Полная версия
Линкольн стоял на пересечении дороги делла Мадоннина с виа Санта Мария. Карла оперлась спиной о капот и сложила руки на груди. Ян стоял справа, а Марко слева. Втроем они смотрели, как борт с детьми набирает высоту, и похоже думали об одном и том же – хорошо, что Филиппа и Давиде улетели.
– Дети вам не сообщили, когда прилетят в следующий раз, синьора?
– Нет, но я надеюсь, что к их приезду ситуация разрешится. Как соскучусь, сама их навещу. Ты бывал в Англии, Джанлука?
– Нет, синьора.
– Вот и прекрасно. Отличный повод побывать, не так ли?
– Да, синьора. Я думаю, вам пойдет на пользу отвлечься от дел. Пусть Ди Амико разбирается с ними неделю-другую.
Донна Карла рассмеялась и сказала:
– Поехали. Чертовски хочу марочино.
****
В январе в Ломбардии стрелка термометра редко опускается ниже нуля даже ночью, а к концу месяца и вовсе поднимается до 8—10 градусов тепла. Но Ян не пожалел, что приобрел бушлат, хоть и редко покидал усадьбу. В город выезжали нечасто, зато стрельбище посещали не менее двух раз в неделю. И Ян с удивлением узнал, что Карла любит и умеет стрелять.
– Я единственный ребенок у родителей, Джанлука, и наследница титула отца. Поэтому меня растили, как сына. Ты можешь себе представить синьорото, не способного отличить косулю от кабана?
У донны Карлы дома был прекрасный спортзал, оборудованный в подвальном этаже с правой стороны, если стоять к лестнице спиной. С левой стороны находилась кантина (винный погреб). Синьора каждый день бегала на беговой дорожке, и Ян тоже старался заниматься ежедневно, но по чуть-чуть. Однажды между подходами Лукавый спросил синьору, где она научилась так красиво бегать.
– Простите, я хотел сказать технично, – поправился он.
Карла в это время, положив ногу на шведскую стенку, растягивая заднюю поверхность бедра. На вопрос телохранителя она улыбнулась в своей обычной манере – уголком рта.
– В старшей школе и на первом курсе университета я профессионально занималась легкой атлетикой. А поскольку я девочка нехрупкая, то специализировалась на спринте. На коротких дистанциях пятка не успевает коснуться поверхности земли и со стороны кажется, что все расстояние от старта до финиша преодолевается на носках.
Синьора поменяла ногу.
– Я до сих пор люблю смотреть турниры по легкой атлетике, где есть спринтерские забеги.
– Вы не планировали строить спортивную карьеру?
– Нет, – синьора повернулась спиной к шведской стенке и теперь растягивала квадрицепс, уперевшись подъемом левой стопы в перекладину. – В 18 лет я познакомилась с Лучано, мы учились в одном университете, только он был на два курса старше меня. Через полгода я забеременела и вышла замуж.
Карла поменяла ногу и спросила:
– Почему ты не завел семью, Джанлука?
– Сложно завести семью, синьора, мотаясь из одной глухомани в другую.
– В Ломбардии ты точно найдешь себе красивую женщину, Джанлука. Это я тебе гарантирую, – улыбнулась Карла и отправилась в душ.
Глава XI
Ещё недавно здесь на склоне Альп росло огромное количество тутовых деревьев, и большинство жителей зарабатывали на производстве шелка. Синьора сказала, что для создания кокона из шелковой нити гусенице приходится в общей сложности вертеть головой примерно 230 000 раз. Интересно, кому и как пришло в голову это посчитать? При этом насекомое съедает порядка 70 кг листьев, то есть полностью обгладывает два дерева.
“Прожорливая тварь”.
Ян невольно сравнил себя с тутовым шелкопрядом – на работе ему приходится вертеть головой не меньше.
Теперь в провинции Комо действует всего лишь несколько фабрик, и то за счёт коконов, привозимых из Китая.
Линкольн петлял по улицам административного центра, и Ян залюбовался архитектурой – в этом месте родились футуризм и архитектурный рационализм. И что самое интересное, фасады большинства зданий, в отличие от других регионов Италии, не были обшарпанными, но при этом идеально передавали дух старины.
Синьора пообещала Яну на обратном пути устроить экскурсию и пояснила, что в этом городе останавливались многие видные деятели Древнего Рима, в том числе и Юлий Цезарь. Его усилиями здесь создан порт на берегу озера Комо – весьма приличного, кстати, водоема, длина которого практически 50 км, а глубина в отдельных местах достигает 410 м.
