Обещание из Теннесси

Ани Тюн

Обещание из Теннесси

«Обещание из Теннесси»

На улице гремит гроза

И дождь всё также согрешает.

Людишки, все бегут от бед.

Совсем спешат,

И вечно в нервах,

А я сижу с уютным пледом.

Наблюдаю вихрь чувств.

Недовольные до нитки,

Агрессивные черты.

Никто не любит это время,

Когда пора была любви.

А вдалеке стоят нелепо

пара сломанных сердец.

Они застыли видно где-то,

Не спешат.

Лишь тянут время.

Смотрят нежно лишь в глаза,

Хотя давно уже пора -

Уйти и быстро испарится,

Как все другие за окном.

Но эти чокнутые двое

лишь греют душу от дождя.

Пролог

В семнадцать лет их жизнь изменилась во всех смыслах этого слова. Кто бы мог подумать, что какая-то мимолётная симпатия оставит в будущем такой значимый след в их жизни. Их история началась в Теннесси. Именно там, среди узких улочек и зелёных холмов, они нашли друг друга, узнав о прошлой нити, которая связывала их ещё сильнее. Эта нить – их общее прошлое, их судьбы, переплетённые задолго до того, как они встретились.

Теперь, зная о своём прошлом, они понимают, что их любовь – это не просто случайность, а предопределённость, которая ведёт их по жизни.

Их союз, крепкий и нерушимый, вызывает удивление и восхищение. Но разве не говорят, что первая любовь – это лишь начало? Нам твердят, что в жизни мы встретим множество людей, каждый из которых оставит свой след: кто-то – ранимый и любимый, кто-то – эгоистичный и необычный, кто-то – преданный и родной. Но любовь, что живёт в наших сердцах, – это то, что делает нас живыми. Она – смысл нашей жизни, её источник и её завершение. Любовь бывает разной: от хрупкой и зависимой до сильной и настоящей, как сталь. Их история – это не просто рассказ, это путешествие в прошлое, которое формирует их будущее. Все знают, что первая любовь – самая искренняя и чистая. В её объятиях мы открываем для себя новый мир чувств, познаём себя и свои истинные желания. Она учит нас быть смелыми, доверять и любить без страха.

Позвольте же себе окунуться в этот мир безрассудной и крепкой влюблённости, где каждое мгновение – это танец двух душ, где время замирает, а чувства становятся вечностью.

Глава 1

Анна

В 1982 году Нашвилл, что расположен на берегу реки Камберленд, в центральной части штата Теннесси, ничем не отличался от других городков в этом же штате. В эти годы молодые люди наслаждались жизнью, полное ярких впечатлений и культурных изменений. Этот период стал временем величия для музыки. Теннесси – был родиной кантри и блюза, которая привлекала за собой множество молодёжных групп и исполнителей.

В переулках, где по вечерам собиралась толпа у дверей старого паба "Винни", звучали гитарные аккорды, переплетаясь с голосами и смехом. Винни, владелец паба, был не просто добрым стариком, а сердцем этого места. Его двери всегда были открыты для тех, кто искал убежище от жизненных невзгод, а его сердце – для каждого, кто хотел поделиться своим талантом. Раз в неделю Винни устраивал "вечер талантов" – магическое действо, где стены паба становились сценой для самых сокровенных музыкальных откровений. Здесь можно было забыть о страхе перед публикой, выпустить на волю свои мечты и стремления. Я с замиранием сердца наблюдала за этими смелыми людьми, но оставалась лишь зрителем, впитывая в себя волшебство этих мгновений. А позже и вовсе сторонником.

Я сидела на зелёном лугу, а вокруг меня распускались белые ромашки, словно маленькие звезды на растянутом ковре травы. Лошадь, понежено припавшая к земле, мирно щипала траву, периодически поглядывая на свою хозяйку с добрыми и спокойными глазами.

– Анна, я знаю, что ты здесь! – неожиданно позвал меня чей-то женский голос.

Вдруг на горизонте показалась милая рыжеволосая девушка. Она весело махала мне, как всегда с улыбкой, способной разогнать все тучки. Подбегая ко мне, она запыхалась, но её взгляд сиял от новостей.

– Дыши, Джес! – отозвалась ей я.

– Анна! – воскликнула она, остановившись и вбирая в себя свежий воздух. – У меня потрясающая новость! В нашу школу приходит новенький!

