Я вернусь в твой сон

– Со Минна! Ван Руми! – воскликнул он и развернул девушек лицом к себе. – Благодарите меня! Вы будете проходить практику у одного из лучших специалистов Сеула!

– Стервятника? – вырвалось у Минны, и она тут же залепила рот ладонью. – Но сначала нам нужно пройти у него собеседование. Вдруг он откажется…

– Молчать! – проорал директор Дук, и все студенты в коридоре уставились на него. – Я давно упрашивал профессора Сон Мина взять на практику кого-то из нашего университета! Но он всегда отказывался. И вообще планировал лететь в отпуск в США! Если бы господин Ли не настоял, господин Сон Мин бы ни за что не остался!

– Ли Юнхо? – спросила Минна и подавилась воздухом. – То есть… господин Ли лично попросил профессора Сон Мина взять нас на практику?

– Да, – удовлетворенно кивнул директор Дук, потирая мясистой ладонью влажный лоб. – Если опозоритесь перед профессором Сон Мином – отчислю! К счастью, сегодня он сказал, что не хочет тратить время на тестирование ваших знаний и сразу заставит вас работать над реальным расследованием. А сейчас – марш в лекторий номер семнадцать!

Гордо тряхнув щеками, директор Дук отвесил девушкам подзатыльники и скрылся в своем кабинете. По коридору тотчас пошли смешки и перешептывания. Стараясь не обращать на это внимания, Минна перевела дыхание и переглянулась с Руми.

– Мне плохо, – просипела Руми, держась за сердце. – Ли Юнхо настоящий монстр. Не будь он таким красивым, я бы предложила тебе с ним расстаться.

Минна была удивлена не меньше подруги, но она знала: Юнхо не стал бы усложнять ей жизнь без веской причины. Если он снизошел до разговора со смертным и попросил самого несносного профессора взять ее на практику, значит, готовил ее к чему-то серьезному…

Глава 12

Лекторий номер семнадцать был полупустым и просторным. Он представлял собой вытянутое помещение с бежевыми стенами. Огромные окна с решетчатой раскладкой уходили в пол, но основное освещение, яркое и зеленоватое, шло от ламп на потолке. Ряды стульев, обитых серым вельветом, каскадом спускались вниз к сцене с трибуной. Большая их часть пустовала, потому что некоторые профессора еще тестировали студентов на уровень знаний в своих кабинетах, и люди подтягивались постепенно. Директор Дук носился по аудитории с микрофоном, взволнованно поправляя галстук. Минна и Руми расположились в последнем, верхнем, ряду и нетерпеливо ерзали на стульях, наблюдая, как открывается и закрывается дверь.

Когда будущие практиканты собрались в зале, началась подготовительная лекция. Длилась она до шести вечера и оказалась крайне утомительной. Профессора вещали с трибуны о трудностях, поджидающих студентов во время практики. Руми эмоционально жаловалась Минне на бессердечность Юнхо и пропустила все мимо ушей. В ответ Минна только пожимала плечами. Можно подумать, она могла на что-то повлиять!

За десять минут до заключительной речи директора Дука некоторые студенты незаметно сбежали. Пригнувшись, Минна и Руми спрятались за спинками стульев и прокрались к выходу из лектория. На всех этажах было тихо и безлюдно. Даже на первом, возле зеленых шкафчиков с вещами, где обычно толпились студенты. Минна ускорила шаг, радуясь, что не встретила однокурсников. Ей не хотелось слушать их притворные сожаления по поводу ее практики у Стервятника. Наверняка в общем чате группы уже начали обсуждать, что скоро двумя конкурентами в юридическом бизнесе станет меньше, ведь Стервятник вряд ли даст кому-то положительные рекомендации.

Добравшись до массивной входной двери, Минна со злостью толкнула ее плечом и сама удивилась, откуда у нее появилось столько сил. Она вырвалась на улицу, словно зверь из клетки, и полной грудью вдохнула прохладный свежий воздух. Руми проскочила вслед за ней и громко застонала.

