Крылатый

Кирилл Кудряшов

Крылатый

Серафиме Зиновьевой, крылатой.

Василине Владимирцевой, магу, не удержавшему.

Посвящается.

Карета остановилась.

– Прибыли, господа! – крикнул кучер. Он не задавал вопросов, не ворчал, как столичные извозчики, матеря разбитые мостовые и жадных пассажиров. За всю дорогу маги лишь дважды слышали его голос. Первый раз он сказал "Угу", когда Зоран назвал ему место назначения. Второй – сейчас, когда после шести часов езды они прибыли на место.

Зоран первым ступил на землю. Потянулся, разминая затекшую от долгого сидения поясницу. Ему, в его возрасте, следовало бы сидеть в своем кресле, обитом медвежьей шкурой, курить трубку, да пускать дымные кольца. Или птиц. На факультете боевой магии нередко можно было услышать легенду о том, что Зоран способен придать облаку дыма любую форму. Птицы, дракона, планера. Ходила также легенда и о том, что однажды на спор старый маг попытался превратить дымное кольцо в человечка, но не смог. После чего он и сел писать свою революционную диссертацию о магии воздуха, суть которой, если отрешиться от длинных формул и витиеватых объяснений, сводилась к тому, что людям магия воздуха недоступна в виду отсутствия у них крыльев. Летать может лишь крылатый.

Айртон вышел следом. Сделал пару наклонов и приседаний – шестичасовая поездка и ему далась не просто, несмотря на юный возраст и хорошую физическую форму. Потянулся до хруста позвонков и только тогда огляделся.

Деревня. Обычная такая деревня, не примечательная ничем. В луже у дороги возятся свиньи, у плетня делят найденного червячка две курицы. Крестьяне заняты своими делами, копаются в земле, и лишь мельком удостоили приехавшую карету своим вниманием.

Обычная деревня? Стоп. В обычной деревне при появлении кареты с гербом магического корпуса люди бы высыпали на улицу, и стояли бы вдоль дороги в два ряда, гадая, зачем же к ним приехали высокопоставленные маги. Конечно, крестьяне слишком глупы, чтобы знать в лицо Зорана, теоретика магии воздуха и создателя планеров, но для них любой маг из корпуса – личность высокопоставленная. Здесь же их появление восприняли как данность, как что-то обыденное. Как… Как ту же свинью, переместившуюся из одной лужи в другую!

Это что ж за деревня такая, куда маститые маги частенько ездят, тратя на дорогу целый день? Так и подмывало спросить об этом у Зорана, но Айртон терпеливо молчал. Учитель не любил дотошных учеников. Он любил тишину, а уважал острый ум и терпение. Значит, придется демонстрировать терпение и имитировать понимание происходящего. И молчать! Молчать и радоваться, что старый маг взял в эту поездку его, а не кого-то другого.

Знать бы еще, зачем он его взял… Когда учитель велел собираться, Айртон думал, что они едут на фронт. Он, как аспирант, призыву не подлежал, но если бы учитель поехал на войну – он поехал бы с ним, не колеблясь. Добровольцем. Маги его уровня нужны армии, и не важно, что он – маг-теоретик, что его область – изучение магии, а нее ее практическое применение. В корпусе вообще не готовили практиков, предполагалось, что выпускник королевского университета сам найдет применение своим теоретическим знаниям.

Айртон нашел бы, что показать руланцам. Он не тешил себя надеждой, что выстоит в прямом столкновении с опытным боевым магом, но как маг прикрытия он бы очень пригодился.

Но на фронт на каретах не ездят. Да и из столицы они выехали на северный тракт, а не на восточный.

– Нам туда, – Зоран кивком указал на ближайшую к ним избу. Добротную, ухоженную избу, но опять-таки, самую обыкновенную, как и вся деревня, – но прежде, чем мы войдем – послушай меня очень внимательно. Мы пришли просить о помощи.

