Проекция веры

Aleksey Nik

Проекция веры

Глава 1: Призыв из Тьмы

Космическая станция «Надежда» висела в пустоте, словно брошенная рыбаком блесна в чёрной воде. Её серебристый корпус отражал свет далёкой звезды системы Вега, создавая иллюзию, что станция – живое существо, мерцающее собственной энергией. Никто из трёхсот двадцати членов экипажа не предполагал, что этот обычный цикл станет началом событий, которые перевернут не только их жизни, но и понимание самой реальности.

Капитан Марина Беловодова стояла у главного иллюминатора жилого модуля, наблюдая за бесконечностью. Сорокалетняя женщина с короткими тёмными волосами и пронзительными серыми глазами казалась спокойной, но внутри неё, как всегда в минуты тишины, бушевала буря мыслей.

– Капитан, – голос из коммуникатора прервал её размышления, – у нас странные показания на дальних сенсорах.

– Конкретнее, Захаров, – ответила она, мгновенно переключаясь в рабочий режим.

– Лучше вам самой взглянуть, – в голосе офицера связи Дамира Захарова звучала необычная для него неуверенность. – Это… необычно.

Через пять минут Марина уже стояла на капитанском мостике. Огромный панорамный экран демонстрировал данные дальних сенсоров. В обычно пустом секторе космоса появилось нечто, чего там быть не должно – тёмное облако, поглощающее излучение звёзд.

– Что это, чёрт возьми? – спросила она, обращаясь к присутствующим.

Дамир Захаров, темноволосый мужчина с аккуратной бородкой, неотрывно смотрел на свои мониторы.

– Мы засекли сигнал, капитан. Он шёл сквозь это… что бы это ни было. Частота меняется каждые 3,14 секунды.

– Число пи, – автоматически заметила Марина.

– Именно, – кивнул Захаров. – Это не может быть совпадением.

– Объявите жёлтый код готовности, – распорядилась капитан. – И вызовите профессора Ефимова. Немедленно.

Через десять минут на мостике собрался экстренный совет. Профессор Дмитрий Ефимов, научный руководитель экспедиции, высокий сухощавый мужчина с пронзительными голубыми глазами, внимательно изучал данные, выведенные на экран.

– Это похоже на аномалию в самой структуре пространства, – говорил он. – Нечто, искажающее нормальный ход физических процессов. Предлагаю немедленно покинуть сектор.

– Мы не можем просто уйти, – возразила Марина. – Это первый зафиксированный контакт с чем-то подобным. Наш долг – исследовать.

– Наш долг – выжить, – парировал Ефимов. – Мы не знаем, с чем имеем дело.

В этот момент в рубку вошёл ещё один человек – отец Иларион, корабельный священник. В век космических путешествий духовные наставники стали неотъемлемой частью длительных экспедиций, обеспечивая психологическую поддержку экипажу.

– Простите за вторжение, – сказал он своим глубоким голосом. – Я слышал о происходящем. Возможно, я могу помочь.

Профессор Ефимов едва заметно поморщился:

– При всём уважении, отец Иларион, здесь нужен научный подход, а не молитвы.

– А почему бы не попробовать и то, и другое? – мягко улыбнулся священник. Его седеющая борода и спокойные карие глаза создавали образ человека, видевшего в жизни достаточно, чтобы не бояться неизвестности.

Марина покачала головой:

– Мне нужны факты, а не гипотезы. Захаров, что с сигналом?

– Он усиливается, капитан. И… – Захаров замолчал, глядя на свои мониторы с явным недоумением.

– Что такое? – напряглась Марина.

– В шифре есть определённая структура, – медленно проговорил Захаров. – Если перевести последовательность в графическое отображение, получается… странно.

На главном экране появилось изображение. То, что сначала казалось хаотичным набором линий, при ближайшем рассмотрении складывалось в сложный геометрический узор, напоминающий… крест.

– Святый Боже, – прошептал отец Иларион.

– Совпадение, – отрезал Ефимов. – Человеческий мозг запрограммирован видеть знакомые паттерны даже в случайном шуме.

– А если это не случайность? – возразил священник. – Если это послание?

– От кого? – скептически поднял бровь Ефимов. – От Бога?

