и в состоянии доставить своего ездока туда, куда ему нужно. А иномарка это или более простая модель автомобиля – для меня лично не имеет никакого значения.

– Какая ты странная, однако! – удивлённо воскликнул Леонтий, внезапно перейдя на ты. – Насколько я знаю, большинство женщин были бы в восторге от БМВ или «Ауди», например. А ты не стесняешься моих простых «Жигулей».

– А что мне их стесняться? – в свою очередь изумилась я. – Едут и едут. Главное, чтобы до цели довезли.

– Ах вот какая ты! – задорно рассмеялся Леонтий.

– Какая? – поинтересовалась я.

– Неизбалованная! – с неприкрытым восхищением в голосе отозвался Леонтий.

А я только пожала плечами.

«Просто я равнодушна к автомобилям, вот и вся моя неизбалованность», – подумала я.

– Ты знаешь, а у меня была иномарка, – тем временем продолжил Леонтий, – просто я её продал за ненадобностью, когда наш градоначальник в честь праздника Российской армии подарил мне лично эти «Жигули» за мои заслуги перед Отечеством. Так что машина, в которой мы с тобой едем сейчас, – это подарок твоему покорному слуге лично от мэра Москвы.

«Интересно девки пляшут, – усмехнулась я, – а ты не так прост, каким кажешься на первый взгляд. Мэры тебе авто вручают за неведомые мне подвиги. Кто же ты?»

Но вслух я ничего не сказала, подумав: «Да какая мне разница, кем ты на самом деле являешься! Ведь для меня главное в человеке не его заслуги и регалии, а его душевные качества, которых я, кстати, пока не вижу».