Наблюдатель заблудших душ

– Действительно? У меня появятся сомнения в сказанных тобою словах, если ты не расскажешь подробности. Нет необходимости отрицать очевидные вещи.

– Моя личная жизнь – не твоё дело, – обижено отвела свой взор девушка.

– Кстати, за сквернословие тоже предусмотрено наказание, – немного опешив от такого пристального взгляда, отшутился Дмитрий.

– Что? Какое, например? – резко подвинувшись вплотную к столу, спросила она.

– Лишение ежедневной порции карамельного мороженого, например. Повторяю, может ты пока не вкуриваешь, но хорошего расположения персонала можно достичь, соблюдая простые правила. Даже цвет палаты можно поменять в угодный тебе, а также получить в палату телевизор и даже телефон!

– А ты к тому же не сильно тактичен. На лицо явное проявление сельской дипломатии. Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Сколько у вас зафиксировано успешных выписок пациентов? Какие схемы препаратов вы используете? Они сертифицированы? Я в этой теме, как рыба в воде. И на мой взгляд, твоя схема ни черта не работает. Если ты хочешь на мне опробовать эту новую поганую методику, то ты явно сам псих. И ты не врач. Судя по общению и внешнему виду – дубовый сапог, – разразилась оскорблениями Амелия и сделав глубокий вдох, она выдохнула, словно дракон испепеляющее пламя. – Дай телефон, позвоню отцу, пора заканчивать это представление!

– Меня предупреждали, что ты из резких, но я прощу тебе твоё высокомерие. Сейчас принесут ужин, а завтра мы с тобой продолжим, – проявляя сдержанность, мягко сказал Дмитрий и, ударив легонько ладошкой по столу, дал знак подавать еду. Поправив на голове колпак, повар спешно доставил тарелку Брюссельской капусты и несколько кусков хлеба за стол. Дмитрий удалился, оставив гостью в компании крупной молчаливой санитарки.

Испытывая невероятное чувство голода, Амелия набросилась на еду, словно ненасытный зверь, жадно поглощая принесённый ужин. Она пыталась вспомнить, когда в последний раз перекусывала, но так глубоко погрузилась в приём пищи, что быстро бросила это занятие. Угрюмая санитарка, смиренно выслушав все виды чавканья, подняла её за руку и сопроводила в новое пристанище.

Дмитрий опешил после череды обидных слов, сказанных в его адрес о недостатке квалификации в области лечения пациентов и поэтому он решил занять вечер изучением личного дела и был весьма удивлён.

Пролистывая главу за главой, месяц за месяцем, он изумился количеству лечебных заведений, которые ей пришлось посетить. Но больше всего его шокировал статус и профессия этой молодой дамы.

– Московский государственный медицинский университет она закончила с отличием. Далее Городской психоневрологический диспансер, лечебно-профилактическое дело. Практика в Германии. В 25 лет стала врачом-психотерапевтом. Через три года Заведующая отделением. Доцент кафедры психиатрии и наркологии. Лауреат профессиональных премий в области психологии. ПТСР военных, – читая вслух и не веря своим глазам, он начал понимать, что вляпался в неизвестную тёмную тему с этой пациенткой по самую маковку и эта прогулка окажется не из лёгких. Чёрт возьми! Да что же это за подстава такая? – швырнув на край стола папку с мутным делом, выругался он. – Личная практика, личная клиника. И вдруг, год назад что то происходит, что она подсаживается на наркотики. Как такое возможно? – расхаживая взад вперед по кабинету, начал задавать сам себе вопросы Дмитрий и не выдержав, подошёл к чайнику и нажал кнопку. Только свежий, горячий кофе мог немного успокоить его. Шеф трубку не брал. На часах уже одиннадцать вечера. Пора произвести плановый осмотр, а завтра необходимо выяснить, что это за история такая.

Как оказалось, Амелия была далеко не глупа, если исходить из предоставленных документов, а наоборот, имела высшее образование в сфере психологии. Очень странно, как обладая таким багажом знаний, она скатилась до уровня обычной наркоманки. Почему так произошло? Именно на этот вопрос и надо было получить ответ.

