Предопределение

Я сорвался с места и бесшумной тенью приблизился к первому часовому, что замер у поваленной изгороди. Он тянул шею, пытаясь разглядеть происходящее на сцене.

Подобравшись сзади, я закрыл ему рот ладонью и потянул на себя. И в то же мгновение коротким золотым импульсом остановил его сердце.

Аккуратно оттащив труп в тень, ударил кинжалом в мертвое сердце, чтобы потом не возникло вопросов.

Труп второго часового я оставил в кустах. На его мертвом лице замерла кривая улыбка. Он так заслушался голосом Бриджитт, что даже не понял, как умер. На его правой щеке красовалось клеймо каторжника.

Начало второго куплета…

Последний дозорный, засевший между сараем и домом, уже лежал на земле, а на его груди сидела усыпившая его льюнари. Пронзив ему сердце кинжалом, я подмигнул Селине и двинулся к сидевшим на телеге бойцам.

Они обнялись и, покачиваясь в такт музыке, пытались пьяными голосами подпевать Бриджитт. Никто не заметил, как эти двое одновременно опрокинулись в нутро телеги и больше не поднялись.

Второй куплет подходил к концу…

Следующей моей целью был лысый коротышка, забравшийся в один из фургонов мэтра Бризо. Поганец под шумок пытался порыться в вещах артистов. Я свернул ему шею в тот момент, когда он открывал один из коробов с одеждой. Хм… Тоже заклейменный.

Прикрыв труп ворохом нижнего белья, я повернулся к выходу, но в это же мгновение полог приоткрылся, и кто-то шепотом произнес:

– Эд, пошевеливайся. Кажется, сержант тебя заметил. Эд? Ты оглох там?

Подельник Эда, приглушенно матерясь и источая перегар, начал карабкаться внутрь фургона. Я приблизился и резко втащил его внутрь. Ударившись коленом о борт, дружок Эда приглушенно рыкнул:

– Эд, ублюдок, какого лешего ты дела…

Удар моего кинжала оборвал его на полуслове. Я оглядел его широкое лицо. Снова клеймо…

Бриджитт закончила третий куплет и начала четвертый. Ей хором громко подпевал весь лагерь.

Я выглянул сквозь полог. В сторону фургона твердым шагом шел чернобородый верзила. Похоже, это и есть вышеупомянутый сержант.

– Этот нам понадобится живым, – тихо шепнул я Селине.

Бородач приблизился к пологу и резко откинул его, упершись грудью в борт.

– Сучьи дети! – прорычал он внутрь фургона. – Эд! Жак! Ко мне!

Вынырнувшая справа от сержанта Селина положила ему на голову ладонь, и он, закатив глаза, начал оседать на землю. Я вовремя удержал его и, кряхтя от натуги, потянул внутрь. Пропустив маленький сгусток по энергосистеме, я почувствовал, как тело сержанта стало немного легче.

Наконец, лютня затихла, как и звонкий голос Бриджитт. Бандиты радостно взревели.

Я выглянул из фургона как раз в тот момент, когда рыжебородый гигант, расталкивая своих подельников словно ледокол мелкие льдинки, двигался к застывшей на сцене Бриджитт. Девчонка, широко раскрыв глаза, словно загипнотизированная наблюдала за приближающимся верзилой.

– Не-ет! – громко вскрикнула Микаэла и дернулась вперед, пытаясь преградить путь рыжебородому. Тот легко отмахнулся от нее, и Микаэла, словно тряпичная кукла, отлетела в сторону.

Моя стрела пробила затылок гиганта как раз в тот момент, когда тот тянул свои лапы к отступившей на шаг назад Бриджитт. На мгновение шум в лагере стих, и бандиты начали испуганно оглядываться. За то время, пока все соображали, что происходит, я, двигаясь в сторону сцены, успел выпустить еще четыре стрелы. Отбросив лук, я обнажил свой меч. Двоих оставшихся надо было взять живыми.

Первым ко мне бросился белобрысый коротышка. Выхватив меч из ножен, он бежал на меня, изрыгая проклятия. Нырнув под атакующую руку противника, я сместился влево и нанес короткий удар по голове плашмя – только чтобы вырубить. Белобрысый рухнул на землю как подкошенный и затих.

Увы, но взять еще одного языка не получилось. В спину последнего бандита, не успевшего даже выхватить свой клинок, Микаэла вонзила кинжал рыжебородого. Ударов было несколько. Женщина, похоже, вымещала на нем всю свою злость и накопившуюся ярость за недавние унижения и боль.