Я отложила свой венок из милых ромашек и подняла голову, любопытно прищуриваясь.

– Новенький? Очередной городской парнишка, наверняка. И почему ты так рада?

Джесси присела рядом, её глаза блестели от волнения.

– Я не знаю, но все девчонки уже обсуждают его! Слышала, что он прибыл из самого Нью-Йорка! Живёт вместе с отцом, которого перевели сюда по работе.

– Да ты, Шерлок, – рассмеялась мимолётно я.

Наверно, это в ней я всегда не понимала. Джесси была моей самой лучшей подружкой с яслей. В её душе таилась загадка, которую я не могла разгадать. С самого нежного возраста Джесси была моей верной подругой, словно солнечный луч в пасмурный день. Её энергия била через край, а наряды напоминали яркие всполохи пламени: хлопковые платья с кожаными жилетками, украшенные милыми сапожками. В нашем маленьком городке она была как маяк, освещающий путь к последним новостям. Я же оставалась невидимкой. Я не любила сплетни и не была в центре внимания, хотя для многих парней была весьма симпатичной. Мне было это чуждо. Моя душа жила в мире, где не было места зависти и злым словам. Там, в этом ином мире, царила гармония и покой. Я гуляла по лугам, где цветы шептали свои тайны, и слушала пение ветра, что играло на струнах деревьев. В этом мире не было места для боли и разочарований, только чистая радость и свобода. Среди нас двоих она была именно той, кто всегда старался следить за всеми последними новостями, которые происходили в нашем маленьком Нашвилле. И как можно было уже заметить, слухи здесь явно распространялись со скоростью света.

– Сегодня представление у Винни. Я обещала поддержать Майкла, – её голос погрузился в лёгкое волнение, – все пойдут, и говорят, что там будет и сам новенький! – Не успел он и явиться в школу, как о нём теперь говорит весь город. Что в нём такого особенного? – непонимающе спросила я.

– Не каждый день в наш дряхлый Нашвилл приезжает городской парнишка из самого Нью-Йорка! – с мольбой в глазах умоляла меня Джес, в результате чего я гневно поддалась её чарам.

– Но только ради Майкла! – выкрикнула ей я.

По пути к закусочной, что скрывала в себе воспоминания, мне было не по себе. С тех пор, как произошёл тот ужасный случай, я перестала переступать её порог. Перед глазами пронеслись картины того дня, когда три года назад я впервые вышла на эту сцену. Готовила сольный номер, сочинила песню, но когда оказалась перед толпой, что устремила на меня свои взгляды, потеряла дар речи. Мир вокруг померк, сердце бешено колотилось от волнения. Я упала в обморок, так и не начав выступление. С тех пор надо мной смеялись, смотрели с презрением. Теперь мой нераскрывшийся талант жил лишь в моём сердце.

– Присядем за тот столик у барной стойки, – указала Джес, оборачиваясь ко мне с загадочной улыбкой. – Закажи нам содовой, пока я пойду взгляну на нашу звёздочку.

Я медленно направилась к бару, где стоял сам хозяин этого волшебного места.

– Две содовые со льдом, пожалуйста, – попросила я, и в ответ старик одарил меня теплой улыбкой, тут же принявшись за дело.

– Ты здесь впервые, дорогая? – спросил он, не сводя с меня добрых глаз.

– Можно и так сказать, – ответила я, оглядываясь вокруг.

Заведение это, некогда пышное и блистательное, ныне носило на себе следы времени. Стены, словно усталые старцы, покрылись сетью мелких трещин, а мебель, некогда роскошная, ныне хранила в себе память о многих бурных вечерах. Однако, несмотря на все эти изъяны, люди продолжали стекаться сюда. Оно стало неотъемлемой частью нашего городка, его душой и сердцем. Каждый вечер здесь собирались люди, чтобы отдохнуть, забыть о суете и погрузиться в мир музыки и эмоций, которые дарили выступления молодёжи.

За соседним столиком сидела компания из моего класса. Стив, с большим эго, но с сердцем редактора, был душой школьного комитета. Микки, брутальный сердцеед, который был чемпионом среди конных соревнований. Лори, местная звезда, привлекала восхищённые взгляды всех парней в округе. Кэти, её верная подруга, сплетничала обо всём, что видела вокруг.