Видимо лицо Айртона все-таки вытянулось, несмотря на все его попытки сохранить самообладание, потому что учитель, взглянув на него, усмехнулся.

– Да, мы с тобой пришли просить о помощи простого крестьянина. Поэтому для начала сотри со своего лица надменное выражение и войди к нему в дом как к равному.

– К равному? Я, благородный, дипломированный маг?

– Мы пришли просить о помощи! – глаза Зорана гневно сверкнули. – Уясни себе для начала это.

– Просить о помощи кого? И о какой помощи? Чем нам может помочь житель этой глубинки?

Все спокойствие и терпение с Айртона как ветром сдуло при мысли о том, чтобы кланяться в ноги какому-то пейзанину.

– Ты знаешь, что происходит на наших восточных границах? – спокойно спросил учитель.

Еще бы ему не знать. В кампусе только и говорили, что о войне.

– Мы несем потери, отступаем…

– Мы бежим, – поправил Зоран, – снова, в который раз, бежим, потому что армия у нас никудышная.

– Корпус мог бы…

– Корпус может только прикрывать армию защитными заклинаниями. Магов, способных лично выйти на передовую, осталось не больше десятка. Остальные размякли, разнежились и наворовали столько, что на их запасы золота можно нанять собственную армию. Кстати, если сделать это – может, удалось бы переломить ситуацию и заставить руланцев отступить, откатиться обратно к своим границам. Но пока – повторяется история тридцатилетней давности.

– Так, может, пора вводить в действие Крылатого? – с надеждой спросил Айртон.

– Вот за этим мы и приехали. Просить Крылатого о помощи.

Старый маг открыл калитку и зашагал по мощеной булыжниками дорожке к дому, оставив своего ученика стоять у ограды с открытым ртом, переводя взгляд с Зорана на кучера, наверняка слышавшего весь этот разговор. Причем кучера эти слова ничуть не впечатлили. Кучер знал, к кому они едут, а он, Айртон, аспирант Зорана, дипломированный маг-теоретик – понятия не имел.

– Ты уже возил его сюда? – спросил он у кучера.

Тот с достоинством кивнул.

– И не раз, да?

Снова кивок.

– Айртон! – позвал учитель. – Ты идешь навстречу главному событию своей жизни или предпочтешь просиживать задницу в карете?

Стоило Айртону шагнуть за калитку, как из будки возле дома серой стрелой вырвалась здоровенная псина, размером с теленка, и метнулась к нему. Без рыка или лая, не предупреждая об атаке, тварь неслась убивать, и Айртон к своему стыду окаменел от ужаса, не успев даже поднять руку, чтобы защититься, не говоря уже о том, чтобы бросить заклинание подчинения, или опалить морду чудовища огнешаром. Псина буквально взлетела, подобно стартующему с катапульты планеру, метя ему в горло, но, не долетев до него не больше полуметра, рухнула на землю. Со стороны это выглядело так, как будто собаку швырнула наземь натянувшаяся цепь, о которой она забыла, бросаясь на врага.

А потом серая зверюга просто поехала по мощеной тропинке обратно, к Зорану, так и не опустившему вытянутую руку, и перебиравшему пальцами, будто подтягивая к себе что-то легкое, на тоненькой ниточке.

– Прости, забыл, – сказал он ученику, – меня-то он своим считает, мне проход всегда открыт. А ты молодец, все правильно сделал. Я испугался, что ты огнешар метнешь. На нем "отражение" лежит. Сам накладывал, трижды рехтовал, подправлял. Любое воздействие до 16-го уровня включительно отразит гарантированно. Все, что сильнее – как повезет. Но чтобы вложить в заклинание весь твой 23-ий уровень – время нужно, а времени сторож бы тебе не дал.

Айртон молчал, надеясь, что не залился краской. Облажался. Как школьник облажался. Вошел, токи магии не проверил, сторожа, обвешанного заклятьями, не ощутил, перепугался как девчонка при виде паука, даже сделать ничего не успел. А еще маг. 23-ий уровень! Еще хвалился им перед одногруппниками после тестирования на первом курсе. "Смотрите, у меня – 23 по Урману! У самого Зорана максимальное воздействие – 21-го уровня. Я сильнее великого!"

