Бестужев. Служба Государевой Безопасности 2

Не дожидаясь реакции друзей, я открыл дверь и спрыгнул на землю. Закрыл глаза и снова сосредоточился на сумеречном зрении. Монстры притаились за деревьями, как изваяния, никто не шелохнулся.

Достал шашки из ножен и пошёл вперёд, не открывая глаз. Я заранее осмотрел лужайку, ровная поверхность, никаких коряг и крупных веток на пути не было. Блин, ну почти! Чуть не свалился, запнувшись о спрятавшуюся в траве ветку. Может мне показалось, но силуэты впереди зашевелились.

Ну его нахрен такие эксперименты, дальше я пошёл, ориентируясь на обычное зрение. Монстры пропали за кронами деревьев, зато больше не споткнусь. До зелёного барьера оставалось метров пятнадцать, когда я услышал шелест, топот и скрежет.

Твари среагировали. Я замедлил шаг и продолжил сближение. Шум усилился и из леса показались первые… Пауки! Да, да! Огромные пауки! Раньше мы таких не встречали. Тело размером с зубра несли восемь мохнатых ног, хелицеры хищно скрежетали и клацали, роняя вязкий яд на траву. Почему я решил, что яд, а не слюна какая-нибудь? Словив тяжёлую густую каплю, трава начинала дымиться. Опасненько.

“Паша, вали оттуда!” – прозвучал голос Кати в наушнике.

Я хотел было возразить, мол сам справлюсь, но пауков высыпало слишком много. Один со всеми точно не сдюжу.

– Антон, приготовься, – сказал я, медленно отступая назад.

Пауки видимо решили, что я испугался, начали наступать более уверенно. Когда дистанция между нами стала стремительно сокращаться, я резко рванул в сторону.

– Огонь! – крикнул я, закладывая вираж вокруг машины.

Раздался оглушающий стрёкот крупнокалиберного пулемёта. Антон стрелял короткими очередями, за долю секунды разнося голову и грудь гигантских пауков. Действовал он быстро и эффективно, но тварей было слишком много. Я обежал вокруг машины и увидел пауков, бегущих мне наперерез.

Пришлось разогнаться побыстрее и заложить новый вираж, чтобы монстры оставались в зоне поражения турели. По паукам, пробегавшим рядом с “Уралом”, Кэт и Андрей стреляли из огнемётов. Благо у восьминогих не было магического щита, и они вспыхивали, как стог сена.

Я остановился только тогда, когда понял, что меня уже никто не преследует. Лужайка вокруг машины выглядела эпично. Около двух десятков убитых пауков, некоторые из них продолжали гореть, живых не осталось. Я вернулся к машине.

– Ну что, пошли дальше? – спросил я, открыв дверь.

– А может ты ещё пойдёшь повыманиваешь? – спросила Кэт, невинно улыбаясь. – Там просто ещё с десяток тварей крупнее этих, с пулемётом как-то спокойнее.

– Что, трусливые задницы, здесь хотите отсидеться, пока я там нормы ГТО сдаю?

– Кого сдаёшь? – уточнил Антон.

– Неважно, – отмахнулся я. – Хотите продолжение циркового представления? Ладно, будет.

Я захлопнул дверь, возможно, слишком резко, но переживут. Пусть думают, что я немного расстроен. Поработаю живцом ещё раз. Я же обещал ради друзей жизни не жалеть. Они меня сейчас не подвели, значит и впредь не подведут.

На всякий случай я снова проверил боеготовность ПП-шек, шашки в руки и вперёд. Перед тем, как войти в густую поросль рябин и ясеней остановился и “включил” сумеречное зрение. Дистанция доступная мне была пока небольшая, метрах в тридцати передо мной никого не было, а уже на грани видимости среди деревьев начал прорисовываться первый силуэт.