Вечер начинал набирать обороты. Все столики были уже заняты гостями, а на сцену наконец вышел первый артист. Это был мой самый самый преданный друг, Майкл. Я познакомилась с ним намного раньше, чем с Джес. Мы жили неподалёку и всегда вместе проводили наш досуг. Он был отменным гитаристом, который любил кантри, как никто другой в Теннесси. Мне нравился его стиль. Он смешивал нечто родное и привычное с некой смесью попа. Когда люди впервые услышали его игру, он мгновенно стал звездой, разбивая сердца и оставляя за собой шлейф восхищения. Но для меня он всегда останется тем рыжим мальчишкой с большими мечтами и целями, который однажды станет легендой. В его глазах я видела отражение своих надежд и стремлений, и это делало нашу дружбу особенной. Множество взглядов девчонок были устремлены только на него одного, в то время как он был поглощен лишь своей игрой на гитаре, наслаждаясь минутой славы.

Но вдруг раздался шепот с соседнего столика:

– А она что здесь забыла?

Шепот перерос в крик, и все вокруг начали разглядывать меня, как редкий экспонат в музее. Я почувствовала, как их взгляды прожигают меня насквозь, и не выдержала этого напряжения. Вскочив со стула, я решительно направилась к ним.

– Какие-то проблемы, Лори? – спросила я, стараясь придать голосу уверенность.

– Как бы мне мягче выразиться, Анна… – начала она, но я не дала ей договорить.

– Тебе здесь не место! – неожиданно выкрикнул Стив, и его голос эхом разнесся по залу.

Я гневно взглянула на него, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. Мои руки сжались в кулаки, но я понимала, что не могу позволить себе поддаться эмоциям. Вместо этого я спросила:

– И почему же?

– Сюда приходят талантливые ребята, – ответил он, его голос был пропитан насмешкой. – Где каждый показывает свои способности на сцене. Может, и ты соизволишь показать всем, на что ты способна без своих падений?

Я почувствовала, как внутри меня всё сжалось. Я знала, что никогда не смогу спеть перед такой толпой. Мои руки дрожали, а сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди. Я развернулась и выбежала из паба, не в силах больше выносить насмешки и страх. Дождь лил как из ведра, и я бежала, не разбирая дороги. Слёзы застилали глаза, а сердце разрывалось от обиды и унижения. Я чувствовала себя ничтожной и беспомощной. Я побежала по дороге, чтобы переждать этот сильный дождь, но неожиданно, словно тень, возникшая из ниоткуда, я столкнулась с кем-то и упала на влажную землю.

Подняв глаза, я увидела перед собой незнакомца. Его фигура была окутана мраком, а лицо скрывал глубокий капюшон, словно он сам был частью этой стихии. Его пальто, чёрное, как ночь, развевалось на ветру, придавая ему таинственный и пугающий вид.

Он снял капюшон и повернулся ко мне, его глаза, скрытые за стеклами прозрачных очков, изучали мое лицо. В его молчании чувствовалась смесь вызова и любопытства. Я приняла его руку, ощущая, как его ладонь теплая и немного мокрая. Мы молча стояли, не двигаясь, пока я отряхивала платье, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом.

– Не желаете извиниться? – наконец спросила я, пытаясь нарушить затянувшееся молчание.

Парень продолжал смотреть на меня, его губы едва заметно изогнулись в усмешке. Он был выше меня на дюймов шесть, и я чувствовала себя маленькой и уязвимой рядом с ним.

– За что? – его голос был низким и хриплым, словно он только что проснулся.

– Вы толкнули меня, – напомнила я, стараясь не показывать, как сильно он меня задел.

– Я просто хотел пройти, – он пожал плечами, все еще не отпуская мою руку.

– И для этого нужно было толкать людей? – я попыталась вырвать руку, но он держал ее крепко.

– А что, у вас есть проблемы с этим? – он приподнял бровь, в его глазах мелькнуло что-то, похожее на вызов.

Я глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Он был слишком близко, и я чувствовала, как его дыхание щекочет мою кожу.

– Нет, – ответила я, стараясь говорить спокойно, – Но я предпочитаю, чтобы люди уважали личное пространство.

Он наконец отпустил мою руку, и я сделала шаг назад, чувствуя, как напряжение между нами немного спадает. Он протянул мне зонт, который держал в другой руке, и его губы снова изогнулись в той же усмешке.

– Спасибо, – сказала я, забирая зонт.

– Не за что, – ответил он, делая шаг в сторону паба. – Хотя, возможно, мне стоит начать уважать ваше личное пространство.