– Не обязательно, – спокойно ответил Иларион. – Возможно, от существ, которые понимают универсальный язык символов. Крест – это не только христианский символ, профессор. Это древнейший архетип, встречающийся во всех культурах.

Марина подняла руку, прерывая начинающийся спор:

– Давайте сосредоточимся на фактах. Захаров, продолжайте анализ. Я хочу знать всё об этом сигнале. Профессор, просканируйте аномалию всеми доступными средствами. Отец Иларион, вы можете наблюдать, но, пожалуйста, не мешайте научной работе.

В этот момент на мостик стремительно вошёл лейтенант Алексей Волков, глава службы безопасности. Его присутствие всегда словно наполняло помещение энергией – молодой, сильный, с прямым уверенным взглядом.

– Капитан, мы засекли движение в аномалии, – доложил он. – Что-то перемещается внутри.

На главном экране появилось изображение с внешних камер. Внутри тёмного облака действительно что-то двигалось – едва различимые силуэты, напоминающие корабли, но странной, непривычной формы.

– Это может быть искажение изображения, – предположил Ефимов.

– Или нет, – тихо сказал Захаров, не отрываясь от мониторов. – Капитан, сигнал усиливается. И меняется. Теперь он… пульсирует.

В следующий момент станцию сотрясла невидимая сила. Свет на мостике мигнул и погас, оставив лишь аварийное освещение. Через несколько секунд включились резервные системы.

– Что происходит? – резко спросила Марина, хватаясь за поручень.

– Мы теряем энергию, – ответил инженер Мария Сорокина. – Щиты падают. Что-то высасывает наш реактор.

– Полная боевая тревога, – скомандовала Марина. – Всем постам приготовиться к возможному контакту. Волков, поднимите ударную группу.

– Есть, капитан, – Волков немедленно активировал коммуникатор. – Всем бойцам группы «Альфа» – срочный сбор в арсенале. Код красный.

– Капитан, возможно, это преждевременно, – заметил отец Иларион. – Мы не знаем намерений…

– Я знаю свои обязанности, отец, – отрезала Марина. – Моя задача – защитить корабль и экипаж. Захаров, попытайтесь ответить на сигнал. Используйте стандартный протокол первого контакта.

– Уже пытаюсь, – отозвался Захаров. – Но наши сигналы словно поглощаются. Никакого отклика.

Внезапно освещение снова мигнуло, а затем полностью погасло. Даже аварийные системы не сработали. Станция погрузилась в абсолютную темноту.

– Что за чертовщина… – пробормотала Марина.

Неожиданно в темноте перед ними возникло свечение – слабое, пульсирующее. Оно исходило из центра рубки, формируя в воздухе нечто похожее на голограмму – сложную трёхмерную фигуру, непрерывно меняющую форму.

– Это… проекция? – прошептал Ефимов. – Но как? Все наши системы отключены.

Свечение усилилось, принимая более конкретные очертания. Теперь перед ними висела объёмная модель, напоминающая сложную космическую карту с мерцающими точками-звёздами.

– Я видел подобное, – тихо произнёс отец Иларион. – В древних манускриптах описывались «карты света», которые, по преданию, оставили первые поселенцы космоса.

– Это какая-то технология, – возразил Ефимов. – Продвинутая, но технология. Ничего мистического.

Марина молча наблюдала за светящейся проекцией. Одна из точек на карте пульсировала ярче остальных. Внезапно она ощутила странное чувство – словно кто-то обращался непосредственно к ней, минуя органы чувств.

«Приди», – казалось, говорил беззвучный голос. «Найди нас».

– Вы это слышите? – спросила она.

– Слышу что? – нахмурился Ефимов.

– Голос, – Марина обвела взглядом присутствующих. – Кто-нибудь слышит голос?

Отец Иларион медленно кивнул:

– Да. Он зовёт.

– И я, – неожиданно произнёс Захаров. – Но не ушами… как-то иначе.

Волков покачал головой:

– Ничего не слышу, капитан. Но чувствую… странное давление. Здесь, – он коснулся виска.

Внезапно свет снова вспыхнул. Системы станции включились, словно ничего не произошло. Голограмма исчезла, оставив после себя лишь ощущение чего-то важного, утраченного.

– Проверьте все системы, – распорядилась Марина. – Я хочу знать, что произошло, и какой ущерб нанесён.

