Исцеляющий Свет сказок Рода. Сборник Психологических Сказок

Насладившись дивным ощущением от объятий своего Ангела Хранителя, Талина вновь обратила свой взгляд на следующий фрагмент зеркала, расположенный в правом, верхнем углу.

В отражении зеркала отразилось питейное заведение, в котором распивали спиртные напитки мужчины разных возрастов. Они вели себя неподобающим образом. Вокруг стоял туманом отвратительный смрад, заслоняя от Талины отражение зеркала. Талине стало противно смотреть на это, её показалось, что она слышит внутренним слухом отвратительное хрюканье свиней. Талина хотела было отвернуться от отражения, но что-то изнутри её самой сказало ей: «Не осуждай, не суди, смотри дальше».

Талина, пересилив отвращение, внимательно всмотрелась в туманное отражение зеркального фрагмента. Она увидела в дальнем, правом углу питейного заведения одинокого мужчину, сидящего за одним из столов. Перед ним стояло уже несколько выпитых кружек, он допивал очередную, обхватив свой лоб руками. Внутри его сердца чувствовалась тупая, режущая боль, которая словно обручами сковывала его грудь.

Многие из посетителей питейного заведения подходили к нему и звали за свои столы, кто-то просто присаживался ненадолго рядом, по-дружески хлопал его по плечу. Мужчина был безучастен ко всем, словно не замечая вокруг никого и ничего, пока один из мужиков не подошёл и не сказал ему:

– Что ты раскис, распустил тут нюни, словно девка красная. Не одна твоя зазноба в мир иной ушла. Мужик ты, или баба плаксивая? Пойдём к нам за стол, нечего тут в соплях собственных тонуть. Эка невидаль.

Мужик, грубо схватив одинокого мужчину за плечи, попытался поднять его с лавки, намереваясь сподвигнуть его подняться и присоединиться к его компании. Одинокий мужчина вдруг резко поднялся и, грубо оттолкнув нарушившего его одиночество человека, со всего маху двинул ему по лицу кулаком и гневно прокричал:

– Да что вам всем от меня надо? Сказано тебе: «Не лезь не в своё дело!»

Тут чуть не разгорелась пьяная драка. Благо, что остальные посетители питейного заведения схватили под руки того, что так настырно приглашал к своему столу и держали его впятером, пока второй не вышел, направившись шатающейся походкой куда-то по дороге, прочь от питейного заведения. Вскоре он дошёл до колодца, достал из него ведро воды и, вылив его себе на голову, отправился к своему дому.

Талина, следившая за всем происходящим, вновь почувствовала, как боль утраты мужчины отзывается в её собственном сердце пульсирующими, сжимающимися толчками. Она закрыла глаза, трижды глубоко вдохнув и протяжно выдохнув, вновь обратила свой взор в зеркальное отражение.

Она увидела, как мужчина зашёл во двор своего дома. Во дворе царил беспорядок. Где-то валялся топор, где-то развалилась поленница дров. Мужчина споткнулся о пустое ведро, чертыхнулся и зло пнул его, отчего ведро зазвенело и покатилось по двору. Дверь в дом открылась. На пороге его встречала матушка.

– Господи, сынок, Ильюшенька, молюсь за тебя, молюсь, а ты все никак не оклемаешься. Дай Бог тебе сил, пойдём в дом.

– Отстань, мать, я тут посижу, во дворе свежее, – ответил он и с трудом бухнулся на лавку возле дома, едва не свалившись с неё.

Мать покачала головой и, отправившись в избу, упала на колени пред иконою Богородицы и взмолилась:

– Избави, Господи, сына моего Илью от кручины, не виновен он в смерти Дарьюшки, а мается. Пресвятая Дева, обрати взор свой на сына моего, укрой его своим покровом. Господи, спаси и сохрани!

Тут дверь в избу отворилась, и в дом ввалился Илья.

– Хватит, мать, рыдать, сердце мне надрывать, да на коленях ползать! Что от этого толку? Дарью этим не вернёшь.

Мать, встав с колен, перекрестилась, подошла к сыну и строго так, но с материнской любовью, посмотрев на него печальным взглядом, сказала ему.

