Ведьма для опального генерала

Микаэль всё это время сидел на ковре и смотрел на нас с открытым ртом. А я боялась встретиться с ним взглядом, всё думала, как ему сказать, что ничем помочь не смогу.

Мохнатый ворчун в очередной раз вышел из кухни за чем-то, я же тихонько выскользнула за ним. Кот, оказывается, отправился в спальню, зубами стащил одну из подушек и вознамерился идти обратно, когда я преградила ему путь:

– Подожди, – прошептала, боясь, что меня услышит наш гость. – Я же не смогу его исцелить, да?

Я сразу перешла к главному вопросу, чтобы не ходить вокруг да около.

Белобрысый, выпустив из пасти подушку, отвёл взгляд и пробормотал:

– Скорее всего, нет.

– Скорее всего? – ухватилась за формулировку.

Мяус тяжело вздохнул, и посмотрел мне за спину, туда, где за хлипкой перегородкой сидел мальчишка, возлагающий на меня великие надежды.

– Узнать сначала надо, что с ним случилось, потом я уже тебе точно скажу, что да к чему.

Что бы он ни говорил, а в его глазах вся правда отражалась – он сам не верил, что есть хотя бы шанс.

– Ясно, – отступила, и, подхватив подушку, первой вернулась на кухню. Малец всё так же сидел на ковре и с интересом наблюдал за метлой. Через мгновение, его внимание привлёк скрип двери – к нам в гости пожаловал волк. Он лапой толкнул дверь, а когда она открылась, осторожно проскользнул внутрь. На меня он посмотрел хитрым взглядом и уселся неподалёку от стола.

– Что же, давай я помогу тебе на стул сесть? – поравнялась с гостем и, положив подушку под шаль, подала ему руку.

Микаэль посмотрел на мою раскрытую ладонь и, совершенно точно, подбирал слова, чтобы отказаться от помощи, но тут пришёл кот и громко скомандовал:

– С госпожой ведьмой спорить нельзя, забыл что ли?

Малец смутился, на его щеках загорелся румянец, а на губах появилась застенчивая улыбка. Он осторожно вложил свою маленькую ладошку в мою и я, придержав его, помогла сесть на стул.

– Ну вот, – довольно протянул Мяус. – А теперь давайте пить чай.

Кота неимоверно раздражал волк, он посматривал на него хмурым взглядом, но тут же добрел, глядя на мальчонку.

Микаэль осторожно взял чашку с чаем, заглянул в неё, будто пытался там рассмотреть что-то, потом со вздохом поставил её обратно на стол.

– Спасибо, но папа мне не разрешает ничего кушать у малознакомых мне людей.

Я хмыкнула, тоже поставив чашку.

– А гулять одному в лесу он тебе разрешает?

По тому, как малец повторно залился румянцем, я поняла, что попала в цель.

– Это другое, – пробормотал он, старательно отводя взгляд.

Другое, конечно…

– Так, давай, рассказывай, как ты тут очутился, – выловив из тарелки сушёную ягоду, потребовал Мяус. И мальчишка, тяжело вздохнув, начал свой рассказ.

Оказывается, они не так давно переехали в деревеньку с чудным названием Разгорлайка, где Микаэль попытался сдружиться с местными ребятами, но те, из-за его увечий, не очень-то хотели брать беднягу в свои игры. А он, Микаэль, ловкий очень, и вообще, у него коляска есть, им самим спроектированная и собранная, на которой он двигается очень быстро и проворно. Но ребята ему не поверили и отправили к ведьме, то есть ко мне. А на коляске в лесу невозможно проехать, поэтому он пошёл вот так, с одной клюкой в руке. И тут волк, и я, и вот…

Рассказ у него вышел скомканный, довольно сумбурный, но мы, переглянувшись с кошаком, поняли одно:

– Отец-то знаешь, где тебя искать?