Я пытался разглядеть подробности, но понял только, что это что-то большое, гораздо крупнее пауков. Я почувствовал, что непонятное чудище осматривает меня, словно видит насквозь. Невидимые маленькие щупальца щекочут макушку и пытаются проникнуть в сознание.

Хочешь посмотреть? Отлично, но просмотр то может быть обоюдным! Я мысленно перенёсся по созданному каналу в сторону головы моего оппонента. Свой сканирующий канал создавать я пока не научился, но попытался воспользоваться чужим и у меня начало получаться. Пока часть моего сознания скользила по тонкому призрачному каналу, я смог разглядеть чудовище. Не детально, конечно, в общих чертах.

Это было похоже на большого чёрного мохнатого мамонта с очень длинным мехом. Массивная голова вместо хобота имела пучок щупалец, свисавших до самой земли, на них шерсти не было. Две пары круглых глаз, похожих на фасетчатые не выражали каких-либо эмоций. Когда я наконец коснулся разума зверя, почувствовал леденящий холод. Прочитать в его мозге хоть что-то полезное я не смог, но ощутил настолько подавляющий ужас, что хотелось кричать во всю глотку, если бы я смог, но у меня не получилось. Из глотки вырвался только сдавленный хрип.

Чувствуя, как тело окутывает холод и онемение, собрал в кучу остатки сил, бросил шашки на землю, выхватил ПП-шки и начал с двух рук стрелять монстру прямо по глазам. Окружающее я уже слабо осознавал, продолжая палить, пока не кончились патроны, об этом мне сказали сухие щелчки курков. Но яркие вспышки на морде долбаной твари продолжались и стали значительно крупнее.

Меня начало отпускать, видимо мохнатая тварь перестала контролировать мой разум. Теперь я понял, что происходит. Антон открыл огонь из пулемёта, ориентируясь на мою пальбу. Наметанный взгляд одаренного снайпера нашёл цель, даже не видя её, чем спас мне жизнь. Почти уверен, что сам бы я не справился, но этого теперь не проверишь. Чудовище погибло, неплохо подвинув шкалу на браслете. Если убить их всех, то мы сегодня и пятую ступень возьмём! Аж голова закружилась от предвкушения такого сногсшибательного результата! Люди на каждую ступень уйму времени тратят, а тут за один день столько.

Я так и стоял на месте, перезарядил пистолеты и снова активировал сумеречное зрение. Туша моего врага осела на землю бесформенным комом и медленно таяла, словно впитываясь в землю. Из серого тумана медленно приближались ещё несколько мохнатых махин, и они сразу начали атаковать меня нагоняя волну страха. Ну уж нет, в этот раз я вам не позволю. Усилием воли я создал защитный барьер и нарастающий ужас отступил.

Я услышал, как сзади подкрадывается бронеавтомобиль, хрустя колесами по телам и конечностям пауков. Значит мне нужно только указать, куда стрелять, а Антон займётся делом. Я снова бросил шашки и несколько раз выстрелил в голову мохнатого прямо по курсу. Антон пустил короткую очередь, которая просвистела прямо над головой монстра. Я жестом показал, чтобы он целился чуть ниже, и вторая очередь угодила точно в яблочко. Утвердительный жест и более длинная очередь разносит башку очередному мамонту.

Сколько их там, Катя сказала? С десяток? Ещё один убит, а остальные словно растворились. Видимо отступили. Всё-таки жаль, что у меня для ПП нет трассеров, так указывать на цель было бы гораздо удобнее. Надо было “Шамана” взять, но не факт, что попал бы в зверюг через плотную вязь ветвей деревьев.

Я ждал, когда следующий зверь приблизится настолько, чтобы я смог его разглядеть в сером тумане и указать цель Антону. Как бы я не напрягался, больше ни одного силуэта. Значит надо идти вперёд самому. Вот только придётся войти в густой подлесок и наводчик из меня будет никакой.

