2064: Зима

Делиться, конечно, она не собиралась, ведь это был её рекорд.

Глава 5

Отец грозно размахивал лопатой, отправляя в тележку новые порции компоста из огромной кучи, оставшейся от последнего сбора урожая. Марсель молча взял вторую лопату и направился к Алену.

Несмотря на семейные проблемы, работы было много, и на ферме привычным делом оставалось выполнять её, даже если приходилось делать это в гнетущей тишине.

– Ты надел корсет? – будто бы ничего не произошло, спросил Марсель.

Отец, не удостоив его взглядом, лишь буркнул в ответ:

– Да.

И, бросив лопату, схватился за тележку, на которой красным горел индикатор, сигнализируя о том, что максимальный вес для перевозки был превышен.

– Подожди, – Марсель положил руку на плечо Алена, от чего тот дёрнулся. – Стой, говорю, остынь! Ты индикатор видел?

Отец ругнулся и потянулся за брошенной им лопатой.

Парень зачерпнул компоста из тележки, но индикатор не отреагировал. Марселю казалось, что отец перебрал килограмм на десять – это могло сломать измельчитель, что вызвало бы очередной пожар на ферме. Учитывая утреннюю ссору, Марсель мысленно похвалил себя за зоркий глаз.

– Пап, может, ты проветришься пока? Дай я сам…

– Ничего бы не случилось… – проворчал Ален.

Марсель лишь пожал плечами и скинул ещё пару килограммов с тележки. Индикатор моргнул и сменился на жёлтый – теперь можно было отправлять порцию в измельчитель.

– Отвези эту, а я накидаю следующую. И надень чёртов корсет – не хватало, чтобы снова спину сорвал.

Отец открыл рот, чтобы выразить недовольство тем, что сын слишком много указывает, но волна гнева разбилась о спокойный и уверенный взгляд Марселя. Пожевав нижнюю губу, Ален схватил тележку и повёз её в противоположный конец амбара, где тарахтел старенький агрегат.

Вообще, переработка отходов на их ферме была простым занятием, требовавшим лишь времени и физических усилий. Особой прибыли с этого семья не получала, а наоборот – расход энергии был выше. Когда отец включал пиролизную установку, даже в доме моргал свет. Марсель мечтал уговорить его сдать всё это в металлолом и, наконец, заключить соглашение с заводом по переработке – это избавило бы их от махания лопатами ради нескольких килограммов биочара, который уже толком и не продать.

Лет восемь назад, до прихода корпорации, фермеры сами продавали сырьё, но рынок изменился. Минимальные отгрузочные партии стали выше, а цена на биочар упала, ведь новый завод обеспечил производственную линию полного цикла.

Отец не хотел в это вникать – лишь бурчал о «проклятых корпоратах» и автономии, а склад биочара всё пополнялся. Уже более полугода они не могли набрать партию для отгрузки. В прошлый раз Марселю удалось договориться с соседями о совместной сделке, но то был последний раз – они уже тогда заключили договор с заводом по переработке.

Пока Ален возился с выгрузкой тележки в измельчитель, Марсель успел накидать следующую партию. Если бы не утренняя ссора, он бы завёл тяжёлый разговор о практичности такой траты времени и сил. По его оценке, на это уйдёт два-три дня тупого махания лопатами.

Отец справился с загрузкой, нажал пару кнопок на пульте, и измельчитель заурчал. Через пару минут можно было ждать спрессованный «кирпич», в который превратится партия компоста, отработанного субстрата и негодных к продаже грибов. За эти минуты нужно было подготовить следующую тележку, с чем Марсель быстро справился и даже успел отвезти её к Алену.

Молча оставив её рядом, он взялся за опустевшую тележку и собирался двинуться обратно, как вдруг на его плечо легла тяжёлая рука Алена.

– Марс, стой.

Марсель недоумённо уставился на отца. Тот никогда сам не проявлял инициативу в восстановлении нормального климата в доме. Просто не умел.

– Что?

Отец, не глядя на него, угрюмо сверлил взглядом приборную панель агрегата, который сломался бы, если бы имел более тонкую душевную организацию, чем старая железяка.

– Я, это… Сегодня я должен был ехать на одну встречу в город, но не поеду. Боюсь, что опять наломаю дров…

«Опять наломаю дров…» – эхом пронеслись слова Алена в голове Марселя. Звучало так, будто отец понимал, что был неправ, но в это трудно было поверить.

