Немая

Всмотрелся внимательнее. Нет же, это не она, хотя безумно похожа. Такие же тонкие черты лица, телосложение, копна волос, только больше к русому, чем к медному, глаза голубые, а по лицу забавная россыпь веснушек. Под грудиной неприятно засвербило, вызвав ответную гневную реакцию.

Однако, пугать ребенка не хотелось, поэтому изо всех сил сдерживал праведные эмоции. Вторая эмоция немного сбавила уровень предыдущей, подарив гостье скидку. Глухонемая. Очередная калека на мою голову. Оно мне надо? Окстись! Той же Ольги по гроб жизни хватило. Дудки! В добродетельности больше не участвую. На удивление, диалог между нами состоялся – видимо, хорошо читает по губам. Черт, а я зубы ещё не чистил! Решил сперва принять ванну и позавтракать по-человечески, последнее поручил этой бешеной Белке. Хоть какая-то пусть будет польза от неё.

Пока отмывал и сбривал двухнедельную шкуру, обдумывал происходящее. Эти две приблудившиеся кошки, похоже пожаловали со своими проблемами, которые мне судом присуди не надо. С рыцарством лет пять назад завязал, до сих пор аукается ножевое в спине и швы от пулевых зудятся в непогоду. Отдохнут, поедят и пусть идут дальше своей дорогой.

Однако, спустившись к ним, мгновенно растерял всю решительность. Белка уставилась на меня так, словно впервые видит перед собой мужика. Робкий румянец атаковал бледные щёки, внезапно сделав незнакомку ещё краше. Сглотнул. Давненько женский пол на меня так не смотрел. Тряхнул головой, отгоняя крамольные мысли и сел за стол. Макароны с тушёнкой – холостяцкая еда, но женская рука сумела её приукрасить соусом. Даже представить не решусь, что она умудрилась сыскать в моём холодильнике. Хотя, если они здесь уже пару дней, то наверняка мать позаботилась о питании дочери. Например, помидоров и зелени у меня точно не водилось, и вот этого пирога, который, кстати, так и манил своим видом.

Так, ешь давай, хватит анализировать! И Тая поддержала меня в этом. Оказалось, вполне неплохо – по-домашнему, вкусно и сытно – даже подобрел. Мелкая отпросилась погулять на улице, а я тут же начал допрос с пристрастиями.

Сунула деньги и, по их замусоленному виду, понял, что последние. Отлично, с баб я ещё денег не брал. Всучил обратно, требуя покинуть дом, как можно скорее и искать варианты в посёлке, а никак не у меня под боком. На худой конец подсоблю. Я тоже не изверг и вхожу в положение.

Внимательно следил, как дрожат тонкие пальцы, выводя в блокноте ответ на каждый мой сложносочинённый вопрос. Историю о гулящем муже съел, но слегка поперхнулся в нескольких местах. Какая уважающая себя женщина и, тем более мать, возьмёт и просто так уйдёт? Ребёнку бы точно что-то можно было отсудить. Судьи всегда на стороне детей, как бы родители не извивались. Вдобавок, если ты такая гордая и решила свалить для наценки, то зачем в такую глушь? Чтоб не нашёл? Так ведь он только и рад будет. Логика от бога!

Информация о том, что Тая страдает лунатизмом тоже не обрадовала. И как они уживаются? Одна пошла гулять ночью, а вторая её даже окликнуть не сможет. Весело! Тапком в голову? У Белки болезнь называется афазия. В интернете потом почитаю, что это такое. Говорит, что возможно временное, значит реально вылечить. Бог в помощь ей конечно.

Выдохнул, составив в голове дальнейший алгоритм действий. Я всё же не такая свинья, чтобы раз и выставить их на улицу, поэтому решим сию проблему менее агрессивно. Сперва сгоняю в посёлок и найду буксир для фуры. Михалыч вроде в отпуске. Потом заберу Волка у Егоровны. Бедолага стосковался поди по мне. Заодно попрошу её поспрашивать у местных о работе для моей немой. Бабы больше знают о подобных вакансиях. Однако, на мой вопрос о паспорте, Надя испуганно захлопала глазами.