Так, олух я царя небесного! И почему я предположил, что Антон видит, куда я стреляю? Не трассеры ведь. Визор турели не был способен показать нечисть, но тепло-то он видит! Антон ориентировался на взорвавшиеся пули ПП, а не на направление моей стрельбы. Но почему тогда промахнулся первой очередью по второму монстру? Может это я начал стрелять слишком высоко? Эх, нет с собой чашки кофе, чтобы на гуще погадать.

Я уверенно шагнул вперёд, раздвигая ветки руками. Броневик подкрался максимально близко, но дальше первых кустов проехать не смог, стволы деревьев находились слишком близко друг к другу. Я продолжал идти, ориентируясь только на сумеречное зрение. Передо мной внезапно возникли сразу четыре силуэта, которые шли на меня плотной шеренгой.

Пистолеты в руках, шашки из ножен я уже не доставал. По паре выстрелов в каждый мохнатый лобешник, прямо по глазам. Вспышки указали тепловизору на цели. Короткие очереди врезались в морду каждому из четырёх устремившихся на меня монстров. Видимо Антон решил сначала закрепить термометку, а потом уже добивал подранков, которые снова начали пятиться обратно. Через минуту с ними было покончено.

Прилив после уничтожения монстров был такой силы, что меня скрючило и я опустился на колени. Глянул на браслет, справа от цифры четыре шкала была заполнена больше, чем на три четверти. До пятой осталось совсем немного.

Я открыл глаза и чуть не ослеп от яркого света полуденного солнца. Недалеко от меня возвышалась гора черной шерсти, это был второй поверженный мамонт, первый холм шерсти остался позади, он возвышался над травой уже не больше, чем на метр. Что интересно там сейчас происходит? Судя по всему, плоть пришедших через портал тварей после смерти теряла структуру и медленно превращалась в жижу.

До врат оставалось метров сто, не больше. Между мной и ними притаились ещё несколько мохнатых чудовищ. Когда их добьём, будет нам пятая ступень, я в этом уверен. Я снова переключился на сумеречное зрение и медленно шёл вперёд, всё дальше отдаляясь от “Урала”. Край врат уже попал в пределы досягаемости сумеречного зрения, а мохнатых я так и не увидел.

– Да где же вы, чёрт вас побери! – ругнулся я вслух, открыл глаза и обомлел. Ужас, пробравший меня до костей, не был внушённым, это мой родной.

Глава 6

Я огляделся вокруг и воздух застыл у меня в горле, не собираясь двигаться ни внутрь, ни наружу. Меня окружали четыре создания лишь немного похожие на тех, за которыми я шёл. В размерах они были вдвое больше и словно состояли из черного дыма, а не чего-то осязаемого. Больше походило на незавершённое развоплощение в призраков. Глаза огромных чудищ светились красным. Не касающиеся земли тела медленно надвигались на меня, всё сильнее подавляя волю с помощью мощной телепатии.

Вот, Паша, ты и добегался! Порвал жопу за друзей, как и обещал. Тошно стало, не хотелось вот так бездарно сгинуть, но видимо теперь это неотвратимо. Исполинские твари, с которыми я ни малейшего понятия не имел, как бороться, окружили меня, образовав плотное кольцо. Мне казалось, им доставляет удовольствие моя беспомощность и чувство обреченности.

Не в моих правилах сдаваться без боя. Даже если лев попытается проглотить меня, я по пути расцарапаю ему горло и проковыряю дырку в стенке желудка, пусть тварь прочувствует, что такое прободная язва. Бесплотные твари давили на мой разум и защитный барьер уже трещал по швам. Если уж расцарапать хищнику глотку, то время пришло.

Я сунул ПП в кобуру на бедре и выхватил шашки, коснувшись привычным уже движением магических кристаллов. Руны на клинках ярко вспыхнули, никогда такого не видел. Шашки я освещал в церкви, может быть именно это роль сыграло? Надвигающиеся на меня черные тучи застыли, вперив в меня красные буркала. Что, ссыте, господа нечистые? Сейчас я вам геморрой прооперирую, всё равно выше не дотянусь. Хм, почему же не дотянусь?