После этого вопроса парнишка сник окончательно и буркнул тихо-тихо:

– Нет, я никому ничего не сказал, точно знаю, что не отпустили бы.

«И правильно сделали бы», – проворчала мысленно и в задумчивости постучала пальцами по шершавой столешнице. Вот ведь повезло, ничего не скажешь. Нужно хватать этого балбеса и вести к папеньке, который, я уверена, места себе не находит от беспокойства.

– Так, давай пей чай, – безапелляционным тоном заявил Мяус. – И обратно к отцу тебя возвращать будем.

– А как же моё исцеление? – тихонько проблеял малец.

– А вот для этого нам нужно с твоим отцом пообщаться! – нашёлся кот.

– Это ещё зачем? – всё-таки взяв чашку со стола и сделав маленький глоточек, недовольно нахмурился Микаэль.

– Надо так! – припечатал белобрысый и все, наконец-то, замолчали.

Нет, всё же странное у него имя… И название деревни этой ни о чём мне не говорило, хотя тут я могла и ошибаться, вдруг эта деревенька находится дальше той, куда электричка приезжает? А ещё коляска, им спроектированная. У его отца, что же, нет средств, чтобы купить инвалидное кресло? И деревяшки эти вместо металлических. Одни вопросы, а ответов – ноль.

– Ты тоже давай чай пей, а то скоро ноги протянешь, – выдернув меня из мыслей, проворчал кот, я же усмехнулась:

– У меня есть стратегический запас, – показала на живот, – Так что ничего со мной не станется.

– Ну да, ну да, – недовольно качнув хвостом, не согласился со мной мохнатый.

Когда чай был выпит, а сопротивляющийся мальчонка водружён на ковёр, мы вышли из дома и направились к деревне. Кто же знал, что вместо благодарности мы получим… Впрочем, обо всём по порядку.

Поначалу Микаэль, милостиво разрешивший называть его просто Мик, недовольно пыхтел и всё порывался идти сам, но после очередной отповеди от кота, запал прошёл и мальчишка сник. Я несколько раз пыталась его разговорить, но парнишка отвечал нехотя, а потом и вовсе замолчал.

Видела только, что он то и дело теребил руками края рубашки, и бросал печальные взгляды на Мяуса, который шествовал впереди нашей процессии.

– Боишься, что отец отругает? – спросила тихо, после того, как он в очередной раз тяжко вздохнул.

– Не отругает, – печальным голосом выдал малец. – Он вообще редко меня ругает. Просто…

Я не торопила его, а когда он всё же озвучил, что у него на душе, споткнулась и едва не упала:

– Просто я хотел вернуться к нему уже здоровым, чтобы он больше не переживал за меня.

Вот ведь… Как ему сказать, что я и ведьма-то некудышная, и вообще, стала ею без году неделя? Да и это не прыщик вылечить, или растяжение какое, тут у него… Эх.

– Расскажи, что с тобой произошло? – предпочла сделать вид, что не услышала его слов, и сменила тему.

Мик искоса посмотрел на меня, и, скривившись, признался:

– Я с башни упал. Неудачно.

То, что неудачно, я и так поняла, но вот… Где подробности? С какой башни? И как он там оказался?

– И всё? – уточнила, когда между нами возникло неловкое молчание.

– А что ещё надо? – немного враждебно, как мне показалось, произнёс малец. – Упал я, повредил позвоночник, лекари бились и смогли поставить меня на ноги, правда, не до конца.

Лекари значит… Похоже, все звоночки, которые мне казались подозрительными, были не беспочвенными.

– Скажи-ка мне, – протянула задумчиво. – А как называется государство, в котором мы находимся?

Чего-чего, а такого вопроса Мик никак не ожидал. Он воззрился на меня, как на умалишённую, и, заикаясь, произнёс:

– Королевство Варлиас. А что? – последнее он уточнил осторожно так, явно опасаясь моей реакции.