Линкольн проехал по улицам Комо и взял курс на восток. Затем, достигнув городка под названием Лекко, повернул на север, двигаясь вдоль озера до самого форта Монтеккью Норд, где вновь повернул на восток. Теперь машина шла по долине реки Адда, проезжая одно поселение за другим, и вскоре уткнулась в бетонную арку, въезд в которую перекрывали решетчатые ворота – путники, наконец, достигли поместья родителей Карлы.
Из рассказов синьоры Ян знал, что поместье отца приносит неплохие доходы. В том числе и за счёт выращивания винограда сорта Бруньола, из которого потом изготавливаются красные вина.
Барон и баронесса живут в потрясающей двухэтажной вилле из камня, территория которой огорожена каменным полутораметровым забором. Дочь они встречали у входа в дом. Филипп – 60-летний крепкий мужчина с седой эспаньолкой. Баронесса – красивая статная женщина. Хозяева были одеты по-домашнему, но тепло: свитеры, стеганные куртки, на бароне шерстяные брюки и сапоги с голенищем до колен, на плечах баронессы синее кашемировое пальто поверх бежевого свитера с горлом и длинной шерстяной юбки, а на ногах сапоги на низком каблуке.
Внутри дома сплошь камень и дерево. Помещения просторные, а все остальное – узкое: коридоры, лестницы и окна – настоящий замок в миниатюре. Собственно, дом изначально для обороны и строился.
Марко отправился к своим родителям, а Яна ждали на кухне, где его накормили ризотто, салатом из руколы, спаржи и клубники. Было ещё какое-то жаркое, но Лукавому хватило и этого. Он пил кофе со сбризолоной и чертовски хотел курить: в последнее время он стал курить намного чаще. Синьора, напротив, пыталась бросить, но пока тщетно.
– Закурила, когда мужа посадили, – Карла затянулась, кутаясь в плед на заднем дворе родительского дома. Ян стоял рядом. – Теперь не могу бросить.
Лукавый кивнул. Он сам то 5 стиков выкуривал в день, то 15.
– Синьора, у вас ведь скоро свидание с мужем?
– Да, Джанлука. А что?
– Я бы хотел, чтобы вы подробно его расспросили, при каких обстоятельствах он узнал о планах на ваше устранение. Все вертится вокруг пенитенциарной системы, и тут важна каждая деталь.
– Ты и спросишь, Джанлука, – сказала синьора, туша сигарету в пепельнице. – Он хочет с тобой познакомиться.
И зашла в дом.
На обратном пути синьора, как и обещала, устроила Яну экскурсию по Комо.
****
Тюрьма Опера находится на южной окраине Милана, а напротив ее расположен гольф-клуб. Ян подумал, насколько символично данное соседство. Некоторым заключённым оно напоминает о прошлой жизни, а игрокам из числа городской элиты, о будущей, если они вдруг возомнят себя выше закона.
Свидание было назначено на 11 часов утра. Согласно статье 18 Декрета, личные свидания положены только с кровными родственниками до четвертого колена включительно или с сожителем (любого пола). Другим лицам разрешается посещать заключенного при наличии “разумного основания”. В таком качестве Ди Амико и обозначил желание обеспокоенного мужа лично поблагодарить синьора Буоновелли за спасение жизни жены. Аргументы не особо растрогали начальника темницы, но он в конечном итоге согласился.
Карла и Ян стояли возле кабинки и ждали – дона Лучано ещё не привели. Синьора с задумчивым видом прислонилась плечом к стене, сложив руки на груди.
– Я постараюсь расспросить как можно быстрее, синьора, чтобы у вас осталось побольше времени поговорить.
– Не спеши, Джанлука, задай столько вопросов, сколько посчитаешь нужным.
Дверь по ту сторону стекла открылась, и вошёл дон Ломбарди – высокий широкоплечий мужчина чуть за 40, довольно светловолосый, что для жителя Ломбардии не редкость. Ян ждал, когда синьора представит его.
Карла взяла трубку, и мужчина ей улыбнулся. На жену он смотрел с обожанием.
– Здравствуй, любовь моя!
– Здравствуй, дорогой! Хочу познакомить тебя со своим телохранителем, Лучано. Пожалуйста, ответь на его вопросы, хорошо?