– В чём дело? – грозно посмотрел на неё. –У тебя нет документов?

Белка мотнула головой и кажется снова собралась плакать. Нет, не вздумай, а то сам взвою.

– Надя, без документов тебя ни на работу не возьмут, ни квартиру не сдадут. – И тут осенило. – Так вот почему ты прокралась в мой дом?!

– Нас обокрали на вокзале, – настрочила непутёвая.

– Какие интересные воришки, – с сарказмом изрёк в ответ. – Деньгами покривились, а документы взяли.

Надя похлопала себя по карманам, намекая на их прежнее место хранения.

– Чего ж ты туда же и паспорт не сунула? Точно бедовая! – раздражённо фыркнул я, складывая в голове новый план действий, который, увы, теперь усложнился в разы.

Девушка боязливо опустила глаза, начав нервно кусать ногти. Помахал рукой, привлекая её внимание на себя. Повернулась, глядя напряжённо.

– Делаем так. На следующей неделе мне надо в город. Поедите со мной. Сходим в паспортный стол и попробуем заменить тебе документы на новые. Попрошу друга подсобить нам с этим.

В глазах Белки заплескалась надежда, отчего слегка запнулся, глядя в чарующий омут небесного взора. Кажется, всмотрись я туда сильнее, увижу ангелов, гуляющих по облачкам. Вот ведь наваждение!

– А пока ты и Тая поживёте в комнате моей дочери на втором этаже. Думаю, поместитесь. Предупреждаю, я люблю тишину. Когда меня нет, хоть на ушах стойте. Когда в доме, чтобы вообще ни одну не видел.

Надя учащенно кивала.

– Мучение на мою голову, – буркнул себе под нос, нарочно отвернувшись к шкафу, чтобы не могла прочесть по губам, и начал рыться в инструментах. – Отдохнул, называется. Ну хотя бы жрать умеет готовить и не страшная. Лишь бы потом не бегать и не ловить её отпрыска по лесу, пока эта будет дрыхнуть. Твою медь, я прямо магнит для юродивых…

Вздрогнул, когда мне постучали по спине. Недовольно обернулся и упёрся в записку, что Белка держала прямо перед моим носом.

– Слух у меня стопроцентный, – прочёл на бумаге.

Чуть сконфуженно кашлянул, глянув на гостью – оскорбилась. Ну надо же, какие мы нежные!

– Могла и предупредить, – буркнул в ответ. – Ладно, хорошо, что слышишь. Минус одна проблема. Тогда занимайся пока домом, а я сгоняю в посёлок. И не вздумай дуться! Тебе ещё не попало за то, что выпила моё коллекционное "Бордо" из бара.

Надя сглотнула и виновато потупила взгляд.

– То-то же, – совестливо покосился на девушку. – Всё, я ушёл. И загони девчонку в дом. Пусть гуляет у озера в моём присутствие.

Деловито прихватил барсетку, надел свою любимую куртку и скомандовал:

– Проводи.

Целовать необязательно. Напоследок велел Наде запереть калитку и никому не открывать. Если кто-то причалит к моей стороне берега, гнать в шею. Последнее её заметно напрягло, но я не стал уже обращать внимание. То, что дамочка со своими тараканами в голове понял давно. Моя задача поскорее избавиться от неё. Сердце невольно сводило при каждом взгляде на неё. Зараза! Почему ощущаю себя точно так же, когда влез в упряжку Ольги Бранга? Разница лишь в том, что не вижу ничьих смертей. Упаси нас всех!

Пока шёл до посёлка, невольно вернулся в прошлое. Странно, я давно уже не думаю об Оле, но столь внезапное появление этой бродяжки, вдруг напомнило о самых тяжелых днях в моей жизни. Как наблюдал трагедию женщины, которая потеряла буквально всё. Как боролся с её нездоровыми идеями и планом мести. Как бесился, когда понял, что она влюбилась в виновника своих бед. До сих пор бешусь, хоть и простил, и даже стал другом её избраннику. Ситуации абсолютно разные, но ощущения один в один, молчу про вопль интуиции. Тоха, в твоём доме Оля номер два, печёнкой чую.