– Я уже говорила тебе, что ненавижу Ли Юнхо? – спросила она, согнувшись и уперев руки в колени.

– Я хорошо это запомнила, – ответила Минна и посмотрела в сторону пестрого парка. – Пройдемся?

Руми вяло кивнула, и они неторопливо пошагали вдоль длинной аллеи. Под ногами хрустел ковер из красных листьев. Некоторые кружили в воздухе и падали на макушку Минны. Руми несколько раз пыталась завести разговор о несправедливости жизни, но Минна не слушала ее и смотрела на тяжелые ватные облака. Ее не покидали мысли о проклятии Юнхо и черном конверте с печатью бабочки.

Подходя к стоянке университета, Минна открыла в телефоне приложение для вызова такси и выбрала ближайший автомобиль. Как только такси подъехало, Минна и Руми без сил повалились на заднее сиденье. Руми так перенервничала из-за практики, что уснула на плече подруги. Но сама Минна не могла расслабиться и смотрела в окошко на пролетающие мимо здания и неоновые вывески. Больше всего ей хотелось обнять маму и заплакать у нее на коленях, но личная жизнь Со Нарэ только начала налаживаться. Было бы нехорошо врываться в нее со своими проблемами.

Три месяца назад Со Нарэ в очередной раз улетела на съемки своего шоу в Канаду, где познакомилась с филологом Филиппом. Он был приглашен на студию в качестве консультанта. Там у них завязался бурный роман, и очень скоро Со Нарэ переехала в его дом. Они часто путешествовали по Канаде, останавливались в отелях и присылали Минне совместные снимки. Минна знала Филиппа только по этим фотографиям. Странно и грустно было видеть кого-то на месте своего отца, хотя в глубине души Минна надеялась, что Филипп сделает ее мать счастливой. Высокий, крепкий, с добрыми голубыми глазами и густой рыжей бородой, этот мужчина вызывал у Минны доверие.

Вдруг Минна вспомнила, что Со Нарэ ждет от нее сообщение с результатами зачисления. Сначала Минне пришлось пролистать все присланные мамой фотографии с рейса Оттава – Ванкувер и только потом начать переписку.

Минна: «Привет! Я прошла к профессору Сон Мину».

Мама: «Привет! Я горжусь тобой! Он молодой и симпатичный? Ли Юнхо не будет ревновать?»

Минна: «Он сам меня к нему записал… Как у тебя дела?»

Мама: «Пять часов в самолете – это слишком для моих старых костей. Я спала весь рейс из Оттавы в Ванкувер, а сейчас разбираю чемоданы в номере шикарного отеля. Принесли говядину и вино. Съемки начнутся через три часа».

Минна: «Я рада, что у тебя все сложилось хорошо».

Мама: «Что-то случилось? Ты поругалась с Ли Юнхо? Перечислить тебе деньги? Надеюсь, ты не голодаешь?»

Минна: «Не паникуй, я просто соскучилась».

Мама: «Детка, я тоже очень скучаю! И еще я чувствую себя виноватой, потому что пропускаю свадьбу Тэхёна и Юри. Даже на прямую трансляцию не успею. Обязательно ешь побольше, высыпайся и проследи, чтобы Тэхён не напился перед свадьбой, как тогда, перед его выпускным в старшей школе. Потерпи, всего четыре месяца, и я вернусь в Южную Корею вместе с Филиппом! Ему не терпится познакомиться с тобой!»

Минна: «Мам, все хорошо. Не меняй свои планы ради меня. Мы с Юнхо выкроим время и сами тебя навестим».

Неожиданно раздался оглушительный удар: в лобовое стекло автомобиля влетело что-то крупное и тяжелое. Водитель резко затормозил и съехал на обочину. Минна врезалась головой в подушку переднего сиденья, вскользь зацепив плечом дверь. Руми тоже хорошенько тряхнуло, и она мгновенно проснулась.

