Там, где мы остались

Артём слегка наклонился, и в следующий момент наши губы встретились.

Тихий, тёплый, чуть солоноватый от морского воздуха поцелуй – не первый, но не менее волнующий, запоминающийся.

В этот момент не существовало ни пляжа, ни шума, ни времени. Только Артем и я.

Когда шумная компания наконец-то наигралась на пляже, все начали разъезжаться по домам. Кто-то вызвал такси, кто-то прыгнул в машину родителей, а самые удачливые – вроде Костика, просто махнули рукой и уселись в чей-то попутный транспорт.

– Ну, спасибо за вечеринку, брат! – Макс хлопнул Артёма по плечу.

– Спасибо, что по правому. И вообще завязывай хлопать!

– Что, еще болит? – притихшим голосом спросил Макс

– Естественно! Это в кино в тебя стреляют, а ты через час уже махаешь мечём, говоря ерунда, это была царапина. Болит. И на погоду ноет. Еле нормальную подвижность восстановили.

Подошли Лера с Ленкой

– Да, шикарный дом, шикарная тусовка, и ты шикарный! – поддержала Лера, запрыгивая в машину родителей Ирины.

– Давай, Катя, увидимся завтра! – крикнула мне Лена, небрежно поправляя волосы.

Я улыбнулась и кивнула:

– Да, к вечеру буду в Риге, я пойду к бабушке, она тут рядом живёт.

Артём бросил на меня быстрый взгляд, но промолчал.

Когда последние фары скрылись за поворотом, на парковке перед домом стало тихо.

Я обернулась к Артёму и лукаво улыбнулась.

– Ну что, теперь ты весь мой?

Он ухмыльнулся, сделал шаг ближе, и тихо сказал:

– Я давно об этом мечтал.

Мы вошли обратно в дом, где после вечеринки витал запах лимона и соли. Артём закрыл дверь, и мир стал только для нас двоих.

Глава 22

Сказочная ночь

Я стояла у окна, глядя на море, освещённое лунным светом. Артём подошёл сзади, осторожно обнял меня, и я почувствовала, как его тепло накрывает меня, словно мягкий плед.

– Ты уверена? – прошептал он, прижимая её к себе.

Я развернулась, посмотрела ему в глаза и кивнула:

– Что за глупый вопрос?

Артём усмехнулся:

– Ну… немножко.

Я рассмеялась, но смех затих, когда он провёл пальцами по моей щеке. Мы снова оказались слишком близко.

– Целуй, – прошептала я, прежде чем наши губы сошлись.

Комната наполнилась нашими тихими вздохами, пока мы неуклюже отступали назад, пытаясь дойти до кровати.

Хлоп!

Я споткнулась о край толстого ковра и повалилась на кровать увлекая Артема за собой.

– Отличное начало, – захохотала я, ерзая под тяжестью мужского тела.

– Ты вообще в порядке? – спросил он, приподнимаясь на локтях.

– Только прическа съехала – сказала я, сдувая прядь волос с лица

– Твои волосы прекрасны, можешь не переживать, – сказал Артём, его голос стал хриплым.

Я хотела что-то сказать, но в этот момент с полки над кроватью с грохотом свалился плюшевый медведь, и мы непроизвольно дернулись.

– Он нас осуждает? – хихикнула я, утыкаясь носом в шею Артёма.

– Думаю, он просто завидует, – усмехнулся тот и смахнул игрушку на пол.

А дальше… В комнате стало не до разговоров. Горячо, прекрасно до невозможности. Чувственно до потери сознания. И тишину нарушал лишь тонкий еле слышный скрип кровати. И еле слышный шепот любимого мне на ушко. Я люблю тебя.

Я запомнила тепло его кожи, бережные прикосновения, взгляд, в котором не было ни тени насмешки, только чистая нежность.

Когда всё закончилось, мы просто лежали, тяжело дыша, и смотрели в потолок. Нам не нужны были слова. Наши тела сказали всё за нас. Для нас наступила комфортная тишина.