Чуть присел и со всей дури оттолкнулся от земли, взмывая вверх. Я ведь совсем забыл, что у меня четвертая ступень, а не вторая. Навыки ещё не дораскрыты, но силы уже заметно прибавилось. Во время прыжка я успел придать телу вращение вокруг своей оси, вытянув в стороны руки с шашками. Руны вспыхнули ещё сильнее, прорезав лучами света клубящиеся черные силуэты.

Я не мог слышать их голоса, бестелесные не могут кричать, но всем телом почувствовал их боль и страх. Их ментальное воздействие на меня сразу прекратилось. Черный дым клочьями разлетался во все стороны, когда моё тело устремилось к земле, продолжая вращаться.

– А вот нате вам, суки, десятерной риттбергер! – гаркнул я, потом перекатился в сторону по траве после не слишком мягкой посадки. – Щас я вам ещё аксель с тулупом покажу!

Я быстро вскочил и бросился дальше кромсать уже слабо похожие на гигантских мамонтов сгустки черного дыма. Зачарованные и освященные шашки (как же хорошо, что в этом мире одно другому не мешало), рвали на части похожих на плотное черное облако монстров, которые только что внушили мне дикий страх и я готовился к смерти. Бесплотные (ну почти) тела начали отступать и мне пришлось за ними немного погоняться и попрыгать, пока черный дым полностью не растаял в воздухе.

Добивая последнюю красноглазку, я ощутил такой мощный прилив, что встал на четыре точки и отдал начинавшей желтеть осенней траве остатки недопереваренных бутербродов. Очень странное ощущение, меня одновременно выворачивало наизнанку и наполняло тело силой, приносящей легкую эйфорию. Как-то странно всё это, непривычно, не так, как раньше. Я выдал из себя последние остатки пищи и поднёс к лицу браслет с индикатором. Глаза заволокло туманом и я с трудом смог разглядеть шкалу.

Да ладно, не может быть! Как же так? Видел я пока нечетко, но смог разглядеть ноль и одно деление шкалы. Почему ноль? Я же почувствовал прилив! Это я убил этих сраных монстров, а не они меня! Или это не так?

Я сел на траву и начал оглядываться по сторонам. Метрах в двадцати от меня из-под кряжистого кедра выползали мои друзья. Значит они пошли за мной пешком, когда поняли, что я ввязался в драку, а ехать стало уже невозможно. Они медленно поднимались с земли, покачиваясь и поддерживая друг друга. Несмотря на то, что выглядели измотанными и побитыми, лица выглядели довольно счастливыми.

– Вы чему радуетесь, дебилы? – не сдержав возмущения крикнул я. – На браслеты посмотрите, там ноль! Хрен ли радоваться?

– Не, Паш, это ты дебил! – прохрипел Андрей. – Слева от нуля буква “А” тебя не смущает?

Я уже как следует протёр глаза, поднёс к носу браслет и застыл. Правда, слева от нуля красовалась буква “А”.

– Да ну на хрен! – я просто офигел. И ещё больше, чем за пару минут до этого, не мог поверить в происходящее. – Адепт? Мы взяли Адепта проскочив мимо пятой ступени?

– Как видишь, – ответила ковыляющая в мою сторону Кэт. – Поздравляю!

Я наконец смог отскрести себя от примятой травы и пошёл навстречу своим бойцам. Мы вчетвером обнялись, орали и визжали, как дети. Другие курсанты получали звание Адепта ближе к окончанию ВУЗа или даже после него. А мы только на второй курс перешли и уже вот так!

– Так, господа, – прервал я веселье, – погнали врата закрывать, а то ещё хрен знает что оттуда вылезет.

