Необитаемый человек

– И мое желание выполнить могут? – заглядывая в бутылку, спросил Барт.

– И твое, коли сердцем ты чист.

– Арх! А ведь так многообещающе все начиналось, – икнув, прохрипел пират. – Ну и как ты в том каменном саду оказался? Там же кругом головорезы снуют, хлеще моих.

– Я не бывал там. По рассказам, да по книгам монастырским знаю, – погладив Рахиль по вьющимся волосам, добавил старик.

– Ну и что у тебя за желание? – шмыгнув, спросил Барт.

– Вылечить ее хочу, – опершись на клюку и печально глядя на ребенка, ответил он. У нее ведь не только слепота. На этого агнца Божьего столько хворей наслано от рождения, что пятерым не вынести. А если одного желания мало будет, так я жизнь свою на здоровье ее выменять попрошу. Пусть приберут меня, старого дурня, а она пускай выправится. Да в мир этот падший любовь и свет Божий прольет.

– Звучит как горячечный вздор. Хотя после фокуса с моей раной я готов поверить и в твои камни. Только объясни мне, недалекому, почему девчонка других лечит, а себе помочь не может? Да что там лечит, она этот тонущий в дерьме мир на краю смерти удерживает, а недуг свой на плечи твои взвалила, – швырнув в стол пустую бутылку, спросил Барт.

– Видать, не может. А может не хочет. Не знаю я, – тягостно вздохнув, сказал старик. – Зато знаю, что я этого хочу. И верю, что могу.

– Ну Марканд, так Марканд, – прохрипел Барт. – Я высажу вас в бухте, на восточном берегу Скрибы. Дам еды, денег. С вами пойти не смогу, там каждая мундирная крыса меня в лицо знает. Давно норовят вздернуть. Много я им крови попил.

– Нам и этого хватит! – благодарно склонив седую голову, сказал Яков. – Даст Бог, еще свидимся.

      К утру корабль Барта, обогнув скалистые берега темного полуострова, бросил якорь близ песчаной бухты.

– Шлюпка готова, Кэп! – заглянув в капитанскую каюту, сказал боцман.

– Пора! – прохрипел Барт, затягивая ремень на засаленных штанах.

Гаспар поднял на руки спящую Рахиль и шагнул к двери. Следом, опираясь на деревянную клюку, последовал старик Яков.

      Спустившись в лодку под всплески весел, рыцарь проводил взглядом удаляющуюся фигуру Барта, хмуро стоящего у борта. На прощание капитан поднял вверх руку и исчез в сизой дымке утреннего тумана.

      Нос лодки уткнулся в мокрый песок, и несколько матросов, соскочив в воду, подтащили ее на берег. От удара кормы о сушу Рахиль проснулась. Открыв белесые глаза и нащупав руку старика, девочка с тревогой закрутила головой.

– Все хорошо, милая! – погладив по спине ребенка, сказал Яков и, найдя свою клюку, кряхтя поднялся.

      Сойдя на берег, трое простились с матросами Барта и не спеша побрели по узкой дороге, ведущей вглубь полуострова. Пройдя четверть мили, Гаспар вдруг остановился и тяжелым взглядом прошелся по притихшему вокруг лесу. Где-то слева хрустнула ветка. Рыцарь молниеносно выхватил меч и заслонил собой девочку.

– Стой спокойно, здоровяк, и останешься жив! – раздался наглый голос из чащи. Мгновение спустя, со всех сторон показались небритые отекшие лица разбойников. Двое в руках сжимали взведенные арбалеты. Пятеро были вооружены топорами.

– Мы просто нищие путники! – заговорил отец Яков. – Что вам с нас взять, ребятки? Клюка, да сверток хлеба – все наше богатство. Позвольте нам пройти.

      Один из разбойников, тучный детина с пышными усами, внимательно окинул взглядом всех троих:

– Нет, старик, клюка и твоя котомка нам, конечно, ни к чему, а вот доспех этого верзилы нам пригодится. Да и девчонка у вас, я смотрю, совсем слепая, для сбора милостыни в самый раз. Скидывай доспех, болван! И девчонку сюда, живо!