– Вы целы? – спросил водитель, задыхаясь от волнения.

Девушки неуверенно кивнули, пытаясь понять, что произошло. Минна посмотрела в окошко двери и увидела впереди тело, лежащее на тротуаре в луже крови. К месту происшествия уже начали подтягиваться люди. Водитель выругался, а потом, не говоря ни слова, вышел из автомобиля и обошел вокруг него. Минна бросила испуганный взгляд на струйки крови, стекающие по лобовому стеклу вместе с каплями дождя, и быстро закрыла ладонью глаза Руми.

– Он кого-то сбил, – прошептала Минна. – Не смотри.

– Там труп? – дрожащим голосом уточнила Руми.

– Да. Я пойду и все разузнаю. Тебе лучше подождать здесь.

Минна открыла дверь и ступила на мокрый асфальт. Руми заерзала на сиденье и все же выскочила вслед за ней. Держась за руки и слегка пошатываясь после перенесенного шока, девушки протиснулись сквозь толпу к небоскребу «Старлайт медиа групс». От ужасающего зрелища в груди у обеих похолодело: посреди тротуара лицом вниз лежало перекрученное тело парня, одетого в джинсовый жилет и черные штаны; на его изломанных руках поблескивали серебристые круглые часы и браслеты из деревянных бусин; темные волосы, заплетенные в несколько синих косичек, вымокли в грязной луже.

– Он упал с крыши прямо на проезжавшую мимо машину? – спросил незнакомый мужской голос позади Минны. – Сам спрыгнул?

– Сам, я все видел, – отвечал другой.

Громко вздыхая, Руми прикрыла рот и пробубнила:

– Минна, меня тошнит. Зачем я только пошла за тобой?

Минна тоже почувствовала рвотные позывы и, обняв Руми за плечи, отвела ее в сторону.

Полицейские машины подъехали очень своевременно, освещая улицу красно-синими маячками. Они разогнали любопытных прохожих и заблокировали собой место происшествия. К Минне и Руми подошел мужчина в полицейской форме и задал им несколько вопросов о том, что они видели и как себя чувствуют. После этого девушки подписали отказ от претензий к таксисту, поклонились полицейскому и поплелись подальше от растущей толпы наблюдающих. Машин тоже постепенно прибавлялось, как и операторов с камкордерами.

– Как ты думаешь, почему пресса здесь? – спросила Минна, не переставая оглядываться на толпу. – Парень, который спрыгнул с крыши, был знаменитостью?

– Скорее, уходим! – простонала Руми и потянула Минну за рукав пальто. – Завтра все узнаем из новостей. Мне и так плохо. Я люблю свою жизнь, красивые вещи и вкусную еду. Я даже готова потерпеть диету и практику у Стервятника! Но только не кровь! Можно сегодня переночевать у тебя? Или Ли Юнхо не…

– Руми, мы с Юнхо не живем вместе.

– Прости. Я была уверена, что у вас все идет к свадьбе.

Вопросы об отношениях с Юнхо всегда ставили Минну в тупик. Чтобы как-то отвлечь Руми от этой темы, она решила поговорить о мерзкой погоде и подняла лицо к темнеющему небу. К вечеру редкие дождевые капли стали превращаться в пушистые снежинки и таяли на асфальте. Тяжелые тучи рассеялись и открыли яркие звезды, создавая атмосферу таинственности.

– Первый снег[22], – удивилась Минна, сжимая упавшую в руку снежинку. – Сегодня?

– Когда-то он должен был выпасть, – безразлично вздохнула Руми. – Я ждала его, чтобы подкараулить в парке Лим Джинхо с параллельного курса и подстроить наше с ним столкновение. Теперь ничего не выйдет, но сейчас это кажется ерундой. Давай пройдемся пешком. Из-за мыслей о практике в этом месяце я переела килькори[23]. Мне нужно сжечь калории.