Что там на карте обозначено? “Неуничтожимые врата”? У нас уже есть опыт обращения с ними. Что удивительно, подполковник не вникал в детали, как мы это сделали. Или он знает, но просто не лезет, чтобы не мешать инициативным ребятам хорошо подзаработать? Тоже вариант, но в это слабо верится.

Поблизости от врат охраны не наблюдалось. Андрей включил портативку и просканировал поляну, чтобы исключить сюрпризы под землёй. Чисто. Мы сняли с разгрузок все имеющиеся гранаты, я с помощью стального тросика сделал большую связку, подошёл на расстояние броска (ближе не стал, прошлого раза хватило) и швырнул в центр большой черной лужи, а сам отпрыгнул назад и упал ничком.

Результат был таким же, как и тот раз. Вместо большой черной лужи теперь была бездна. Усиленный закрыватель отправился в непроглядную черноту, издав привычное фырчание и выпустив в небо зелёный луч. Уже понятно, что всё идёт по плану, но мы не ушли, пока не увидели обычную лесную поляну на месте, где совсем недавно были врата.

Усталые и довольные мы потопали в сторону загнанного в кусты “Урала”. Поборов соблазн расположиться на ночлег на откидных лежанках, мы заняли свои места и начали выбираться из леса. Пока мы воевали, солнце приблизилось к закату и скоро наступят сумерки и безлунная ночь. Когда выехали на шоссе, дневное светило багрово-рыжими лучами расчертило затянутое облаками небо и частично скрылось.

– Может не поедем сегодня на базу? – собравшись с духом сказал Андрей. – Сегодня нас там особо не ждут, а просто разойтись по комнатам и лечь спать после такого денёчка считаю чистой воды преступлением.

– И что ты предлагаешь? – я и сам не хотел закончить день в своём номере.

– Едем в Гусиный брод в тот самый трактир. Да, номера там не очень, но это уже не важно. Зато отметим по-человечески. Вы как, братва?

– Я за! – первым руку поднял Антон, чему все удивились.

– И я, – подтвердила Кэт.

– Погнали в Гусиный, – махнул я рукой. Кто я такой, чтобы не дать своим бойцам расслабиться? Впрочем, мне самому эта идея была по душе.

Боевую машину мы поставили на специальную охраняемую стоянку, хотя не думаю, что кто-то тут сподобится туда залезть. В другом углу я заметил знакомый броневик, оснащенный башней с автоматической пушкой. Интересно, это отряд Барласа здесь отдыхает, или другой? Первым делом мы сняли номер, а только потом пошли в трактир. И да, Барлас со своим звеном был здесь.

– Брат, я так рад тебя видеть! – воскликнул потомок Сабундай-хана, встал и пошёл ко мне навстречу с распростёртыми объятиями. Обернувшись, он что-то сказал своим орлам и те принялись двигать столы и стулья. – Как сам? Как успехи?

– Отлично, Барлас! – ответил я, обнимаясь с ним, как с близким родственником. Восточным людям свойственно обращаться к хорошим знакомым лучше, чем у нас к родителям. – Тоже рад видеть тебя.

– Садитесь за стол и разделите с нами ужин! Мы сегодня добили пятую ступень и решили отметить, а как твои успехи?

Я молча показал ему браслет с индикатором. Ордынец вскинул брови и протёр глаза.

– Ого! Так быстро? Я думал у тебя третья ступень, не больше, – он крепко пожал мне руку и похлопал по плечу. – Горжусь, что знаком с тобой! Это однозначно надо отметить, у нас есть отличный арак, выгнанный по рецепту прадеда, оцените по достоинству.

Мы заняли предложенные места, заказали закусок на стол, а пока всё готовилось охотно помогли уничтожить кучу жареной курятины, сопровождая набивание желудка жгучим араком под эпичные тосты наших азиатских коллег, а теперь и друзей.