Я вздохнул и огляделся. Бриджитт так и стояла на сцене, с ужасом взирая на устроенное мной побоище.

Приблизившись к сцене, я улыбнулся и как можно мягче произнес:

– Мадмуазель, увы, у меня нет большого букета для вас, но я с уверенностью могу сказать, что наблюдал одно из самых лучших представлений в моей жизни. Уверен, его сиятельство маркграф де Валье обязательно согласился бы со мной.

Глава 5

Нортланд. Ледяной Храм.

– Кейван! – громко рыкнула ворвавшаяся в главный зал Ледяного храма Айсель. – Ты не можешь так со мной поступить!

По залу торопливо сновали младшие послушники храма, вынося какие-то коробки и ящики к выходу, ведущему во внутренний двор, где другие их собратья затем грузили все на повозки и фургоны. При появлении взбешенной воительницы все послушники прыснули от нее в стороны, словно испуганные воробьи от голодной кошки.

– Могу и поступлю, – не поднимая взгляда от какого-то листа, спокойно произнес Кейван.

– Отмени свой приказ! – Айсель замерла напротив брата, широко расставив ноги. По ее доспеху пробежали темные магические сполохи. – Верни всех боевых магов в мое войско!

– Они все нужны мне в Свартвальде, – Кейван продолжал неторопливо изучать свиток.

– У меня и так осталось мало людей, – тяжело дыша, произнесла Айсель. – В сражении с Острозубым погибло много воинов. Неделю назад сбежали несколько кланов. И вот теперь еще и ты со своими приказами. Если ты не вернешь мне магов, войско конунга Ульфа легко разобьет нашу армию и очень скоро вторгнется в земли Ледяного храма!

– Этого следовало ожидать, – хмыкнул Кейван и покачал головой.

Айсель, пропустив мимо ушей слова брата, сделала шаг вперед.

– Ты должен…

– Должен? – перебил ее Кейван и медленно обернулся. Его всегда холодное и безэмоциональное выражение лица не изменилось, но вот взгляд… Двухцветные глаза слегка заволокло темной магической дымкой. Айсель вся сжалась, словно готовясь отразить атаку.

– Должен? – ледяным голосом повторил он. – Вкус плоти и крови смертных опьянил тебя, сестра. Ты поставила свой голод выше нашей главной цели. Зачем тебе понадобилось убивать Острозубого? Он ведь был на нашей стороне.

– Он вышел из-под контроля, – с вызовом произнесла Айсель. – Начал подминать под себя весь север. Он решил, что источник Свартвальда принадлежит ему.

– Ты разве забыла, что усиление Острозубого было частью нашего плана, – произнес Кейван. – Собранная им армия стала бы нашей. Через Острозубого мы бы контролировали весь север.

Айсель набычилась. Ее лицо частично трансформировалось в хищную маску.

– Этот план был ваш с Фрией. Я была против него. Эти крысы должны знать свое место!

– И теперь из-за устроенной тобой резни здесь воцарился хаос, – холодно произнес Кейван. – Вместо того, чтобы отправиться на юг, на поиски Фрии, как я тебе сказал, ты решила развязать войну, которая нам не была нужна. Мало того, что ты наплевала на наш план, так ты еще и раскрыла врагам наши возможности и потратила много драгоценной энергии. А ведь о судьбе Фрии нам до сих пор так ничего и не известно.

Кейван шагнул вперед и, положив свои ладони на плечи сестры, посмотрел ей в глаза. Айсель почувствовала, как его ледяное спокойствие постепенно начало подавлять ее. Он всегда так делал, чтобы усмирить ее хищный, необузданный нрав.

– Сестра, – негромко сказал он. – Там, на юге происходит что-то странное. Сперва Фрия, теперь Лорд Кхалдрекар. Мы оба перестали ощущать их присутствие в этом мире. Отправляйся туда и узнай, что произошло.

– А как же ты? – поддавшись давлению брата, уже спокойней спросила Айсель. – И войско конунга Ульфа?

– Ты до сих пор думаешь, что этим войском управляет конунг Ульф? – усмехнулся Кейван. – Девчонка Острозубого переиграла тебя. Главам кланов, покинувших твое войско, она предложила прощение всех грехов и земли.

Айсель дернулась.

– Я вырву и сожру ее сердце.

Кейван удержал ее и продолжил давить.

– Нет. Еще рано… Мы остались одни, сестра. У нас больше нет права на ошибку. Мы обязаны разрушить путы, сдерживающие нашего Повелителя. Ты отправишься на юг, а я останусь здесь и приберу тот бардак, что ты устроила.