– Ничего, – отмахнулась совершенно беспечно, а потом, растянув губы в улыбке, сказала: – Я отойду ненадолго?

И после того, как мальчишка согласно кивнул, устремилась вперёд, чтобы догнать кота. Подошла к нему и подхватила на руки ничего не подозревающего прохвоста.

– Совсем ума лишилась, ведьма? – впиваясь ногтями мне в руки, пропыхтел Мяус.

– Похоже на то, – отозвалась с истеричными нотками веселья в голосе. И пока он не успел вставить хоть слово, спросила: – А почему ты мне не сказал, что помимо того, что я переселилась в чужое тело, к тому же в другом мире очутилась?

Гадёныш извернулся, так что я смогла разглядеть лукавство в его сияющих глазах, и, оскалившись, выдал:

– Да так, хотел тебе сюрприз сделать.

Как я его не швырнула на землю, сама не знаю, и каким чудом не задушила в объятьях – тоже диву даюсь. Единственное, сжала всё-таки крепче, так что этот белобрысый засранец сдавленно крякнул и пробормотал:

– Ну, ты чего, ведьма, не надо злиться! – конечно, конечно. Он, что, думает, так легко успокоить девушку, доведённую до предела? Тем более, пусть и непутёвую, но всё же ведьму? Ха, три раза! Пусть не надеется, что расплата его минует.

– А я не злюсь, – всё так же прижимая его к себе, прошептала на ухо. – Я просто в бешенстве, – обрадовала гада, глядя перед собой и в то же время ничего не замечая.

А я ещё, глупая, думала в деревне напроситься к кому-нибудь, чтобы разрешили телефон зарядить, и на работу позвонить мечтала, хотела сообщить, что мне временно пришлось уехать. И вообще… Деньги с карты снять, чтобы было на что купить себе вещи первой необходимости, не в этих же юбках да блузках с чужого плеча ходить. Пусть и был у меня финансовый запас не такой уж и большой, но всё же лучше, чем пока ещё неизвестный доход от сбора трав.

Сбегать я, конечно, не планировала, жалко мне было и дом, и его обитателей, но чтобы всё сложилось вот так… Этого я никак не ожидала. Теперь, выходит, прихваченный из избушки рюкзак с моими пожитками и умершим мобильником, ни что иное, как ненужный хлам.

Зато стало понятно, почему малец говорил о лекарях, самодельной коляске и вместо нормальных протезов использует деревяшки.

– Да ладно тебе, чего страшного произошло-то? – попытался достучаться до меня кошак, но я одарила его злым взглядом и он, стушевавшись, замолчал.

Не надо меня сейчас трогать, не в том я настроении, чтобы вести дружескую беседу. Я, можно сказать, только приняла перемены в жизни, а тут новые подъехали. Опять мой привычный мир перевернулся с ног на голову.

– Госпожа ведьма, – окликнул меня мальчишка, и я посмотрела на него вполоборота. Глаза Мика горели беспокойством, отчего я резко остановилась.

– Что? – отпустила Мяуса и подошла к парнишке.

Он покачал головой и дёргано улыбнулся:

– Не надо вам дальше идти, я сам доберусь…

– Нет уж, – возразила я, не дав ему договорить. – Вот когда мы тебя…

Пришлось замолчать на полуслове, потому что белобрысый дурным голосом завопил:

– Л-ложи-и-ись! – а следом над головой что-то просвистело и бабахнуло так, что уши заложило.

Плохо соображая, что это за светопреставление такое, я дёрнула ковёр вместе с мальчишкой ближе к земле, вот только к тому, что Мик рыкнет грозное «нет», была совсем не готова. От неожиданности даже забыла о том, что надо лечь.

– В смысле «нет»? – бросила возмущённо. Я его тут спасти пытаюсь вообще-то, правда, от чего именно сама не знала, а он ещё возмущается!

