Волхов

Илья Савич

Волхов

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГРЕХ

Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие.

1-е послание Иоанна, глава 3, стих 4

Глава первая. Кровавая ива

Воздух вокруг был влажный и мёрзлый. Осенняя трава под ногами утопала в жиже при каждом шаге, вязкая почва противно чавкала, будто не желая отпускать подошву тяжёлых берцев.

Капитан Игорь Волхов сжимал рукоять пистолета и надеялся, что сегодня ему не придётся использовать его, потому что за спиной тащились двое ещё совсем неопытных сержантов. Они на стрельбище-то бывали всего несколько раз! Волхов категорически не желал присутствовать на боевом крещении этих салаг.

– Ну, попадись они мне! – Глеб тяжело дышал и с трудом перебирал ногами, стараясь угнаться за сослуживцами.

– Урою гадов! – Стас, явно не в духе, вынужден был постоянно закрываться от тяжёлых ветвей, лезущих в глаза и норовивших сбить с головы шапку. – Найду, и собственными руками…

– Краснов, Скворцов! – рявкнул Волхов. – Заткнулись, бляха муха! Глядите в оба!

Три дня назад из исправительной колонии, что располагалась недалеко от города, сбежали трое заключённых. Всех служивых подняли по тревоге и заставили прочёсывать весь район. Людей не хватало, подключили даже гаишников, но никак не могли найти ублюдков. Главным наводчиком был престарелый житель почти вымершего села с тремя уцелевшими дворами. Он видел, как зэки скрылись у опушки леса, когда вышел вечером проведать домашний скот. Оставалось надеяться, что старик действительно был способен заметить что-то внятное на расстоянии в полутораста метров.

Неподалёку от полицейских дёрнулся кустарник. Сержанты тут же направили пистолеты в сторону шума, но навстречу выпрыгнул светлый ушастый комок.

– Заяц, – Волхов не выказал ни капли удивления, будто точно знал, кто скрывался за багровой листвой. Но с охотой отметил хорошую реакцию парней.

– Я его чуть не пристрелил… – Глеб выдохнул с облегчением, когда понял, что опасность оказалась ложной, но опускать оружие всё равно не спешил.

– Ты даже с предохранителя не снял, – хмыкнул Стас, похлопав напарника по плечу.

Дальше троица брела в молчании, пока не достигла ивовой рощи. Пожелтевшие спадающие почти до земли кроны перекрывали обзор. Молодые деревца выглядывали из-за могучих накренившихся старцев, словно спрятавшись от невиданных гостей.

В горле Волхова сжался комок, предупреждая об опасности, когда он заметил еле видный след. Здесь кто-то проходил.

– Оружие наизготовку, – скомандовал он шёпотом, сам при этом принимая стойку для стрельбы. – Осторожно. Предельно осторожно. Поняли?

Сержанты щёлкнули предохранителями и выстроились так, чтобы прикрывать друг друга. Получалось это неуклюже, но кое-какие знания из учебки они вынесли, и теперь следовали за капитаном, следя за каждым шорохом, каждым шелестом листвы.

Роща поражала красотой. Золотые кудри ветвей перекрывали грязь и серость окружающего леса, манили в свои объятия, танцуя на ветру.

Волхов пробирался вглубь, раздвигая заросли. Он слышал ритмичные удары собственного сердца. Адреналин не на шутку разогнался, заглушал страх, обострял чувства. Интуиция била тревогу, требовала повернуть назад.

Но он не мог прислушаться.

Скоро на глаза попалась багровая клякса, запятнавшая золото листвы. А затем ещё. И ещё. Ветка скользнула по щеке, оставив влажную полоску. Волхов не обратил внимания и продолжил движение, пока влага не скатилась к губам. Кончик языка нащупал солоноватый привкус, отдающий металлом.

– Кровь, – он замер, провел по лицу рукой, та окрасилась красным.

Ещё одна капля плюхнулась на ладонь. Волхов поднял взгляд над собой и почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. На него смотрела рыбьими глазами голова, зацепившаяся за сук ошмётком шейной мышцы.

– Товарищ капитан? – Стас беспокоился и явно трусил, но старался держаться.

Волхов жестом приказал оставаться на месте, а сам раздвинул завесу из ветвей, за которой скрывалось нечто страшное.