      Гаспар покосился на арбалеты.

«Кольчуга не выдержит. Пробьют» – метнулась мысль в голове рыцаря. – “Даже если не погибну сразу, раненый могу не осилить мерзавцев”.

Но отступить Гаспар не мог. На кону был смысл его жизни и живой Бог, прячущийся за его спиной.

– Кажется, ты не понял, что с тобой не шутят! – глядя на вскинутый меч Гаспара, сказал усатый толстяк. – Не хотелось бы делать дырки в такой хорошей кольчуге, но ты не оставляешь мне выбора. Опусти оружие! Живо! – заорал главный. Однако рыцарь не шелохнулся.

– Валите его, парни! Только аккуратно, – проверив на остроту лезвие топора, добавил он.

      Гаспар, готовясь принять залп арбалетчиков, захлопнул забрало шлема и двумя руками стиснул рукоять отцовского меча.

–Эй, вы! Слабоумные дети шлюх! Уберите-ка пальцы с курка, не то придется каждого наградить парой отменных культей, – раздался голос где-то позади.

      Арбалетчики нервно перевели орудия в сторону незваного гостя и сразу же их опустили.

– Какого черта тебе надо?! – шагнув вперед и закинув топор на плечо, недовольно спросил толстяк.

– Эти ребята со мной! – раздался уже знакомый хриплый голос, и позади Гаспара и его спутников показался вальяжно шаркающий по дороге Барт.

– Что-то они не очень похожи на моряков! – сплюнув, сказал усатый.

– Зато ты здорово похож на жирного полудурка, желающего покататься насаженным жопой на мачту. – Шагнув в сторону расступающихся разбойников, сказал Барт.

– комиссару не долго на каторге гнить, – опуская топор, хмыкнул усатый. – Будь уверен, когда мы его вытащим, он с тебя еще спросит за все дерьмо, что ты тут творишь. Твоя территория – море и порт. А город – наш! – брезгливо вскинув верхнюю губу, добавил толстяк.

– Так вот и проваливай в город из этого леса, свинячий хер, пока мои ребята не пустили твою вонючую тушу на мыло! – оскалив прокуренные зубы, прошипел ему в лицо Барт.

      Толстяк, скривив лицо в беспомощной злобе, нервно кивнул своим, после чего вся банда скрылась в придорожном кустарнике.

– Впечатляюще, – вставляя меч в ножны, произнес Гаспар.– Никогда не думал, что можно выиграть бой обычной болтовней.

– Для человека, в ком должна торчать дюжина арбалетных болтов, ты не слишком-то щедр на благодарность, – подтягивая штаны, ухмыльнулся пират.

– Спасибо сынок, – произнес старик Яков, взяв Барта за рукав. – Спас ты нас. Не чаял я уж от этих душегубов живым уйти.

– Почему вдруг решил за нами податься? – глядя сверху вниз на Барта, спросил крестоносец.

      Пират взглянул на беспомощную Рахиль, пытавшуюся нашарить руку старика.

– Пропало у меня желание море укрощать, – посмотрев куда-то вдаль, прохрипел Барт. – Грабить, убивать, набивать карманы и брюхо? А потом что? К нему ведь потом,– переведя взгляд на небо, а затем на девочку, добавил он.

– Ты мне казался глупее, – подхватив на руки Рахиль, сказал Гаспар. – Стало быть грехи замолить решил?

– Богомолец из меня хреновый, – отхлебнув из фляжки и сморщившись, прохрипел Барт. – Скорее искупить,– демонстративно поправив на поясе саблю, добавил он.

– Ну, значит, добро пожаловать в наш крестовый поход, – похлопав по спине Барта тяжелой ручищей, сказал Гаспар.

– Стало быть в Марканд нам всем по пути? – стягивая узелок с пожитками, весело спросил Отец Яков.

– Стало быть по пути, – снова взглянув на девочку, тихо сказал Барт.

– Забери у старика вещи и не отставай! – строго сказал рыцарь и зашагал вверх по дороге.