Я не ответила, просто смотрела ему вслед, чувствуя, как его слова эхом звучат в моей голове. Что-то в нем было странное, что-то, что заставляло меня чувствовать себя не в своей тарелке. Но в то же время, что-то в нем привлекало меня, заставляло задуматься, кто он такой и почему он так себя ведет.

Я молча шла в своих мыслях до самого дома. Мой телефон разрывался от звонков Джес и Майкла, но мне не хотелось ни с кем разговаривать. Я решила отправить им сообщения о том, что у меня разболелась голова и я решила пойти домой.

Зайдя к себе в комнату, я мигом протянула свой дряхлый стульчик к окну и открыв её полностью, начала просто наслаждаться видом из окна. Я была самой везучей в доме, так как мои окна выходили на наши луга, которые освещались яркими фонарями. Мне нравился наш маленький дом именно за её уникальность. Мы с отцом разводили лошадей и имели даже небольшую конюшню, куда приходило множество жильцов, чтобы покататься и взять пару уроков верховой езды. Это было наше с папой общим хобби, которым мы непременно гордились. В то время как мама всегда ругала нас за вонь в доме от лошадей.

– Всё в порядке, дорогая? – неожиданно раздался голос отца в проёме двери.

– Заходи, – ответила ему я, жестами показывая согласие.

Я любила отца именно за его умение поддерживать меня, не вдаваясь в подробности моих передряг. Он умело слушал меня и старался поднять мне настроение своим фирменным молочным коктейлем, перед которым мне сложно было устоять.

– Придет время, милая, и люди наконец-то смогут услышать твой чудесный голос. Ты сильная девочка. Я уверен, что ты обязательно раскроешь себя всем.

– Спасибо, пап, – я потянулась к нему и сильно обняла его, ощутив лишь тепло на душе.

На следующее утро я решила встать пораньше, чтобы не пропустить школьный автобус. Я надела свои джинсы клёш и черную водолазку, так как сегодня было весьма прохладно.

– Садись сюда! – крикнул мне Майкл, приглашая за соседнюю парту.

– Ты ведь не злишься на меня за то, что я вчера рано ушла? – тихо спросила я, присаживаясь рядом.

– Всё в порядке. Я не сержусь. Ты ничего не пропустила, кроме… – Майкл замолчал, его взгляд скользнул в сторону двери.

В проеме появился высокий парень, укутанный в чёрный свитер. Он стоял на пороге, словно тень, принесенная осенним ветром.

– Внимание класс, позвольте представить вам нового ученика, который прибыл к нам из самого Нью-Йорка, – голос мисс Далтон звучал торжественно, как музыка, которая начинает звучать перед началом великого представления.

– Алекс Уилсон.

Парень медленно снял капюшон, и мир вокруг замер. Время остановилось. Я узнала это лицо. Это был тот самый парнишка с зонтом.

Он шагнул вперед, и свет из окна осветил его, словно луч света, показывая его каштановые волосы. Его глаза встретились с моими, и я почувствовала, как между нами протянулась невидимая нить. Сквозь его ярко голубые глаза, я вспомнила весь вчерашний вечер, когда просидела у своего окна вся в слезах.

– Анна, ты в порядке? – неожиданно услышала я от Майкла.

– Да-да, – продолжая пялиться на этого новенького.

– Мистер Уилсон будет учиться в нашем классе. Пожалуйста, позаботьтесь о нем, как о своем. – дополнила мисс Далтон, продолжая вести урок.

Класс одобрительно зашумел. Все тут же заинтересовались новеньким. Я чувствовала взгляды всех девчонок, которые нелепо совращали его одними глазами, в то время как наша новая звезда знатно лишь ухмылялась этому.

Во время обеда все выпускники уже знали Алекса Уилсона. Он быстро влился в наши ряды и стал объектом для обсуждений. Он сидел за столиком самых крутых по версии школьников. Вокруг него всегда собрались люди, желающие услышать его истории, шутки или просто полюбоваться его улыбкой. Он и вправду был хорош собой: высокие скулы, пронзительные голубые глаза и обаятельная улыбка делали его невероятно привлекательным.

– Он и вправду хорош собой! Вчера вечером Алекс выступил на вечере талантов. Он исполнил несколько песен на рояле Винни, и его игра очаровала всех присутствующих. Ты бы видела лицо Лори. Она прожигала весь вечер его взглядами. Теперь по этому парнишке тащится вся школа.