Я закрыла глаза, улыбнулась и ответила:

– Думаю, теперь плюшевый медведь окончательно в шоке.

Глава 23

Разбитое утро

Я улыбнулась, осторожно высвободилась из его объятий и встала, накинув его рубашку. По пути в ванную задержалась у зеркала, коснулась лица, подмигнула себе и состроила рожицу. Потом с важным видом продефилировала в ванную.Я проснулась от мягкого солнечного света, пробивающегося сквозь шторы. Артём ещё спал – его рука лежала на моей талии, дыхание было ровным, спокойным.

Но через минуту всё разлетелось вдребезги.

Хлопнула дверь. В комнату ворвался его ужасный отец.

– Какого чёрта здесь происходит?! – голос был резким, тяжёлым, как удар пощёчины.

Я застыла в ванной. В горле пересохло.

– Ты хоть понимаешь, что натворил?! – заорал он.

Артём резко сел на кровати – взлохмаченный, ошарашенный, но не испуганный.

– Пап, ты совсем?!

– Я – совсем. А вот ты, похоже, голову потерял! Провёл ночь с… шлюхой!

Я стояла в ванной, глядя на себя в зеркало. Побледнела. Глаза расширились от шока. Будто меня облили помоями. Вот ведь козёл.

– Что?! – Артём вскочил с кровати и что-то швырнул в сторону отца.

– Ты думал, я закрою на это глаза? – продолжал тот, меряя комнату шагами. – Ты вообще осознаёшь, что происходит в мире? Наших поставщиков вчера убили. Не обворовали – убили. Вынесли весь товар, не прячась. На нас с Яном давят. А ты – мой наследник. Ты сын своего отца, а не какой-то уличный мальчишка!

– Катя – не шлюха! – прорычал Артём, сжимая кулаки. – Я люблю её! И женюсь, как только мне исполнится восемнадцать!

– Ты женишься на Лауре! – голос отца гремел, как гроза.

– Что?! Да она мне в матери годится! Сам на ней женись, пусть ещё детей тебе нарожает! А я – не твоя собственность!

– Лаура – дочь Яна. Мы с ним в одной лодке. Наш бизнес держится, пока мы вместе. Это важно. Она всего на пять лет старше тебя. Твоя мать была старше меня на восемь, и мы были счастливы. И тебе нужна такая же. Ты на ней женишься. А свою… серую рыбку можешь придержать при себе. Вдруг вспомнишь о ней через год.

Артём схватил подушку и со всей силы швырнул её в отца.

– Да пошёл ты! Не сравнивай эту ненормальную с моей матерью! Тебе надо – сам и женись! И тогда делить при разводе вам ничего не придётся!

Я не выдержала. Вышла из ванной, прижимая к себе рубашку Артёма. Хотелось вцепиться в наглую рожу этого мужлана. Но я только посмотрела ему прямо в глаза. Жёстко. Как на врага.

Отец повернулся ко мне и, не отрывая взгляда, сказал:

– Собирайся. Ваше развлечение окончено. Мы завтра улетаем в Париж.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Артём смотрел на меня. В его глазах было много эмоций. Но я видела только одну – позорную беспомощность.

Когда дверь за отцом громко захлопнулась, в комнате повисла гнетущая тишина. Я стояла на пороге. Мои руки дрожали. Я не знала, что сказать. Не знала, что делать. Но мой взгляд встретился с его – и стало чуть легче.

Артём подошёл ко мне быстрым шагом. Его руки без колебаний обвили мою талию, прижали к себе. Он вздохнул – как будто только сейчас понял, что всё это реально.

– Я… я не могу, – выдохнул он. Его голос был полон отчаяния, но в нём не было ни капли сомнения. – Я не оставлю тебя, Катя. Я вернусь. Я обещаю.

Моё сердце заколотилось быстрее. Слёзы подступили к глазам. Я пыталась сдержаться, но не смогла. Слёзы катились по щекам, а во рту поселился горький вкус, будто на всю жизнь.