Отбросил нагнетающие мысли, когда вдали наконец завиднелся дом Михалыча. Облегчённо вздохнул, радуясь, что хотя бы на полчаса могу не думать о пришельцах в своём доме.

– Михалыч, только отбуксуй к дому и всё. Копаться в моторах, я и сам мастак, – уверял деда, прося его вездеходный «Камаз».

– Как в дерево-то умудрился въехать, дурень? Это же фура и твоя вечно пустая просёлочная. Скоро там дебри будут, а не дорога. Распугал всех, нелюдь.

– Не пугал я никого. Просто свои частные владения сторожу. Нечего на мой берег причаливать, – недовольно огрызнулся в ответ.

– Ладно. Некогда мне щас, – потряс своей косматой бородой Михалыч, махнув морщинистой рукой. – Васильевне обещалсы забор подправить. Вечерком давай, до темноты.

– Я тебя жду, Михалыч. До зарезу надо. Мне на следующей неделе в город. Не поведи, сосед.

– Сосед, – передразнил старик. – Кой я те сосед? Даже шашлыки с тобой ни разу не жарил. Про рыбалку у твоего берега ваще молчу.

– Понял-принял, Михалыч. Готовь удочки и шампуры. Вот те крест, – и перекрестился, правда справа-налево, дурень. К счастью, не просёк.

– Иди… Буду часам к пяти, – пообещал он, выпроводив за дверь, увы, не очень вежливо. И это переживу, главное починить моего вездехода.

Взял курс к Егоровне, но той не оказалось дома. Слышал знакомый лай – Волк. Учуял меня. Потерпи, брат, сегодня же заберу тебя домой. За забором отчаянно заскулили, сжав моё сердечко. Чёрт! И где вас вечно баб носит?

Глянул на часы – полдень. Сейчас бы чаю с каким-нибудь дополнением. Или тем же пирогом, что ел с утра. Интересно, где его родина? Неспешно поплёлся вглубь посёлка. Знаю только пару-тройку мест с домашней выпечкой. Первой по маршруту будет Ульяна Фёдоровна – местная матёрая бизнесменша, что держит закусочную и продуктовый магазин. Заведение пестрило совдеповской "мишурой", напоминая о восьмидесятых годах. Даже за прилавком стояла не продавец, а товарищ-буфетчица Марина с пергидрольными кудряшками и грудью пятого размера, а ей ведь не больше сорока.

– Здравствуй, Антошенька, – мягко промурлыкала она голосом Анжелины Джоли в дубляже. – Давно не был у нас. В рейс уезжал?

– Да. Вчера вернулся, – ответил я без лишних мыслей в голове.

– Это замечательно, Антош. А я вот вчера прибиралась у себя в доме. У шкафа дверь начала провисать. Может заглянешь, посмотришь? У тебя золотые руки, – и многозначительно опустила глаза куда-то ниже моих рук.

Ага, золотые… Только ли руки? Хотя я не против, всё же здоровый нормальный мужик. В голове тут же воскрес синий взор бешеной Белки. Не, пока не избавлюсь от балласта, лучше нигде не задерживаться. А то задержусь и дом спалят ненароком. Открытым они его уже оставляли.

– Мариш, прости, я с удовольствием, но, боюсь, не выйдет. Горю. Машину вчера разнёс в пух и прах. Надо срочно ремонтировать. Не обижайся.

Марина сперва хмуро повела бровями, но после расплылась в натянутой улыбке.

– Какая досада! Ты надеюсь не пострадал?

Нет, но лучше бы убился и забылся вечным сном.

– Нет, со мной полный порядок, а вот с фурой накладка. Михалыча вот приехал просить, чтобы помог. Кстати, у тебя есть пирог с маком и вишнёвым джемом?

– Конечно. Ты только никогда его не брал раньше, – удивилась товарищ-буфетчица.