Но ответить мне малец не удосужился, он напряжённо смотрел в ту сторону, откуда прилетело неизвестное что-то. И я проследила за его взглядом, чтобы увидеть, как нас со всех сторон обступают мужчины. Все, как один, в чёрных рубашках, накинутых поверх кожаных жилетках и брюках такого же цвета. У каждого в руках был светящийся шарик. Красивый такой, с яркими желтоватыми переливами. Но во мне откуда-то появилась уверенность, что за мнимой красотой скрывается нечто опасное.

– Они друзья, – громко проговорил Мик, и я с удивлением посмотрела на него.

– Это что, за тобой что ли?

Он не ответил, лишь кивнул, при этом напряжённо смотря на мужчин.

– Мик, ты с ума сошёл? – заговорил тот, что подобрался ближе всех. Высокий, широкоплечий, длинные тёмные волосы забраны в высокий хвост, хищные черты лица. На такого посмотришь и сразу понимаешь – с ним шутить не стоит. Пришибёт и не поморщится. – Отец с ума сходит, а ты решил в лес сходить? У тебя совесть-то есть?

Говоря всё это, он смотрел на меня, явно прицеливаясь, как бы шарик, так и сверкающий на его ладони, бросить прицельнее. Я непроизвольно сделала шаг назад и едва не взвизгнула, наткнувшись на кого-то. К моему счастью, моей преградой был всего лишь Мяус.

– Они друзья, – с нажимом повторил Мик, и я услышала тихое бормотание:

– Валить надо! – выдал белобрысый. А я бы и рада его послушать, но это было довольно проблематично. Во-первых, бегала я так себе, да к тому же по лесу, ещё и с лишним весом, а во-вторых, их было слишком много, кто-никто, а догонит. А эти светящиеся шарики, что-то мне подсказывало, они с удовольствием пустят в дело.

– И как? – прошептала, почти не разжимая губ. Всегда думала, что так разговаривать невозможно, но в экстренной ситуации у меня появилась эта суперспособность.

– Лес прикроет, – так же тихо отозвался белобрысый. Да, он и такое может? А как же обида за моё долгое отсутствие? Вдруг решит проучить меня? Хотя… Мёртвая ведьма, наверное, вообще для леса никакой ценности не имеет, значит, обида обидой, а помочь должен.

Я сделала крохотный шажок назад, смотря на мужчину, но он внезапно улыбнулся и хмурое лицо в миг преобразилось.

– И кто же твои друзья? – переливающийся шарик растворился, будто его и не было. Чудеса, да и только.

Искоса заметила, что Мик быстро взглянул на меня и со вздохом признался:

– Я в лес пошёл и заблудился, а Дарина помогла мне выбраться.

Мои брови взлетели вверх. Это что же, он не расскажет им, что я ведьма? А такой смелый был, говорил, что отец ругать не будет. Значит, всё же, струсил? Или это он за мою сохранность беспокоится?

– Дарина, значит, – шире улыбнулся мужчина. Обернувшись к остальным, он подал какой-то знак, и всё шарики разом испарились. Так, одной проблемой меньше, смотаться будет проще.

Я осторожно кивнула, подтверждая своё имя, и сделала ещё один шажок назад. Но даже развернуться не успела, послышался грозный рык, и лес на мгновение накрыла тень. Тень, принадлежащая кому-то огромному и очень недовольному.

Тут уж было не до раздумий. Я, подхватив юбку, бросилась наутёк. И не важно, что в спину мне неслись просьбы остановиться, и обещания не причинять вред. Не на ту напали. Я свою работу выполнила – вернула им мальчишку, а уж дальше не моя забота.

Похоже, зря я на лес наговаривала. Ни один куст не встретился на нашем пути, тропинка была широкой и свободной. Белый пушистый хвост мелькал впереди, и я всеми силами пыталась не отставать, вот только спустя минут двадцать, а то и того больше, в боку закололо. Я в который раз убедилась – такие марафоны явно не для меня.