Вольфсбург, столица Астландии. Гранатовый дворец, резиденция короля Оттона II.

После объявления придворного двери королевского кабинета бесшумно распахнулись, и на пороге появился Вильгельм фон Ландер. Он двигался спокойно и уверенно. Прежде чем заговорить, первый министр на мгновение остановился.

Солнечные лучи, приглушенные цветными стеклами окон, рассеивались по просторному залу, играя на поверхности массивной карты, разложенной на широком резном столе.

Карта была уникальна: вместо бумаги – полированный обсидиан, вместо красок – самоцветы и редкие металлы, образующие контуры гор, лесов и морских берегов. Здесь, в дальнем конце королевского кабинета стоял король Оттон Второй Храбрый, сцепив руки за спиной, и вглядывался в крошечные сияющие детали, слушая уверенную и спокойную речь одного из своих приближенных.

На лице первого министра появилась легкая улыбка. За прошедшие месяцы король стал сдержаннее, больше размышлял, меньше размахивал мечом. Постепенная, ненавязчивая смена окружения его величества не прошла даром.

Короля не отвлекали горячие головы с их популистскими речами о немедленных завоеваниях и походах. Теперь в зале царила почти академическая тишина.

Вильгельм фон Ландер понимал, что это затишье лишь временное. Обладающий неукротимым нравом король очень скоро потребует то, что ему все эти годы обещали. Но пока первому министру удавалось сохранять то шаткое равновесие при дворе, которое давало ему время подготовиться.

– Ваше величество, – негромко произнес Вильгельм и поклонился.

Оттон, не отводя взгляда от драгоценных контуров Мейнленда, чуть качнул головой в знак того, что услышал.

– Важные сведения, ваше величество, – сказал Вильгельм, приблизившись к столу.

Оттон взмахнул рукой, и все дворяне, поклонившись, покинули зал. Дверь за ними закрылась, и на пороге стальной скалой замер барон де Флави, которому как король, так и первый министр полностью доверяли.

– Результаты исследований магии Ледяных готовы? – спросил король.

Первый отчет о тех событиях на севере, который составил Вильгельм для Оттона, здорово взволновали короля. Магия смерти, Хлад Жуткий, армия демонов – неожиданно страшилки из сказок начали оживать.

– Нет, ваше величество, – ответил первый министр. – Но маги Серой гильдии, не покладая рук, трудятся над результатом. Все в полной мере осознают важность вашего приказа. Сведения, которые я вам принес, не менее важны.

– Говори, – взмахнул рукой король и перевел свой взгляд с севера на южную часть карты.

– Стало известно, что младшая дочь Конрада, София-Верена, жива.

– Что?! – резко развернувшись, рыкнул Оттон.

Вильгельм наблюдал, как тщательно культивируемое все эти месяцы спокойствие и рассудительность короля в один миг исчезли. Им на смену пришла всепоглощающая ярость и желание крушить все вокруг.

– Но ведь ты утверждал, что она мертва, как и вся их мерзкая семейка!

– Я прошу простить меня, ваше величество, – низко поклонился первый министр. – Я полностью осознаю вину за произошедшее и готов понести наказание.

Он и сам был в бешенстве, когда узнал эту новость. Несколько дней он не выходил из пыточных подвалов, слушая показания ответственных за этот провал.

– Все виновные уже понесли наказание, – добавил он.

– Плевать! – прорычал Оттон и надвинулся на Вильгельма. – Ты ведь понимаешь, чем грозит это чудесное воскрешение?!

– Как никто другой, ваше величество, – снова поклонился Вильгельм.

– Где эта мерзкая дрянь? – глаза короля налились кровью. – В какой норе она прячется? Ты уже отправил за ней людей? Я хочу, чтобы мне доставили ее голову!

В момент упоминания норы Вильгельм мысленно хмыкнул. Неожиданное совпадение.

– С этим есть некоторые трудности, – произнес он.

– Что? – нахмурился король и вперил гневный взгляд в своего первого министра. – Я сейчас не ослышался?

– Она в Вестонии, – коротко ответил Вильгельм и в следующее мгновение наблюдал, как глаза его короля постепенно расширяются.

– Хочешь сказать, что девчонка все это время была у Карла? – прошипел Оттон. – Пока ты говорил мне не спешить и быть осмотрительным, вестонцы готовили мне замену?