– И был полным кретином. Попробовал в рейсе подобный и вдруг вспомнил про твой. Решил испробовать местный гастроном, – улыбнулся Марине и вдруг ощутил на себе её тяжёлый масляный взгляд.

– Мой пирог, самый лучший пирог в мире, – прозвучало немного пошло, и я, нервно улыбнувшись, кивнул.

Егоровна, давай быстрее, а то рискую валяться изнасилованным где-нибудь на окраине посёлка.

Буфетчица ускользнула выполнять мой заказ, а я осмотрел заведение. Всё те же занавески, пыль с окон года два не протиралась, а посуда пластиковая. Здесь явно не до чистоты. Молчу о том, что Мариша выполняет тут и роль продавщицы, и официантки. Этим и поделился с ней, когда барышня принесла мой заказ и тучно опустилась на соседний стул.

– Некогда мне тут, Колосов, – угрюмо фыркнула она, мгновенно позабыв о флирте и любезностях. – Посёлок давно сдыхает. Молодёжь разъезжается. Только дачниками летом и дышим.

– Тоже верно. Я спрашиваю ведь не просто так, – решил действовать откровенно. Бабы обычно сердобольные и готовы помочь одинокому мужику. – Пристроить надо одну мою знакомую. Под мою ответственность. Она дефективная немного, но смышлёная и понятливая. Поставь на мытье посуды там или полов. Картошку чистить и прочее. Уверяю, всё подойдёт.

Марина окинула меня недоверчивым взором.

– Дефективная? Это в каком смысле?

– В самом хорошем, – спохватился я. – Она просто немая. Не говорит. Что-то с речью. Не суть. Но слышит хорошо. Возьми к себе в помощницы. А я в долгу не останусь.

Последняя фраза её явно окрылила. Чёрт! Знала бы ты, Надежда, на что иду ради тебя!

– Ладно. Приводи завтра. Посмотрю, чего может твоя молчунья.

– Спасибо, ты – чудо, Мариш! – затяжно чмокнул буфетчицу в пухлую щёку. – А можно пирог с собой упаковать? Бежать надо. Дома досмакую.

Пунцовая от моих выкрутасов Марианна запаковала остатки пирога в ланч-бокс и всучила мне трясущимися руками.

– До завтра, – проворковала она, и я почти точно расслышал последние слова голосом Голлума– "моя прелесть".

Так, вторая проблема почти решена. Ещё бы найти Наде крышу над головой, так вообще было бы здорово.

Вторая попытка забрать Волка, оказалась более удачной. Молодая овчарка радостно виляла хвостом, встречая своего загулявшего хозяина. Я купил Волка год назад для Ксюши, выполняя желание дочери, но бывшая жена встала в позу, требуя забрать пса. Видите ли, для овчарки нужен дом, а не квартира и он сгрыз у них всю мебель и двери. Пришлось забирать. Не на улицу же его выкидывать. Теперь Волк живёт со мной, но гостит у хозяйки питомника Егоровны за приличную сумму, когда мне нужно в рейс.

Только ведя парня обратно домой совсем забыл о гостях. Надя была во дворе дома, когда я и мой питомец вошли. Волк непривычный к посторонним мгновенно показал свой бойцовский нрав, кинувшись на незнакомку. Такого отчаянного и раздирающего душу крика, наверное, никогда не слышал, когда мой бес вцепился в полу её джемпера.

Твою мать!

Глава 4

НАДЯ

Антон явно жаждал поскорее избавиться от нас. Похоже именно об этой местной буке говорили в посёлке. Хотя, что особенного в том, что мужчина любит быть один, да и судя по наличию детской комнаты в доме, не всегда один? Отчего интересно так обособляется? И на меня порой смотрит так, словно демона увидел, которому задолжал душу.