Я закрыла глаза, не желая видеть его лицо, но его руки всё так же крепко держали меня, будто он мог защитить от всего мира.

– Я подожду. Один год, Артём. Не больше, – слова сами слетели с губ, будто ждали своего часа.

Он провёл рукой по моим волосам, аккуратно сжимая пряди пальцами. Он больше ничего не говорил. Просто целовал.

– Я тебя не брошу. Никогда. И найду тебя, даже если затеряешься в своих выдуманных мирах.

Я прижималась к нему, уткнувшись лицом в его грудь. Хотела верить. Очень. Но было страшно. До ужаса страшно – оставаться одной. Даже на год.

– Я буду ждать.

Глава 24

Четыре года спустя

Париж

Прошла целая вечность, как я потеряла Артема, пережила свою маленькую смерть и стала совершенно другой. Тот год, который мы провели за экраном скайп общаясь обо всем и не о чем, прервался видео сообщением от его Лауры. Она позвонила мне лежа в кровати со спящим Артемом. Целовала его на моих глазах. И демонстрировала обручальное кольцо на руке. Мне надо было с Артемом поговорить. Я позвонила ему к вечеру, когда эта ужасная сцена перестала маячить у меня перед глазами. Но его аккаунт оказался заблокирован. Телефон тоже не доступен. А весь фэйсбук пестрил фотками свадебных приготовлений на странице гребаной Лауры. Похоже отец нашел способ заставить Артема жениться на выгодной бабе.

Я не дура. Я не стану плакать из-за слабака ведомого обстоятельствами. И ныть не стану. Вот схожу на свадьбу Костика и Ирки и уеду. Просто сотру себя из памяти. Обнулюсь и начну жизнь заново. В медицинский институт я не поступила из – за провальной химии. Ну и не надо. Поеду в Даугавпилс там в медколледж даже экзаменов вступительных сдавать не надо. Недобор у них со студентами. Раньше белорусы и литовцы приезжали. А теперь глухо. Ау. Кому учиться “нада”. А мне и надо. Удалилась из соц. сетей. Поменяла номер телефона и рассказав только родителям стерла эту страницу из жизни.

Глава 25

О, Париж, Париж

Сегодня был важный день. Я готовилась к нему два года. В Даугавпилсе, где училась в колледже, я вошла в крутую команду по тхэквондо-мудо. Со временем сдалась на черный пояс, получила свой первый дан и полетела в город своей мечты – Париж.

“Париж – это как многоточие в слове, в котором всё заключено, но никогда не завершено.” – Булгаков, кажется.

С этим городом связано все в моей жизни и это все еще не забыто.

Чемпионат мира. Долгие часы тренировок, борьба с усталостью, и с собой. И вот, на этих соревнованиях мы взяли золото, победили, и я стою на пьедестале, гордо взирая на свою медаль. И мне хочется плакать. Я добралась, я поднялась на эту чертову тумбочку, чтобы Он меня мог увидеть, здесь в Париже! Но, он просто не пришел.

В тайне, даже от себя, я надеялась. Я очень хотела его видеть. Я мечтала к нему прикоснуться. И даже его простить. Всю дорогу к Парижу я фантазировала, как подойду к нему, просто возьму за руку и под возмущенные визги его эксцентричной Лауры, тихо скажу “Ты- то мне и нужен.” И уведу. Как будто и не было этих четырех лет. Но он не пришел. Я спустилась в раздевалку, краем глаза ухватила Владислава. Он с кем-то бурно общался. Ну флаг ему в руки, а я сегодня никому не помощник. Сдулся пятачок. Выхожу на темные улицы города, цепляю француза и пытаюсь докопаться. То есть узнать где я могу купить сигарет. Грешна, иногда балуюсь.

–"Bonsoir, monsieur, où puis-je acheter des cigarettes ?”