– Конечно, дорогая! Здравствуй, Джанлука!
Ян поднес трубку к уху.
– Здравствуйте, дон Лучано!
– Рад познакомиться с тобой, Джанлука. Я очень благодарен тебе за то, что ты делаешь для нашей семьи. Карла и дети для меня самое дорогое на свете, понимаешь меня, Джанлука?
– Понимаю, дон Лучано. Не беспокойтесь, я сделаю все возможное, чтобы донна Карла не пострадала.
– Хорошо. Рад это слышать. Ты хотел меня о чем-то спросить?
– Да, дон Лучано. Я пытаюсь выяснить, откуда исходит опасность.
Дон Лучано откинулся на спинку стула и закурил.
– Ты куришь, Джанлука?
– Курю, дон Лучано, – Ян полез в карман за стиками.
Ломбарди выпустил дым и произнес:
– Что ж. Думаю, эта информация никому не повредит, тем более я абсолютно не причастен к ней. Дело было вот как: я вернулся в камеру с прогулки и заметил на полу маленький комок бумаги. Поднял, развернул и прочел: “Защити жену”. Это все, что я могу сказать, Джанлука. Больше мне ничего не известно.
– Хорошо. Пока вы находились в прогулочном дворике, могли мимо вашей камеры пройти другие заключенные?
– Да, разумеется. Я содержался в камере, расположенной практически в центре корпуса.
Пару секунд Ян молчал.
– Значит, доброжелатель может быть из числа заключенных и персонала.
– Он может быть кем угодно, в том числе волонтером и священнослужителем – они частые гости в Сан-Витторе.
“Н-да, так себе зацепка”.
– Заключенные имеют возможность что-либо подбросить в камеру незаметно?
– Это исключено, если только заключённый не работает в хозобслуге.
– В Сан-Витторе используют заключённых в качестве хозобслуги?
– Да, из числа осуждённых.
– Хорошо. Тогда скажите вот что: пока вы отбываете срок, странных посетителей не было? Например, ухмыляющегося следователя или злорадствующего полицейского?
– Нет. Только жена и адвокат, но они, насколько я знаю, нисколько не рады моему положению, – дон Лучано улыбнулся и посмотрел на жену.
– У вас записки не осталось?
– Нет, я ее выбросил в унитаз.
– На ваш взгляд, она написана мужской или женской рукой?
– Хм, интересный вопрос. Сложно сказать, но когда я ее прочел, у меня и мысли не было, что ее могла написать женщина. Слишком лаконично.
Лукавый кивнул.
– Может были какие-то особенности почерка? Слова были написаны прописью?
Дон Луче задумался. Он больше не улыбался, стараясь воспроизвести по памяти каждую букву.
– Да, было. Буква g была … как объяснить … не закруглена, и очень напоминала q. То есть она напоминала С, но с хвостиком, как у q.
Ян кивнул.
– Хорошо, спасибо дон Лучано, больше не смею докучать. Если вспомните хоть какую-то ничтожную деталь, дайте знать.
– Обязательно, Джанлука. Всего доброго, и ещё раз спасибо за все!
Ян вышел из кабинки и встал у окна. Следующий час он просто стоял и смотрел на серые объекты тюремной инфраструктуры. Своим цветом они напоминали Яну о том, что жизнь для местных обитателей и многих посетителей в какой-то момент утратила яркие краски. Ян думал о синьоре Карле, вспоминал, как она танцевала. Богатая, ещё молодая и красивая женщина вместо того, чтобы наслаждаться жизнью, теперь вынуждена прятаться за спиной телохранителя и смотреть на мужа через стекло. Возможно, для нее жизнь навсегда потеряла яркие краски.
На обратном пути синьора спросила, был ли разговор полезен? Ян и сам в данный момент пытался понять, есть ли от беседы какая-то польза.
– Пока сложно судить, синьора. Есть зацепка в виде записки. По ней найти информатора сложно. Вряд ли он из хозобслуга – слишком велик риск потерять теплое место, там ведь видеокамеры кругом. Это касается и обычных заключенных. За нарушение режима в карцер можно попасть, лишиться свидания или как-то иначе усложнить себе условия содержания. Я убежден, что доброжелатель из числа персонала. Охранник. Зашел в камеру под видом проверки и оставил записку.
– Да, но какая ему от этого выгода?
– Вот-вот, синьора, – улыбнулся Ян. – Кому из охраны невыгодна ваша смерть и почему?