Остановившись, прислушалась – погони за нами не было. Поэтому я, словно мешок с картошкой, упала на землю, жадно глотая воздух.

Вот и делай добро…

Мяуса рядом не было, видимо, когда дело касалось его собственной шкуры, у него включалась гиперскорость. Мохнатый засранец, вот кто он. Когда меня от волка надо было спасти, он, видите ли, не смог прибежать вовремя, а тут, пожалуйста.

Кстати, а где зверюга? Вроде он с нами шёл, на отдалении правда, но всё же. Или он такой же, как кошак – когда запахло жареным, сразу в кусты? Повезло мне с защитниками, ничего не скажешь. И ковёр куда-то запропастился, хотя я видела, что и он следом за мной петлял между деревьями.

Послышался треск и я подскочила. Ну, как подскочила, на колени поднялась, на большее меня просто не хватило.

– Явился, не запылился, – проворчала, уткнувшись носом в кошачью морду.

– Ну, чего ты лежишь? – к белобрысому вернулась уверенность и привычное ворчание. – Домой пошли.

Но меня так просто больше не проведёшь:

– Сначала ты мне скажи, что это было вообще? Кто мужички эти бравые, и что за зверюга летала над лесом?

Мяус сник и недовольно проворчал:

– Не знаю я.

– То есть, как не знаешь? – не поверила я, что он правду мне говорит, умудрялся же до этого умалчивать о важном. Что ему сейчас помешает провернуть такой фокус ещё раз?

– А вот так, – мохнатый недовольно дёрнул хвостом и отвернулся, хмурым взглядом смотря вдаль.

– Подожди-подожди, – я с кряхтением поднялась, но ноги так дрожали, что мне пришлось сесть прямо на дорожку. Опять юбка будет вся грязная, что ж мне так не везёт-то? – Ты хочешь сказать, что о чём-то не заешь? Так?

Не то, чтобы я верила в кошачье всемогущество, но…

– Не знаю, – Мяус повысил голос и тут же осёкся, начал тише бормотать себе под нос: – И мальчишка этот странный, пахнет как-то… – он задумался на мгновение, подбирая нужное слово, – иначе.

Пахнет. Иначе. Угу. Понятнее не стало.

– Слушай, а может, ты врёшь? – прищурилась, не собираясь сдаваться.

– Ведьма, не наглей, ладно? – огрызнулся белобрысый, но вяло так, без огонька.

М-да… И тут меня осенило.

– А ты в деревне той сам-то давно был? – мысль оказалась правильной, потому что кошак скривился и нехотя признался.

– Давно. Твоя бабка приносила всё из своего мира, нам в деревню нужды не было ходить, так что…

Замечательно. Просто чудесно.

– Разберёмся, – сдалась я, и с кряхтением всё же поднялась. – Пошли домой.

Мне было о чём подумать, но мысли почему-то в стройную картинку не складывались. То, что я была обязана отработать повинность перед лесом, уяснила, только почему вернуться в свой мир не могла, как бабушка Фина, до меня так и не дошло. Источник, который я должна была подпитывать, боялся, что не вернусь? Может быть. Это вполне логично, если взять в расчёт мою неосведомлённость и отсутствие желания потратить лучшие годы в эдакой глуши.

Но как в эту стройную картину вписывалось моё изменившееся, совсем не стройное тело, я уже понимала слабо. Наказание? Или своеобразная награда? Мне бабуля всегда говорила, что хорошего человека должно быть много, я же имела телосложение тщедушное, кожа да кости. И силёнок с гулькин нос. Ну, это опять же со слов бабушки.

Деревня теперь эта мифическая, мужики в одинаковых костюмах и тень от неизвестного чудища. Мне вообще хоть можно туда соваться, а то может, сожгут меня на костре и все дела. Но и жить на сушёных травах, ягодах да грибочках – так себе удовольствие.