Мы с Барласом рассказывали друг другу о своих сражениях с нечистью, делились опытом уничтожения определенного вида монстров. Наши бойцы преимущественно молчали, вслушиваясь в рассказы, или тихонько переговаривались между собой. Обилие еды и нескончаемые запасы арака налили мои веки свинцом, мы попрощались с ордынцами и отправились в свой номер.

Стоя на пороге здания гостиницы, я вдруг почувствовал неуверенность. А точно ли я хочу спать?

– Если я правильно тебя сейчас понял, – вкрадчиво начал Андрей, – то у меня есть фляга рябиновой настойки.

– А у меня две шоколадки, – заговорщицки прошептала Кэт.

– А у меня коляска колбасы, – поддержал Антон.

Я аж проснулся сразу окончательно и обвёл удивлённым взглядом раскрасневшиеся и взмокшие от монгольской выпивки лица друзей. Выраженьице у всех было, как в пионерлагере после полуночи с зубной пастой в руках.

– Фляжка большая? – зачем-то решил я уточнить. Можно подумать, что мне сейчас много надо.

– Армейская, восемьсот грамм, – улыбнулся ещё шире Андрей. – Я тут местечко укромное приглядел, оттуда звёзды хорошо видно и там точно безопасно.

– Веди, – коротко бросил я.

Кэт тихонечко захлопала в ладошки и пискнула от радости. Андрей осторожно, но быстро повел нас в ему одному известном направлении, мы засеменили следом.

Вечеринка удалась, что надо. Мы трещали без умолку, фантазировали на тему планов на будущее, предвкушали, как охренеют наши однокурсники и не только они. Я представил, как покажу свой браслет Платову, и он выпадет в осадок, теперь я обогнал его в развитии. Осталось полноценно раскрыть прогресс навыков и посмотрим теперь, кто победит в спарринге на деревянных мечах.

А ещё у меня укрепилась уверенность, что теперь я точно смогу справиться со своими врагами. Теперь они у меня попляшут. Как только вернёмся в Москву, займусь разработкой этих засранцев и докопаюсь до истины.

Очень хотелось бы верить, что за всем этим стоит не отец, а кто-то другой. Хотя я слабо на это надеялся. Слишком подозрительное совпадение – встретил его в оружейной палате и тут же меня похищают. Вполне возможно, что это он действует в сговоре с герцогом. Не буду больше гадать, время покажет.

– Я вот только одного не пойму, вы куда будете деньги складывать? – поинтересовался Владимир Иванович, прочитав мой отчет по зачистке. – Остров хотите купить? Уже вторые “незакрываемые врата” закрыли. Я туда раз в неделю взвод посылаю с тяжелым вооружением, они всё зачищают, а врата одолеть не могут, щеглы недоделанные. А тут четыре студента хлоп и готово. Может поделитесь опытом? Мне тоже семейный бюджет не мешает поправить.

– Гранаты пробовали? – спросил я, отчетливо понимая, что это скорее всего был последний подобный заработок.

– Естественно пробовали, ни хрена не помогло.

– Сколько вы их туда отправили?

– По-разному. И по одной и связками, один раз даже ракетой долбанули с вертолёта, результат один и тот же. Жижа разлетелась по поляне, потом собралась обратно, как и было.

– Тогда вообще ничего не понимаю, – протянул я, вспоминая, как собирал связки. Мы соединили все комплекты, что были на разгрузке. – А вы какие гранаты используете?

– Все возможные варианты, – Махнул рукой подполковник. – И оборонительные, и наступательные, и противотанковые.

– А свето-шумовые?

– На хрена?

– А может дело как раз в сочетании?

– Да ну, бред какой-то.

Я изложил ему подробности своей догадки. Владимир Иванович, дёрнул из ящика блокнот и записал мой рецепт.

– Ладно, попробуем. Вы еще у нас покуролесите, или как?

– Не, нам обратно в лабораторию надо, в Костино.