Дмитрий проснулся от ослепительной яркой солнечной вспышки, проходящей над верхушками деревьев, которая играючи пробивалась сквозь окно. Он не ожидал, что заснёт в обнимку с папкой документов за столом. Лицо было помято, да так сильно, что крупные слова ДЕЛО №57 частично отпечатались на его щеке. Выпрямив затёкшую спину и раскинув руки, он медленно потянулся. Слипшиеся глаза едва открывались, но и этого хватило, чтобы обратить внимание на видеоряд из помещения новой гостьи. Его ждал неприятный сюрприз. В комнате Амелии творился хаос. Кровать была перевёрнута, прикроватная тумбочка разобрана по дощечкам, все имеющиеся внутри вещи, полотенца, бумага разбросаны по полу. Стены блестели на солнышке измазанные зубной пастой и жидким мылом. Амелия сидела на подоконнике, поджав ноги и раскачиваясь, словно маятник, издавала ужасающие утробные звуки.

Дмитрий поспешил к её комнате, выяснить, в чём собственно дело. Рядом с дверью в палату стояла взволнованная санитарка, дожидаясь команды на вход и разочарованно качала головой. За деревянной дверью была решётка, которая тоже запиралась на ключ на время карантина, пока пациента не удастся стабилизировать. Открыв все замки, они зашли внутрь помещения.

Дмитрий постарался мягко спросить, дабы не травмировать разволновавшуюся пациентку, но как только он открыл рот, Амелия, не поворачивая головы и продолжая смотреть в окно, опередила его:

– Зачем вы заперли меня в клетке? Я боюсь замкнутого пространства. Я просто боюсь, что замок двери заклинит, я не смогу выбраться наружу и задохнусь. Вот и всё,– закончила она и продолжила разглядывать улицу.

Присутствующие переглянулись.

– Амелия, пойми, это вынужденная мера. Мы же не знаем, какой ты человек. Уверяю тебя, после того как закончится карантин, никто не будет закрывать дверь на замок,– сухо произнёс Дмитрий и замолк.

Она была как сжатый клубок нервов. Её тело казалось забитым и скованным. Напряжение повисло в воздухе. Дмитрий был обеспокоен происходящим и не знал с чего начать.

– Давай ты сходишь позавтракать, а мы быстренько наведём здесь порядок, – он обратился, будто в пустоту комнаты и грозно посмотрел на санитарку. Та кивнула головой и осторожно направилась к Амелии.

– Деточка моя, пойдём со мной, покушаем. Сегодня будет сладкая выпечка к чаю, тебе понравится.

Вздрагивая от прошедшей истерики, она медленно сползла с подоконника, убрала ногой размотанную туалетную бумагу и, найдя свои скрипящие шлёпки, вышла из комнаты в сопровождении санитарки.

Дмитрий крикнул вслед уходящей сотруднице: «Неля Петровна, когда освободитесь, вызовите Николая Григорьевича, пусть он восстановит мебель».

По графику из запланированных мероприятий подходила встреча с лечащим врачом, однако Дмитрий подумал, что перед первым визитом Амелии надо было продемонстрировать доброжелательность людей и лёгкую атмосферу, царившую в клинике. Пока она завтракала, Дмитрий распорядился пригласить в холл, являющийся комнатой отдыха и развлечений, актёров и пациентов для знакомства с новой постоялицей.

После плотного завтрака кашей, пройдя по длинному коридору в другое крыло клиники, Амелия, оказалась в комнате отдыха. Проведя детальный анализ доступных помещений, она заметила одну особенность, явно бросавшуюся в глаза. По своему богатому опыту работы в подобных учреждениях здесь должен бы преобладать характерный больничный запах и угнетающая, напряжённая атмосфера, с проявлением либо эмоциональных всплесков, либо наоборот, гробовой тишины со стороны пациентов. В этом месте она такого не почувствовала. Как ей показалось, до жути блестящие ярко белые стены, выходили за рамки привычной системы. Внутри здание клиники выглядело пустым и безжизненным.

Обитатели клиники вальяжно расположились кто в кресле, кто на диване, хохотали и улыбались, что не свойственно пациентам в подобном заведении. Красочный развлекательный канал с громкой музыкой тоже смутил Амелию. Увидев нового постояльца, они повернулись и с улыбками на лицах предложили присоединиться к их компании.

– Привет, – почти хором начали разговор две персоны, сидевшие рядом, вскинув руки.

– Я – Соня, – первой представилась молодая девушка и протянула руку.

– А я – Николай, – подхватил второй весёлый паренёк. – Как твоё имя?

Амелии стало как-то неловко, но увидев кивающую санитарку, она вступила в диалог.