Древняя плакучая ива, раскинувшаяся на небольшом холмике, росла в отдалении от своих собратьев, окружённая ими, будто старец малышнёй. Кончики свисающей кроны, красные от крови, спускались на обезглавленное тело в тюремной одежде. У подножия возвышенности, между выступающих из земли корней, лежал второй труп, спину которого превратили в кровавое месиво, а лицо исказилось в страхе и боли даже когда душа покинула тело. Широко раскрытые глаза отражали предсмертный ужас, на лбу красовались жуткие порезы, из-под которых выглядывала белая лобная кость.

Позади вырвало Глеба. Сержанты не выдержали, последовали за капитаном и тут же пожалели о своём решении.

– Твою ж мать… – Стас уронил пистолет, затем опомнился и потянулся за ним. – Игорь Олегович… тут следы.

Следов было много. И звериных, и человеческих. Но эти вели к противоположной границе холма, вглубь рощи. Когда они прошли границу зарослей, следы показали, как жертва бежала от опасности, споткнулась о торчащую корягу и стремительно поднялась, чтобы вновь упасть через несколько шагов. Туда, где и лежало тело.

Третий мертвец тоже был изуродован. Головы он не лишился, но из расколотого черепа виделись вытекшие мозги, которые с жадностью разглядывал разместившийся неподалёку ворон, а конечности валялись в радиусе нескольких метров.

Утренний морозный воздух отдавал металлом и вязко оседал в носу.

Стас тоже не выдержал, его скудный завтрак вырвался наружу.

– Кто их так? – Глеб немного пришёл в себя, хоть и нездорово побледнел. На бушлате осталось пятно от рвоты, которое он безрезультатно пытался оттереть.

– Какой-то больной ублюдок, Краснов. Больной ублюдок… – вздохнул Волхов.

Он по привычке потянулся в нагрудный карман за пачкой сигарет, но осёкся, вспомнив, что твёрдо решил бросить курить и выбросил последнюю пачку. В одном из карманов до сих пор валялась зажигалка – скорее по привычке, чем по необходимости.

Тут, словно прочитав его мысли, в нос ударил знакомый аромат. Стас затянулся, пустив вонючий клуб дыма прямо в его сторону. Едкий запах одновременно отвращал с непривычки, но также и приманивал, тревожа старые рефлексы.

– Дай сюда, – Волхов выхватил у сержанта пачку, которую тот бесцельно переминал в руке, выдернул из зубов тлеющую сигарету, после чего скомкал всё это с излишним остервенением, и почти что выбросил. Но, вспомнил про разбросанные повсюду улики, сунул комок в карман Стаса. – При мне не курить. Я кому говорил?!

– Так точно, товарищ капитан, – Стас обиженно разглядывал содержимое кармана и подумывал, как бы незаметно стрельнуть пару штук у Глеба. Курить сейчас хотелось страшно.

– Вызываем наших?

Волхов кивнул. Глеб достал из чехла рацию, развернул карту.

– На связи сержант Краснов, группа "В". Заключённые найдены, все трое мертвы. Убийца неизвестен. Квадрат двадцать четвёртый. Ожидаем подмогу. Повторяю: заключённые найдены…

Волхов не слышал сержанта. Он подошёл к мертвецу, попытался сверить его с ориентировкой, но волосы зэка спутались в грязи и крови, лоб, был исполосан глубокими грубыми порезами, как у второго трупа, а остальную часть лица вряд ли можно было бы сравнить с фотографией, так что Волхову пришлось отказаться от затеи.

– Товарищ капитан! – голос Глеба вырвал его из тумана. – Ответили. Сказали, через полчаса будут. Приказали ждать на месте.

Сержант никак не мог засунуть рацию обратно из-за дрожащих рук. Волхов не стал упрекать, наоборот помог, чем вызвал недоумённый взгляд.

– Пошли отсюда. Нечего этой хренью дышать.

Прибывшие на место сотрудники не сразу привыкли к увиденному. Подобных происшествий в районе ещё не случалось. Одна девушка, совсем ещё юная, позеленела сразу же, как только увидела кровавую иву, после чего выплеснула содержимое желудка. Это было её первым делом – она только заступила на службу.

Глеб с сочувствием смотрел на подругу по несчастью. Но, не долго – неприглядная картина заставила его вспомнить собственный опыт, поэтому сержант отвернулся, чтобы не дразнить желудок.

Подъехал ещё один автомобиль. Из него выскочил высокий худощавый офицер в чистенькой форме. Он осмотрелся, увидел Волхова и направился к нему.

– Игорь, расскажи, как обнаружили.

Майор Королёв.