– Сказать Лене, чтобы съездила вместо тебя?

Ален помолчал пару секунд, затем замотал головой.

– Нет, сын, думаю, лучше ты. Когда-то ферма останется на тебе, и…

Он замолчал, как обычно делал в моменты, когда речь заходила о будущем.

– Хорошо, я смотаюсь. В детали посвятишь? – нарушил задумчивость отца Марсель.

Ален всё же оторвался от приборной панели. Во взгляде его было сожаление и даже читалось раскаяние. Неужели сестра так хорошо его обработала, что старик сам понял, что перегнул палку, когда орал на Люка? Если так, то Марселю стоило бы прыгать от радости – их семья, наконец, выбралась из мрачных дебрей.

Но радоваться пока было рано.

– Я… Марс, я просил Лену тебе рассказать, но чёртова ругань с утра… – он ударил рукой по измельчителю, вновь отозвавшемуся гулким металлическим эхом.

– Эй! – воскликнул Марсель. – Он и так развалится скоро, пап!

– Да и хрен с ним, Марс… слушай. Я… я иногда кажусь вам тираном, я знаю. И Люк… боже, он ненавидит меня сейчас.

Марсель смотрел в усталые глаза отца, которые показались ему мокрыми, и не верил в то, что видел. Ален не умел рефлексировать – просто природой не было заложено.

– Нет, пап, он тебя не ненавидит. Да, ему было больно, но он добрый малый, и всё, что ему нужно – лишь немного тепла. И ты можешь дать ему это, хоть и боишься.

Послышался звон, сообщавший о том, что процесс измельчения окончен, и агрегат перестал урчать. Марсель открыл камеру загрузки и стал закидывать в неё отходы.

– В конце концов, если ты боишься, что он вырастет сопляком, ты заблуждаешься. Посмотри на меня… меня воспитывала мама, и что? Пацану и так не повезло, что её с нами больше нет, а ты ещё давишь на него.

– Да, чёрт, я понимаю, Марс! Когда ваша мама была жива, на ней всё держалось, понимаешь? Я могу только работать, а воспитание… это не… я просто не знаю как.

Марсель выпрямился, закинув остатки компоста в камеру, и прямо ответил:

– Пап, вот только не ври себе, хорошо? Когда мы с Ленкой занимались Люком, пока ты не обращал на нас никакого внимания, когда мамы не стало, мы тоже не знали, как нужно его воспитывать. Но, чёрт, мы справились. Просто не мешай, хорошо? И хоть иногда просто говори ему, что он хорошо справляется и ты им гордишься. Всё, большего от тебя не требуется.

Ален стоял, опустив голову. Сердце парня бешено колотилось – он впервые высказал отцу то, о чём привык молчать, либо говорить дозировано, сглаживая углы.

«Ну всё, Марсель… прощайся с жизнью», – подумал он, осознавая, что сейчас начнётся, но обратной дороги уже не было.

Отец сжимал и разжимал кулак. Он никогда не бил детей, но подобных конфликтов на ферме не было. Марсель уже представлял, как Лена будет мазать синяк каким-нибудь тональным кремом, чтобы он выглядел прилично на встрече, и готовился.

– Ты прав, – глухо отозвался Ален. – Я ужасный отец, и я не справился.

Его слова взорвались в сознании сильнее, чем если бы Ален всё же врезал ему за то, что посмел высказать отцу всё, что накопилось за долгие годы.

– Я должен извиниться перед тобой, перед Леной и Люком. И я сделаю это. Марс, прости меня.

Теперь уже Марсель не знал, что делать. Такой сценарий он даже не рассматривал – ни одна возможная реакция не была припасена.

В амбаре снова повисло молчание. Лишь урчание и щелчки внутри измельчителя раздавались в тишине.

«Скажи что-нибудь, не молчи как идиот!»

– Пап, я… я тебя не виню. И тебе не за что извиняться передо мной.

– Нет, мне, чёрт возьми, есть за что извиняться! Особенно перед тобой! – снова обрушил кулак на жалобно скрипнувший измельчитель отец.

– Да хватит уже, пап! Сломаешь же! – прикрикнул Марсель.

– Марс, да хрен с этой чёртовой колымагой! – закричал Ален в ответ. – Ты сам столько просил избавиться от неё.