– Капитан, – обратился к ней Захаров. – Сигнал прекратился. И аномалия… она меняется.

На экране было видно, как тёмное облако начало пульсировать, а затем медленно сжиматься, концентрируясь в одной точке.

– Оно коллапсирует? – предположил Ефимов.

– Нет, – покачал головой Захаров. – Оно… фокусируется. Направляется к нам.

– Щиты на максимум! – скомандовала Марина. – Волков, боевые посты!

– Не успеем, – тихо сказал Захаров. – Оно движется слишком быстро.

Тёмная масса стремительно приближалась к станции. За секунду до контакта Марина успела отдать последний приказ:

– Всем лечь! Держитесь за что-нибудь!

Удар был не физическим – скорее, волной энергии, прошедшей сквозь станцию. Каждый на мостике ощутил странное чувство – словно что-то прошло сквозь их тела, сканируя, изучая.

И затем наступила тишина.

– Все живы? – спросила Марина, поднимаясь с пола.

– Кажется, да, – отозвался Ефимов. – Что это было?

– Проверка, – неожиданно произнёс отец Иларион. – Они изучали нас.

– Кто – они? – резко спросил Волков.

Иларион медленно поднял руку, указывая на главный экран. Там, где раньше была лишь пустота космоса, теперь висело нечто, напоминающее корабль – огромный, непривычной формы, с плавными линиями, напоминающими органические структуры. Его поверхность переливалась серебристо-чёрным, словно жидкий металл.

– «Тень», – прошептал отец Иларион. – В древних текстах говорилось о них. Путешественники между мирами. Хранители границ.

– Это просто корабль, – возразил Ефимов. – Продвинутый, но материальный объект. Без мистики.

– Капитан, – обратился Захаров. – Они… открывают канал связи.

Марина глубоко вдохнула:

– Принимайте. Выведите на главный экран.

На экране появилось изображение. Но вместо ожидаемого инопланетного существа они увидели лишь колеблющуюся тень, смутное очертание, в котором с трудом угадывалась гуманоидная фигура.

– Приветствую вас, – твёрдо произнесла Марина. – Я капитан Марина Беловодова, командир исследовательской станции «Надежда», представитель Объединённого Космического Альянса человечества. Мы пришли с миром и надеемся на взаимопонимание.

Фигура на экране колебалась, не отвечая. Затем раздался голос – странный, словно состоящий из множества голосов одновременно:

– Пересечение… неизбежно. Танец… начинается. Вы… готовы?

Марина переглянулась с остальными:

– Я не понимаю. О каком пересечении идёт речь?

– Миры… сближаются, – продолжил голос. – Тени… и свет. Станция… ключ. Вы… фокус.

– Они говорят метафорами, – заметил отец Иларион. – Или используют понятия, которым у нас нет точных соответствий.

– Или это просто бессмыслица, – пробормотал Ефимов.

– Мы хотим понять вас, – обратилась Марина к фигуре на экране. – Что мы должны сделать?

– Следовать… за призывом, – ответил голос. – Храм… ждёт. Испытание… начинается.

В этот момент изображение исчезло, а корабль снаружи начал медленно отдаляться.

– Они уходят, – сказал Захаров. – Но… оставляют след. Что-то вроде маяка.

– Координаты? – быстро спросила Марина.

– Система Амбра IX, – ответил Захаров после паузы. – Дальний рукав галактики. Заброшенный сектор.

– Там ничего нет, – возразил Ефимов. – Это пустая система с умирающей звездой.

– Уже нет, – тихо сказал отец Иларион. – Теперь там есть храм. И мы должны его найти.

Марина медленно опустилась в капитанское кресло:

– Мы ничего не должны. Наша миссия – исследование пояса Веги. У нас нет полномочий отклоняться от маршрута.

– Это первый контакт, – возразил отец Иларион. – Разве не это главная цель любой исследовательской миссии?

– Он прав, капитан, – неожиданно поддержал священника Захаров. – Мы можем стать первыми, кто установит настоящий контакт с иной цивилизацией.

– Или первыми, кто погибнет от их рук, – мрачно заметил Волков. – Мы ничего не знаем об их намерениях.

– Если бы они хотели нас уничтожить, – возразил отец Иларион, – они бы уже сделали это. Их технологии явно превосходят наши.