– Не переживай, я буду любить тебя даже такой, – улыбнулась Минна и перекинула руку через плечо Руми. – Целый год.

Первый снег всегда приносил Минне восторг и умиротворение, но не в этот раз. Она не особо верила в приметы, однако ей показалось необычным, что этот самый снег, чистый и волшебный, выпал при таких печальных обстоятельствах…

Глава 13

Прогулка до дома госпожи Пак Набом заняла около двух часов. Проходя по саду мимо старого клена, Минна бросила подозрительный взгляд на окно Пак Убина, проверяя, не следит ли он за ней. Света за стеклом не было: видимо, свидание соседа прошло удачно и ему удалось затащить Богиню Ихвадона в закусочную «Щедрый имуги».

Как только Минна открыла дверь своей квартиры, они с Руми нетерпеливо ворвались в нее, сняли верхнюю одежду и повалились на кровать. Как и ожидалось, Руми уснула спустя пару минут. Ее ровное посапывание в темноте комнаты успокаивало Минну и напоминало ей о детстве. В деревне Лисьи Норы они с Тэхёном ютились в холодной комнатушке маминой гостиницы; он зажигал круглый бумажный фонарик, выдумывал разные истории о квисинах и первым засыпал. Кто бы мог вообразить, что когда-нибудь его фантазии окажутся правдой.

Минна ворочалась с боку на бок и даже не рассчитывала уснуть. Она смотрела в потолок, где суетилась мошкара, слетевшаяся на тепло остывающей лампы и сырость; потом прислушивалась к шагам на улице: не вернулся ли Ун Шин с новостями? Но вокруг было тихо, и ее телефон тоже молчал.

Ближе к рассвету усталость улетучилась, зато ужасно захотелось есть. Встав с кровати, Минна отправилась на кухню и обыскала полки холодильника. К счастью, в морозильной камере завалялись куриные крылышки. Облизав губы, Минна бросила их на маленькую сковородку, стоявшую на портативной газовой плите.

«Странный сон, проклятие Юнхо, практика у Стервятника, – мысленно перечисляла Минна, поднося зажигалку к конфорке, – упавший с небоскреба парень, сообщения с сердечками от Хёна и первый снег… Что преподнесет мне новый день?»

Когда пламя поднялось над конфоркой, из него внезапно вылетели бумаги. Раньше эта плита принадлежала Ун Шину, поэтому кое-какие документы из Преисподней до сих пор приходили на его адрес. Отмахнувшись от облака чеков и квитанций, Минна собрала их с пола и бросила в корзину для мусора. Из комнаты донеслось невнятное бормотание Руми: она отреагировала на шум и снова уснула.

Внезапно где-то на улице раздался птичий крик. Услышав его, Минна выключила конфорку и подошла к полукруглому окну. Ее взгляд метался по веткам припорошенного снегом клена. Сорока, о которой говорил Пак Убин, действительно прилетела в их двор рано утром и сидела на нижней ветке – самой толстой и кривой. Посмотрев правее, Минна заметила в туманном дворе темную фигуру.

Мужчина в кожаной куртке и фуражке стоял спиной к дому. Минна сразу узнала Ун Шина. Решив, что он принес новости о Юнхо, она прихватила черный конверт и выбежала во двор. Под ее подошвой хрустела посеребренная инеем трава. Ночью ноябрь засыпал снегом крыши соседних домов и нарисовал узоры на окнах. Но Минне казалось, что весь этот холод исходил от Ун Шина. Токкэби неподвижно стоял возле старого клена и смотрел вдаль, словно пытался разгадать какую-то тайну в пурпурных разводах на небе. Подкравшись к нему сзади, Минна похлопала его по спине.

– Ун Шин! – позвала она, от волнения заглотив холодный воздух. – Я боялась, что ты не придешь.

– Какие мрачные мысли для смертной, прожившей всего двадцать три года. Хотя ноябрьское утро всегда навевает грусть.