Глава XII
Весна приближалась, и Ян с удивлением отметил отсутствие резких перепадов температур. Если днём +12, то ночью +10 или +8 – вполне комфортная разница.
Весь февраль просидели в поместье, изредка выезжая за пределы Сомма-Ломбардо. В Милан отправились лишь к концу месяца, когда подошел очередной срок короткого свидания. На этот раз Ян дожидался синьору в машине.
– Сегодня мы останемся в Милане, Джанлука. Хочу вечером прогуляться с Паолой, потом заночуем в моей резиденции, – произнесла синьора, выйдя из здания тюрьмы.
Резиденция синьоры находилась в Пьескьера-Борромео – небольшом городке восточнее Милана, весьма удачно расположенном – в пятнадцати минутах езды от тюрьмы Опера по трассе А 50.
Территория усадьбы была огорожена жёлтым бетонным забором с массивными кирпичными колоннами. Ворота открыл пожилой привратник, по совместительству сторож и садовник. Он учтиво поклонился въезжающей синьоре, и она, опустив окно, поздоровалась:
– Здравствуй, Гаспаро.
Дом – двухэтажный особняк с большой мансардой и множеством небольших прямоугольных окошек с жалюзи. Войдя внутрь, Ян очутился в просторном холле, где его и синьору встречали взрослая женщина и молодая девушка – Марта и Оливия, мать и дочь. Первая, помимо обязанностей кухарки, выполняет роль экономки. Ломбарди традиционно предпочитали давать работу сразу целым семьям, что вполне оправдано – риск предательства сводится к нулю. Марко остался на дворе и обнимался с Гаспаро. Как оказалось, оба носят фамилию Гоффредо, и сторож приходится двоюродным братом отца Марко, Джордано.
Чтобы окончательно не запутаться в семейных узах, Ян огляделся. Синьора отдала необходимые распоряжения прислуге и подошла к телохранителю.
– Территория занимает 1500 квадратов. В доме – 750. На первом этаже три гостиные и кухня. Второй этаж разделен на две части. В левом крыле мои покои и одна спальня – ее можешь занять ты, а также гардеробная и кабинет мужа. В правом – две спальни: Филиппы и Давиде, а также кладовая. В мансарде оборудована библиотека и три комнаты для гостей. В подвале находятся хозяйственные помещения: котельная, кладовая, винный погреб, холодильная камера, а также душевая для тех, кто привлекается для работы на территории со стороны. А так, в каждой комнате, включая и комнаты прислуги, есть душ и санузел.
Ян кивнул.
– Лестница на второй этаж и мансарду слева. Видишь? Как раз такая, какие ты не любишь. – Синьора улыбнулась.
Лукавый подошел и невесело ухмыльнулся – спиралевидный вариант с тонкими изящными, но абсолютно бесполезными в плане обороны перилами. Оно и понятно.
– Синьора, прошу, распорядитесь, чтобы жалюзи везде были закрыты. – Яну не нравились пустыри, засаженные деревьями вокруг резиденции.
Лукавый пошел осматривать весь дом. Поднялись на второй этаж, и Карла показала спальню, в которой ему предстоит ночевать. Она находилась по соседству с покоями синьоры.
– Здесь спал муж, когда мы ссорились, и я выставляла его за дверь, – пояснила Карла, улыбаясь.
Ян внимательно осмотрел каждый угол и отметил, что пол на втором этаже и мансарде покрыт паркетом – крайне редкое явление для Италии.
Затем отправились на кухню пить кофе. Пришел Марко, и Ян попросил его рассказать о системе видеонаблюдения – какие места просматриваются и откуда. Как и в главном поместье Карлы, видеокамер нет на этаже синьоры. Первый этаж и мансарда находятся под наблюдением. Лестница, въезд на территорию, пространство вокруг дома и периметр ограждения просматриваются.
– Где находятся мониторы? – уточнил Ян.
– В здании для персонала. Сейчас за территорией наблюдает дядя Гаспаро, а позже его сменит мой кузен и сын дяди, Джакомо. Он сейчас в городе на свидании с девушкой.
Ближе к вечеру выехали в сторону центра Милана. Подруга Карлы жила в пентхаусе в районе Навильи недалеко от университета, в котором обе учились.