– Опять что ль завтра на кладбище пойдёшь? Дарье своей покоя не даёшь, сердце своё кручиной сковываешь. Сходил бы ты, сынок, в Храм Божий в воскресный день! Бог даст, попустит тебя кручина твоя.

– Дарью мне это не вернёт, а без неё мне жизнь моя не мила, не нужна мне такая жизнь. Не пойду, мать, я в храм. Может, и вовсе нет его – Бога твоего. А коли, Он есть, пусть расскажет мне, за что мне это.

– Опомнись, Сынок, не гневи Бога, у каждого из нас своя судьба. Жизнь, Богом данную, ценить надо. В какую бы яму судьбинушка тебя не завела, Господь милостивый всегда поможет. Вера нужна. Без веры как жить?

– Да что ты, мать, заладила? Про Бога мне плетёшь и плетёшь. Дарью этим не вернёшь. Ну и пусть кручина и горе Душу мою съедают, сердце надрывают, ничего мне больше не надобно, ничего от меня не осталось уже, и жить я не хочу, сдохнуть бы быстрее.

Покачала мать головой, перекрестилась, вновь к Господу о помощи взывая, да говорит сыну:

– Ложись, сынок, спать, я тебе там устелила. Отдохнёшь, а завтра поутру сходи, воды принеси, да дров бы надо наколоть. Батюшка твой как нас покинул, так и некому, окромя тебя, мужские дела делать. Я-то батюшку твоего отпустила. Бога не гневила, придёт время, смилуется Господь, и тебя попустит.

Сын махнул на мать рукой, улёгся на голую лавку, стоящую прямо подле стола, свечу со стола уронил, потухла свеча, а он, засыпая, всё бормотал: «Уж чем так жить, лучше век одиноким быть».

Мать, подняв свечу, вновь пала на колени пред иконами, продолжала свою молитву за сына, непрестанно крестясь, стоя на коленях кланяясь в пол, к Богу вызывая о помощи.

Тут сменилась картинка во фрагменте зеркальном, и увидела в ней Талина, как Илья поутру к Храму Божьему подошёл, долго у входа стоял и смотрел, о чём-то думал, да внутрь так и не вошёл, повернул от Храма, да и пошёл своей дорогой.

Затем в отражении зеркала новое отражение появилось, как лежит Илья в овраге, голова в крови, жизни в нём нет.

«Господи, помилуй!» – воскликнула Талина, перекрестилась и заплакала. Смотрит она, а в зеркале появились картинки, как рушили церкви, колокола сбрасывали, а после увидела, как сидит у самого купола Храма мужчина, и что-то там то ли чинит, то ли купол чем-то покрывает.

В отражении соседнего фрагмента зеркала рассмотрела она Старца с белой бородой, в монашеском одеянии да с посохом. Шёл он по дороге, молился непрестанной молитвой в сердце своём. Подойдя к самому краю зеркального отражения, он, глядя на Талину, перекрестил её и промолвил: «Благословенна будь, доченька! Бога не гневи, жизнь свою цени. От любви и веры, из страха потери, не отказывайся».

Сказал так Старец, перекрестил трижды Талину, глядя прямо ей в глаза из отражения, после чего, застилаясь светлым, белым туманом, отражение исчезло.

Вспомнила Талина, как когда-то в юности жизнь собственная ей была не мила, как сама от любви отказалась, из страха вновь пережить боль предательства и потерь. «Жизнь без любви, как измена своему собственному сердцу. Прости меня, Господи! Ничего не случится того, чему быть не должно». Талина подняла взгляд свой к небу, помолилась с осознанием, искренней, сердечной молитвой, у Бога от всего сердца прощения попросила.

Облака развеялись, выглянуло солнце ясное, обнимая Талину своими лучами, согревая сердце её, снимая чувство излишней вины, что в сердце её пластом тяжёлым лежал. Плавился пласт тот и исчезал, освобождая в сердце Талины место солнечным лучам.

Возрадовалась Талина, Бога за всё возблагодарила.

Вновь обратила свой взор к зеркалу Правды, посмотрела на фрагмент внизу зеркала. Заструился во фрагменте туман клубами, зашипело что-то, словно кто огонь водой полил, дыма едкого напустил, пожар притушил, а как развеялся дым, так увидела она в отражении фрагмента зеркала следующую картинку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.