Двинувшись вслед за крестоносцем, Барт поднялся в гору и, обернувшись, словно прощаясь, взглянул на искрящуюся на солнце синеву моря, где на пенистых волнах тоскливо маячил парусами покинутый им корабль.

Глава 3

      Переход по извилистой лесной дороге сюрпризов больше не принес. Впереди показались высокие деревянные ворота, охраняемые парой солдат, лениво отгоняющих от себя надоедливую мошкару.

– Эти крысята вроде были сговорчивыми, – глядя на стражу, прохрипел Барт.

– Думаю, лишних вопросов задавать не станут, – снимая с пояса тяжелый кошель, добавил он.

– Надеюсь, от тебя и твоей репутации не будет проблем? – покосившись на пирата, спросил Гаспар.

– Благодаря моей репутации ты все еще болтаешь, а не лежишь на лесной дороге голый и мертвый, – шагнув в сторону солдат, прохрипел Барт.

– Стой, кто идет?! – выпрямившись, закричал один из стражников.

– Ну что ты так орёшь? – заговорчески озираясь, прошипел Барт. – Сейчас же сюда сбегутся все ваши остолопы и все испортят.

– Ничего себе, кто пожаловал! – ткнув локтем в бок товарища, сказал второй солдат. – Старый пройдоха сдаваться пришел.

– Нет, сегодня я занят, да и у вас на вечер важные планы.

– Ну и какие же? – положив ладонь на рукоять клинка, спросил стражник.

– Вино, кабак и шлюхи, – бросив увесистый кошелек в руки солдата, сказал пират. – Все в лучших традициях черного Барта.

– Ладно, проходите, только живее, – убирая за пазуху кошель, буркнул солдат. – С минуты на минуту смена придет.

– Уже уходим, – прохрипел Барт и, кивнув Гаспару, шагнул в приоткрытые ворота.

      Город бурлил полуденной суетой. Гаспар и его спутники, подхваченные шумной толпой, неспешно поплыли вдоль узких торговых рядов, пропахших рыбой и пряностями. Оттеснив одного из торгующихся, Барт взял со стола черную куфию и, покрутив ее в руке, щедро отсыпал ее хозяину медяков. Надев тряпичный головной убор, пират скрыл часть своей приметной физиономии, замотав ее тряпкой.

– Теперь ты вылитый степной разбойник, – покачав головой и отвернувшись, сказал Гаспар.

– Главное, уже не морской, – поправляя на глазу повязку, ответил пират. – Какие у нас планы?

– Нужно провожатого найти, – пригладив усы, сказал Гаспар. – Земли на западе дикие, малоизведанные. Сами мы Марканда не отыщем.

– Провожатого?! На кровавый запад? – удивленно выкатив свой глаз, прохрипел Барт. – Ну давай, а я пока загуляю в местной таверне на месяц-другой. Устанешь искать – заглядывай.

– А что ты предлагаешь? – неловко осматриваясь по сторонам, недовольно спросил рыцарь.

– Поговорю с главным барыгой – контрабандистом, если у кого и есть подвязки или карты какие, то только у этого хрыча. Ждите меня там, – кивнув на засаленную дверь таверны, сказал Барт. – Если через час не вернусь, значит я вам уже не помощник, – покосившись на проходящего мимо стражника, добавил он.

– Пусть Господь тебя сохранит, – перекрестив пирата костлявой рукой, сказал отец Яков.

– Идемте, отец! – хмуро сказал рыцарь и, подхватив Рахиль на руки, направился к двери с выбитыми на ней двумя пивными кружками.

      На первом этаже постоялого двора, где располагалась таверна, сегодня было на редкость тихо. Устроившись за широким столом, Гаспар достал из–за пазухи мешочек с медяками и бросил на стол.

– Что желают достопочтенные господа? – услужливо обратился к ним хозяин.

– Нам похлебку и вина, еще мяса и что-нибудь сладкое для нее, – усаживая Рахиль на стул, сказал Гаспар.

– Сию минуту! – склонившись, любезно ответил тот.