Женщины отправились пешком вверх по виа Магольфа, пересекли канал и возле магазина винтажной одежды заказали кофе. Ян шел за ними, Марко двигался позади на машине: останавливался, ждал пока синьоры и телохранитель отойдут, затем подъезжал.
– Джанлука, тебе взять кофе?
– Спасибо, синьора, не нужно. Думаю, Марко не откажется.
Синьора заказала кофе для водителя.
Карла взяла Паолу под руку и, весело болтая, женщины дошли до виа Корсо С. Готтардо, и повернули на юг. Яну нравился этот город. Он с интересом смотрел по сторонам и не забывал наблюдать за синьорой и ее спутницей. Шли мимо двух-, трёх- и четырёхэтажных зданий, на нулевом этаже и в подвальных помещениях которых располагалось огромное количество разных бутиков и кафе. Женщины периодически заходили то в один магазин, то в другой, делая покупки. Ян либо входил с ними, либо наблюдал через витрину.
Потом вышли на виа Асканио Сфорца и повернули на север в обратном направлении.
Теперь шли по брусчатке вдоль канала. Женщины цокали каблучками впереди, Ян вышагивал за ними в своих тактических ботинках, держа руки в карманах бушлата.
Спустя час подруги расцеловались, и Линкольн повез донну Карлу в ее резиденцию. По дороге домой синьора спросила:
– Ты ещё не влюбился в Милан, Джанлука?
– Влюбился, синьора!
И это правда.
Глава XIII
Ян уже практически привык к спокойной мирной жизни. Два с половиной месяца ничего не происходило, и в глубине души вдруг поселилась надежда, что стрельба и убийства остались позади.
Ложная надежда.
Сегодня проснулся рано, и уже в 5 утра спускался на кухню, чтобы сварить утренний кофе. На второй этаж Ян переехал сразу после инцидента с продажными охранниками. Инцидент остался в прошлом, но неприятный осадок не покидал. Каким же болваном нужно было быть, чтобы заселиться на первом этаже! Он мог запросто облажаться. Займи один из стрелков позицию возле лестницы, и к синьоре пришлось бы пробиваться по карнизу через окно. Понятно, что покои на первом этаже выделила ему синьора. И он должен был переубедить ее сразу после осмотра лестницы. Сразу.
“Болван”.
Зашёл на кухню, взял моку, налил воды, засыпал кофе. Поставил вариться и задумался. Сегодня ночью он видел дорогу. Горную дорогу и красный Фиат. Значит, будет очередное покушение. Где? По дороге в Комо? Синьора пока ничего не говорила о поездке на север. А может, это означает что-то другое? Например, убийцы сейчас двигаются к поместью на красном Фиате с севера. Может намек, откуда ноги растут? Если так, то заказчик в Комо? В долине Адда? В Швейцарии?
“Блять”.
Ян не часто ругался. Отец никогда не позволял себе материться при ком-либо, и Лукавый старался поступать также. Отец был и остаётся примером для Яна.
“Что мне делать, пап?”
Делай свою работу. Так бы ответил отец, который всегда воспринимал происходящее, как очередной виток судьбы.
“Зачем я здесь, пап?”
Чтобы делать свою работу. Так бы ответил отец. А потом бы улыбнулся и спросил: “Тебе тут не нравится?”
Ян улыбнулся.
“Нравится, пап!”
Отец умел выбить из колеи одним вопросом. И синьора тоже.
– Чему ты улыбаешься, Джанлука?
Ян вздрогнул и повернулся.
– Доброе утро, синьора! Вы рано встали.
– Выспалась. Я рано уснула. Доброе утро, Джанни! У тебя найдется кофе и для меня?
– Конечно, синьора. Какие у нас планы на ближайшие дни?
Карла зашла за барную стойку, открыла шкаф и достала две чашки.
– Через два дня мне нужно быть в Берне, чтобы утрясти кое-какие финансовые вопросы с банкирами, а потом в конце месяца планирую посетить концерт Depeche Mode.
– В Милане?
– Да, он пройдет на Сан-Сиро.
Ян понимающе кивнул. Что ж. У него есть два дня на изучение маршрута.
****
Как и было запланировано, выехали спустя двое суток. Стояла солнечная погода, и природа Ломбардии довольно резво просыпалась от зимней спячки. Солнечные деньки превалировали над пасмурными, и с каждым днем становилось все теплее. Бушлат Ян надевать не стал, а вместо него набросил на плечи камуфляжную куртку. Синьора на встречу с банкирами надела брючный костюм.