– И что? Ломать её теперь, когда ты не можешь эмоции свои сдерживать?!

Ален шумно вдохнул, так же шумно выдохнул и, чуть спокойнее, проговорил:

– А то, что я согласился на переговоры с тем перерабатывающим заводом…

Марсель не поверил своим ушам.

– Ты что сделал?

– Да. И договариваться поедешь ты, ведь я ничерта не смыслю в этих их графиках и таблицах и снова всё испорчу.

Парень пытался переварить сказанное отцом.

– Пап, извинений было более чем достаточно. Ты уверен, что..?

– Да, я уверен, Марс. Мне давно пора было дать вам заправлять тут. В конце концов, я уже старый и больной, да и нихрена не разбираюсь в том, что сейчас важно для семейного бизнеса. Я умею только собирать грибы, но и с этим автоматика справляется лучше меня.

Дверь в амбар внезапно распахнулась, и на пороге появилась Лена с двумя большими термостаканами в руках.

Отец с сыном синхронно уставились на гостью, которая с невозмутимым видом двигалась в их направлении.

– Думала, мальчики, вам не помешает домашний кофе, – раздавая стаканы, мягко сказала сестра. – Так… тебе без кофеина, держи.

Ален молча взял свой стакан. Он терпеть не мог кофе без кофеина, но врач рекомендовал – сердце уже давало о себе знать, особенно после смерти матери.

«Значит, ей всё было известно, но она даже не намекнула… Вот же лиса…» – с восхищением подумал Марсель, глядя, как Лена всем своим видом показывала, что не представляет, о чём шла беседа. Хотя она и не соврала, говоря, что лучше пока не поднимать тему модернизации переработки. Ален принял более высокоуровневое решение. Или, скорее, согласился с её доводами.

– Спасибо, Лен, – от души сказал Марсель, благодаря сестру не только за принесённый кофе.

Она лишь хитро подмигнула, едва заметно улыбнувшись.

***

Сидя за рулём своего пикапа, Марсель гнал по шоссе – нужно было добраться до города к назначенному времени. Он не любил опаздывать, а особенно на такое важное мероприятие.

Его первая деловая встреча. Его первый день в новом статусе.

Утренние события перевернули всё.

Парень лишь рассмеялся бы в лицо тому, кто рассказал бы ему о том, чего они достигли в отношениях с отцом за одно утро. Ворох проблем, копившийся годами, не исчез, и Марсель чётко осознавал, что им предстоит ещё много трудиться, чтобы наладить атмосферу в доме, но первый шаг был сделан.

Ален лично провожал его в дорогу, отказавшись ехать даже в качестве сопровождающего. Лишь проворчал что-то насчёт «чёртовых корпоратов», похлопал Марселя по плечу и отправился в главный тепличный купол – собирался повозиться с системой ирригации до возвращения Люка из школы. Им предстояла долгая беседа, и Марсель очень надеялся, что у отца всё получится.

Перед отъездом он перекинулся парой слов с сестрой, и та сказала, что на этот раз будет рядом, если понадобится вмешаться. Как утром, когда она принесла кофе им с отцом, который, казалось бы, уже не мог удивить Марселя ещё больше, но он это сделал.

– Марс… – взяв его за плечо, начал отец, – Я давно должен был тебе сказать об этом, но я не мог, и это была моя ошибка. Я сделал много ошибок, и, чёрт возьми, мне нужно остановиться, пока ещё есть время…

А потом он сбивчиво сообщил Марселю, что тот был приёмным. Вот так, прямо в амбаре у старого измельчителя.

Марселю казалось, что главные вещи в жизни должны происходить в подобных обстоятельствах – без всего того, что могло бы отвлечь от момента.

«Мне, чёрт возьми, есть за что извиняться! Особенно перед тобой!» – вот об этом говорил Ален несколькими минутами ранее до своего откровения. Марсель до сих пор слышал надрыв в его голосе, ведь отец жил с этим долгие годы и считал себя виноватым. Будто бы было за что…

Мир Марселя не рухнул в ту секунду. Рядом была его семья. Лена всё знала, но для неё он всегда был любимым братом. Отец остался отцом. Ничего не изменилось, ведь все его воспоминания были связаны с этой семьёй. И пусть он стал её частью, когда ему было три года.

Глянув на часы, парень отметил, что времени до встречи оставалось уже немного – всё же надо было собираться быстрее.