– Маловато посетителей в обеденный час, – пошевелив усами, сказал рыцарь.

– Да, вы правы, сегодня как сговорились, – окидывая взглядом полупустой зал, ответил хозяин. – Завсегдатаи тут, люди с сомнительной репутацией, сегодня, видимо, облавы или еще что, – пожимая плечами, добавил он и пошел к стойке.

      Через сорок минут дверь таверны заскрипела, и внутрь вошел Барт.

– Нам чертовски повезло. Выкупил последнюю, – бросив на стол помятую карту и грузно опустившись на стул, прохрипел пират. – Принеси мне рома, старина! Глотка пересохла от пыли, – хлопнув в ладоши, крикнул он тавернщику.

– Я здесь не вижу Марканда, – внимательно скользя по бумаге, сказал Гаспар.

– Ну так дай старику кусок угля, пусть нарисует. Это же он его придумал, – отмахнувшись, сказал Барт.

– Марканд существует, – опустив голову, сказал отец Яков. – Эти карты рисует местный люд. Откуда им знать про заповедные места? Нужно найти того, кто родом оттуда.

– Здесь мы таких не найдем, – сделав несколько жадных глотков из кружки и крякнув, сказал Барт. – Там дикари одни живут, их людьми-то не назовешь. Я как-то взял на абордаж судно с трюмом, набитым живым товаром. Прямиком с запада шли. Решил продать этих голубчиков в порту под Флобером. Так они по дороге друг друга сожрали. Хотя жратва у них была, – покачав головой, добавил он.

– Простите, господа, что вмешиваюсь, – раздался голос протирающего тарелки хозяина Таверны. – Краем уха услышал, что ищете кого-то с запада.

– Есть кто-то на примете? – спросил Гаспар.

– У нас редко бывают оттуда гости, разве что на потеху толпы привозят. Намедни видел как раз такого на площади. Сидел в клетке. Только вряд ли вы от него человеческую речь услышите. Одним словом – дикарь.

– Спасибо, уважаемый! Вы нам очень помогли! – засобиравшись, сказал крестоносец.

– Да что вы! Городские новости – часть моего меню, – улыбнулся тавернщик.

      Спустя четверть часа Гаспар и его спутники были на городской площади. В отдалении, на эшафоте, чернел массивный квадратный силуэт на колесах. Видимо, это и была водруженная на телегу клетка, в которой держали дикаря. Шумная толпа горожан, сновавшая взад и вперед, не проявляла особого интереса к заключенному. По всей видимости, дикарь был здесь уже давно, и любопытство граждан к нему успело остыть.

      Подойдя ближе, Гаспар вгляделся сквозь решетку. В центре клетки сидел изможденный полуголый индеец. Тело несчастного было покрыто ссадинами и ожогами от полуденного солнца. Рыцарь шагнул ближе к прутьям.

– Не подходить! – рявкнул стражник.

      Скрестив на груди руки, шаркающей походкой к солдату приблизился Барт. Шепнув солдату что-то на ухо, пират потянулся к кошельку.

– Двадцать, – заложив руки за спину, произнес тот.

Не спеша пират отсчитал монеты и высыпал их в ладонь заговорчески осмотревшегося охранника.

– Валяй! – прохрипел Барт, взглянув на Гаспара. Рыцарь подошел вплотную к клетке и прислонился к прутьям. От живительной тени, так неожиданно легшей на его обожженное тело, узник открыл глаза.

– Эй, приятель, – начал Гаспар. –Ты, говорят, с запада. Не слыхал ли ты о Марканде?

      Узник поднял усталый взгляд на крестоносца. Показалось, в безнадежной тоске этих глаз мимолетно вспыхнула искра жизни. Спустя мгновение узник снова помрачнел и опустил голову.

– Не хочешь говорить, – кивая, произнес Гаспар. – Понимаю, я ведь по другую сторону украденной у тебя свободы. Если это смягчит твою неприязнь, скажу, что я не один из них, – кивнув на глазеющих горожан, хмуро добавил он. – Я здесь чужак, как и ты. Марканд ищу не для себя, ей хочу помочь. Развернувшись в пол-оборота, Гаспар посмотрел на маленькую слепую Рахиль, с любопытством и осторожностью ощупывающую ржавое колесо телеги:

– Говорят, в Марканде ее можно вылечить.