– Кроме меня. – возразила я, погружаясь в свои мысли.

– Анна, не ври хотя бы самой себе. Рано или поздно он найдёт путь и в твоё сердце. Тебе он тоже зайдёт в душу, как мне. – тихо простонала Джес.

– Такие сладкие парни явно не в моём вкусе. Он чрезмерно смазлив и слишком высокого мнения о себе. В первый же день он умудрился запудрить мозги всем в этой школе!

– Анна, там… – начала Джес, но её перебили.

– «Я богатый парень, прибывший сюда из престижного городка, и теперь вся школа в моей власти», – произнёс он с лёгкой иронией, подходя ближе. Я обернулась, и наши взгляды встретились.

Его глаза были глубокими, как океан, а голос – мягким, как шёпот ветра. Он словно читал мои мысли, и я почувствовала, как сердце забилось быстрее.

– Это всё? – неожиданно спросил Алекс, приподняв бровь.

Тот самый "сладкий парнишка", стоял передо мной, опираясь на стену. Его волосы небрежно падали на глаза, а улыбка была такой яркой, что могла ослепить. Я почувствовала, как Джес пихнула меня локтем, напоминая о нашем разговоре.

Я попыталась скрыть смущение, но подруга не собиралась сдаваться.

– О, привет, Алекс, – пропела она, поднимаясь со стула. – Мы тут обсуждали твой вчерашний дебют на вечере талантов. Ты был просто великолепен!

Алекс усмехнулся, и я заметила, как его глаза задержались на Джес чуть дольше, чем нужно.

Он тихо произнёс:

– Спасибо. Выступление было прекрасным, надеюсь повторить его…

Его взгляд задержался на мне, словно в этом мгновении он хотел сказать что-то важное.

– С тобой, – добавил он, и в его голосе послышалась нотка нежности, которую я явно не ожидала услышать.

Я отвела взгляд, чувствуя, как сердце сжимается от странного волнения.

– Нет, – ответила я, стараясь говорить уверенно. – Найди другую жертву для своих утех.

Алекс усмехнулся, но его глаза на мгновение стали серьёзными, как будто он пытался прочитать мои мысли.

– Я просто развлекаюсь, – произнёс он, будто оправдываясь. – Не стоит принимать всё так близко к сердцу, Кудряшка.

Он подмигнул мне и направился к своей новой компании дружков, среди которых он теперь ничем не отличался. Именно тогда я поняла, что Алекс Уилсон станет моей самой главной проблемой.

Этот вечер я провела в компании с Молли, моей лошадью, который росла вместе со мной. Она была моим верным другом, которая понимала меня без слов. Мы катались по нашим лугам. Словами не передать, как я любила эти мгновения свободы, когда, сидя в седле, забывала обо всех заботах. Мы долго блуждали и в конечном итоге пришли к моему секретному месту. Моему маленькому домику на дереве, который мы построил с папой. Мне давно не десять, но даже в свои семнадцать я продолжала приходить сюда и изливать свою душу на листке бумаги. В этом домике я нашла вдохновение для своих песен. Здесь я писала слова, которые не могла выразить вслух, и мелодии, что звучали в моей душе. Моя гитара, словно старая подруга, знала все мои тайны. Рядом с моим домиком находился неподалёку лишь один большой дом, который давно уже пустовал и стал заброшенным. Но с годами всё изменилось. Этот дом рядом с моим убежищем теперь принадлежал новым хозяевам, которые переехали в него совсем недавно. Иногда я замечала свет в его окнах, и это напоминало мне о том, что время не стоит на месте. Я взяла гитару и села на крыльцо, позволяя словам и мелодиям литься из моей души. Молли, словно чувствуя моё настроение, тихо стояла рядом, наблюдая за мной:

В твоих глазах, как в зеркале небес,

Сияют звёзды, манят в высь.

Ты – словно песня, что звучит во мне,

Твоя любовь – моя жизнь.

Неожиданно за кустами раздался какой-то шорох, от которого я сильно перепугалась и перестала петь. Я спустилась с дерева и подошла поближе к тому месту, чтобы разглядеть то, что таилось за ними.

– Здесь кто-то есть?

Шорох стих, и мир вновь погрузился в тишину. Я осторожно раздвинула ветки и увидела лишь клочок бумаги, лежащий на земле. Подняла его, чувствуя, как сердце бьётся чаще.