– Я смотрю вечеринка в самом разгаре! Моё имя Амелия,– с трудом сдерживая себя, чтобы не взорваться, ответила она.

На диване, где сидели эти двое весельчаков, оставалось ещё одно место между ними, однако девушка покачала головой, воздерживаясь от присоединения к их хипповым посиделкам.

– Давай подружимся, Амелия. Как проходит твоё знакомство с новым домом?

– Это не мой дом, а скорее наоборот, кладбище, для таких как вы.

– Ну, зачем же ты так критично? Думаешь, тебе здесь будет плохо? Заблуждаешься! Посмотри на нас с Николаем! Мы прошли курс лечения и через неделю возвращаемся домой. Безусловно, курс оказался долгим, но оно того стоит.

– А мне кажется, что всё-таки, рановато вас отпускают.

– Не будь такой пессимистичной. Твой внешний вид и негативный настрой напомнил мне меня, когда я впервые пересекла порог клиники. Я уверена, ты найдёшь в себе силы и со временем настанет момент, когда ты будешь сидеть на чемоданах как мы.

– Да, Амелия, не расстраивайся, – вмешался Николай. – В итоге, всё для тебя благоприятно закончится и ты вернёшься к родным в свой дом. Главное верить!

– Не очень-то и хочется мне возвращаться к родным. И верить вам тоже не хочется. Проверить можно, а верить, спасибо, но нет.

Ребята, почувствовав затруднение в общении, озабочено переглянулись и продолжили игру.

– Взгляни на нас! Мы просто сияем, словно вновь рождённые звезды и рады, что согласились на всю эту затею с лечением и реабилитацией, хотя вначале была куча сомнений. Мы неоднократно пробовали различные методики, но все попытки заканчивались безуспешно. Однако в клинике « Белая Птица» мы нашли в себе силы для выздоровления и обрели новых друзей. Теперь перед нами открыты двери в нормальную жизнь. Появляются новые возможности обрести счастье без зависимости.

После некоторых фраз Амелию стали посещать навязчивые мысли о возможном сговоре или наигранности этих людей и в дальнейшем она перестала придавать значение сказанным ими словам и уже не особо внимательно слушала рассказ о чудесном исцелении, а продолжала осматриваться и оценивать обстановку, в которой ей предстоит жить. Единственным советом, которым она воспользовалась это постоянно повторяемая, словно заезженная пластинка, череда слов «Посмотри на нас. Взгляни на нас». И действительно она разглядела их. Чистые, даже можно сказать вылизанные, аккуратно уложенные в причёску волосы, розовые щёчки, приятные шлейфы ароматного парфюма и недавно сделанный дорогой маникюр, в комплексе давали ясно понять, что за пассажиры сидят на диване и распинаются, изображая из себя восставших с одра болезней пациентов.

Отскакивающие от зубов заранее заготовленные речи не впечатляли. Казалось, что её одурачивают. И поэтому, Амелия перевела своё внимание на двух других пациентов, скромно ютившихся в креслах возле окна. С ними-то и заговорила Амелия, сделав несколько шагов навстречу.

– Присаживайся, Амелия, – поднявшись из кресла, произнесла одна из них. – Я Дарья. Зря ты их не слушаешь. Они говорят правду.

– Правду? Как интересно.

– Меня в воскресенье выписывают. Мне осталось немножко здесь погостить. Главное во всей этой истории – результат, а результатом я довольна, как бы ни обстояли дела.

– А как они обстояли? Через какой ад мне придётся пройти? – почёсывая затылок, настороженно спросила Амелия.

– Не волнуйся, всё будет хорошо, – успокоила её Дарья. – Можно вопрос? А почему ты сказала, что не хочешь вернуться к родственникам, домой?

– Потому что у меня нет больше ни родственников, ни дома.

– Дом – это дом, даже если он разрушен. Можно построить новый дом и восстановить мосты, если они сожжены между тобой и родственниками.

– Не надо мне читать нотации. Как-нибудь сама разберусь, – рявкнула Амелия и притихла.

Дарья не была похожа на тех «весёлых» пациентов и не стремилась расхваливать ни заведение, ни методику лечения. Её застенчивый вид и доброжелательное лицо вселяли уверенность, что она действительно искренне старается помочь и ответить на все вопросы. Но на некоторые из них Амелия ответа так и не получила.