– Почему ты не зашел в дом? С Юнхо все хорошо? – Минна обошла вокруг Ун Шина и взглянула на его задумчивое лицо. Казалось, что он улыбался, но эту иллюзию создавали бледные шрамы, тянущиеся от уголков его губ до самых висков. В глазах токкэби читалась печаль, и каждая минута его молчания была пыткой для Минны. – Скажи мне, что с Юнхо! Я с ума сходила!

– С ним все более или менее хорошо, – ответил Ун Шин. – Сейчас он отдыхает в коттедже Ли Кангиля.

– Слава Небесам! – выдохнула Минна.

– Не произноси вслух такие гадости.

– Ты знаешь, что это такое? – спросила Минна и протянула Ун Шину черный конверт. – Я думаю, проклятие было внутри него.

– Разберемся, – ответил токкэби и убрал конверт за пазуху.

– Шутка с уборкой была несмешной! – заметила Минна. – Но спасибо, что избавился от воды! Так я могу увидеть Юнхо?

– Ради этого я и пришел. Или, по-твоему, стоять здесь с утра пораньше – увлекательное занятие для темного квисина?

Прежде чем Минна успела что-либо ответить, наблюдавшая за ними сорока вспорхнула с ветки клена и издала звук, похожий на искаженный смех. Ун Шин подставил птице руку, и та сразу прыгнула на импровизированный насест, вцепившись коготками в кожаную перчатку.

– Это твоя сорока? – спросила Минна, почесав птице грудку.

– Нет, она следует за господином Ли Юнхо с тех пор, как он спустился в мир смертных. Что-то привело ее сюда. Иногда животные являются посланниками, а иногда привязываются к кому-то без всякой причины.

– Ун Шин, а ты веришь в приметы? Или старые легенды?

– Ты спрашиваешь об этом токкэби? – усмехнулся Ун Шин и пальцем погладил сороку по черной макушке. – Есть одна легенда, которая тебе понравится…

– И какая же?

– Легенда о Сорочьем мосте. Если вкратце, то однажды дочь Небесного владыки, ткачиха Чиннё, спустилась к людям и полюбила смертного пастуха Кёну. Небесный владыка разгневался на влюбленных и превратил их в две звезды на разных берегах Небесной реки – Млечного Пути. Чиннё и Кёну плакали, а их слезы проливались на землю дождем. Это очень тронуло сорок, и они взлетели над Небесной рекой, образовав собой звездный мост. С тех пор смертные верят, что в день Чильсока[24] сороки теряют перья потому, что Чиннё и Кёну идут навстречу друг другу по их спинам. Это красиво и трагично.

– Ун Шин, оказывается, ты романтик! – улыбнулась Минна, слегка толкнув его локтем в бок. – Я знаю эту легенду. Но если бы мы с Юнхо виделись один день в году, то…

– Что еще сейчас может быть в твоей голове! Идем со мной.

Ун Шин крепко взял Минну за запястье и щелкнул пальцами. За их спинами раздался резкий звук – это сам по себе закрылся дверной замок. Испугавшись его, сорока неожиданно сорвалась с руки токкэби и вспорхнула в небо. Минна хотела сказать Ун Шину, что в ее квартире осталась Руми, но вовремя вспомнила: подруга знает о запасных ключах под кроватью и спит обычно до полудня.

Глава 14

Ун Шин за секунду перенес себя и Минну в колосящееся поле. Минна не приезжала туда всего три месяца, но уже соскучилась по местным пейзажам. Справа от нее простирался район Ханнам Зе Хилл, известный своим престижем и многообразной архитектурой. А слева, на крутом холме, возвышался коттедж Ли Кангиля. Даже издалека было видно, что бежевые стены изрядно потрескались, а деревья в саду слегка согнулись под свежевыпавшим снегом. Там, в одной из комнат, и находился Юнхо.