Рано я обрадовалась, ох, рано.

– Мяус, а расскажи об этом мире? – спросила, лишь бы немного отвлечься, потому что голова уже кипела от мыслей.

Кот, идущий впереди, бросил на меня недовольный взгляд и дёрнул хвостом. Сейчас-то что не так?

– Ну-у, – начал он, немного помолчав. – Мир, как мир. С магией, нечестью и прочими прелестями.

– И всё? – уточнила, когда продолжения так и не последовала.

– Что ты хочешь от меня? – белобрысый вновь дёрнул хвостом. – Я знаю точно, что ты нужна лесу, что ты должна подпитывать источник, чтобы нечисть не буйствовала, а остальное не моя забота.

– А деревня?

– Деревня, как деревня. Была. Раньше.

Понятно, что ничего не понятно.

– И как ты предлагаешь мне тут выживать? – задала самый животрепещущий вопрос.

– Обычно, – беспечно отмахнулся Мяус. – Сходим на разведку в деревушку, если что, удрать сумеем.

– А дальше-то что?

– А ничего, проблемы нужно решать по мере их поступления.

Ар-р-р! Невозможный засранец.

Деревья расступились, пропуская нас к дому. На полянке перед избушкой ничего не изменилось, тишь да гладь. Разве что солнце начинало заваливаться за верхушки деревьев.

– Тебе говорили, что ты невозможный? – недовольно поинтересовалась у мохнатого.

Он смешливо фыркнул и гордо задрал хвост:

– Ты первая!

Ага, конечно, так я ему и поверила.

Ладно, как бы ни прискорбно было это признавать, в чём-то он прав – проблемы нужно решать по мере их поступления. Вот только кушать хочется уже сейчас, а я ни на миллиметр не приблизилась к решению проблемы. И стоило мне только подумать об этом, как из кустов выскочил волк. Его морда была перепачкана кровью, а в пасти, безжизненно свесив голову, была какая-то живность.

– Смотри-ка, и от этой скотины есть толк, – пренебрежительно бросил Мяус и, в последний раз дёрнув хвостом, пошёл в дом.

Волк от такой «похвалы» зарычал, на что белобрысый не обратил ровным счётом никакого внимания. А потом зверь сделал пару шагов в мою сторону. Замер, сканируя внимательным взглядом. Не встретив с моей стороны ни возмущённых возгласов, ни желания грохнуться в обморок от вида крови, зашагал смелее. Остановился в метре от меня и раскрыл рот. На траву с глухим стуком упало то, что он держал.

Живностью оказалась утка. Жирненькая такая, упитанная. Мне бы ужаснуться от вида хладного трупика, но я неожиданно вспомнила вкус жареного мяса и для ужаса в моих мыслях места уже не осталось. Рот наполнился слюной.

– Это ты мне? – всё же уточнила, а то мало ли. На это волк иронично фыркнул, если волки вообще способны иронично фырчать, и развернулся, всем видом давая понять, что за лечение он расплатился, и мы теперь в расчёте.

– Спасибо! – только и успела крикнуть, прежде чем зверь скрылся в зарослях.

Что я там говорила о проблеме? Вот, кажется, она только что решилась самым неожиданным образом.

Крови я с детства не боялась, как и мышей, змей, и пауков. Вот такая я неправильная. Поэтому спокойно приподняла за красную лапу мёртвую птицу и понесла её к дому. Глядя на болтающуюся тушку, уже мечтала о том, как, наконец-то, смогу нормально поесть, но внезапная мысль заставила остановиться.

А как я её от перьев очищу? До этого мне доводилось мясо только на рынке покупать, а там вся живность была уже ощипанной, опалённой и выпотрошенной.

Хм… Ещё и кот масла в огонь подлил. Встретив меня на пороге, он язвительно уточнил:

– И что ты с ней делать будешь?

– Есть? – почему-то прозвучало как вопрос.

