Ты будешь моей женой!

Анна Гецр

Ты будешь моей женой!

Пролог

– Лера, давай поговорим!

Я молчу, стою у окна и ногтем рисую узоры от запотевшего дыхания. Красиво, кстати, получается. А когда-то мы рисовали всей семьёй сердечки на окне. Семья… Я поверить не могла, что её больше нет.

– Лера, ты меня слышишь? – голос Демьяна становится всё громче, а у меня внутри всё сжимается.

– Слышу, у Алисы день рождения через две недели, может, после него? Не надо думать, что я ничего не вижу и не слышу, я знаю, что её зовут Вика!

Поворачиваюсь, а муж опускает голову.

– Прости, наш брак был ошибкой с самого начала, ты знала, что я тебя никогда не любил!

Закусываю губу… Я знала это, но одно – делать, знать, а другое – услышать собственными ушами. Что же ты натворила, Лера… Что…

Глава 1

– Нестерова, можете задержаться?

Я вздохнула. Классная руководительница Дениса, Полина Антоновна, была недовольна всем, как всегда.

Уже второй класс, а она всё сильнее и сильнее придиралась к сыну, и ни подарки, ничего не помогало, я до сих пор не могла понять причину такого отношения.

– Валерия Дмитриевна, скажите, воспитанием Дениса кто-то вообще занимается?

Я вздохнула.

– Полина Антоновна, скажите, у Дениски какие-то проблемы с успеваемостью?

Классная руководительница сына закатила глаза.

– Дениска… Валерия Дмитриевна, ему восемь лет, он взрослый! Какой Дениска?

– Полина Юрьевна, скажите, пожалуйста, Денис вам чем-то не нравится?

Учительница прищурилась.

– Мне не нравится поведение Дениса, вы знаете, что он Олесю за косу привязал к стулу?

Я вздохнула. Вот оно, в чём дело, Олеся – её внучка, тронули кровиночку, а Олеся и Денис почему-то не сдружились с первого дня, хотя с другими детьми сын очень быстро нашёл общий язык…

Я, вздыхая, убирала Алисины игрушки в корзину, дочка радостно бегала по детской, раскидывая свои многочисленные куклы «Лол», а Денис вяло ковырялся на кухне с отбивной и картофельным пюре. Последнее время он вообще был каким-то не таким, что мне не нравилось и за что я очень сильно переживала.

– Ешь, набирайся сил! Скоро папа придёт!

Денис поднял на меня глаза. Как у отца, выразительные карие, почти чёрные.

На секунду в сердце кольнуло, а на душе щемила тоска. Больно… Я сама не понимала почему. Может, потому что его отец уже вторую неделю подряд задерживается на работе и спит, отвернувшись от меня к стенке, ссылаясь на усталость, что после смерти Евгения Владимировича стало очень трудно. А может, потому что от него пару раз пахло женскими духами… Да что там пару раз, в стиральной машине на вороте рубашки я нашла след от оранжевой губной помады, даже не от красной, а от оранжевой. Невидимая соперница хотела показать, что она яркая и амбициозная и не намерена так просто сдаваться, что мне его не отдаст, а я, если честно, и не боролась, я устала почти девять лет за него бороться… Девять лет…

Евгений Владимирович… Это был мой свёкор, человек с большой буквы, которого мне так не хватало, со смертью которого моя жизнь, если бы не дети, стала похожа на ад.

Юлия Филипповна, моя свекровь, с первого дня показала своё отношение ко мне, как шестнадцатилетняя Лера попала в их интеллигентную зажиточную семью. С каким презрением на меня смотрела эта красивая молодая женщина с длинными волосами! Блондинка, розовый маникюр, красивая розовая помада, умело подведённые, накрашенные дорогой косметикой глаза – и тут я и моя пьяная мама на фоне этого контраста, а у двери – пьяный папа, весь в наколках и тельняшке… Это был самый настоящий мезальянс, как любила повторять покойная бабушка Демьяна. Да я и сама всё понимала, поэтому молчала до последнего, как партизан, видя, кто я, а кто Демьян.

Только спустя время, когда родилась Алиса, и от которой меня так оговаривали свекровь и муж, я поняла одну вещь: что Демьян на мне женился – это была инициатива Евгения Владимировича. Даже не потому, что его могли посадить, никто бы из алкоголиков-родителей не вступился бы за глупую девочку, а потому, что ему было меня жаль, и он видел во мне дочь…

А сейчас его больше не было, и заступиться за меня тоже было некому. Родители давно спились, больше, кроме детей, у меня никого не было, Юлия Филипповна мне так и не стала близким человеком, а Демьян всё больше и больше от меня отдалялся, что бы я ни делала.

Я очень любила мужа. Прошло восемь лет, моя любовь не угасала, только взрослее с каждым годом, я всё больше понимала, что Демьян позволял себя любить, но меня не любил никогда.

Выкупав Алису и Дениса, я, укладывая их спать, поправляла сыну одеяло, моя принцесса уже спала, как сын тяжело вдохнул.

– Мама, скажи, почему папа нас разлюбил? У него новая семья? В школе разное говорят! Почему так? Он никогда нас не купал и не готовит нам кушать, не проводит с нами выходные, мы всегда с тобой, мама, почему так!!!!

Я закусила губу, Денис так серьёзно смотрел на меня, что я не сразу сообразила, что сказать. У нас была очень красивая семья, всё так ярко и красиво, а на деле… Мне хотелось расплакаться, до боли… Пока был жив отец Демьяна, он держал сына в руках, но после его смерти Демьян как с цепи сорвался, он совершенно перестал проявлять интерес к детям, только в материальном плане, словно это были алименты и нежелание участвовать в жизни детей, своих родных детей, которых я родила от него.