Марина обвела взглядом своих офицеров:

– Я должна доложить в Альянс. Это решение не может быть принято единолично.

– Связь нарушена, – сообщил Захаров. – Что-то блокирует наши дальние передатчики. Мы изолированы.

Марина почувствовала, как внутри неё нарастает тревога. Ситуация выходила из-под контроля. Неизвестная сила, таинственное послание, невозможность связаться с командованием…

– Собрать расширенный совет через час, – наконец решила она. – Всем офицерам и научному составу присутствовать. Нам нужно обсудить варианты.

Когда все разошлись, на мостике остались только Марина и отец Иларион.

– Вы действительно верите в то, что это какие-то мистические существа? – спросила она, когда они остались одни.

Священник задумчиво посмотрел в иллюминатор, где всё ещё виднелись следы присутствия таинственного корабля:

– Я верю в то, что наше понимание Вселенной ограничено рамками нашего опыта. Что есть силы и существа, которые могут действовать по законам, непонятным нам. Это не делает их богами или демонами. Просто… иными.

– И вы думаете, что мы должны следовать их приглашению?

– Я думаю, – медленно произнёс Иларион, – что иногда вера – единственное, что у нас есть, когда разум заходит в тупик. Вера не в богов или религии, капитан. Вера в саму возможность понимания. В то, что мост между разными формами разума может быть построен.

Марина отвернулась, глядя на звёзды за иллюминатором:

– Я отвечаю за триста двадцать человек. Я не могу рисковать их жизнями из-за философских концепций.

– А если бездействие – ещё больший риск? – тихо спросил Иларион. – Если они не получат ответа, что будет? Какие выводы они сделают о нас?

Марина не ответила. В глубине души она понимала, что выбора у неё, возможно, нет. События уже были приведены в движение, и станция «Надежда» оказалась в центре чего-то гораздо большего, чем простая исследовательская миссия.

Через час расширенный совет собрался в конференц-зале. Напряжение можно было почти осязать – новости о таинственном контакте уже разошлись по станции, порождая тревогу и странные слухи.

Марина оглядела собравшихся – офицеров, учёных, технический персонал. В их глазах она видела смесь страха и любопытства, надежды и тревоги.

– Ситуация, в которой мы оказались, беспрецедентна, – начала она. – Мы столкнулись с технологией, значительно превосходящей нашу. С существами, чьи мотивы и природа нам неизвестны. Они оставили нам что-то вроде приглашения. В систему Амбра IX.

– Это может быть ловушка, – высказался Волков. – Они могут заманивать нас для изучения. Или уничтожения.

– Или это действительно первый шаг к настоящему контакту, – возразил Захаров. – Возможность, которую человечество ждало столетиями.

Дискуссия разгорелась мгновенно. Голоса перекрывали друг друга, аргументы сталкивались. Марина дала им выговориться, наблюдая за тем, как мнения разделились примерно поровну – за и против следования приглашению.

Наконец она подняла руку, призывая к тишине:

– Я приняла решение. Мы отправимся к координатам, переданным нам. Но подготовимся к любым неожиданностям. Полная боевая готовность. Щиты на максимум. Если это ловушка – они дорого заплатят за неё.

– Капитан, – возразил профессор Ефимов. – Это неоправданный риск! Мы должны дождаться указаний от Альянса.

– Связи с Альянсом нет, профессор, – спокойно ответила Марина. – И мы не знаем, когда она восстановится. А время может быть критическим фактором. Решение принято.

Она обвела взглядом команду:

– Подготовка к прыжку. Расчётное время – шесть часов. Всем службам доложить о готовности через три часа. Это всё.

Когда совет разошёлся, Марина почувствовала тяжесть принятого решения. Она отправляла свой корабль и экипаж навстречу неизвестности, руководствуясь лишь интуицией и смутным ощущением неизбежности.

И глубоко внутри она знала, что после этого прыжка ничто уже не будет прежним. Ни для них, ни, возможно, для всего человечества.

За иллюминатором космос казался прежним – бесконечным, равнодушным. Но теперь Марина не могла избавиться от ощущения, что за этой видимой пустотой скрывается нечто, наблюдающее за ними. Танец теней только начинался.