Те двое пациентов, сидящих на диване, внимательно наблюдали за их диалогом, но не вмешивались, дабы совсем не выдать себя в изменившихся условиях.

Девушка, сидящая в кресле возле самого окна, на котором стояли несколько орхидей и большой кактус, казалась молчаливой и загадочной. Она не проявляла никакой активности и заинтересованности в общении и поэтому Амелия решила не нарушать её личное пространство.

После продолжительной паузы, взгляд девушки упал на вендинговый и кофейный аппараты, стоящие напротив холла в небольшом закутке.

– Это заведение не перестаёт удивлять. Может быть, здесь ещё и пиццу делают? Неля Петровна, а можно мне воспользоваться аппаратом и разжиться кофейком. Эй, ребят, есть соточка взаймы до завтра? – этот вопрос поставил пациентов в неловкое положение и, промолчав, они непонимающе уставились на санитарку, ожидая её реакции. По сценарию подобное вызывающее поведение не предусматривалось.

Неля Петровна, перевалилась с ноги на ногу и сурово ответила отрицательно. Она носила белый большой халат и ходила в домашних тапочках. Ноги жутко болели от постоянных перемещений по коридорам. Для неё работа с каждым днём становилась испытанием. И поэтому руководство пошло санитарке навстречу и разрешило использовать ей удобную обувь, а не положенные по инструкции резиновые сабо.

В расстроенных чувствах, Амелия продолжила психологическое давление.

– А чего мы собственно ожидаем?

Неля Петровна поняла, что сцена с актёрами полностью провалена и попросила её больше не болтать.

– Мы ждём, пока твой лечащий врач даст команду зайти в кабинет на приём. А вот, собственно, и она, вставай, пойдём, – резко произнесла санитарка и сделала жест рукой.

Амелия подчинилась и спустя мгновение зашла в кабинет, расположенный рядом с холлом.

За столом сидела женщина в очках и внимательно разглядывала документы. В кабинете было довольно пусто с точки зрения наличия мебели и аксессуаров. Посередине помещения стоял небольшой стол, рядом находился шкафчик для одежды, тумбочка, стул для пациента и всё. Даже занавесок не было.

Разглядев всё вокруг, Амелия без спроса попыталась начать.

– Невероятно…

Но тут же была перебита врачом, поднявшим на неё неодобрительный взгляд.

– Помолчите. Вам пока никто не давал право открывать свой рот.

Агрессивно настроенная женщина, сняла очки, прищурилась и, бросив их на документы, приступила к расспросам.

– Итак, я твой лечащий врач, Евгения Александровна. Амелия, я полагаю? – оценивающе, спросила она.

Амелия, присев на стул, уставилась на розетку в стене, сложив перед собой руки, и, ничего не отвечала.

– Чего ты молчишь?

– Так вы же сами мне сказали закрыть свой рот. Откуда я знаю, можно мне говорить или нет.

– Хватит выпендриваться! Ты что, считаешь себя самой умной?

– Да нет уж, увольте. Была бы умная, сидела бы на вашем месте, а не напротив вас.

– Продолжим. Я проведу с тобой ознакомительную беседу и повторный инструктаж. Вчера твоё состояние оставляло желать лучшего. У нашего центра, несмотря на молодой возраст, богатая история. Мы много и успешно работали, чтобы такие безнадёжные пациенты как ты могли воспользоваться нашими услугами. Содержание в клинике стоит больших денег и нашими клиентами в основном являются обеспеченные люди. Тебе предстоит быстренько понять, как здесь всё устроено, чтобы интегрироваться в общую действующую систему нахождения в лечебном учреждении. Чтобы правильно определиться с лечением, нам необходимо подобрать ключи, но для этого надо прояснить несколько важных моментов.

– Каких моментов, например? – безразлично спросила Амелия. Подобная игра только больше раззадоривала её.

– Расскажи, пожалуйста, с чего всё началось? Ну, твоё увлечение наркотическими средствами?

– Прежде чем назначить лечение вы должны получить от меня или моего представителя подпись на согласие проведения комплекса мероприятий, так как это частная клиника. Я вам ничего не расскажу. Идите в задницу, – грубым голосом ответила Амелия и показала средний палец.

Вызывающий жест нисколько не смутил Евгению Александровну. Она лишь взяла ручку и сделала очередную запись в открытом журнале.

– Это помещение не похоже на кабинет врача! Ваша квалификация вызывает сомнения. В моём кабинете все стены увешены дипломами и сертификатами о проделанной работе.