Всё же была благодарна. Он не выкинул нас Таей на улицу, а даже решил помочь. Документы мне очень нужны, а вот работа и съём в каком-то посёлке не спасут от недруга, что с пеной у рта клялся найти меня и убить. И я верила его словам. Такие не прощают и не спускают всё на тормозах, как бы не умоляла о пощаде. Боль от недавних побоев снова давала знать о себе. Мне бы в больницу, но я не рисковала. Недруг наверняка будет ждать меня там, потому что свято верил – зверски избитая женщина рано или поздно всё равно обратиться за помощью к медикам. Нет! Ты меня плохо знаешь, подонок! Заживёт, как на кошке всё срастётся! Выпила очередную порцию антибиотиков с обезболивающим и принялась за уборку.

Дом оказался довольно большим для проживания одного человека. Два этажа с двумя ваннами, четыре спальни наверху, гостиная, кабинет и кухня внизу. Начала с верхних комнат. Детскую я и Тая уже изучили, а вот в другие заходить не рисковала. Но теперь хозяин дома велел прибраться, значит вперёд. Две оказались пусты – голые матрасы, окна без штор и мебель, накрытая брезентом. Тут никто не живёт. Думаю, и не стоит прикасаться. В третьей жили, но, похоже, периодически и набегами. Тяжелые портьеры расшторены наполовину, постель заправлена, но захламлена горой одежды, на тумбочке стакан со старым недопитым чаем, а в воздухе чудовищный запах пыли и кажется мужских носков. Заглянула под кровать – точно, бросил, паршивец.

Дабы избежать слёзотечения из глаз, распахнула полностью окно. Приятные звуки леса заструились в помещение. Так-то лучше. Сгребла с кровати одежду, подобрала носки и бросила в мешок для грязного белья. На барханах пыли можно было рисовать. Вооружилась тряпкой и двинулась по поверхностям. Судя по брендовой мебели, Антон купил или построил этот дом не так давно. Мужчина целенаправленно ищет одиночество, но со вкусом, не лишая себя цивилизованных вещей и комфорта, а говоря о комфорте, мог бы и горничную содержать на полставки, чтобы не доводить пристанище до ужаса. Такой домина требует обслуги, молчу уже о зимнем периоде, когда надо будет его постоянно отапливать. Всё, это не моё дело. В его планы я точно вхожу. Да и самой бы не хотелось, чёрт знает, что у него на уме. Хватило с меня и до его появления.

Покидая его комнату, контрольно брызнула освежитем воздуха из туалетной комнаты. Какие-то полевые цветы, но пахло приятней носков. Удовлетворённо мазнула взором чистую жилплощадь и, прихватив мешок с бельём, направилась вниз.

– Мамочка, – крикнула Тая, выглянув из детской. – Там паук! Я боюсь! Убери его!

Улыбнулась, обняв свою трусишку, и направилась спасать от насекомого. Убивать пауков нельзя, говаривала моя покойная бабушка, они охраняют дом. Поддела живность на совок и выпустила за окно, понимая, что тот всё равно найдёт дорогу обратно. Антону бы не мешало москитных сеток на окнах наставить. Уверена, его дочь тоже не будет жаловать подобных гостей в комнате.

То, что у хозяина дома дочь, поняла по игрушкам – куча кукол, туалетный столик с детской косметикой и наборами для волос, плюшевые игрушки всех габаритов. Шкаф, однако, оказался пуст – на полке лежал лишь пакет с завакуумированной одеждой. Ребёнок не живёт с отцом, но явно гостит периодически. Интересно, а мать? В разводе? Тряхнула головой. Любопытство сгубило мышку, так что не лезь, Надежда. Своих проблем полон рот.

Уборка внизу требовала больше сил. Кухню драила капитально, едва ли не под ключ – бытовая техника, шкафы, стены. Готовил он явно мало, так как не заметила жирных капель на поверхностях. Посудомоечная, почти не пользованная. Да, он явно в этом доме больше гость, чем хозяин. Кабинет оказался более обжитым – навороченный компьютер, принтер со сканером и ксероксом, огромное кожаное кресло, стеллаж с документами под грифом "ИП Колосов". Предприниматель? Ну да, своя фура, логистика и рейсы. Дальнобойщик? Тогда всё ясно. Дом большую часть времени пустует, когда Антон уезжает в рейс – недели, а может месяцы.