– Все указывает на то, что это не так, ваше величество, – покачал головой Вильгельм. – Похоже, Карл даже не догадывается о существовании девчонки. А она тем временем вот уже больше полугода живет в его столице как некая Верена Маршан, дочь обанкротившегося купца.

Оттон, как это часто с ним бывало, начал постепенно остывать. Первая волна гнева прошла. Именно ее важно было пережить.

– Насколько достоверны сведения? – спросил Оттон.

– Их передал нам герцог де Бофремон через нашего человека в Эрувиле, – ответил Вильгельм. – Он утверждает, что девчонку узнал граф де Ронди. Старик когда-то был послом Вестонии в Вольфсбурге.

Вильгельм слегка поморщился:

– Есть еще одна странность в этом деле…

– Говори.

– Девчонка живет в доме маркграфа де Валье, который, как мы уже знаем, всецело предан своему королю. Из этого следует, что либо Карл действительно контролирует весь процесс, либо бастард вовсе не так уж и предан своему королю и ведет свою игру, которая мне пока не понятна. У меня мало информации, чтобы делать какие-то выводы.

Король отвернулся и молча подошел к столу с картой. Вильгельм тоже молчал.

– Передай Клоду мою личную благодарность за его бдительность, – наконец, заговорил король. – А заодно выясни его мотивы.

Его голос был спокойным и ровным. Сложно было представить, что еще минуту назад этот человек был похож на рассвирепевшего тигра.

– Слушаюсь, ваше величество, – поклонился первый министр. – Очень скоро вам доставят голову девчонки.

– Не спеши с этим, – остановил его король. – Она еще успеет умереть.

– Ваше величество… – попытался возразить Вильгельм, но в душе он ликовал. Именно таким он хотел видеть будущего императора. Думающим, хладнокровным и опасным.

– Живой она мне сейчас нужнее, – прервал его Оттон. – Собирай информацию и держи меня в курсе. Я хочу знать все об этой Верене Маршан, а также, что ее связывает с Карлом и этим бастардом.

– Слушаюсь, ваше величество, – произнес Вильгельм, тщательно скрывая довольную улыбку. Затем он, поклонившись, покинул королевский кабинет.

Когда дверь за ним закрылась, Оттон взмахом руки подозвал барона де Флафи.

– Пусть твои люди не спускают с него глаз. Если мой первый министр начал свою собственную игру, я должен узнать об этом вовремя.

Бергония. Недалеко от старого имперского тракта.

Несмотря на случившееся, все члены семейства Бризо довольно быстро взяли себя в руки и начали действовать. Ну, разве что кроме Клер, которую уложили спать в фургоне. Горе от потери мужа слишком сильно повлияло на нее. Если не придет в себя за день или два, до Вестонии еще долгий путь, у Селины будет достаточно времени, чтобы попытаться вернуть девушку к жизни.

Узнав о том, что Жан жив, счастливая Микаэла с Пьером ускакали вперед, а остальные начали спешно собираться и впрягать лошадей в повозки. Все хотели поскорее убраться из этого места. И ночь не была помехой.

Обойдя по кругу хутор, я без труда обнаружил несколько бандитских захоронок, грабежом которых занялась детвора. В итоге, вместе с тем, что было найдено на трупах, получилась внушительная сумма. Похоже, маркграфский лже-патруль успел неплохо поохотиться на проезжающих по тракту путников.

Все собранные деньги и ценности мэтр Бризо сложил в один из своих сундуков и объявил, что это полностью моя добыча.

Все то время, пока мои попутчики собирались, я то и дело ловил на себе восхищенные и благодарные взгляды. Особенно внимательно и задумчиво за мной исподтишка наблюдала Бриджитт.

Несколько раз я услышал в их негромких разговорах слова: «гленн», «стрелок Лиса», «мертонец» и тому подобное. В общем, моя легенда о наемнике-островитянине, благодаря сегодняшней ночи, обросла новыми подробностями. Я был не против. Бризо и члены его семьи нашли для себя правдоподобное объяснение тому, что один человек смог справиться сразу с пятнадцатью бойцами.

Когда я сказал мэтру Бризо, что задержусь в лагере бандитов еще на некоторое время и нагоню караван позднее, он ничего не ответил, но в его глазах я увидел понимание и, кажется, удовлетворение. Спустя несколько часов пестрые фургоны выехали за ворота, и над хутором повисла тишина.

* * *

– Бездна… – слегка заплетающимся языком проговорил пришедший в себя сержант Морис Берк.