В поединке Зоран бы его рогом аргали завязал секунд за пять. И тогда, на первом курсе, и сейчас, с его красным дипломом. И не важно, что по статусу учитель – тоже маг-теоретик. В практической магии ему равных нет.

Дверь избы открылась, и на пороге появился старик. Рослый, широкоплечий, не согнутый годами и не осунувшийся к старости. Его легко было представить хоть за плугом, без усилий вжимающим его в землю, хоть с колуном, от удара которого деревянная чурка разлетается на десяток кусков. Против такого старика иные молодые борцы побоятся выйти на песок городской арены.

У кого-то такое богатырское сложение и отменное здоровье в старости вызывало восхищение, но Айртон относился к таким людям иначе. Сила есть – ума не надо. Наделенные силой редко оказывались наделены еще и умом.

– А, Зоран! – воскликнул старик, легко спархивая с крыльца и заключая учителя в медвежьи объятия. – Давненько я тебя не видел. Ты, я смотрю, еще седее стал, ну прямо лунь! У тебя вообще черные волосы-то остались, а? А это кто с тобой?

– Ну, во-первых, здравствуй, Мирон, – степенно ответил старый маг, высвобождаясь из крепких объятий, – а во-вторых – познакомься. Айртон, мой аспирант, диссертацию у меня пишет. Основной курс закончил на "отлично". 23 по Урману, между прочим. Хоть и теоретик, а в практической магии тоже силен, особенно хорош в обороне, щиты у него удаются просто на зависть.

– Еще бы, при такой-то силище. 23, говоришь? Вот это да! Он мог бы, пожалуй… Хм… А о чем диссертация?

Задавая этот вопрос, старик смотрел уже на Айртона, и тому, хочешь – не хочешь, пришлось отвечать.

– Повышение напряженности магического поля посредством согласования взаимодействий.

– Интерференция заклинаний? – уточнил Мирон, от чего у Айртона удивленно взлетели вверх брови. – Теоретически – возможно. Я читал о подобном. Да чего там, вон, Зоран с товарищем однажды в бою случайно согласовали частоту поля так, что вызвали интерференцию. Сложение уровней взаимодействия и трехкратное увеличение общей мощности поля…

– Да, чуть всю горную гряду тогда не развалили, – улыбнулся Зоран.

– Так ведь случайно же у вас вышло.

– Случайно. Но вышло, ведь? Вот Айртон и постарается вывести формулы согласования, чтоб в следующий раз было уже не случайно. Может, с помощью его наработок как раз и наведем шороху в рядах руланцев? Представляешь сеть Фандо в исполнении трех таких магов, как Айртон? У каждого – уровень выше двадцати, и трехкратное усиление общего удара! Да руланцы решат, что их сам Создатель в десницу сгреб! От такого удара защиту не поставить.

Айртон хлопал глазами. Этот пожилой бугай сыпал научными терминами и, судя по всему, разбирался в передовой науке немногим хуже самого Айртона. И если верить учителю, он и есть Крылатый. Легенда! Герой! Маг, которому не было равных. Но Айртон уже просканировал его на предмет магических потоков – Мирон не выдавал и единицы по Урману. Он был пуст, он был обычным человеком, полностью лишенным магических способностей.

Или… Или он настолько силен, что способен мимоходом скрывать свою силу? Это какой же уровень надо иметь?

– Мирон, ты нас в дом-то пригласишь вообще? – нахально спросил Зоран.

– Конечно! – всплеснул руками тот. – Только сначала… Пойдемте! Покажу вам кое-что!