Взяли курс на Комо, пересекли границу Швейцарии и по автостраде А 9 двинулись на север. Впереди предстояло пересечь автомобильный Готардский тоннель в Лепонтинских Альпах, протяженностью 16.9 км.
Идеально гладкая практически прямая дорога располагала к приятной поездке, но … в пункте оплаты проезда перед выездом на платную автостраду А 2 Ян увидел красный Фиат. И забеспокоился, что не осталось без внимания синьоры.
– В чем дело, Джанлука?
– За нами увязался красный Фиат, синьора.
Карла обернулась и заметила следовавшую за ними машину.
– Ты уверен, что это за нами?
– Да, синьора.
– Но … какой смысл нас преследовать на этой развалюхе? Мы легко оторвемся от них.
И действительно. Какой смысл? Самый простой.
– Они не преследуют нас, синьора. Они отрезают нам путь назад.
Это уже работала профессиональная хит-команда. Впереди засада. Люди в Фиате, скорее всего, займут удобную позицию неподалеку от места атаки на случай, если жертвам удастся пережить нападение. И постараются не дать им сбежать в обратном направлении.
– Матерь Божья! Джанлука, что нам делать? Мы можем сейчас развернуться?
– Нет, синьора. Смотрите, они держатся на отдалении. Мы начнем разворачиваться, у них будет достаточно времени покинуть машину, встать с обеих сторон дороги за ограждением, чтобы избежать тарана, и расстрелять нас. Тут ведь некуда свернуть, везде барьеры.
Синьора выглядела испуганной. Она вновь оглянулась.
Марко судорожно вцепился обеими руками в руль.
Телохранитель внимательно изучал карту.
– Марко, – наконец, сказал Ян. – Нам нельзя въезжать в Готардский туннель. Я уверен, нас ждут там. Под видом дорожных рабочих или какой-нибудь другой фокус провернут. Смотри, вот здесь, не доезжая до туннеля, сверни с основной дороги А 35 налево. Поедем по серпантину, посмотрим, что предпримут преследователи.
Марко кивнул. Следующую сотню километров проехали в молчании. Ян и Марко внимательно следили за дорогой. Карла волновалась. Ей хотелось поговорить, отвлечься, но она благоразумно молчала, не отвлекая мужчин от дела.
В районе Айроло Марко свернул. На протяженных прямых участках Ян видел вдали идущий за ними красный Фиат. И синьора тоже.
– Джанлука, почему они по-прежнему едут за нами? Может, ты ошибся, и в тоннеле нас никто не ждет?
– Не ошибся, синьора. Скорее всего они решили перестать недооценивать нас и предусмотрели несколько вариантов. Тут не так уж и много дорог. Две, если быть более точным.
Машина плавно шла по отличной горной однополосной дороге. Ян продолжал внимательно изучать карту в навигаторе. Где их могут поджидать? Наверняка там, где сложно облажаться. Есть здесь такое место? Есть.
Ян вздохнул и посмотрел в зеркало заднего вида. Карла выжидательно смотрела на него.
– Как мы поступим, Джанлука? – не выдержала она.
Ее обеспокоенность передалась и водителю. Марко ерзал.
– Пока прикидываю варианты, синьора, – Ян ткнул пальцем в точку на дисплее навигатора. – Здесь, возле первого туннеля стоят артиллерийские казармы Мотто Бартола. И это не туннель в прямом смысле слова, а козырек, защищающий от схода лавин. Тут дорога поворачивает на 180 градусов. Если одна машина перекроет выезд из туннеля, а вторая встанет на параллельном участке дороги, то открывается прекрасная возможность вести огонь и спереди и с фланга. Но … тут казармы и полно туристов. Поэтому я думаю, что они встанут за вторым туннелем. Тут.
Ян ткнул в точку ниже и левее.
– Проблема в том, что на серпантине полно удобных мест для атаки. Таких, где можно вести огонь и спереди и с флангов.
– И что нам делать, Джанлука? Может, остановимся в каком-нибудь поселении?
– Нельзя, синьора. Если мы остановимся, к поселению съедутся все команды. Сейчас нас преследует максимум 4 человека, но, если мы остановимся, придется воевать с командой из 10, а то и более человек. Нет, мы остановимся не в поселении, а посреди дороги. Там, где они не ждут от нас активных действий. Вот здесь. Не доезжая до артиллерийских казарм.