Хиленький, неприметный, акуратно одетый мужичок улыбнулся и выдал в ответ

– "Quelle heure est-il ?”

Тут я немного зависла и поняла, что французский я не знаю совсем. Потому, что если я поняла, то чувак спросил сколько время.

– Я повторяю свою фразу. Типа, извините, вы меня не поняли, мне нужен магазин.

– Он весело повторил свою.

Ну, ладно думаю. Мало ли потерялся человек во времени. Смотрю на часы, а там почти двенадцать ночи. И решив что из-за пяти минут, я язык ломать не буду и просто ответила:

– "Minuit”

Следующая фраза дала мне понять, что французов я не пойму никогда”

– "Les Français dorment la nuit” – сказал и пошел своей дорогой.

Я представила себя на улице в Риге. Подхожу к прохожему и спрашиваю: – а не подскажете, где здесь ближайший магазин, а мне в ответ: – латыши ночью спят! Ха- ха.

О, Даник с нашей команды подошел.

– Дай сигарету, нервы полечить надо.

– Да, я вообще бросил – усмехнулся Даниил.

– А, я и не начинала, но вышел ты не просто воздухом подышать?

Тихая ночь. Растаявшие в мгле ночной мечты, как дым от наших сигарет, что клубится вокруг нас и сквозь него улавливается такой родной до боли силуэт уходящий в темноту ночного города. Хочется закричать “Артем, где же ты, я приехала!” Эх, надо было закричать. Он бы услышал.

Глава 26

Добродетели, блин

Артем сидел на трибунах и искал Катю. Неделю назад пролистывая ленту друзей, случайно увидел у Кристину фотку команды и корявую надпись “Мы порвем Париж”, которая и бросилась в глаза, своей неординарностью. Их было много. Очень много. Артем и не думал, что команда может быть в пятьдесят человек. Но это сейчас было не важно. А, важно, что Катя, его Катюша была на этой фотке. И она тоже собиралась приехать на этот чемпионат Мира, по какой – то версии единоборств в Париж. Он ее увидит и обязательно поговорит.

И вот он увидел ее и сердце пропустило удар. Она изменилась. От легкого мечтательного взгляда на милом круглом личике с пухлыми губами, остались только глаза. Пронзительные, зеленые глаза. И этот взгляд был острее скальпеля. Лицо повзрослело и обострилось. Катя сильно похудела. Но ее внешность, это последнее, что волновало Артема. Недосказанность. Катя исчезла в один миг. И он долго не мог понять причины. У него были временные проблемы. Его взломали. И пришлось удалить все страницы из соц сетей, и поменять номер телефона и даже номер банковских счетов. Но это заняло не больше недели! А, она исчезла на годы.

Но потом однокурсник по “Orsay” ( универ в Париже) сказал, что он в друзьях у его, (Артема), жены Лауры… И Артема оглушило. Он Лауру видел в последний раз на своем восемнадцатилетие на банкете в ресторане. И даже на их с отцом бракосочетании не был из – за вступительных экзаменов в вуз. И получается эта стерва не просто светит их фамилией. Она нигде не упомянула имя его отца! Но, зато вся ее лента пестрит моими фотками, со взломанного аккаунта.

И загадочная история исчезновения Кати заиграла своими красками. Я должен с ней поговорить.

Глава 27

Награждение

Награждение тянулось нескончаемым потоком: Pumse, self-defense, freestyle, sparring, возрастные и весовые категории. Теперь стало понятно, почему так много латышей приехало. Артём потихоньку стал продвигаться к выходу, планируя перехватить Катю у раздевалок.

Но перехватили его самого.

– Артём? – позвал его кто-то.

Артём замер, а затем медленно повернулся. Он увидел, как Владислав улыбался Кате на пьедестале, и в его взгляде не было ничего подозрительного. Он видел, как жёстко они с Катей отработали программу, и это сделало их победителями. И ещё он заметил, как покровительственно Владислав проводил Катю к выходу.