Мирон широким шагом двинулся на задворки своей избы, походя погладив уже вставшего на все четыре лапы громадного сторожа. Айртон уже сомневался в том, что это вообще была собака, скорее всего – какой-то гибрид собаки и медведя, в создании которого без магии не обошлось. А уж заклинаний на нем было понавешено немерено. Айртон сумел распознать защиту от стрел, повышение выносливости, скорости и, сохрани творец, какую-то отраву на зубах. Один укус смог бы завалить и носорога, не говоря уж о человеке без специальной защиты. Остальные заклятья были мудрены и витиеваты, каждое – в несколько уровней, но сила в них была заложена просто чудовищная. Вот тебе и обычная деревня.

А сколько всего висит на самом доме! И ведь грамотно навешено, скрыто от постороннего глаза, не фонит, не выбивается из общей картины токов, а взять эту избу штурмом не удалось бы и роте солдат. Айртон теперь не был уверен, что и он сам в случае необходимости смог бы прорваться сквозь эту паутину сторожевых заклинаний и ловушек. Ставили на совесть! Не за пять минут, нет… Тут серьезные люди копались не один месяц, вешая, переплетая, усиливая и дополняя. Такая защита – произведение искусства. Сунься сюда очертя голову – тут же этой самой головы лишишься, одним рикошетом в землю по пояс вобьет.

– Вот! – гордо сказал Мирон, указывая на… На непонятно что, стоящее посреди лужайки за домом. Четыре деревянных колеса, сиденье, странная конструкция из педалей, цепной передачи, десятка шестеренок и маховиков, ведущих к задним колесам и… КРЫЛЬЯМ! Огромным крыльям, каждое – в два человеческих роста, закрепленных над этой телегой на педальной тяге с помощью хрупких деревянных рам и веревок. Количество веревок, тянущихся от крыльев к рулю, не поддавалось исчислению. Крылья были не цельными, как у планера, а подвижными, состоящими из нескольких элементов, положение каждого из которых можно было изменить с помощью загадочной системы управления, из тех самых веревок, закрепленных на руле.

– Ого! Ты доработал закрылки! – возликовал Зоран, обходя конструкцию, касаясь ее деталей и цокая языком. – А хвостовое оперение? А, вон оно что, ты элероны смонтировал, крен ты будешь ими корректировать, а уже крен даст тебе изменение угла рысканья. А тангаж? А, как раз закрылками… Мудрёно, мудрёно…

– Что это? – не удержался Айртон, уже позабыв о своей роли терпеливого ученика, способного постичь непостижимое самостоятельно.

– Махолет! – ответил Мирон.

– И это… Это летает?

– Ну… – старик смутился, – немного. Низенько-низенько. Был бы я помоложе, было б сил побольше, вот тогда…

– Мирон, – Зоран подошел к нему, и положил руку на плечо, – ты бы поаккуратнее со своими изобретениями, а?

– Ну я ж обещал тебе не запускать его с обрыва. Я над дорогой взлетал.

– Твой махолет от одного удара развалиться может, при неудачной посадке.

– Так он и… А, не важно. Все равно я уже стар для подобного. Но я его доработаю! На трении много теряется, да и вес машины уменьшить бы… Я думаю два колеса убрать, это существенно вес уменьшит. И раму деревянной сделать, железная слишком тяжелая.

– Зато прочнее.

– Да у меня и железная при прошлом взлете… Впрочем, об этом тоже не будем. Ладно, пойдемте в дом. Вы поговорить о чем-то хотели. Картошку будете? Жареную! С грибочками!

Айртон чуть не задохнулся от возмущения. Предлагать жареную картошку благородному? Верх бестактности! Хотя, откуда в этой глуши нормальная еда? Спагетти со стейками из осетра, жареный рис с кальмарами или каракатицами… Но Зоран, почему-то, не возмутился, а наоборот воодушевился и облизнулся.

– Тогда проходите в дом, – велел Мирон, – а я пойду лошадей распрягу, да кучера вашего тоже к столу пригласим. Вас же старый Раст привез?

– Он самый.

– Ну и отлично. Пойду, помогу ему!