Волхов не скрывал отвращения, и показательно отказался от рукопожатия.

– В рапорте всё изложу, – огрызнулся он, сплюнув под ноги нежеланному собеседнику. – Там и прочтёшь. Не разучился ж ещё, а?

Капитан с удовольствием отметил, как у майора под кожей заходили желваки.

– Что-то ещё, товарищ майор?

Королёв явно жаждал выдать что-нибудь гневное, но сдержался, лишь ухватил его за рукав, и свирепым шёпотом выпалил:

– Игорь, может, хватит?! Мы на службе, тут личному места нет! Успокойся уже!

– Даня, блять! – Волхов выдернул руку. – Может, хватит меня жизни учить? Иди на хер подобру-поздорову, пока я тебя сам туда пинком не отправил!

Волхов развернулся и пошагал прочь, продолжая хаять бывшего друга уже про себя, пока тот с ненавистью в глазах провожал его взглядом.

Да, раньше они дружили. Хорошей такой, крепкой мужской дружбой. Казалось бы.

Всё, как это водится, изменила женщина.

Екатерина вернулась в родной городок после десяти лет в столице. Грянул кризис, её сократили, и пришлось на время переехать к родителям. Жизнь преподнесла ей очередной сюрприз, когда два бравых офицера спасли её от незадачливого грабителя, умудрившегося совершить попытку преступления, и нарвавшегося на Игоря и Данилу, выходящих из-за угла.

Обидчик был скручен и передан шустро явившемуся наряду ППС, а дама сопровождена до дома.

Игорю девушка понравилась сразу, и на следующий день он уже ждал Катю у подъезда, с цветами, в начищенной до блеска обуви и отдраенной офицерской форме. Должность капитана полиции имела свои преимущества в получении информации, и он точно знал, что вот-вот она должна была вернуться с работы.

Но не только Игорь положил глаз на красавицу. Данила оказался более ушлым.

Когда Волхов заметил вышедшую из-за угла Катю, он приободрился, адреналин забурлил кровь, а пот выступил на лбу, нервы заиграли, будто он был подростком, решившимся признаться однокласснице в нежных чувствах. Но предвкушение быстро сменилось шоком, когда следом за Катей показался Данила.

Сияющая улыбка сползла с лица, а букет плавно опустился в мусорное ведро бутонами вниз. Волхов нахмурился, до боли сжал кулаки и стиснул зубы. Данила вертел в пальцах ключи от новенького автомобиля, подаренного отцом, и задвигал свою очередную шутку, весьма удачную, надо отметить, потому что Катя расхохоталась, и этот распевный нежный смех до боли пронзил грудь.

Лишь подойдя к подъезду, они заметили его.

– Игорян! А ты тут какими судьбами? – Данила сделал удивлённый вид, но Волхов слишком хорошо знал друга, чтобы поверить.

– Здравствуйте, Катя, – кивнул он девушке. – Да, знаете, гуляю. Погода хорошая.

В горле кипела злоба. Шок прошёл, Волхова обуял гнев, в груди заполыхал пожар.

– В парадной форме? – Данила показательно поднял левую бровь. – Дружище, ты выглядел хуже, когда мы звание обмывали.

– Вам очень идёт, – улыбнулась Катя, не обращая внимания на колкости спутника.

– Спасибо.

Глаза девушки, солнечно-зелёные, стрельнули в него, тут же застенчиво спрятавшись, и гнев странным образом утих, сменившись спокойствием. Настроение приподнялось, и пламя гнева преобразилось в жажду борьбы. Сдаваться он не собирался.

– Опробовал? – Волхов кивнул на ключи. – Хорошо едет?

– Замечательно! – заявил Данила, нацепив на себя самодовольную мину.

– Ну да, твой батя знает толк. Плохого не подарит.

Лицо Данилы исказилось растерянностью, отчего Катя не сдержала короткий смешок.

– Ладно, молодые люди, мне пора, – девушка решила оставить друзей разбираться между собой и упорхнула ко входу в подъезд.

– Катя, подождите! – опомнился Волхов. – Можно попросить вас дать свой номер? Я хотел бы…

– Дружище, не стоит задерживать даму! – Данила с размаху шлёпнул по плечу. – До свидания, Катя. Хорошего вечера!

Она снова засмеялась, помахала ручкой и скрылась за дверью.

– И что это было, ё-моё?! – Данила выждал несколько секунд, прежде, чем показать истинное лицо. – На хрена подставил?!