       Индеец взглянул на девочку и, зазвенев цепями, откинулся спиной на прутья.

– В Марканд вам никто дорогу не укажет. Никто не знает об этом месте, – не глядя на крестоносца, произнес индеец. – Вы никогда его не найдете.

– Откуда же ты про него знаешь? – испытывающе посмотрев на узника, спросил рыцарь.

– Когда-то я сам искал его и нашел, – опустив глаза, с какой-то глубинной горечью ответил тот. – Дорогу к Марканду указывают лишь духи.

– Смог бы нас отвести туда? – понизив голос, спросил крестоносец. Индеец многозначительно обвел глазами окружающую его клетку.

– Если я сумею тебя вытащить, ты отведешь нас? – нахмурив брови, вполголоса спросил Гаспар.

– Если по воле предков ветер свободы наполнит мою грудь, я повинуюсь им и проведу вас до Марканда, – с рутинной невозмутимостью произнес индеец.

– Как твое имя, приятель? – наконец встретившись взглядами с узником, спросил Гаспар.

– Тахо, – спокойно ответил тот.

– Что здесь происходит?! – раздался наглый голос откуда-то сзади. Гаспар обернулся и отошел от клетки. К ним приближался офицер в сопровождении пары крепких солдат.

– Разве я не говорил тебе, олух, чтобы не пускал никого к клетке?! – зыркнув на стражника, рявкнул офицер. – Не хватало еще, чтобы эта тварь отгрызла кому-то пальцы.

– Разве он так опасен? – поравнявшись с капитаном, спросил Гаспар.

– Да, уж поверь мне. Этот паскудник, за три года человек тридцать наших порешил.

– Но за что? – удивленно переведя взгляд с капитана на узника, спросил Гаспар.

– Да кому какая разница за что?! Неужели кому-то интересны его мотивы? Скоро эта тварь получит по заслугам сполна.

– Его казнят?

– Вроде того. Послезавтра вышвырнут на арену. Подохнет прилюдно, под восторженные крики толпы.

– Можно ли выкупить этого узника? – обернувшись на клетку, спросил рыцарь.

– Выкупить? – с подозрением посмотрев на Гаспара и его спутников, спросил капитан. – Что значит выкупить?

– Не поймите превратно, – подхватив разговор, прохрипел Барт. – Один очень влиятельный господин, из района знати, послал нас разузнать, нельзя ли выкупить этого мерзавца для его личных, но весьма жестоких забав. Зная особый нрав господина, боюсь даже предположить, какой чудовищной смертью окончит жизнь этот дикарь, – покачивая головой, добавил он и покосился на клетку.

– Да ваш господин садист? – ухмыльнувшись, сказал капитан. – Не одобряю подобные забавы, но в случае с этим ублюдком, убившим моих людей, я вовсе не прочь, чтобы он сдох самым мучительным образом. Вот только боюсь, я не решаю этих вопросов. Обратитесь к распорядителю игр. Он сейчас вон в том здании возле ратуши.

Капитан указал в сторону каменного домика, украшенного развевающимися красными флагами.

– Благодарю вас, сударь! – прижав руку к груди и слегка склонив голову, сказал Барт.

– Успеха! – ответил офицер и чеканящей походкой направился в сторону городских кварталов.

– Решил нас угробить?! – зыркнув на Гаспара, прохрипел Барт. – Главного преступника он выкупить решил! С твоей простотой мне больше ни к чему скрывать рожу, все равно повесят.

– Без этого парня до Марканда нам не добраться, – бросив взгляд на клетку, сказал Гаспар.

– Да неужели?! – сплюнув под ноги, сказал пират. – Это он тебе сказал? И почему, стоя одной ногой в могиле, все вдруг делаются такими незаменимыми?

– Ты прав. Но других вариантов у нас нет. Придется рисковать, – ослабляя душный воротник, произнес Гаспар.