– В твоём кабинете? Очень остроумно, – листая историю болезни, удивлённо ответила врач.

– Вы же смотрите моё личное дело и не нашли информацию про мою профессию? – возмущенно спросила Амелия, доведённая до крайней точки кипения.

Евгения Александровна проигнорировала её вопросы и продолжила опрос.

– Девочка моя, нам необходимо провести комплекс мер, чтобы твой разум прояснился. Пока он затянут тучами и погружён во тьму, а душа твоя заблудилась и скитается в бесконечном пространстве.

– Господи, я наверно умерла и попала в ад! – схватилась за голову Амелия. – Но раз вы меня не слышите, я тоже возьму с вас пример.

– Чтобы назначить лечение, мне необходимо выяснить…

– Всё уже выяснили до вас. Данные находятся в истории болезни. Дело откройте. Дамочка.

Такая наглость застала Евгению Александровну врасплох. Поведение пациентки казалось сверхвозмутительным. Ей было сложно внятно ответить и она стала судорожно протирать салфеткой снятые очки. Евгения Александровна подрабатывала в клинике на полставки, появляясь на рабочем месте три раза в неделю и, подобные сцены ей были не нужны за жалование, которое она получала.

– Неля Петровна! – громко крикнула она. Приоткрытая дверь заскрипела и в кабинет зашла санитарка. – Увидите её с глаз моих долой. Завтра продолжим.

Вернувшись в свою палату, Амелия расположилась на кровати и, подложив под голову руки, стала размышлять. Лечащий врач оказался не профессионалом, наводящие вопросы не задавал, путался в частях личного дела, про лечение, в чём оно заключается, не сказал ни слова. Удивительно, что даже доверительные документы, на основании которых она сюда попала, ей так и не показали. Настороженный взгляд скользнул в сторону вновь собранной тумбочки, точнее под неё. Внизу виднелся какой то предмет, оставленный при уборке помещения. Она опустилась на колени, подползла к тумбочке и посмотрела на камеру. Горела красная лампочка. Значит запись шла. Пришлось повернуться спиной к двери и изобразить попытку помолиться, чтобы незаметно от посторонних глаз забрать предмет. Амелия наклонилась и медленно просунула руку в щель между полом и тумбочкой. Это была отвёртка.

– А это пригодится, – вслух произнесла она и спрятала предмет под матрац. – Надо убираться отсюда, пока не поздно.

Неля Петровна, уходя вечером домой, зашла к Дмитрию сдать свою смену. Произошедший погром в палате Амелии сильно взволновал её. Подобных происшествий она не видела со времён первого рабочего года. Но больше всего её удивила реакция коллеги, а точнее её отсутствие. Облокотившись на косяк двери, она обратилась дрожащим голосом к невозмутимо сидевшему в своём кресле наблюдателю, не отрывавшему взгляд от мониторов.

– Ну и что ты думаешь это было? Магнитная аномалия? – бросая неодобрительный взгляд, поинтересовалась санитарка. – Почему её действия остались безнаказанными? Ты же знаешь, что у нас положено за такое поведение. По инструкции она должна быть наказана по всей строгости внутреннего распорядка, – перевалившись на другую ногу, она продолжила в несвойственной себе манере. – Мне ещё пожаловалась Евгения Александровна, что Амелия, ввиду отсутствия наказания, ведёт себя крайне вульгарно и раскрепощенно.

Весь поток вопросов и возмущений, прилетевший в его сторону, был проигнорирован. Он не привык отчитываться перед подчинёнными о принятых им решениях и очень злился, когда ему задавали неудобные вопросы. После молчаливой паузы она продолжила.

– Что с тобой происходит? Я не узнаю тебя! После появления этой пациентки ты будто находишься не в своей тарелке. У неё что, иммунитет? Она тобой манипулирует, управляет, словно ребёнок мягкой игрушкой.

– Почему вы так строги к ней? Неля Петровна, дайте ей немного времени оклематься, – ответил он.

– Я ничего не понимаю. Мы давно работаем вместе. Ты всегда был жесток, непоколебим и молниеносно пресекал любые проявления агрессии со стороны пациентов, давая им понять, кто в доме хозяин и что у нас не приют, а серьёзное учреждение. Теперь она подумает, что ей всё будет сходить с рук.