Имя сержанта я узнал от белобрысого коротышки, которого допросил ранее. Увы, но мои запасы сыворотки правды уже давно подошли к концу. Пришлось прибегнуть к другим, более жестким методам.

Берк, наконец, оглядел комнату более осмысленным взглядом. Заметив лежавшие вокруг него трупы его людей, сержант дернулся, но толстая веревка, которой он был привязан к стулу, впилась в его запястья, давая понять о бесполезности любых попыток вырваться.

Берк стиснул зубы и, отводя взгляд от мертвых тел, прошипел себе под нос:

– Какого демона…

– Сержант, вы почти угадали, – выступая из тени, произнес я.

Подтянув другой стул поближе к пленнику, я поставил его напротив и сел. Заложив ногу на ногу, я скрепил ладони на колене.

– Кто ты, Бездна тебя поглоти? – с угрозой в голосе прохрипел Берк.

– Скоро вы сами это поймете, сержант, а сейчас мне бы хотелось услышать несколько правдивых ответов на мои вопросы.

– Я знаю, кто ты, – оскалился Берк. – Ты – мертвец. И все члены твоего отряда тоже мертвецы.

Должен заметить, мне отчасти импонировало то, как пытался держаться этот человек.

– О, так вы философ, сержант! – усмехнулся я. – Вы о том, что все мы когда-то умрем, верно? Кто-то раньше, а кто-то позже. Вынужден вас разочаровать, вы умрете уже сегодня. Это неопровержимый и прискорбный для вас факт. И вы никак уже не сможете повлиять на это. И, кстати, мы здесь одни. Не считая, конечно, ваших боевых товарищей.

Я кивнул на трупы у его ног.

– Набрать каторжников для такой грязной работы было вполне логичным шагом, но в вашем плане изначально был изъян. Они – не профессиональные военные и не знают, что такое дисциплина. Убить их всех не составило огромного труда.

Морис Берк зашевелился и снова с тщетной надеждой в глазах огляделся. Наконец, Берк замер и пристально посмотрел мне в глаза.

– Ты даже не представляешь, какие силы стоят за мной, – в его голосе послышались нотки превосходства. – Разрежь путы и уходи. Тогда я пообещаю забыть о тебе. И лучше, если ты забьешься в какую-нибудь дальнюю нору и больше никогда из нее не вылезешь. Потому что следующая наша встреча плохо для тебя закончится.

– Сержант, я благодарен вам за, несомненно, щедрое предложение, но вынужден его отклонить, – благодарно кивнул я и продолжил: – А вот о вышеупомянутых вами силах я бы не отказался узнать поподробней. Кто вас нанял, сержант?

Я кивнул на тело белобрысого коротышки, лицо которого исказила гримаса ужаса.

– Том, с которым мы побеседовали несколько минут назад, уверил меня, что только вы знаете имя вашего нанимателя. А вы, кстати, знали, что ваш боевой товарищ Томми, перед тем как изнасиловать, всем своим жертвам отрезал носы, губы и уши, а также выкалывал глаза?

Берк после моих слов не шелохнулся. Я, склонив голову набок, всмотрелся в глаза сержанта.

– Вот оно как… Значит, вы были в курсе.

На бородатой физиономии Мориса Берка появилась кривая усмешка.

– Думаешь, если у тебя получилось развязать язык этой шавке, то со мной будет так же? Загляни под мою рубаху, крысеныш! На моем теле десятки шрамов! Меня резали и жгли огнем! Боль – мой давний спутник, и я давно готов умереть!

– О, я охотно вам верю, сержант, – кивнул я. – Даже не сомневаюсь в вашей смелости и стойкости. Сталь? Огонь? П-ф-ф… Что за варварство! Мы поступим иначе.

Под сосредоточенным взглядом Берка я неспешно поднялся со стула и двинулся в его сторону.

– Не знаю, слышали ли вы когда-нибудь о том, что в теле человека существует множество точек или, как их еще называют, узлов боли. Достаточно легкого воздействия на них – и даже самый крепкий и стойкий к пыткам человек превращается в беспомощную тряпку. Страдание не будет яростным и быстрым, как от стали или огня. Оно будет медленным, тягучим… почти ласковым.

Берк порывисто задышал, рыча проклятия.

– Палачей, владеющих этой техникой, можно пересчитать по пальцам, – продолжил я, игнорируя оскорбления. – Нужен талант и многие годы обучения, чтобы познать секреты этого мастерства. Такие люди или нелюди служат королям и герцогам. Имя одного из них вы наверняка слышали. Мэтр Сарсон.