Волхов усмехнулся и, не соизволив ответить, пошёл своей дорогой. Данила, заметив торчащие из ведра стебли, кинул вслед:

– И не надейся! Ты мне не соперник!

Воспоминания Волхова прервал Скворцов.

– Товарищ капитан, вас там Вениамин Адамович зовёт.

Стас до сих пор выглядел бледным и несчастным. Ещё бы! Первое серьёзное дело – и такая заваруха.

Вениамин Адамович, эксперт-криминалист, единственный настоящий специалист на весь район, не особо впечатлился раскинувшейся в мрачной роще картиной. А противный запах смерти, разошедшийся от внезапно нагрянувшего солнца, перебивало амбре от выпитого ночью коньяка. Что, впрочем, никого уже не удивляло.

– Игорь, – кивнул он капитану, когда тот подошёл, зажимая нос и морщась. – Будешь?

Из рукава показалась крышка фляги.

– Не, Адамыч, воздержусь.

– Ну, как хочешь, – Вениамин оглянулся, убедился, что никто не смотрит, и сделал глоток.

– Чего звал?

– Экстерьером полюбоваться, Олегыч, – он развёл руками, будто бы представляя капитану нечто прекрасное, отчего коньяк в фляге заметно плеснул. – Вишь, какой прелестный пейзаж!

– Ладно, ладно. Успокойся.

Адамыч вздохнул, убрал руки в карманы бушлата, обхватывая выпирающий живот.

– Что думаешь по поводу всего этого?

Волхов ответил не сразу. В голове то и дело мелькали мысли о том, как и кто убил беглецов, но ни одна из них не выглядела достаточно правдоподобной.

– Думаю, туда им и дорога, – признался он. – Больше похоже на диких зверей, но эти отметины на лбу…

Следы животных прослеживались всюду. Даже после прошедшего дождя, который смыл или смешал большую их часть, кое-что удавалось определить. Но в ужасном месиве крови, мяса и костей понять, где постаралось орудие убийства, а где волчьи клыки или бивни кабана, было невозможно.

– Да, отметины… – Вениамин сделал ещё один глоток, поёжившись. – Может это просто выгрызли? Всё-таки я склоняюсь к голодным зверушкам.

Волхов кивнул. У первой головы, застрявшей на суку, порезов на лбу не нашли, так что это мог быть просто след какого-то животного.

– Ну, пройдёмся по месту преступления? – предложил Адамыч.

Волхов не возражал. Под шапкой пекло, пот растекался по лицу, и хотелось поскорее со всем разобраться. Они прошли к старой иве, осторожно ступая между ошмётков, после чего принялись излагать свои версии.

– Началось всё здесь, – установил Волхов, указывая на ложбину у подножия дерева, где между корней ещё чернела зола. – Костёр разожгли, и грамотно – чтобы никто не заметил. Бывалые, сразу видно.

– Не дураки. Были… А дальше, думаю…

– Погоди, – Волхов прервал коллегу и достал рацию. – Краснов, Скворцов, ко мне бегом. К плакучей иве.

Сержанты явились быстро, хоть по ним и было видно отсутствие какого-либо желания возвращаться сюда. Глеб снова побледнел, но на этот раз сдержался, стараясь не смотреть на трупы.

– Проверим ваши дедуктивные способности, парни, – Волхов усмехнулся, глядя на удивлённые лица подопечных. – Вот место преступления, вот жертвы. Расскажите-ка нам, что тут произошло? По вашему мнению.

Вениамин приободрился. Он любил подобные забавы, способные разбавить рутину, и даже отослал сотрудника с фотоаппаратом, чтобы тот не мешал юным полицейским показывать свои навыки.

– Ну… – протянул Глеб, всё-таки вынужденный пристально осмотреть округу. – Кажется, сначала убили этого, без головы. Может меч какой использовали?

– Потом двое оставшихся дали дёру, – продолжил Стас, – Первый убежать не успел, и его прихлопнули почти сразу, а второй оторвался, но ненадолго.

– Замечания, маэстро? – Волхов с немного наигранным выражением обратился к Вениамину, подражая Ватсону из советского сериала.

Криминалист понял и ответил, изображая Холмса:

– Вам, молодые люди, ещё учиться и учиться, – он достал из кармана трубку, будто специально готовился к представлению, и, продолжая рассказывать, набивал её табаком. – Учитесь подмечать мелочи, чтобы выстраивать верные дЭдуктивные цепочки.