– Прямо так? – принялся ёрничать мохнатый.

– Ну, нет, я…

Мяус тяжело вздохнул и закатил глаза:

– Вот и откуда ты взялась на мою голову такая бестолковая?

– И ничего я не бестолковая, – прошептала с возмущением, но к концу фразы возмущение сдулось, потому что белобрысый требовательно произнёс:

– В ведро вон её кидай, сейчас всё сделаю.

Послушно выполнила его указание, здраво рассудив, что спорить сейчас вообще не в моих интересах.

И тут закипела работа. Кошак заставил метлу принести кипятка, мне велел натаскать каких-нибудь веток, чтобы костёр разжечь можно было, и работа закипела.

Окунув несколько раз тушку в горячую воду, Мяус принялся выдёргивать из неё перья. Они летели в разные стороны, превращая чистую полянку перед домом в поле боя. Потом выпустив внушительные когти, аккуратно вскрыл беднягу и выпотрошил.

На будущее, я сделала себе пометку, что с ним нужно быть аккуратнее, а то мало ли… Однажды он уже пытался вцепиться мне в лицо, хорошо, ковёр спас, впредь доводить его до бешенства не стоит.

Когда дрова были сложены горкой и зажжены метлой, уж как она это сделала, я так и не поняла, мы расселись полукругом у костра и принялись ждать. Это оказалось самым мучительным. Аромат поджаренного мяса, с травами, опять же добытыми метлой, был таким, таким… Словом, я каждые пять минут порывалась снять утку с импровизированного вертела и съесть.

Но и Мяус, и метла, и даже ковёр, недовольно шикали на меня. Хотя, шикал только белобрысый, остальные дружно его поддерживали.

Наконец, после десятой кружки чая, который я пила для того, чтобы хоть как-то приглушить чувство голода, мясо было готово.

– Ешь медленно, а то потом желудком мучиться будешь, – напутствовал меня мохнатый. Кивнула и, как бы мне не хотелось съесть всё и сразу, я держала себя в руках.

А потом долго лежала на траве, любуясь первыми звёздами, что успели зажечься на потемневшем небе.

Хорошо… Как же мне было хорошо… Наверное, впервые за всё время, как сюда попала, я испытала настоящее удовлетворение. Чай – это, конечно, прекрасно, как и подпитка источника, но обычную еду это всё заменить не может.

Глаза сами собой стали слипаться, и я уже почти провалилась в блаженную дрёму, как услышала странный шелест. Даже не шелест, а будто кто-то крыльями махал, огромными такими.

Подскочила с травы первой, Мяус же продолжил тихонько посапывать, чтобы увидеть, как с неба на меня надвигается нечто чёрное и огромное.

Глава 5

Мне бы закричать, да только от страха голос пропал. Я только и делала, что неотрывно следила за тем, как нечто спускается ниже, ещё ниже, и уже можно было рассмотреть, помимо огромных крыльев, чешуйчатый хвост, острые гребни на спине. Но куда важнее всего вышеперечисленного была гигантская драконья морда, пасть которой была приоткрыта, обнажая внушительные клыки. Воздух наполнился жаром и шумным дыханием.

Может в обморок грохнуться? Драконы, а приближающийся субъект был именно им, возможно, не питаются падалью? Или питаются? Прискорбно, но об этих мифических существах я ничего не знала, кроме ёмкого и несколько истеричного от белобрысого:

– Вот ведь срань!

Что удивительно, я была с ним абсолютно согласна.

Тело парализовало от страха, да и Мяус не предлагал никуда бежать, потому что и я, и он очень отчётливо понимали – избушка нас не защитит от этого чудовища. Да он одной лапой снесёт и крышу, и стены, так что и прятаться смысла нет. Уж лучше принять свою участь вот так, прямо в лоб.

– Сожрёт? – срывающимся шёпотом поинтересовалась у мохнатого.