Судя по тому, как расширились глаза Берка, он прекрасно знал, о ком я говорил. Да и какой вестонец не знает о главном палаче Карла Третьего.

Я остановился прямо перед сержантом и наклонился, заглядывая в его глаза.

– Сегодня вы лично познакомитесь с этой техникой.

На лбу Берка выступил пот, но он держался, стиснув зубы. Однако его взгляд дрогнул, впервые за все время в нем мелькнуло сомнение.

– Должен заметить, чтобы овладеть этой наукой, мне не понадобилось много времени, – произнес я, переходя на истинное зрение. – Дело в том, что я с рождения имею некоторое преимущество. Мне не надо заучивать расположение этих точек. Тому, кто видит энергию, не обязательно заглядывать под вашу одежду, чтобы рассмотреть ваши шрамы. К примеру, я сейчас вижу, что ни одно из ваших ранений ни разу не соприкоснулось ни с одним из узлов боли.

Сделав короткую паузу, я добавил:

– Хм… Кстати, Том мне о вас тоже кое-что рассказал. По сравнению с вами, сержант, он и остальные члены вашего отряда – невинные овечки.

Я поднял руку, и мои пальцы окутала золотистая дымка. Магическое сияние отразилось в широко раскрытых глазах Берка.

– Ты… – ошарашенно прохрипел он.

– Итак, сержант, – ледяным тоном перебил его я. – Вопрос первый. Кто отдал тебе приказ убивать путников, прикрываясь моим именем?

Спустя примерно час я открыл двери дома и вдохнул полные легкие свежего ночного воздуха. Небо, чуть подсвеченное бледной полосой на востоке, плавно светлело. Сегодня будет теплый и солнечный день…

Взглянув в сторону изгороди, я усмехнулся. Тихоня, уже оседланная, мирно ощипывала траву рядом с сараем.

Я оглянулся. Сержант Берк провожал меня мертвым взглядом. На его лице застыла гримаса боли, а на его груди висела дощечка с нарисованным кровью лисьим хвостом. Вокруг лежали трупы его подельников – послание всем тем, кто творил бесчинства на дорогах от моего имени.

После откровений этой твари хотелось сбросить с себя всю одежду и тщательно вымыться.

От легкого прикосновения к моей руке я слегка вздрогнул.

– Кто такой этот Луи де Роган, о котором говорил этот человек? – спросила меня Селина, кивнув в сторону, сидевшего на стуле, мертвеца.

Я прищурился и с удовольствием повел шеей, а потом взглянул на льюнари.

– Один мой старый знакомый, с которым нам с тобой предстоит еще встретиться.

Глава 6

Вестония. Эрувиль. Новая столица. Особняк барона де Леви.

– Ваше сиятельство, барон де Люсиньян просит принять его, – слегка дрожащим голосом сообщил лакей сидевшей у окна Хельге, которая внимательно изучала знаменитый трактат магистра Дикюза «О теневых травах», приобретенный ею в столичной лавке.

– Ты же сам знаешь, что твоего господина сейчас нет дома, – в своей грубой манере произнесла она, не отрываясь от книги. – Пусть уходит.

Лакей непроизвольно сглотнул. Барон де Леви вернулся несколько месяцев назад и привез с собой эту северную маркизу, которая сейчас даже ухом не повела, услышав имя, пожалуй, одного из самых опасных людей в столице.

Первое время все слуги в доме только и обсуждали ее манеры, вернее, их отсутствие. Но постепенно обитатели особняка парфюмера принца Луи свыклись с причудами и нравами этой странной девушки. А после того, как она легко и без особых усилий исцелила ужасный ожог у старшей поварихи, от которого не осталось ни следа на коже, отношение к Хельге резко изменилось. Среди народа маги-целители всегда пользовались особым почетом.

– Но этот посетитель прибыл именно к вам, – жалобно возразил лакей. – Прикажете проводить его в каминный зал?

– Нет, – отмахнулась Хельга и подняла голову. На ее лбу появилась тоненькая морщинка. Странный визитер ее озадачил. – Веди его сюда.

Когда лакей ушел, она раздраженно вздохнула. Бездна забери этих бюрократов из королевской канцелярии! Замкнутый круг… Похоже, она здесь надолго застряла. Пропускные грамоты до сих пор не получены. Ни взятки, ни встречи с нужными людьми не принесли результата. И что удивительно, барон де Леви твердит, что это вполне нормально и что он предупреждал Астрид о возможной задержке.