      Вздохнув, пират неодобрительно покачал головой и, поправив на лице повязку, неохотно зашагал в сторону ратуши.

      Распорядителя долго искать не пришлось. Войдя на просторный мощеный двор, Гаспар и его спутники столкнулись с ним у самого входа.

      Распорядителем оказался толстый коротышка, пафосно расхаживающий по двору, и деловито раздававший указания тощим рабочим.

– У вас ко мне дело? – недовольно оглядев Гаспара и его спутников, спросил тот.

– Да, господин, – шагнув вперед, сказал Гаспар. – Я бы хотел обсудить с вами выкуп того бедолаги, что жарится в клетке на площади.

– Дикарь с запада? – вскинув брови, спросил распорядитель. Этого ублюдка я отпустить не смогу даже за все деньги казначейства. Преступник должен ответить за злодеяния. Послезавтра его выведут на арену, и выйдет он оттуда в мешке и, скорее всего, по частям.

– Никаких шансов выжить? – подбоченясь, спросил рыцарь.

– Это казнь, уважаемый, а не испытание, – покачал головой коротышка. – Для этого подонка чуда не предусмотрено.

– А если его чудом стану я? – надевая шлем, спросил крестоносец.

– О чем это вы? – недоуменно спросил распорядитель, взглянув на рыцаря.

– Я заплачу вам двадцать серебряников и выйду на арену вместо индейца. Лично вам ведь все равно, кто там сдохнет верно? А серебро никогда не бывает лишним.

– Да вы в своем уме? – побледнев, прошипел коротышка. – Да если об этом узнают, я сам подохну на арене раньше, чем пропоет петух.

– Не суетитесь, – спокойно сказал рыцарь. – Заключенный выйдет на арену в ржавом побитом шлеме, никто не заподозрит подмены. Вам беспокоиться не о чем. А деньги хорошие, согласитесь?

– Вы безумец! – встревоженно озираясь и переходя на шепот, произнес коротышка.

– Рыбий потрах! Это что еще за идея?! Решил себя на индейца полудохлого выменять? Мы так не договаривались! Я не поведу этих калек один! – брызнув слюной, прохрипел пират.

– Заткнись, – бросив косой взгляд на Барта, сказал рыцарь. – Поведешь!

      Коротышка нервно жевал губы.

– Соглашайтесь! – сняв с пояса тяжелый мешочек с монетами, сказал крестоносец.

– Черт вас побери, – жадно глядя на мешочек, прошипел коротышка. – Вы же понимаете, что покупаете собственную смерть?

Проигнорировав вопрос, Гаспар вложил в руку распорядителя кошель.

– Ладно. Я все устрою, – убрав деньги за пазуху и заговорчески осмотревшись, сказал коротышка.

– Договорились, – снимая шлем, сказал Гаспар. – Сегодня ночью ваши люди проведут пленника через западные ворота. Там их встретит мой приятель, – кивнув на ошарашенного Барта, добавил крестоносец.

– Хорошо, – вглянув на пирата, сказал распорядитель. – Но вы, сударь, должны будете остаться здесь, – переведя взгляд на рыцаря, продолжил он. – Я буду вынужден заключить вас под стражу в лудусе. Прямо сейчас.

– Да, я понимаю, – согласно кивнул Гаспар.

– Прощайтесь, – нервно осмотревшись, сказал коротышка.

      Гаспар подошел к своим.

– Ты что творишь, сукин сын?! – выпучив на Гаспара свой единственный глаз, прохрипел Барт.

– Ты доведешь отца Якова и Рахиль до Марканда, – ткнув пальцем в волосатую грудь пирата, сказал крестоносец.

– Раздери тебя гром! Я старый одноглазый пьяница, а не герой! Я вызвался тебя поддержать, а не делать все самому!

– Гаспар, да что на тебя нашло? – вмешался старик. – Дался нам этот индеец. Мы и сами дорогу найдем.

– Скитаться по диким землям в поисках таинственного Марканда – затея не из лучших. Если вы еще не забыли, у нас на хвосте висят убийцы. Нельзя терять ни минуты. Индеец отведет вас в Марканд.