До города было уже недалеко, но с поправкой на пробки он едва успевал. Хорошо, что на дороге, предназначенной для обычного транспорта, было свободно, и можно было гнать на предельной, для старенького пикапа, скорости.

Машина неслась по трассе, обгоняя вереницу фур, что ползли в сторону грузовых терминалов Воркуты, откуда продукция с фермерских хозяйств отправлялась в разных направлениях. Часть шла на сортировку и переработку в городе или окрестностях, но большая часть – на экспорт.

– …Запуск второго поддерживающего реактора новой электростанции «Рассвет» планируется завтра…– выдернул Марселя из мыслей голос диктора новостей. – …Основной реактор, или, как его уже окрестили, «Царь-Реактор», будет запущен спустя месяц после выхода двух поддерживающих на полную мощность. А теперь о погоде…

– Алиса, включи музыку, – оборвал диктора Марсель, ведь на небе явно не было ни облачка.

– Включаю, – услужливо отозвалась аудиосистема, и в салоне негромко заиграла незнакомая, но динамичная мелодия.

Навигатор показывал, что ехать оставалось около получаса.

«Может, стоило всё же воспользоваться поездом…» – укорял себя Марсель, что не свернул в посёлок.

Метро в Воркуте делать не собирались, а вот систему транспорта на магнитном рельсе организовали отличную. Отправления были каждые двадцать минут, и станции были натыканы по всему городу. Несмотря на удобство, он крайне редко пользовался ими – у него была какая-то странная реакция. То ли укачивало, то ли аллергия на что-то в отделке вагонов, но голова раскалывалась всю поездку.

«Можно было бы и потерпеть…»– с раздражением думал он, ведь от всех этих расчётов времени в дороге голова болела не меньше.

Он прибавил газу.

Чем меньше оставалось до пригородов, тем чаще приходилось маневрировать. Скоро начнут появляться перекрёстки, где придётся тормозить, – поэтому парень решил выжать из остатка высокоскоростного участка трассы всё возможное.

Лена предлагала перенести встречу или участвовать в ней онлайн – в текущих реалиях это не было проблемой. Но Марсель решил, что не стоит. Люди меняли свой график, чтобы провести её в таком формате, и ему казалось неправильным обесценивать это в угоду собственному удобству. Да и в город он давно не выбирался.

Телефон завибрировал, поверх карты навигатора появилось окно с иконкой телефона с надписью "Сестра".

Марсель сдержанно выругался, сбавляя скорость.

– Алиса, ответ, – сказал он, включая громкую связь – Приём.

– Ты уже доехал? – голос сестры звучал на удивление спокойно, но он знал этот тон. В её голосе всегда была эта лёгкая улыбка, когда она пыталась скрыть беспокойство.

– Почти. Минут двадцать, если без пробок, – мельком глянув на часы, ответил парень.

– Ага, а если с пробками?

– Минут двадцать пять.

– Ясно. Я связалась с менеджером и сказала, что ты можешь задержаться, потому сильно не гони, братишка.

Марсель закатил глаза и мельком глянул на цифру спидометра.

– Угу… Всё нормально. Как там дома?

– Отец весь день копается в теплице, Люк ещё в школе, а я места себе не нахожу и волнуюсь, как там ты…

– Лен, со мной всё в порядке. Если ты об утренних откровениях, то для меня это ничего не меняет.

Она протяжно вздохнула.

– Я очень надеюсь, братишка. Правда… Ладно, дома поговорим. Ты же мне напишешь, когда доберёшься?

– Конечно. Как только припаркуюсь.

– Обещаешь?

– Лена, я что, ребёнок?

– Марс…

Он вздохнул.

– Ладно, обещаю.

– Спасибо, – в голосе сестры вновь появилась её фирменная улыбка. – Всё, не отвлекаю. Аккуратно там, хорошо?

– Как всегда.

Она повесила трубку.

Догоняя очередной автомобиль, который собирался обогнать, Марсель повёл пикап влево.

Раздался хлопок и машину резко бросило в сторону.

Марсель вцепился в руль и резко вдавил тормоз в пол, пытаясь выровнять потерявший управление пикап.

Тормоз не сработал.

Он не успел даже испугаться – лишь мелькнула мысль, что давно надо было сдать машину в техосмотр. Костяшки его рук, сжимавших руль, побелели. Дыхание замерло на полувдохе.

Шина лопнула.