Вздохнула, внезапно почувствовав сочувствие к этому незнакомцу. Только вечная трасса, чужие люди, другие города, а после – пустой дом, глухой лес и одиночество. Не хотела бы я себе такой жизни, хоть и сама сейчас пытаюсь схорониться.

Завершив уборку в доме, вышла во двор. Баня, гараж и сарай заперты на ключ. В конце виднелась теплица. Подошла ближе, заглядывая внутрь – только бадья с водой, газовый баллон и мотки шлангов.

Звук открывшейся калитки не услышала, но зато через секунду в ужасе вскрикнула, когда в кофту вцепилось что-то огромное, злое и рычащее.

– Волк, назад! Фу! – сквозь рокот пробился голос Антона, а я, под гнётом страха и внешней агрессии упала на землю.

– Мама! – услышала крик дочери, которая как всегда побежала мне на помощь.

– Тая, нет! – к счастью, мужчина перехватил ребёнка на руки и отнёс на безопасное расстояние.

Я уже не видела и не слышала их, пытаясь освободиться от хватки пса. Ударила его по голове, но только больше разозлила. Стало жутко. Хотелось кричать и звать на помощь, но проклятая гортань не подчинялась.

– Волк, фу! Назад! Отпусти! Плохой пёс! – я не видела, как Антон урезонивает живность, но подействовало.

Обрела свободу от огромной зубастой пасти и галопом побежала прочь, не чувствуя увечий. Только вбежав в дом и обняв плачущую навзрыд Таю, поняла, что оставляю на полу следы крови. Прокусил. Поднять джемпер при ребёнке не рискнула. Адская боль начала набирать силу, а мозг не мог сообразить. В дом влетел взъерошенный Антон, выпучив в панике глаза.

– Надя? Прости, молодой ещё, глупый… Чёрт! У тебя кровь… Зацепил, гад! Тая, иди наверх.

– Нет, – заупрямилась дочь. – Мамочка! Ты ведь не умрёшь? Не умрёшь? – снова этот дикий страх в глазах ребёнка.

Я пыталась скудо-бедно, но успокоить дочь, только в присутствие хозяина дома это никак не получалось. Медведь сам рулил ситуацией, ещё больше пугая Таю. Схватил мою руку, бесцеремонно задрав полу джемпера.

– Прокусил, гадёныш! Надо срочно в больницу, зашивать…

– Нет! – закричала дочка и толкнула мужчину от меня. – Нельзя в больницу! Я же говорила!

Антон зашевелил ушами, принимая неведомое мне решение.

– Опять нельзя? – покосился он на меня, и взор стал суровее. – Ладно… Я тоже неплохо вышиваю. Тая, тащи чистую воду и полотенца из шкафа возле уборной, – дочь кивнула и поспешила выполнять, а я встретилась с пронизывающим, как копьё, изумрудным взглядом. – Снимай, – чёткое повелел он, глядя на окровавленный джемпер.

В ужасе похолодела, понимая, что помимо укусов от собаки, он обнаружит и другие увечья. Тая принесла чайник с водой и кипу полотенец, сунув Антону.

– Спасибо. А теперь шуруй наверх, в комнату. С твоей мамой всё будет хорошо. Зашью ювелирно.

– Она же не умрёт? – продолжала переживать девочка.

– От этого не умирают, не бойся. Я страшнее, – последнее сказал тише и прямо мне в лицо.

Тая покорилась и убежала вверх по лестнице, а я исподлобья таращилась на Медведя, не желая покоряться.

– Я буду молчать. Ни слова не скажу и ни о чём не спрошу, – пообещал он.

Сглотнула и медленно потянула с себя кофту. Антон замер, глядя на фиолетово-синюшные росписи на моём теле. Рваные раны от зубов его живности добавили ещё больше красочности и даже позитива. В тишине казалось, что слышу, как шевелятся волосы Антона на затылке. Он в шоке, но сцепив зубы молчит, потому что обещал.