Айртон обрел дар речи, лишь войдя в дом Мирона. Он трижды набирал в рот воздух, чтобы высказать учителю все, что он думает о панибратском отношении с крестьянином, и каждый раз выдыхал, не в силах подобрать слова, вспоминая о том, что этот странный пейзанин – не кто иной, как сам Крылатый, спасший страну от завоевания во Вторую Руланскую. Герой и великий маг, владеющий даже оборотной магией и магией воздуха. Сильнейший маг в королевстве, о происхождении и жизни которого не знал никто и ничего. Вся информация о Крылатом была строго засекречена. И теперь, оказывается, все эти годы Зоран не просто был одним из посвященных в тайну, но и близким другом самого Крылатого.

Пусть так. Пусть Мирон – Крылатый. Но благородному сидеть за одним столом с кучером? Это уже перебор…

Впрочем, Зоран не выказывал по этому поводу ни малейшего недовольства. Старый маг спокойно перешагнул порог дома, разулся и безошибочно направился к умывальнику, смыть пыль дорог с рук и лица. Расположение комнат в доме он знал на "отлично", но Айртон уже и не сомневался в том, что учитель бывал здесь десятки раз и задерживался надолго.

Кучер молчаливым кивком поблагодарил Зорана и хозяина за возможность сесть за общий стол и за обед, оказавшийся очень вкусным. Картофель, плебейский овощ, да еще и явно не с трюфелями – единственными грибами, которые допускалось употреблять в пищу благородным господам – все это оказалось отнюдь не так плохо, как Айртон ожидал. Жирно, но вкусно.

Зоран с Мироном непринужденно болтали о какой-то ерунде и совершенно не торопились перейти к цели приезда двух магов в это захолустье. Обсуждали теорию магии воздуха, в которой хозяин дома оказался неожиданно сведущ, успехи армии после внедрения планеров и новое вторжение Рулании после того, как ее спецслужбам удалось выкрасть чертежи летательных аппаратов, в короткие сроки оснастив ими свою армию. Кучер привычно молчал. Айртон тоже предпочитал слушать, нежели говорить. Эту привычку в него вдолбили еще на первом курсе: если не понимаешь, что вокруг происходит – сиди и молчи. Время задавать вопросы еще придет, но к этому времени ты уже можешь успеть все понять самостоятельно.

Примерно через час, наевшись от пуза и напившись медовухи, кучер откинулся на спинку стула и пробасил:

– Господа, темнеет уже, может, я спать пойду? Все равно ваши ученые речи для меня непонятны, да и знать мне все это по рангу не положено.

– Да, Мирон, – неожиданно поддержал кучера Зоран, – я что-то тоже притомился. Позволь и я спать отправлюсь.

Айртон смотрел на учителя взглядом, полным недоумения. Он не понимал игры, которую вел учитель, и не знал, какая роль в происходящем отводится ему. Зоран говорил, что они пришли просить Мирона о помощи, просить выступить против руланцев, и, конечно же, разгромить их в пух и прах. Но пока о войне не заходило и речи.

– Айртон меня проводит, – сказал старый маг. – Дорогу до гостевой комнаты я и сам найду.

Краем глаза Айртон успел заметить, что учитель подмигнул. Но не ему, как следовало бы ожидать, а Мирону.

– Слушай внимательно, – зашептал учитель, когда они вышли из кухни, – основное ты уже знаешь. Мирон – Крылатый. Твоя задача – убедить его вступить в бой. Проси, умоляй, торгуйся. Делай что хочешь, но завтра он должен уехать с нами в столицу. Иначе – конец всему, и ему, кстати, тоже. Он это понимает, хоть и прикидывается, что война его не интересует.

– Торгуйся? Умоляй? – переспросил Айртон. – Он же подданный Его Величества. А вы – маг корпуса. Вы можете просто приказать.