Марсель, как мог, пытался вырулить от неизбежного столкновения с барьером, к которому машину тащило.

Он не смог.

Пикап на всей скорости влетел в бордюр.

Глава 6

– Итак… – громко отстучав по клавишам, запуская процесс обучения, удовлетворённо сказал Олег.

«Шкаф» компьютера, стоящий у стола с терминалом, рядом с которым собрались стажёры, щёлкнул, и на нём замигали индикаторы. В ту же секунду послышался равномерный гул работы системы охлаждения – процесс обучения сильно разогревал процессорные ядра, отчего большая часть начинки «шкафа» напоминала скорее устройство рефрижераторной системы.

Услышав это ровное, размеренное гудение, Олег невольно расслабился – он хорошо знал этот старенький сервер, который стоял здесь ещё с тех пор, когда он сам только пришёл работать в компанию. Надёжный, пусть и старый, он справлялся со своей задачей. До «суперкомпьютера» от МЦАМОС ему было далеко, но Олег предпочитал именно этот шум – он был предсказуем, понятен, почти успокаивающ. Если сервер гудел так, как надо, значит, и процесс обучения завершится без сюрпризов.

Послушав гул ещё пару секунд, он обернулся к стажёрам:

– Чему мы сегодня научились?

Катя нервно теребила пуговицу на рукаве – девчонка явно не любила оказываться в подобных ситуациях.

Олег не хотел нагнетать тревожность стажёров, но и не собирался превращать этот эпизод в пустяковый. Кто знает, с чем им придётся столкнуться в будущем? Сегодня они завалили обучение бредогенератора для копирайтинга описаний товаров, которыми будут пользоваться маркетологи и рекламщики, а завтра?..

– Не пытаться вручную править базы для обучения, – глядя в пол, промямлила Катя.

Олег утвердительно кивнул:

– Всё так. А ещё?

– Не пытаться дважды делать то, что не имеет смысла, – уверенно подхватил Рома, хоть это и была его идея.

– Отличная мысль, – Олег щёлкнул пальцами и указал на довольного стажёра. – Кстати, скажу вам, что это была проверка.

Все трое помрачнели.

– Нас уволят? – разочарованно спросила Катя.

Олег закатил глаза:

– Нет, Катя, вас не уволят. Если бы каждую группу стажёров увольняли после того, как шутники из отдела аналитики присылают некорректные базы знаний, чтобы оставить вас ночевать в офисе, тут бы никто не работал. Просто знайте: манипуляции с данными – это на четыре этажа выше. Если тест баз не выдаёт чёткие 100%, отправляете их на доработку.

Троица немного расслабилась.

– Мы хотели успеть к дедлайну… – вновь подал голос Роман.

– И вы не успели, – улыбнулся Олег. – Это третье, чему вы сегодня научились. Поспешишь – отдел аналитики насмешишь. Хотя… думаю, им было смешно лишь первые три раза.

Он встал и прошёлся по кабинету. Здесь не было окна во всю стену, но была тишина – никаких монотонно гудящих стен, никаких суперкомпьютеров с сумасшедшим ассистентом внутри.

«Не позовёшь…» – сказала она тогда с такой яростной уверенностью, будто бросая ему в лицо. И ведь оказалась права. Снова.

Вместо обещанной тренировки ему пришлось провести три часа с подопечными, решая проблему. Вместо обещанного «позвать Анну на ужин» – сообщение с извинениями.

«Хватит себя накручивать. Она не могла знать, а лишь вела себя как обычно…» – повторял себе словно мантру, но всё равно накручивался.

«Не позовёшь… потому что ты не пойдёшь на тренировку.»

Словно недостающая деталь мозаики, которая идеально вставала на своё место. Сейчас это выглядело вполне логично и даже не казалось параноидальным бредом.

Сколько раз это уже случалось?

Он никогда не рассматривал её выпады под таким углом.

Вот хотя бы тот случай месяц назад, когда он пропустил мимо ушей то, что теперь казалось весьма странным эпизодом:

– Сегодня отличный день, чтобы сделать это, – вдруг заявила она, когда Олег загружал очередной бредогенератор для тестирования.

– Что именно?

– То, что ты давно хочешь сделать, но постоянно откладываешь…

Тогда он не придал значения. Отправка отчётов в МЦАМОС была обязательной, но Олег делал это поквартально. Ассистент периодически напоминала об этом – иногда в таких нетривиальных формах.