Станция «Надежда» медленно развернулась, ориентируясь на новый курс. Древние двигатели загудели, готовясь к прыжку через пространство. Впереди ждала система Амбра IX и ответы на вопросы, которые человечество, возможно, ещё не научилось задавать.

Глава 2: Первый контакт

Космический вакуум расступился перед станцией «Надежда», когда её массивные двигатели вывели корабль из прыжка. Система Амбра IX встретила их умирающей звездой – тусклым красным гигантом, чей свет едва пробивался сквозь облака космической пыли.

Марина Беловодова стояла на мостике, вглядываясь в панорамные экраны. Шесть часов прыжка она провела, анализируя ситуацию и готовясь к любому развитию событий. Сейчас, глядя на зловещий красноватый свет, она ощущала, как по спине пробегает холодок.

– Полное сканирование, – распорядилась она. – Хочу знать о каждом атоме в этой системе.

– Уже запустил, капитан, – отозвался Дамир Захаров, не отрывая взгляда от мониторов. – Данные поступают. Пусто… пусто… ничего… постойте.

Он резко выпрямился в кресле, пальцы быстро забегали по сенсорной панели.

– Что там? – Марина подошла ближе.

– Небольшой объект на орбите четвёртой планеты. Искусственного происхождения.

На главном экране появилось изображение – серебристая конструкция, парящая над сумрачной поверхностью безжизненной планеты.

– Это оно? – тихо спросила Марина. – Их «храм»?

– Размеры соответствуют небольшой станции, – сообщил Захаров. – Примерно пятьсот метров в диаметре. Структура… необычная. Мои алгоритмы не могут классифицировать архитектуру.

– Признаки энергии? Защитные системы?

– Минимальные энергетические сигнатуры. Никаких признаков оружия или щитов. Она словно… спит.

В этот момент на мостик вошёл профессор Ефимов. Глаза учёного лихорадочно блестели.

– Я видел данные сканирования, – без предисловий начал он. – Это невероятно! Материал конструкции не соответствует ничему известному. Сплавы с необычными квантовыми свойствами. Это технологический прорыв!

– Прежде всего это потенциальная угроза, – холодно заметил стоявший у входа Алексей Волков. – Мы ничего не знаем о назначении этого объекта.

– Именно поэтому мы должны исследовать его, – отец Иларион, незаметно вошедший вслед за Ефимовым, теперь стоял рядом с Мариной. – Это приглашение. Возможность понять.

Марина задумчиво рассматривала изображение на экране. Станция или храм – что бы это ни было – висело в пространстве, словно ожидая их.

– Захаров, есть сигналы? Передачи?

– Ничего, капитан. Полная тишина.

Марина приняла решение:

– Подведите нас ближе. Дистанция – один километр. Волков, я хочу, чтобы ударная группа была готова к высадке.

– Вы собираетесь отправить людей туда? – Ефимов не скрывал тревоги. – Это безрассудство!

– Это необходимость, – отрезала Марина. – Мы прибыли сюда не для того, чтобы наблюдать издалека. Захаров, продолжайте сканирование. Ищите что-нибудь, хоть отдалённо напоминающее вход или док.

– Капитан, – обратился к ней отец Иларион, – я бы хотел присоединиться к высадке.

– Вы? – Марина не скрыла удивления. – При всём уважении, отец, это будет потенциально опасная операция.

– Именно поэтому я должен быть там, – спокойно ответил священник. – Если это действительно «храм», как они его назвали, моя подготовка может оказаться полезной. Я изучал не только богословие, но и компаративистику религий, включая древние культы космоса.

Марина колебалась. Отправлять гражданского в такую миссию было против протокола. Но Иларион был прав – его знания могли оказаться бесценными.

– Хорошо, – наконец согласилась она. – Но вы будете следовать приказам Волкова без обсуждения.

– Разумеется, капитан, – кивнул Иларион.

– Я тоже иду, – заявил Ефимов. – Кто-то должен представлять науку.

Марина вздохнула:

– Похоже, все хотят попасть на эту вечеринку.

– И вы, капитан? – приподнял бровь Волков.

– И я, – подтвердила Марина. – Мы не знаем, с чем столкнёмся. Высадка через час. Подготовьте два шаттла – основной и резервный. Полное вооружение, полная защита. И, – она посмотрела на Волкова, – никаких героических поступков. Это разведка, не атака.