– Мирон чихал на мои приказы и на приказы короля. Попытки ему угрожать тоже ничем хорошим не кончатся, гарантирую. Торгуйся. У тебя есть то, что ему нужно.

– Что именно?

– Мирон расскажет. Только последний совет: не обещай слишком многого. Торгуйся! Именно торгуйся, сбивай цену. Поверь, заплатить ее будет очень нелегко. Знаешь, когда у меня появились первые седые пряди? В 25, когда впервые держал Крылатого.

– Впервые?

– Да. Он расскажет. Иди. И будь что будет. Решать уже не мне, и не королю. Решать вам с Мироном. Тебе и Крылатому.

Учитель закрыл дверь перед носом Айртона, и тому пришлось ретироваться обратно на кухню, к Мирону. Происходящее он понимал все меньше и меньше.

Он вернулся. Сел за стол. Молча понаблюдал за тем, как Мирон моет посуду. Уже даже почти решился предложить свою помощь, хоть и не престало это, благородному, убираться в доме, тем более в доме простолюдина, но Мирон уже успел закончить дела сам, вытер со стола, и сел напротив Айртона. Изрезанное морщинами лицо старика было непроницаемо, а глаза смотрели будто бы даже не сквозь Айртона, а куда-то поверх него.

Молчание затянулось, и в голове Айртона уже начали даже копошиться мысли: а не проверка ли это все? Не розыгрыш ли? Не испытывает ли его учитель, нанявший для этой цели какого-то пожилого деревенского амбала? Но даже если так, если это урок или испытание, надо идти до конца. Учитель сказал, что его задача – уговорить Крылатого вступить в войну. Значит, он уговорит.

– Мирон… ты… – обращение на "вы" к простолюдину Айртону так и не далось. Стой перед ним сейчас Крылатый, в своей броне из перьев цвета воронова крыла, отливающих металлом, с его огромными крыльями и пронзающим взором, как его рисовали в книгах – он, не колеблясь, обратился бы к нему со всем почтением, да еще и пал на одно колено, как перед высшим из благородных, как перед самим королем. Но сейчас, за дубовым столом, в деревянной избе, где-то в глуши под столицей… Нет.

– Мирон… ты… Ты должен отразить нападение Рулании.

– Я? – с деланным удивлением спросил тот. – Скромный старик из деревни? Да я меча-то в руках не держал, только вилы да грабли. Хотя… Я и с вилами многим солдатам показал бы, чья рука крепче.

– Ты. Ты же Крылатый. Обернись им, снова, как тридцать лет назад. Руланцы и напали-то потому, что считают, что тебя больше нет. Знай они, что Крылатый все также на страже нашей страны…

– Крылатый не на страже, – перебил его Мирон, – Крылатый выращивает картофель и пшеницу. Крылатому нет дела до распрей королей.

– Но ведь если руланцы сломят наше сопротивление, война коснется и тебя, и твоей глуши. Они придут сюда!

– Придут. Соберут подать и уйдут, как приходили собиратели податей нашего короля. Для меня ничего не изменится. Для моих соседей – тоже. Нам все равно, под чьей властью жить. Столица далеко, ну так а руланская столица будет еще дальше. Пожалуй, так оно даже к лучшему.

В Айртоне закипала злость. Да как он смеет так говорить с ним, магом корпуса, учеником самого Зорана? Пальцы правой руки сами легли в пасс сотворения молнии, осталось лишь прошептать заклинание, и наглеца размажет по стенке ударом, и на несколько часов парализует разрядом электричества!

– Не советую, – негромко, но угрожающе произнес Мирон, – защита не только снаружи, защита и внутри есть. На такой вот случай. Если я убийцу в дом пущу, и тот закон гостеприимства нарушит.

Пальцы Айртона расслабились, сила стекла с них в дощатый пол. Угрожать бессмысленно, да и глупо. В самом деле, закон гостеприимства, не по-людски это, недостойно благородного.

Учитель сказал: "Торгуйся!" Но как? Что можно предложить Крылатому?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.