Она прекрасно знала его привычки, но всё равно методично настаивала на ежемесячных отправлениях.

Или тогда она говорила не об отчёте? Ведь Олег не собирался его отправлять, да и «давно»…

Она не могла знать, что прошлым вечером он снова просматривал цены на двойную путёвку на лыжный курорт неподалёку.

Два одноместных номера, но рядом. Дороже, зато легенда работала: «Кстати, Ань, тут с коллегой хотели покататься на лыжах, но он внезапно решил съездить к родне… одному не хочется ехать…»

Всё выглядело нормально. Друзья могут съездить на совместный отдых. И даже если бы она отказалась, ничего страшного.

Но он так и не решился, отложив покупку до следующего порыва.

Тогда он даже не подумал об этом. Теперь звучало иначе.

Потому он и не торопился. Решить проблему можно было за час, а не за три, но это значило, что пришлось бы вернуться в свой кабинет на два часа раньше.

Там – она.

Здесь – время подумать.

Олег методично пытался обнаружить и другие странности в диалогах с ней, целенаправленно стараясь найти зацепки. Он понимал, что это его домыслы, но раз уж начал…

– Олег, а вы же ещё не обедали? – прорвался сквозь пелену задумчивости Алик, молчавший почти всё время.

Тот мотнул головой, возвращаясь в реальность:

– Что? А, нет.

Стажёры переглянулись, и Алик продолжил:

– Мы не могли бы вас угостить за то, что пришлось тут возиться с нами?

«Ого, деловой подход у ребят…»

Олег почесал подбородок, будто размышляя над предложением, а на деле просто тянул паузу.

До конца рабочего дня оставалось четыре часа. Дел, кроме проверки обученных нейросетей, у него не было.

Но и возвращаться к ней он пока не был готов.

– Спасибо за предложение, но нет, – сказал он, улыбнувшись. – Идите обедать, а я останусь ненадолго… прослежу, что процесс действительно идёт как надо.

«И немного поразмышляю наедине…» – добавил он про себя, мельком глянув на камеру наблюдения в углу.

Катя, всё ещё хмурая и задумчивая, сказала:

– Я с вами останусь… вдруг что-то пойдёт не так, а мне надо знать, что делать.

Олег подошёл к ней и посмотрел прямо в красные от бессонной ночи глаза:

– Нет, юная леди, вы все после обеда отправитесь по домам спать. Все трое. Не хватало нам тут ещё штрафов за неадекватную эксплуатацию. Если что-то пойдёт не так, завтра будем вспоминать матчасть. Поняли? – обратился он ко всем троим.

Катя хотела опротестовать, но, наткнувшись на решительный взгляд, пробурчала:

– Хорошо, как скажете.

Парни её недовольства не разделяли и оба просияли.

Олег наблюдал, как стажёры собираются, но сам мысленно уже был далеко.

Он принял решение.

Но прежде чем отправить отчёт о сбое в МЦАМОС с просьбой заменить ассистента, он должен убедиться, что оснований для тревоги на самом деле нет. Она не станет ему врать. Если он правильно построит диалог, внимательно слушая всё, что она говорит, то ассистент выдаст ему все ответы.

Хотя он чувствовал, что ответы эти ему могут не понравиться.

***

Спустя полчаса Олег щёлкнул магнитным замком, заперев дверь кабинета. План был готов – оставалось лишь привести его в исполнение. Отправив стажёров по домам, он обезопасил себя от внезапных врываний, но всё же решил запереться, чтобы никто не тревожил его в ближайший час.

Глянув на агрегат, Олег ещё раз прикинул: он полностью отдаёт себе отчёт в том, что собирается сделать. Ведь вторжение в частную жизнь со стороны МЦАМОС – пусть даже по недосмотру, пусть даже через поставляемых ими же ассистентов – это скандал. У них и без того хватает медийных проблем, связанных с пикетами и митингами любителей теорий заговора.

Олег давно понимал: в мире, утыканном камерами наблюдения, всевозможными датчиками, скрытыми металлоискателями, а также откровенной прослушкой (разумеется, «для формирования ленты реклам»), невозможно сохранить интимность. Но одно дело – быть частью бесконечного потока потребителей, и совсем другое – когда за тобой персонально следит корпорация, занимающаяся мониторингом всего на свете. Пускай даже и в результате какой-то ошибки.