Через час десантный шаттл «Сова» отделился от основного корпуса станции «Надежда». Внутри, помимо пилота и трёх солдат службы безопасности, находились Марина, Волков, отец Иларион, профессор Ефимов и, неожиданно для всех, Дамир Захаров.

– Я нужен там, – настоял он, когда Марина попыталась возразить. – Если мы столкнёмся с их технологиями, моя специализация в коммуникациях и шифровании может пригодиться.

Шаттл плавно пересекал пространство, приближаясь к таинственной станции. Вблизи она выглядела ещё более впечатляюще – гладкие контуры, напоминающие застывшие волны, поверхность с переливающимся металлическим блеском, словно живая.

– Чем ближе мы подлетаем, тем сильнее ощущение, что это биологический объект, – заметил Ефимов, не отрываясь от портативного сканера. – Структура материала имеет признаки органического происхождения.

– Что-то вроде экзоскелета инопланетного существа? – уточнил Волков, проверяя системы вооружения.

– Скорее, технология, использующая принципы биологического роста, – Ефимов прикоснулся к сенсорной панели, увеличивая изображение. – Удивительно. Словно они выращивают свои корабли, а не строят их.

– Библиотеки Ватикана хранят записи о подобных технологиях, – неожиданно произнёс отец Иларион. – В апокрифах упоминаются «живые корабли», которые древние видели в небесах.

Ефимов скептически хмыкнул:

– Предпочитаю полагаться на науку, а не на древние сказки.

– Иногда сказки – это просто способ описать то, для чего ещё нет научных терминов, – мягко возразил священник.

Марина прервала начинающийся спор:

– Сосредоточьтесь на задаче. Мы ищем вход. Захаров, что с вашими сканерами?

– Ничего похожего на традиционный шлюз, – ответил тот. – Но есть участок с меньшей плотностью материала. Здесь, – он указал на изображение. – Похоже на мембрану.

– Мембрану? – переспросила Марина.

– Словно клеточная стенка, – пояснил Захаров. – Проницаемая при определённых условиях.

– И как нам создать эти условия? – спросил Волков. – Постучать?

– Возможно, именно это нам и нужно сделать, – задумчиво произнёс Иларион. – В метафорическом смысле.

– Что вы имеете в виду? – Марина повернулась к священнику.

– Если это действительно живая система, она может реагировать на определённые стимулы. Может быть, нам следует… представиться?

– Захаров, – обратилась Марина. – Можете отправить направленный сигнал в ту область? Используйте последовательность, которую мы получили от их корабля.

– Могу попробовать, – кивнул Захаров, активируя коммуникационную панель.

Через несколько минут направленный луч коснулся поверхности станции. Ничего не произошло.

– Попробуйте модулировать частоту, – предложил Ефимов. – Если эта система биологическая, она может реагировать на определённые гармоники.

Захаров изменил настройки, и новый сигнал ушёл к поверхности станции. На этот раз реакция последовала мгновенно – участок поверхности начал меняться, материал словно расступался, формируя тёмное отверстие.

– Вход, – выдохнул Ефимов. – Они открыли нам вход!

– Или пасть, – мрачно заметил Волков. – Оружие наготове.

Шаттл медленно приблизился к открывшемуся проёму. Когда они пересекли границу, освещение внутри мигнуло, а затем восстановилось.

– Электромагнитное возмущение, – доложил пилот. – Системы в норме, но связь с «Надеждой» прервалась.

– Ожидаемо, – кивнула Марина. – Продолжайте движение, но будьте готовы к быстрому отступлению.

Шаттл вошёл внутрь станции. Они оказались в огромном пространстве, напоминающем ангар, но с органическими, плавными формами. Свет исходил от самих стен – мягкое сияние, пульсирующее в такт неслышной мелодии.

– Невероятно, – прошептал Ефимов. – Видите эти структуры? Они напоминают нейронные сети. Словно мы внутри гигантского мозга.

– Атмосфера? – спросила Марина.

– Пригодна для дыхания, – ответил пилот, сверяясь с показаниями. – Кислородно-азотная смесь, близкая к земной. Температура – двадцать по Цельсию. Давление в норме.