Волхов не сдержал смешка, прыснув в кулак, замаскировав его кашлем, после чего с серьёзным видом наблюдал за происходящим. Вениамин как раз закончил набивать чашу трубки и раскуривать табак. Облако дыма направилось в сторону обескураженных сержантов.

– Итак. Первой жертвой стал вот этот бедолага, – он указал на труп в отдалении. – Если присмотреться к следам, можно понять, что он долгое время стоял на месте, затем сделал несколько небольших шагов, а затем упал.

Вениамин подошёл к телу и мундштуком указал на следы, о которых говорил, после чего присел на корточки у головы мертвеца, ещё раз затянулся и обратил внимание на скомканную траву под руками.

– А тут он пытается ползти, что удалось не очень хорошо, и погибает от ранения сзади, – мундштук указал на разодранную шею.

– Второй же несчастный, по всей видимости, спал. Он успел проснуться перед тем, как лишиться головы, но только и всего.

– А как она оказалась на дереве? – Глеб выглядел уже намного лучше и будто забыл, что находится посреди кровавого безумства.

– Её туда закинули, очевидно, – Стас тоже смотрелся увереннее. Даже попытался поближе рассмотреть обрубок шеи.

– Ну так вот, – Вениамин направился зарослям. – Остался последний. Он, думается, дежурил или отошёл по своим делам к границе рощи. Полагаю, услышал шум, оглянулся посмотреть, что стряслось, а затем…

Они покинули старую иву и пробрались в рощу к третьему трупу.

– Бедолага не успел убежать далеко. Он споткнулся, упал, и убийца нагнал его.

– Учитесь, малята, пока батя жив, – усмехнулся Волхов. Он отметил про себя, что сержанты уже успели привыкнуть к обстановке.

– Сплюнь, Игорёк!

– Так что, это всё? – Стас осматривался, будто впервые видел это место. Он подмечал детали, на которые указывал Вениамин, пытался выявить новые, но ничего не удавалось.

– Нет, – Вениамин закончил играть Шерлока, свернул трубку и взамен глотнул из фляги. – Вы упустили ещё один важный момент – скорее всего, убийцей был не человек.

– Как так?! – Глеб не на шутку испугался, верно решив, что речь идёт о каком-нибудь оборотне или другой нечисти. Парень всегда был довольно впечатлительный.

– Скорее всего, волки… – вдруг Волхов услышал шум, доносившийся за оцеплением. – Может, мишка. Жирок на зиму решил нарастить… Да что там творится?!

Рощу оцепили широким периметром заграждающей ленты и расставили несколько человек следить за тем, чтобы никто не проник на место преступления и не помешал специалистам его осматривать.

Казалось бы, зачем делать это в лесу, в нескольких километрах от ближайшей окраины города? Однако такая необходимость имелась. И необходимость была настырной, наглой и гиперактивной.

Ксения, так её звали. Ксения Дроздова. Блондинка с круглым лицом и настырным, прямо-таки невыносимым характером. Ещё в школе, когда они учились в одном классе, Ксения слыла самым что ни на есть активистом в любых учебно-общественных мероприятиях. И ладно бы она спокойно участвовала в них, никто бы и слова не сказал, но нет. Ксения всегда умудрялась затянуть в это других, ни в чём не повинных одноклассников, в том числе и самого Игоря. А когда девочка подросла и научилась самостоятельно такие мероприятия устраивать, вся школа взвыла, даже учителя, но безжалостность Ксюши могла сравниться только с её упёртостью.

И вот прошли годы, а ситуация особо не изменилась. Волхов спасся от её терроризма в старших классах благодаря переезду в областной центр, но и здесь она в итоге настигла его.

Полицейские удерживали местную журналистку, поднявшую вой о замалчивании и препятствованию свободе слова. Оператор стоял рядом, обречённо наблюдая развернувшуюся сцену, а водитель отошёл к знакомому сотруднику и о чём-то болтал с ним, смешливо поглядывая на девушку.

Волхов выругался, почувствовал огромное желание скрыться в роще, чтобы оказаться подальше от скандалистки.

– Игорь! – воскликнула та, увидев капитана. – Игорь, скажи им! А ну, пропустите! Я его знаю! Игорь, прикажи не мешать!

Вздохнув, он подошёл к ней и встал напротив, ограждённый двумя караульными.

– Дроздова, чего шум подняла? Нельзя, сказано же! Эксперты работают, улики собирают. Это, мать его, место преступления, а не цирк!

– Ты мне зубы не заговаривай! – не унималась Ксения. – Люди имеют право знать!