Владислав протянул руку Артёму.

– Привет, – сказал он с лёгкой улыбкой. – Ты, Артём?

– Да, – ответил Артём, немного удивлённый, что он на самом деле встретил партнёра Кати. И ЭТОТ ПАРТНЁР в курсе их отношений.

– Я – Владислав, – продолжил тот. – Мы с моей невестой вместе тренируемся, и, к вашему сожалению, я не дам вам встретиться.

Артём замер. Его сердце провалилось в ад, а взгляд блуждал по лицу Владислава. Он не мог поверить, что Катя, которую он так долго искал, была так близко и так далеко.

– Так что… – Владислав начал, но Артём прервал его.

– Спасибо, я понимаю, – ответил Артём, попытавшись сдержать своё разочарование. – Я рад за вас обоих. Я надеюсь, она счастлива.

Владислав кивнул. Он не знал, что сказать дальше. Всё было сказано, и атмосфера внезапно стала напряжённой.

Артём стоял, всё пытаясь понять, что происходит. Вдруг Владислав резко дернул Артёма к выходу из коридора.

– Ты вообще понимаешь, что ты натворил? – Владислав подошёл к Артёму вплотную, его лицо было напряжённым, а голос строгим.

– Я… Я пытался, – попытался оправдаться Артём, но Владислав не дал ему продолжить.

– Ты не просто испортил ей жизнь, ты её чуть не убил! Ты знаешь, что произошло после того, как она получила то видеосообщение? Ты не видел, как она едва не погибла, когда увидела фотографии твоей жены?

Артём замер. Эти слова пробили его, как молния. В его голове всё вертелось, но ничего не складывалось.

– Я люблю её, – сказал Артём, глядя в пустоту.

– Любишь? Так говори это своей жене. Ты что, не видишь, как она теперь на это всё смотрит? Катя не из тех, кто прощает!

Владислав остановился, давая Артёму время осознать, что происходит.

– Но я не женат.

– Ты думаешь, можно просто так исчезнуть и потом вернуться, когда тебе угодно? Ты не учёл, что на свете есть такие вещи, как интернет, и найти человека – это не проблема. Ты же не просто её предал, Артём, ты уничтожил её. И теперь тебе нужно не показываться ей на глаза. Понимаешь? Ты будешь для неё просто погибшим прошлым, о котором она может и не захочет помнить.

Артём стоял в раздумьях, не зная, что делать. Все эти месяцы, все эти годы были для него мучением. Он влюбился в Катю и оказался однолюбом. Он потерял её. И не знал, как дальше жить.

Владислав сказал, что хотел, крепко хлопнув Артёма по плечу. Это был не жест доброжелательности, а скорее жест принуждения.

– Теперь тебе нужно понять, что ты просто не имеешь права вмешиваться. У неё есть свои цели, и дальнейшие победы. Она заслуживает свободу выбора. Не порти ей это.

Глава 28

Самолёт или коньяк

– Катюша, ты где вообще ночевала? – осторожно спросил Влад, входя утром в мой номер. – Ты нашла его?

Я быстро кидала свои вещи в сумку, не обращая внимания на Влада. Мне было нехорошо. Мы с Даном здорово похулиганили, и проснулись в его кровати. Сказать, что ничего не помню – враки! Я помню всё. И ни о чём не жалею. Эту пружину давно надо было спустить, а то уже мерещится всякое.

– Кого? Влад, кого я должна была найти? Тень прошлого? Ха, тень я как раз и нашла. И похоронила.

– С Даном мы отпраздновали победу. От всей души покувыркались даже, – хохотнула я. – А ты, значит, только сейчас меня искать начал? Оперативно!

Не знаю, чему так обрадовался Влад, но мыслить я могла только о бутылке минералки.

– Водички бы, – прошипела я.

– Сейчас, я мигом. Давай, хватай вещи и дуй вниз. Наши бусик уже вызвали, пора в аэропорт.

Я промычала что-то неразборчивое и потащилась к лифту.