– Понимаю, – кивнул подполковник. – Тогда счастливого пути. Через три часа самолёт. Собирайтесь, вас отвезут.

– Спасибо Вам за всё, Владимир Иванович! – я встал и первым протянул руку, что не соответствовало этикету, зато от всей души.

Павлов посмотрел на меня, на протянутую руку, криво ухмыльнулся, потом тоже встал и пожал мне руку.

– С вами было приятно работать, – сказал он на прощанье и дал знак, что нам пора выметаться. – Поздравляю с обретением статуса Адепта!

В Костино мы прибыли уже к вечеру. Ясное дело, что заниматься нами начнут завтра с утра, но Надежда Сергеевна попросила зайти к ней в кабинет. Первым делом она схватила мою правую руку и уставилась на индикаторный браслет. Её брови сделали попытку спрятаться в идеально уложенной причёске, когда она увидела литеру “А” возле нуля. Потом внимательно посмотрела мне в глаза, словно хотела увидеть какое-то объяснение.

– Ладно, потом расскажете, – пролепетала она и вернулась за стол, собираясь с мыслями, с чего начать. – Можете идти, курсант Бестужев. Утром после завтрака все придете сюда, будем заниматься.

Утром на пороге лабораторного комплекса нас встречал сам господин председатель комиссии Старновский Георгий Александрович. Видимо докторша доложила ему о наших достижениях, и он решил поприветствовать целеустремлённых студентов лично.

– Поздравляю вас, господа курсанты! – учёный лично пожал руку каждому из нас. – Таких прытких на моей памяти у нас ещё не было. Для студентов второго курса это, мягко говоря, потрясающий результат. Я доложил ректору Академии, что вы у нас немного задержитесь, он нисколько не возражал. А теперь идёмте в аппаратную, мне уже не терпится, если честно.

Мы проследовали за учёным до лифта и спустились в секретную лабораторию, где нас распределили по кабинетам, в которых были расположены похожие на барокамеру капсулы. С этим устройством я уже знаком, поэтому молча разделся и залез внутрь. Крышка закрылась и перед глазами появился экран, вроде бы всё как в прошлый раз.

Вот только ощущения от процедуры были намного острее. Самые крутые американские горки на моей памяти казались поездкой на трёхколёсном велосипеде вдоль комнаты по сравнению с тем водоворотом, в который меня затянуло.

К моменту, когда всё закончилось, я потерял счёт времени и был полностью дезориентирован. Вылезти из капсулы мне помогали младшие научные сотрудники, буквально волоча моё ватное тело до каталки, на которой увезли в помещение, больше напоминавшее больничную палату. Белые стены, белый потолок, белые шторы на окнах, в которые робко пытались пролезть солнечные лучи сквозь не до конца закрытые жалюзи. Всё это водило хороводы перед моими глазами, усиливая слабость и тошноту.

Что же со мной произошло в этой капсуле? Я знал, что меня будет штормить после процедуры, но моё тело должно было обрести новую силу, а я чувствовал себя овощем. Эдакий запечённый в духовке баклажан. Только пальцами мог пошевелить, а поднять руку и почесать нос был уже не в силах. Вот так всегда бывает, когда не можешь нос почесать, он зудит особенно назойливо. Такая фигня была в прошлой жизни, когда помылся на операцию и тебе уже нельзя касаться стерильными руками своего лица. Если сильно приспичит, можно стыбзить какой-нибудь зажим со стола и почесать зудящую тварь.

Со всей этой суетой я совсем забыл про книжицу, которую подарил мне Войно-Ясенецкий, а ведь я кое-что успел там прочитать. А ещё та самая бесценная лекция всплыла в памяти. Я закрыл глаза, чтобы не видеть белый хоровод и сосредоточился на потоках жизненных энергий. Странные, непонятные, смутные ощущения, которые я никак не мог упорядочить и взять под контроль. И какого хрена я не практиковал это хотя бы перед сном, раз другого времени у меня не находилось?