– Денис, что ты говоришь такое! – я склонилась к сыну и поцеловала его в щёку. – Спи, мой хороший! Папа просто много работает, но он очень нас любит, очень!

– Я не замечаю, вспомни, мы раньше в детскую комнату постоянно ходили! В кафе, мороженое ели, как здорово было! А сейчас… Олеся сказала, что он с мамой её встречается!

У меня потемнело в глазах. Что? Демьян встречается с дочкой нашей учительницы? Сглотнула. Этого просто не может быть. Я не верю. Не верю.

– Сынок, что ты такое про папу говоришь? – дрожащим голосом спрашиваю я, а сама пытаюсь успокоиться.

Может, в этом и есть неприязнь Полины Антоновны ко мне и к сыну… Да нет, это невозможно. Это просто невозможно.

– Я за это ей в глаз и дал, чтобы не говорила ерунды! Она про тебя сказала, что ты меня нагуляла, и папа женился, чтобы его не посадили на тебе, а я не его сын, но я ей сказал, что ты у меня молодая и красивая! А у неё мама старая и страшная!

Я, едва сдерживая слёзы, присаживаюсь рядом с Денисом и крепко прижимаю к себе. Демьян… До чего же ты докатился, так опозорить не только себя, но и опозорить свою семью. Ну что ж, пусть будет так…

* * *

Я смотрела на то, как Демьян уминает отбивные и пюре. Подкладывает себе оливье. Раньше я всегда с такой радостью и любовью смотрела на мужа, любила готовить для него, постоянно что-то пекла, делала, вся квартира сияла чистотой. В автоклаве готовила тушёнку, мариновала огурцы, грибы, любимые помидоры Демьяна… Всегда пекла шарлотку, его профитроли с кремом… Всё, что он любил. Парное молочко, телятину с рынка… Все деньги на вкусную еду и на детей, а мне что остаётся. Корни крашу сама, всё сама, хотя жена богатейшего человека в нашем городе. На фоне Демьяна я скорее выглядела его прислугой, нежели женой.

Сколько я всего делала.

– Лер, всё нормально? А то ты сидишь с таким отрешённым видом!!!

Демьян наконец замечает, что я молчу, обычно он всегда в телефоне, я как предмет мебели, а сейчас пристально смотрит мне в глаза.

Смотрю на него. Какой он красивый, какие у него глаза. Как мне хочется его обнять, подойти к нему, поцеловать, только я знаю, что нельзя. Неужели он правда с дочерью нашей учительницы? Ведь дети не умеют лгать. Как он мог… Да, я всегда знала, что он так сильно меня не любит, как муж должен любить жену, но мы все из одного небольшого городка, все друг у друга на виду. Нестеровы – богатая семья, Евгений Владимирович много лет занимается золотом, после него на его место встал Демьян, а Юлия Филипповна – не просто богатая бездельница, а основатель английской школы, лицея, в котором учатся дети богатых родителей, в том числе и наш сын.

Только Юлия Филипповна – странная бабушка, она, в отличие от мужа, никогда не испытывала к детям особо трепетных чувств, ограничиваясь хорошим подарком или равнодушным поцелуем.

Вот почему у Полины Антоновны такое отношение… Пазл складывается.

– Да всё хорошо! – вздыхаю я, зажав ладони между ног.

Проще сказать, что всё хорошо, чем объяснить, каково это на душе – знать, что твой муж спит с другой, что ты для него никто, пустое место, как и для его матери и друзей.

Со стороны кажется, что у меня что-то болит, а у меня правда душа болит, сильно болит. Кто бы знал…

– У тебя болит что-то? Странно ты как-то себя ведёшь сегодня!

Поднимаю на него глаза. Хочется не просто кричать, а выть на луну, орать, рыдать, но привыкшая с детства к нечеловеческим условиям жизни с алкоголиками, я умею держать себя в руках. Умею молчать, хоть иногда до боли ногти впиваются в ладони.

– Нет! Дема, скажи, ты хочешь от нас уйти? Только давай правду, без всей этой драмы и пафосной хрени!!!! Правду!

Я не знаю, зачем я это спросила. Всегда сдержанная, спокойная, а тут что произошло, сама не понимаю.

Может, устала столько лет молчать, устала от того, что я просто Лера, что меня даже женой не считают, так – домашний обслуживающий персонал…

– Лер, что ты вообще говоришь? Тебе заняться нечем? Мама как раз просила, чтобы ты приехала к ней перед восьмым марта, помыла окна, чтобы чужого человека в дом не брать! Ты от безделья маешься, не знаешь уже, куда деть себя! Вот съезди маме, помоги!!!!!

Кровь приливает к моему лицу. Вот как… Потрясающе. Что ж, я правда забыла, где моё место. Встаю из-за стола.

– Дема, Алиса в садик ходит, я думаю, что пора выходить мне на работу! А точно не у Юлии Филипповны окна мыть, да и высоты я боюсь, дома еле мою, ты знаешь об этом прекрасно!!!!!

Красивое лицо мужа меняется на глазах.

– Не понял? К чему такая надобность!? Я хорошо зарабатываю, в деньгах мы не нуждаемся, так что происходит!!!!!! Какая работа? Кто еду готовить будет, дом прибирать!!!!!

Я усмехаюсь.

– Я просто человек, женщина и хочу работать, хочу видеть людей, а не автоклаву и банки с огурцами! Ты общаешься с людьми, ездишь везде, чем хуже я? Ты меня за человека не считаешь, как и мама твоя! Она меня эта называет! Я детей тебе родила, Демьян, я твоя законная жена, смею напомнить, что мы в браке, я не сожительница!