Глава 29

Хватит мечтать

Видать и эту страницу жизни можно перевернуть. В самолете сижу с закрытыми глазами и делаю вид, что сплю. Я поругалась с Владом. Стыдно. Но он сам виноват. Ну, кто в своем уме будет делать девушке предложение руки и сердца? Идиот. Я же с похмелья! У меня одна мысль, как бы удержать минералочку в пустом желудке в среде с таким нестабильным давлением. И вся работа моего воспаленного мозга направлена на это. А он, “у нас феерические планы! Мы с корейцами сконтактились. Можно открывать свою школу! Будем главным представителем. Признают только нашу федерацию. Отличный бизнес”. Мне плевать, говорю, ты такой же чемпион мира, как и я. Делай что надо, но я – пас. Мне предложили место в психушке ( мне там самое место) и я переезжаю в Ригу. Все, возвращаюсь. Открываюсь миру. Хватит прятаться. А он такой “при чем тут психушка?” как это при чем? Там зарплата повышенная и два отпуска в году! Два! И семь суток в месяц всего. Это не работа – это рай! Остальное нюансы.

А он такой “Я думал мы поженимся после победы”, хера себе он думал! Мы два года тренируемся, обнимаемся, пьем иногда, но никогда не переходили на личное. Ни – ког – да! А он лять, думал! Ну я и сказала… Мне за это стыдно. Фу на меня. Я сказала ему, что у меня на него не стоит. Правду сказала. Но Данилу после этих слов перекосило.

Глава 30

Артем и его “лабиринт минотавра”

Париж уже не казался городом влюблённых. С ноября он стал холодным, скупым и молчаливым. Дождь здесь не шёл – он затихал в воздухе, каплями оседая на лице, как несказанные слова.

Артём лежал на диване, укутавшись в тёмно-синий плед, который пах бабушкиным шкафом. На коленях грелся ноутбук – экран отбрасывал на его лицо тусклый голубоватый свет. В наушниках играла старая Lo-Fi-подборка: спокойный бит перекликался с шумом дождя за окном.

Сообщение от Макса пришло внезапно. Как всегда.

Макс: – Братан, ты вообще живой там? Или окончательно с головой ушёл в код?

Артём уставился на экран, не отвечая. Потом машинально напечатал:

– Привет. Жив. Пока ещё. Просто не хочется ни с кем говорить.

Макс: – Слушай, ты уже три месяца в этом «не хочется». Тебе нужен воздух. И еда. Настоящая. А не твои багеты с майонезом.

Артём слабо улыбнулся. Даже не спорил. Макс был прав. Багеты он действительно ел. Часто. Иногда даже без майонеза. Просто хлеб, кофе и тишина.

Он встал, потянулся. Комната встречала привычным беспорядком – пустые чашки, блокнот с набросками к курсовой, пиджак, оставленный на спинке стула ещё со дня потери Кати.

Бабушка бы театрально всплеснула руками и, приправляя каждую фразу характерным жестом, эмоционально сказала бы:

– Артю, если бы твои вещи могли разговаривать, они бы уже звонили в полицию! С криками «Апокалипсис!» Или это у тебя инсталляция – «городская свалка»?

А потом принесла бы чай и села рядом, как делала это в свои редкие выходные, когда он ещё ребенком учился в лицее. А мама еще не въехала в грузовик на полной скорости. Воспоминание укололо. А, в одиннадцать он еще не зная о смерти мамы, радостно летел в Латвию в спортивный интернат.

Пальцы машинально нашли телефон.

Набрал – “Mamie”.

– Allô? – бабушкин голос был бодр и ровен, несмотря на поздний час.

– Салют, маминя. Ты спала?

– Ах, ты знаешь меня, – она рассмеялась, – старые парижанки не ложатся до одиннадцати. Я читала. Что-то про египетские амулеты.

– Хочешь, я заеду завтра? Привезу что-нибудь вкусное.

