Призрачная жизнь Маши Кузнецовой

Маша закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Вода. Она – вода. Текучая, гибкая, не имеющая чёткой формы… Её нога медленно высвободилась.

– Получилось! – обрадовалась она.

– Это только начало, – загадочно улыбнулся Семён Петрович. – Впереди ещё много уроков. Но сейчас нам пора. Не хочу опаздывать на собрание.

Он поднялся и направился по аллее в глубину парка. Маша поспешила за ним, всё ещё с трудом привыкая к своей новой, полупрозрачной форме.

– А как называется ваше… наше сообщество? – спросила она, догоняя наставника.

– Официально – «Ассоциация непокинувших Земную обитель», – Семён Петрович усмехнулся. – Но между собой мы называем себя проще – «Застрявшие».

Маша невольно вздрогнула от этого слова. «Застрявшие». Оно звучало так окончательно. Как приговор. Но она тут же одёрнула себя – нет, она не собирается застревать надолго. Она найдёт своё незавершённое дело и уйдёт. Она всегда доводила начатое до конца, и смерть не станет препятствием.

– А что, если призрак не хочет уходить? – вдруг спросила она. – Что, если ему нравится существовать так?

Семён Петрович остановился и серьёзно посмотрел на неё.

– Знаешь, Маша, за пятьдесят лет я встречал разных призраков. Тех, кто отчаянно искал выход, тех, кто смирился, и тех, кто, как ты говоришь, решил, что им нравится такое существование, – он сделал паузу. – Но рано или поздно наступает момент, когда каждый понимает, что это не жизнь. Это бледная тень существования. Наблюдать, но не участвовать. Видеть, но не чувствовать. Находиться среди людей, но быть абсолютно одиноким.

Он снова двинулся вперёд, и его голос донёсся до Маши уже через плечо:

– Никто не хочет оставаться призраком вечно, Маша. Поверь мне.

Маша молча последовала за ним, обдумывая его слова. Может быть, он прав. А может, ей удастся найти в этом существовании что-то своё, особенное. В конце концов, она всегда умела приспосабливаться.

Они шли через парк, где играли дети, гуляли влюблённые пары, бегали собаки. Никто не замечал двух призраков, неспешно двигающихся сквозь толпу. Маша поймала себя на том, что инстинктивно уворачивается от людей, хотя теперь они могли просто проходить друг сквозь друга.

– Не беспокойся, они не почувствуют, – заметил её манёвры Семён Петрович. – Максимум – лёгкий холодок. Люди обычно списывают это на сквозняк.

– А они? – Маша кивнула на двух маленьких девочек, играющих в песочнице.

– Дети? Они могут тебя увидеть, но скорее всего решат, что ты – воображаемый друг или персонаж из мультика, – он усмехнулся. – К семи годам эта способность угасает. Общество учит их не верить своим глазам.

Одна из девочек вдруг подняла голову и уставилась прямо на Машу. Секунду она смотрела с любопытством, потом улыбнулась и помахала рукой. Маша, не задумываясь, помахала в ответ.

– Кому ты машешь, Катя? – спросила вторая девочка.

– Там тётенька, – просто ответила первая, указывая на Машу. – Красивая, только прозрачная.

– Никого там нет, – фыркнула вторая. – Ты всё выдумываешь!

– Нет, есть! – обиделась Катя. – И дядя с ней! Старенький, в смешной одежде!

Семён Петрович усмехнулся и подмигнул маленькой девочке, которая продолжала с интересом их разглядывать.

– Не обращай внимания, – сказал он Маше. – К этому привыкаешь.

Они вышли из парка и направились по улице, где Маша при жизни ходила почти каждый день. Всё выглядело знакомо, но в то же время иначе. Маша замечала детали, которых никогда не видела раньше: слабое свечение вокруг некоторых деревьев, странные тени, движущиеся не в такт своим владельцам, едва заметные силуэты, мелькающие в тёмных углах зданий.

– То, что ты видишь – это пограничный слой между мирами, – пояснил Семён Петрович, заметив её взгляд. – Некоторые называют его «Сумраком» или «Сумеречной зоной». Не самые удачные названия, на мой взгляд, но суть верна. Здесь видно то, что скрыто от живых.

– Это немного жутко, – призналась Маша.

– Только сначала, – он пожал плечами. – Потом становится просто привычной частью пейзажа.

Они свернули на узкую улочку, где стояли старые двухэтажные дома, построенные ещё в советское время. В конце улицы виднелся заброшенный дом с заколоченными окнами и облупившейся краской.

– Вот мы и пришли, – объявил Семён Петрович. – Наш клуб.

– Выглядит колоритно, – дипломатично заметила Маша.

– Для живых это просто ветхое, заброшенное здание, которое никак не соберутся снести, – Семён Петрович улыбнулся. – Для нас – идеальное место для встреч. Никто не беспокоит, никто не мешает. К тому же, дом достаточно старый, в нём много энергии, накопленной за десятилетия.

Когда они подошли ближе, Маша заметила, что дом выглядит совсем не так заброшенно, как казалось издалека. Сквозь щели в заколоченных окнах пробивался странный, мерцающий свет. А входная дверь, хоть и казалась запертой, на самом деле была приоткрыта.

– Готова познакомиться с сообществом? – спросил Семён Петрович, останавливаясь перед крыльцом.

Маша глубоко вздохнула (опять эта телесная память) и кивнула:

– Готова. Добро пожаловать в загробную жизнь, Маша Кузнецова.

Семён Петрович одобрительно хмыкнул и толкнул дверь.

– Именно так. Добро пожаловать.

Правила призрачного существования

За дверью заброшенного до