На бумаге были слова, написанные аккуратным почерком:

"Не позволяй маленькому голосу в твоей голове говорить тебе, что ты не можешь это сделать."

Глава 2

Алекс

Это были мои самые ужасные два года за всю мою жизнь. Я ненавидел себя за это. Что может произойти с семнадцатилетним подростком, спросите вы? Я отвечу: я потерял самого близкого человека, который подарил мне жизнь. И теперь она рушится, как карточный домик. Я не был послушным мальчиком и уж тем более примером для многих. Но ради неё старался быть лучше, старался соответствовать её ожиданиям. Сейчас моя жизнь состояла из тусовок и многих других шалостей. Я посещал местные клубы, где меня уже все воспринимали, как своего. В школе я был соучастником многих драк и всякой дури. Я был олицетворением самого Нью-Йорка. Чёрствым, эгоистичным и весьма сумасшедшим. Но я не всегда был таким. До момента пока не повысили моего отца до директора крупной фирмы, я был самым обычным парнем, который посещал все школьные мероприятия и жил совершенно обыденной жизнью. Футболом, девчонками и друзьями. Но после смерти мамы всё изменилось. Отец стал вечно пропадать на работе, пока я оставался в нашем пентхаусе совершенно один. Ну или почти. В моём распоряжении были все прислуги в доме, и даже личный водитель был всегда под моей рукой. Но я чувствовал, что больше никому не нужен. Отец был занят делами, друзья отдалились, а мама… её не стало. И тогда я понял, что больше не хочу жить. Я потерял интерес к миру, к себе, ко всему, что меня окружало. Маска. Именно она скрывала все мои проблемы и душевные переживания для других.

В один из дней я, как обычно, пришёл домой под утро. Я был пьян в стельку, не мог управлять даже собственным телом. Тихо открыв замочную скважину и распахнув перед собой дверь, я увидел яростного отца. Его взгляд был таким испепеляющим, что мне показалось, будто я стою перед раскалённой добела печью.

Отец сделал шаг вперёд, и я почувствовал, как внутри меня всё сжалось. Его голос, обычно спокойный и сдержанный, теперь звучал как гром среди ясного неба:

– Ты! Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не возвращался в таком состоянии?

Я попытался что-то ответить, но язык не слушался меня. Я знал, что оправдываться бесполезно, и просто стоял, опустив голову. Отец подошёл ближе, и я почувствовал его тяжёлое дыхание.

– Ты думаешь, что я не вижу, как ты губишь свою жизнь? – его голос дрожал от гнева. – Ты не понимаешь, что делаешь с собой и с теми, кто тебя окружает?

Я знал, что он прав. Я знал, что мои поступки разрушают меня. Но я не мог остановиться. Алкоголь стал моим убежищем, моим способом забыть о боли и одиночестве.

– Завтра мы летим в Теннесси. Меня переводят туда по работе и ты летишь вместе со мной. Надеюсь новый город сыграет тебе на руку.

– Я никуда не поеду с тобой! – пытаясь уверенно стоять на ногах, я пылко выдавил из себя это и мигом отключился.

Но выбора такового у меня не оставалось. На следующее утро отец был и вправду серьёзен со мной и вынудил переехать с ним за три девять земель, в какой-то городок Нашвилл. Я не сопротивлялся ему, так как ничего меня больше не держало в Нью-Йорке и, поэтому, молча прислушивался к нему.

Но я и вправду не представлял себе этот городок таким. Его даже и городом трудно было назвать. Он походил на какую-то небольшую деревеньку посреди вечных полей и животных. Здесь всё было иначе. Люди были до жути великодушными и простыми. Никакой похоти и злости. Совершенно иной мир. Мы остановились в каком-то заброшенном доме, где давненько не делали ремонта. Но как мне обещал отец, он превратит это место во дворец. В первый же день я решил пройтись, чтобы взглянуть и может быть даже найти какое-нибудь приличное заведение в этом захолустье. Я наткнулся на какой-то странный паб в центре города, который весьма соответствовал моим стандартом. Но стоило мне выйти на дорогу, как под ногами мне попалась какая-то неуклюжая девчонка. Она упала на землю и я увидел её хрупкие ножки, которые выглядели очень даже ничего. Но увидев её заплаканное лицо, я быстро переменился в лице и протянул ей руку.