– Приезжай. У меня осталась бретонская гречневая мука, сделаю твои любимые галеты. Но с одним условием – ты перестанешь прятаться. Катя ушла, да, но не умерла. И еще не все потеряно.

Артём прикусил губу. Это был не упрёк. Это был способ бабушки напомнить, что он жив, и не имеет права исчезать.

– Хорошо. Завтра после обеда.

– Отлично. И захвати бельё. Ты ведь всё равно его не стираешь?

Он хмыкнул. Бабушки, они такие. Макс свою в санаторий отправил на реабилитацию. Не всё так плохо, как думали раньше. Да, и молодая она еще. Шестьдесят – сейчас не возраст.

Квартира мадам Моро в шестом округе, недалеко от Люксембургского сада, будто хранила другой Париж – довоенный, уютный, с картинами в золочёных рамах и креслом, в которое можно провалиться с книгой на весь вечер.

Маминя, как он её называл с детства, жила как все французские пенсионеры, у которых есть немного вкуса, немного денег и очень много привычек.

Каждое утро – круассан с кофе в соседнем кафе, после чего – прогулка. К четырём – партия в петанк в саду. Вечером – книга и обязательно бокал белого. Она ходила в оперу раз в месяц и участвовала в каком-то клубе пожилых дам, обсуждающих политику и новые веяния.

Глава 31

Своя кровь

– И что, разве магия современных бабушек хуже?Бабушка открыла дверь прежде, чем Артём успел нажать на звонок. – Я почувствовала, что ты уже в подъезде, – сказала она, склонив голову на бок. – Ты всегда так говоришь, – буркнул он, снимая капюшон. – Но, подозреваю, ты просто смотришь на камеры.

Она потянула его на кухню – тепло, пахло гречневыми блинами, и её вечный старенький радиоприёмник тихо вещал что-то на французском. В углу, как всегда, стопка свежих журналов, очки на верёвочке, книга с закладкой, которую она читает уже полгода, смакуя, как хорошее вино.

– Ты говорил с ним? – спросила она, не глядя, переворачивая блин на чугунной сковородке.

– Давай оба.Артём опустился на стул. – Да. Мы… не убили друг друга. Это уже прогресс. – Садись. Я как раз блины доготовила. Со сметаной будешь или с мёдом?

– Лаура. Это она. Она взломала мой аккаунт. Залезла в мою постель и из неё сделала Кате звонок.Они ели молча. Только тикали часы, пахло ванилью и поджаренной гречкой. Артём уставился в тарелку, потом выдохнул:

– Я её не нашёл. Она – гордая. А я – идиот.Бабушка не удивилась. – Я знала. Твой отец признался мне пару месяцев назад. Сказал, что тогда ещё не знал, как сказать тебе. Луиза взяла блокнот с паролями – где он хранит всё, по старой привычке. Хотела тебе отомстить за то, что не ответил ей взаимностью. Она ведь не любила твоего отца, когда выходила за него замуж. – Катя поверила, что я предал её. – А ты не объяснил?

– А теперь он оформил квартиру на меня. Сказал, что это не в знак примирения, а ради справедливости.Он откинулся на спинку стула. – Я винил отца за всё, что с нами произошло. Думал, он специально Лауру подослал, чтобы я не думал возвращаться в Ригу. – Но он не виноват в этом, правда? Артём кивнул. – Он вырвал меня из дома. Из Риги. От Кати. – А теперь прошло четыре года?

– Тогда это тебе. Он попросил передать, если ты приедешь. Я не открывала.Бабушка встала, подошла к буфету, достала тонкий конверт.

Если ты улетишь в Канаду – пусть это будет не бегство, а шаг вперёд».Артём открыл аккуратно. Почерк отца – чёткий, инженерный. «Сын, Я был не тем, кем ты хотел меня видеть. Но время было страшное, а я был очень молод для такого взрослого сына. Иногда люди не становятся лучше – они просто взрослеют и учатся на своих ошибках.