Промахнувшийся с местом приземления Ун Шин снова щелкнул пальцами. Со второй попытки они с Минной очутились прямо на пороге коттеджа Ли Кангиля. Токкэби коснулся ладонью высокой деревянной двери с изумрудными витражами, и та покорно отворилась.

В просторном светлом холле Ун Шина и Минну встретила Юн Сана – застрявший призрак и любимая Ли Кангиля. Женщина с изящным, словно семечко, лицом была одета в лиловый чогори[25] и черную чхиму[26]. Ее седеющие волосы прочно держались в пучке, закрепленном на затылке шпилькой-лилией, в руках она несла деревянный поднос с плоским белым чайником.

Минна всегда восхищалась мудростью и стойкостью Юн Саны: не каждая женщина ради любви пожертвует своей молодостью и возможностью переродиться в другом обличье. Долгие годы Юн Сана служила в храме на горе Пукхансан, где хранила драконью жемчужину Ли Кангиля. Теперь она жила в его коттедже и была единственным существом из мира квисинов, не называющим Минну смертной и полностью разделяющим ее переживания.

– Со Минна! – весело воскликнула Юн Сана и прошептала заклинание левитации, заставившее поднос с чайником повиснуть в воздухе и следовать за ней. – Сто лет тебя не видела! Ты будто бы повзрослела и похорошела!

– Я тоже соскучилась! – Минна поклонилась и радостно подбежала к Юн Сане, чтобы обнять ее. – Из-за учебы у меня совсем не было времени навестить вас и дядю Кангиля. Юнхо не дает мне расслабляться.

– Такими темпами ты скоро сможешь обыграть Юнхо в суде? – оживленно поинтересовалась Юн Сана, вскинув густые черные брови.

– Вряд ли, – ответила Минна и оглянулась на вздохнувшего Ун Шина.

Токкэби не стал дожидаться приглашения войти, неохотно разулся и прошагал в холл, где по-хозяйски развалился на кожаном диване. Поймав неодобрительный взгляд Юн Саны, он скорчил гримасу.

– Я знаю, – пробубнил Ун Шин, – силам тьмы здесь не рады. Заметьте, я снял обувь[27].

Юн Сана благодарно кивнула, после чего взяла Минну за руку и повела ее на второй этаж. Заметив, что гостья посматривает на дверь с позолоченной табличкой «Психологические консультации для квисинов», Юн Сана пояснила:

– Господин Ён Сихван сейчас в Таиланде. Он пишет очередную книгу и пока не планирует возвращаться в Южную Корею. Кангиль звонил ему по видеосвязи и рассказал о проклятии Юнхо. Но даже такому сильному шаману, как господин Ён Сихван, трудно делать выводы и выписывать рецепты на расстоянии.

Поднимаясь по лестнице мимо украшавших стены гравюр и черно-белых фотографий, Юн Сана много раз упомянула, что прежде любила поболтать с Ён Сихваном о лечебных травах, чаях и погоде. Минна понимающе кивала, ведь ей самой не хватало советов Ён Сихвана насчет правильного поведения с клиентами-квисинами. А на площадке второго этажа она заглянула на мансарду, с удивлением обнаружив, что Ли Кангиля нет на его привычном месте в кресле-качалке.

– Кангиль отдыхает в своей комнате, – сказала Юн Сана, словно прочитав мысли Минны. – Он потратил много энергии, чтобы вытянуть из Юнхо большую часть проклятия.

– Все настолько серьезно? – заволновалась Минна и чуть не врезалась в стоявший на пути столик со старинной вазой.

– Трудно сказать, пока Юнхо спит.

Наконец они остановились возле спальни Юнхо. Его тяжелое дыхание доносилось из-за приоткрытой двери с прикрепленным к ней оберегом мунбэ[28].

– Я хотела повесить мунбэ в Соллаль[29], – прокомментировала Юн Сана и недовольно покачала головой. – Но Сим Лиа решила, что дополнительная защита и удача нам не помешают прямо сейчас. Мне не удалось ее переубедить. Она поехала в Мёндон, чтобы купить там еще оберегов и развесить их по дому.