– Как давно мы вместе работаем? Сколько времени я тут нахожусь? – неожиданно спросил Дмитрий, повернув голову в сторону окна, за которым на Землю надвигалась тьма.

– Неважно. Важно, то, что нам делать дальше и как себя вести. И что ты всё время торчишь перед камерами? У тебя что, семьи нет?

– Семья погибла по моей вине. Мне некуда больше идти. Поэтому я здесь.

Его слова прозвучали так неожиданно хладнокровно, что уставшая женщина онемела и впала в ступор.

– Извини, соболезную. Я просто впервые слышу про это от тебя. Ты никогда не говорил…

– А вы никогда и не спрашивали. До завтра, Неля Петровна, я понаблюдаю за ней. Хорошего вечера, – он взглядом указал на дверь и спокойно закончил разговор.

Глава 3. Осторожный оптимизм

Талая весенняя вода тонкой струйкой сползала по всей линии козырька крыши и разбивалась о длинный уличный подоконник, непрерывно издавая неприятный звук, напоминавший далёкое стрекотание автоматического оружия.

Во время утреннего затишья и безмолвия, кажется, что вода стучит, словно молот по наковальне, грубо пробуждая сонный мозг. Дмитрий предполагал, что сегодня его ждёт ряд неприятных сюрпризов со стороны Амелии и был к этому готов. Он почти не выходил из комнаты и постоянно наблюдал, чем она занималась, дабы понять с кем имеет дело. Однако следующие сутки, как ни странно, прошли без происшествий. Амелия большую часть дня находилась в палате, расхаживая взад вперёд без каких либо проявлений агрессии, чтобы снять с себя любые подозрения и убедить сотрудников клиники в своей адекватности. За положительное поведение, в течение этого времени Дмитрий решил наградить её неожиданным подарком – мясным ужином и лично проконтролировав своё поручение для повара, посетил вечерний стол.

Она жадно накинулась на еду, хрустя и чавкая, словно животное. Сладкий вкус мяса, отчётливо слышный, яркий, возбуждающий, заставлял с остервенением поглощать его.

– Как ты себя чувствуешь? – скрестив за спиной руки, в которых держал синюю папку с бумагами, спросил Дмитрий, подойдя к столику Амелии. Он немножко прихрамывал на левую ногу, смешно опираясь на повреждённую конечность, будто младенец недавно научившийся ходить, но каждый раз использовал изощрённые приёмы, чтобы скрыть последствия ранения. Это сильно бросалось в глаза и выглядело даже забавно.

– Нормально, – облизывая губы и запивая съеденную пищу компотом из сухофруктов, пробормотала она.

– Вот теперь можно поговорить начистоту. Видимо, стейк пошёл на пользу.

– Пошёл на пользу? Ты лучше бы мне зелёных яблок притащил. Обожаю их вкус. А на счёт разговора, я не уверена.

– Почему? – заинтересованно задал вопрос Дмитрий и продолжил обходить стол.

– Посмотри на меня! Я чудовище! Опасайся, ты можешь быть проглоченным, как этот кусок мяса, – пошутила она и попыталась изобразить улыбку.

– Можно я присяду? – деликатно спросил Дмитрий, держась за спинку стула.

– Разумеется. Это же ваша клиника. Раз уж вы решили со мной поговорить, могу ли я высказать своё мнение о происходящем? – она выпрямила спину, расправила плечи, словно крылья, и положила руки на стол, сведя их в замочек. Стало понятно, что она заранее подготовила торжественную речь.

– Я не возражаю. Для этого мы здесь, я слушаю тебя, – Дмитрий расположился на стуле и откинулся на мягкую спинку.

– При всём моём уважении, придётся начать с вас. Насколько я помню, вы утверждали, что являетесь руководителем клиники, осуществляющим надзор за содержанием пациентов и их реабилитацией.

– Да, это так.

– Но что я слышу и вижу – обычного солдафона, не имеющего ничего общего с медициной и не понимающим в этой области абсолютно ничего. Не исключено, что ты большой профессионал в другой теме, но точно не в сфере психологии и медицинской работы. У тебя поверхностные знания. Это очень бросается в глаза.

– Ты права, я не имею высшего медицинского образования. Но наш непосредственный владелец доверил мне эту работу, опираясь на мою надёжность и адаптацию к любым ситуациям, в том числе и стрессовым. Нужен тотальный контроль и холодная голова. Поэтому я нахожусь на этой должности.