– Ну тебя… – Волхов махнул рукой, исказился в раздражённой гримасе и приказал сержантам, маячившим позади: – Так, парни, всю эту делегацию под ручки – и чтоб за сто метров не подпускать. Будут сопротивляться – сажайте в бобик. Оформим хулиганку и посадим на пару-тройку суток.

Последнее он говорил, пристально глядя в глаза журналистике. Оператор, что стоял рядом с ней, заволновался. Видимо, сидеть в обезьяннике не входило в его планы.

Полицейские предприняли неудачную попытку отвести Ксению подальше, после чего взяли её под ручки и понесли к УАЗику под аккомпанемент богатого лексикона ругательств нарушительницы. Оператор и водитель последовали по доброй воле, надеясь на снисхождение за примерное поведение.

Волхов вернулся в рощу. И теперь расхаживал в одиночестве, обдумывая дело.

Адамыч всё изложил складно. Убили зэков примерно так. Вот только улики, что могли быть оставлены, унесло дождём. Всё походило на то, что беглецы просто нарвались на голодных зверей. И всё-таки порезы на головах двух убитых напоминали ему какие-то символы, не давали успокоиться. Но почему у третьего их нет?

Волхова осенила одна идея, он сразу же решил её проверить.

Обезглавленное тело всё так же сидело, опёршись о ствол. Мертвец сгорбился, руки распластались по бокам ладонями вверх, а ноги разъехались по сторонам. Он будто погрузился в глубокую печаль, оплакивая собственную судьбу.

Волхов остановил криминалиста, молодого паренька лет двадцати пяти, одолжил у того пару перчаток и подошёл к трупу. Изношенная задолго до побега тюремная роба под сальным серым ватником зачерствела от крови. Грудь его превратилась в кашу из органов и кусков ткани. По всему выходило, что это звери обгрызли её, но теперь появился ещё один вариант.

Капитан осторожно потянул воротник, под которым пряталась подозрительная на его взгляд рана, отдалённая от вспоротого брюха, и увидел там то, что ожидал – следы от порезов. Вспухшие, наполненные гнилью. Теперь и не сказать было сходу, чем они вызваны, но характер отличался от остальных.

– Парень! – он подозвал стажёра, у которого одолжил перчатки. – Запиши в протокол: Раны под левой ключицей. Нужно определить их рисунок и орудие нанесения. И сверить с аналогичными порезами на лбах двух оставшихся трупов

Парень кивнул, шустро оставил пометку в блокноте и продолжил работать. А Волхов взглянул на часы, понял, что не спал почти сутки. Рот сам по себе растянулся в затяжном зевке. Он поднял ладонь, чтобы прикрыться, но на полпути опомнился и убрал её подальше. Он ведь только что трогал мертвеца!

Листва позади зашумела, донеслись неразборчивые крики. Волхов обернулся и увидел, как из зарослей выскакивает Ксения. Она зацепилась за крону и всё ещё смотрела в сторону рощи, отцепляя волосы от когтистых ветвей. Игорь бросился к ней скорее от неожиданности, но получилось очень к месту.

Ксения выпуталась, крикнула очередное ругательство в сторону преследующих её сержантов, обернулась и… замерла. Глаза расширились, рот раскрылся, ноги подкосились. Волхов успел подхватить девушку перед тем, как та упала бы на землю, потеряв сознание.

– Товарищ капитан! – Стас испуганными глазами смотрел на него, опасаясь взбучки.

И не зря опасаясь, кстати, но это Волхов решил отложить на потом. Он взял Ксению на руки и потащил обратно в лагерь, попутно ругая сержантов.

– С бабой справиться не смогли! Ну ничего, я устрою вам повышение квалификации, мать вашу!

– Игорь Олегович, она – сам дьявол! – Глеб ковылял рядом, похрамывая. – Прямо между ног засветила, сука!

– Это правда, товарищ капитан! – добавил Стас. Волхов заметил, что тот открыл кобуру и чертыхнулся про себя ещё раз. – Еле до бобика дотащили, а там целый концерт устроила! А потом, с размаху!..

– Заткнитесь оба! Слава богу, что ублюдки подохли до нашей встречи, а не то обделались вы по полные штаны, сосунки! Сейчас же на полигон поедем, буду вас уму-разуму учить!

– Но, товарищ капитан, смена закончится вот-вот!

– Не для вас!

Волхов рыкнул так, что сержанты заткнулись и отвели взгляды. Спорить более смысла не было.