– Да какого хрена ты ему поверил?! Мать его на рею! – возмущенно всплеснул руками Барт.

– Потому что кроме веры у нас ничего нет. Тебя я не призываю верить ему. Держи ухо востро, старый волчара! Сбереги их! – потрепав пирата за плечо и взглянув на девочку и старика, сказал рыцарь.

– Время, господа! – послышался голос коротышки.

      Гаспар обнял Рахиль, кивнул опечаленному старику и, коснувшись кулаком плеча Барта, направился вслед за распорядителем.

Глава 4

      Окруженный высоким забором медный рудник Скрибы гремел кирками и лопатами. Сотни заключенных, кашляя и отплевываясь, вгрызались в неуступчивый грунт, поднимая в воздух столпы удушающей пыли. Со стороны жилых бараков приблизилась жилистая фигура бородача, толкавшего впереди себя ручную тележку. Опрокинув свою поклажу, человек скривился в мучительной гримасе. Навстречу ему вышел одутловатого вида здоровяк в распахнутой гимнастерке и засаленном галифе. Надсмотрщик по фамилии Кобылин, или комиссар, как звали его заключенные, сам был таким же каторжником, но, ввиду авторитета среди себе подобных, был приставлен следить за порядком и производительностью. Будучи еще свободным, этот человек, умудрился подчинить себе все городские банды, став единственным теневым королем Скрибы, однако истинным ее правителям такое соседство пришлось явно не по нраву. Власть имущие упекли Кобылина на каторгу. Проснувшись в один прекрасный день в старом руднике, обнесенном трехметровым забором, комиссар затаил в своей темной душонке жажду мести, щедро приправленную желанием побега.

– Ну что там, сиплый? – сморкнувшись на камни грязными соплями, спросил Кобылин.

– Пробили, мать его ети! – восторженно оскалив частокол гнилых зубов, сорванным голосом ответил тот.

– Повезло тебе, мурло, – хмыкнул здоровяк. – Еще один день, и я бы отправил тебя гнить в самую пыльную шахту.

– Обижаешь, комиссар! Я же сказал, что знаю, где этот чертов сливной канал! Я еще мальцом там шлялся. Батя, покойный, обходчиком был.

– Уверен, что он на побережье ведет?

– Да чтоб меня на черен насадили, если не так!

– Да для тебя это, небось, только в радость, – сплюнув сквозь зубы, процедил комиссар. – Смотри у меня, сиплый! Со мной ведь пойдешь! Если на побережье не выведешь, задавлю, как последнюю собаку.

– Все будет в ажуре, командир! – поднимая тележку, сказал сиплый. – Еще пару заходов, и лаз будет готов.

– Аккуратнее там! – рыкнул комиссар. – Дыру прикройте и забросайте камнями! И не вздумайте трепаться с кем-то! Сорвется побег – лопатой вас, козлов, зашибу и в шахте завалю мусором. Ты все понял?!

– Да понял, понял! – закивал сиплый.

– Завтра уходим, – нервно осмотревшись, зычно произнес Кобылин и пошлепал вниз по пыльной дороге.

      В полдень следующего дня, во время пересменки, комиссар и две дюжины его подручных, вооруженные кирками и лопатами, приблизились к тщательно замаскированному лазу. Кряхтя и озираясь, один за другим, каторжники протиснулись в пробитое в земле, зловонное отверстие. До дна сливного канала было метра два. Спускались по куску засаленной веревки, накануне срезанной в шахте. Один из каторжников, замыкающий цепочку беглецов, соскользнул и сорвался. Неудачно приземлившись, заключенный с хрустом сломал ногу. Завизжав, как раненая свинья, несчастный повалился на спину, плюхнувшись в зловонные стоки. Ситуация грозила выйти из-под контроля. Навалившись на раненого, Кобылин несколько раз ударил того по лицу, после чего вдавил его голову в сточную жижу. Через несколько секунд отчаянное сопротивление стихло, и несчастный обмяк.