– Неудивительно для женщины, которая влюбилась в дракона, родила от него сына, бросилась с обрыва, а потом несколько жизней умирала по вине мужчин, пока не превратилась в ино[30]. Нервной системой Хён явно пошел не в нее.

– И то верно, – тихо посмеялась Юн Сана и распахнула дверь в комнату Юнхо. – Заходи. Я оставлю вас наедине. Мне нужно отнести Кангилю его любимый зеленый чай с корнем лотоса.

Юн Сана скрылась в соседней комнате, и поднос с чаем уплыл за ней по воздуху.

Глава 15

Затаив дыхание, Минна на цыпочках прошла в спальню Юнхо. Все в его комнате, начиная от обоев и заканчивая квадратными часами на стеклянном камине, было бирюзовых или голубых оттенков. Юнхо ворочался на широкой двуспальной кровати под толстым лоскутным одеялом в мелкий горошек и что-то бормотал себе под нос. Его веки и губы были фиолетовыми, как у утопленника, а по щекам тянулись темные прожилки, похожие на сухие голые ветки деревьев. Рядом, на тумбочке, лежал носовой платок, перепачканный черной жидкостью. Юн Сана предупреждала, что Юнхо еще откашливал остатки проклятия.

Минна никогда не видела своего парня в таком состоянии и сильно перепугалась. Она вспомнила, что Сим Лиа выглядела так же, когда умерла и начала превращаться в ино. Погибшие не своей смертью и проклятые – все они поначалу имели жутковатый, отвратительный облик. На их душах лежал отпечаток зла, но Минна верила, что оно не одолеет такое могущественное создание, как дракон.

Присев на край кровати, Минна провела рукой по рыжей челке Юнхо. Внезапно его длинные ресницы дрогнули, а глаза широко распахнулись, сверкнув ярко-зелеными радужками. От неожиданности Минна чуть не свалилась на пол, но Юнхо слегка приподнялся на локтях и удержал ее за запястье. Его ладонь оказалась влажной и холодной.

– Зачем ты пришла? – полушепотом спросил Юнхо, оставаясь на расстоянии и не позволяя приблизиться к себе.

– Зачем? – Минна была так возмущена, что крепко сжала его руку. – Ты охранял мой сон каждую ночь. Так почему мне нельзя находиться рядом с тобой сейчас?

– Тебе не нужно видеть меня таким, – сказал Юнхо и отвернулся. – Мне не по себе от этого.

– Думаешь, я испугаюсь и убегу? Неужели ты еще не понял? Я никогда не откажусь от этих отношений.

– Минна, я боюсь потерять контроль и причинить тебе вред.

– Я уже была на волоске от смерти и чуть не превратилась в темного квисина. Теперь я жалею, что не стала им или призраком, как Юн Сана! Вряд ли фея Маго хальми со своими красными нитями нам поможет, если я останусь смертной.

– Ты спятила? Что ты несешь?

Юнхо резко сел и согнул ноги в коленях. Он уставился в лицо Минны, изо всех сил пытаясь вникнуть в смысл ее слов.

– Как ты там сказал? Я просто ставлю тебя перед фактом.

– Не вздумай ничего предпринимать! Ненормальная…

– Ты бы не полюбил нормальную! – громко сказала Минна и взмахнула руками. – И нормальная никогда бы не встретилась с квисинами. Всего один день прошел, а я уже безумно соскучилась. Перестань отталкивать меня и позволь мне самой решить, что для меня опасно, а что нет!

Юнхо нежно обнял Минну. Его проникновенный взгляд стал мягче, а сердце бешено билось, подгоняемое их взаимными чувствами и эмоциями. В его объятиях Минна ощущала, как ее окутывает умиротворение и сонливость. Видеть Юнхо рядом – все, что она хотела этим утром.

– Ничего не случилось, пока меня не было? – спросил Юнхо.