– У него есть все прививки, не бойся, – наконец проронил он, аккуратно касаясь влажной ветошью моего бока. Поморщилась. – Прости, – молвил виновато и продолжил осторожно промывать рану.

Движения мужчины были плавными и нежными, даже слегка обмякла. Я бы замурлыкала и уснула, если бы не жжение на краях моей разодранной шкурки. Однако, жжение вдруг прекратилось, и я явственно услышала звон металла. Резко приподнялась, обернувшись. В руках Медведя мерцали изогнутая игла и необычный пинцет. Тут же всполошилась, но тяжелая ладонь прижала меня обратно на диван.

– Не хочешь в больницу, терпи меня, – строго сказал он. – Рана глубокая и рваная, зашивать надо. Без вариантов. Да, не бойся ты. Не впервые мне. И бывшая моя – медик. Аптечка по высшему разряду. Всё обезболил и продезинфицировал. Лежи только смирно.

Недоверчиво сглотнула, косясь на изуверскую иглу, которой этот косматый решил стягивать края раны.

– Надя либо так, либо больница. Без швов ты загнёшься через неделю. Выбирай.

По глазам видела, что не лжёт. Укусы собак и прочих хищных живностей способны раздирать не только кожу, но и мышцы с сосудами, вплоть до кости. Раны гноятся, подтекает сукровица, пока не начинается реакция организма на инфекцию. А если сепсис, то готовь место для погребения.

Легла, стараясь расслабиться и не смотреть на мужчину.

– Есть новости, – спустя время произнёс он.

Голос звучал тихо и мелодично, располагая к своему владельцу. Он так умеет? На такой тембр голоса любая уши развесит и пойдёт за ним, как припаянная. Чёрт, слушай!

– Она только посмотрит на тебя. По зарплате тоже на многое рассчитывать не придётся, но хоть что-то. На первое время… А теперь сядь, – велел он.

Повела головой, ища джемпер, чтобы прикрыться, но Антон вдруг жестоко отобрал его. В растерянности уставилась на него.

– Мне и так всё понятно. Молчу, лишь потому что обещал не спрашивать… До поры. Сядь, сказал, и дай осмотреть остальные художества.

Синяки, ссадины и прочие награды шли по всему моему телу и скрыть это от матерого и явно умудрённого жизнью мужика нереально. Поднялась и смущенно прикрыла грудь ладошками. Антон хоть и старался не смотреть на мои прелести, но явно это было выше его сил. Пальцы мужчины осторожно коснулись бока, и я застонала, дёрнувшись. Вода выступила из глаз.

– Ушибы довольно сильные. Возможно, даже ребро сломано, – констатировал он, смотря на меня с тихим ужасом и сочувствием. – Тебе надо в больницу, Надя.

Звучало, как мольба, и я бы обязательно прислушалась, но нет. Нельзя! Никак нельзя! Помотала головой, так же умоляюще глядя на него. Антон безнадежно выдохнул, опустив голову вниз, и о чём-то задумался.

– Хорошо. В больницу – нельзя, а просто показаться специалисту ведь можно? Без стационарной тягомотины.

Задумалась. Почему нет? Неуверенно кивнула, глянув на Антона с толикой надежды.

– Тогда продержись до завтра, хорошо? С утра в посёлок на собеседование, а после арендуем в местной автослесарне тачку, и в город.

На слове город мгновенно напряглась и начала мотать головой. Эти действия словно расставили точки над i.

– Надя, у тебя проблемы и похоже серьёзные, я не идиот и не слепой. Лучше скажи, есть ли у меня причины напрягаться сейчас так же, как ты?

Исподлобья глянула на него, понимая, что меня раскусили и моя тайна для него небезопасна.

– Я предупреждал. Неприятности мне не нужны, – и Антон решительно поднялся.

Поднялась вместе с ним, затравленно кивнув. Вот и всё. Ещё один мудрец на моём пути, не желающий влезать в проблемы слабой женщины. Захотелось упасть и расплакаться, но пока не успела докатиться до такого. Притянула к себе блокнот и настрочила дрожащей рукой: