С вашего позволения. Мистический женский детектив

С вашего позволения

Мистический женский детектив

Антонина Романова

© Антонина Романова, 2025

ISBN 978-5-0065-9136-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

С вашего позволения

Предисловие

С вашего позволения, разрешите начать. Да, это будет женский мистический детектив, без крови и убийств, возможно скучный, хотя не хотелось бы. Смею утверждать, что детектив – это не поиск преступника, начинающийся страшными событиями и заканчивающийся наказанием. Детектив – это поиск истины, поиск причин почему именно так кто-то распорядиться своей жизнью, поиск правых и виноватых.

Так что дорогие сударыни, дамы, леди и девушки, нам с вами всегда важнее знать благодаря чему происходят события нашей жизни. И ещё очень бы хотелось уметь догадываться, что может случиться в нашей жизни завтра или в ближайшем будущем.

Женская интуиция порой бывает сильней, чем здравый смысл. И сегодня мы не будем искать злодея, а попробуем понять почему все люди такие разные, все, до одного.

Любая мама, впервые взявшая на руки своего малыша, трогая маленькие пальчики и чувствуя запах младенца испытывает вселенскую любовь и невероятное счастье.

Но уже с первых дней, с первого крика, мамы, как хорошие следователи, понимают какой характер у её ребёнка. Свой характер, особый.

Мудрые давно поняли, что характер – совокупность душевных свойств человека, определяемых его врождёнными задатками и свободой воли, ярко выраженным индивидуальным внутренним стержнем.

Потом, по мере взросления, каждая мама ищет в ребёнке свои черты и привычки. И всё чаще начинаем повторять – это у неё от бабушки, а он весь в отца. И если, уж извините за правду, что-то мам не устраивает, она убеждена, что это точно не от неё, а скорей от двоюродной тётки.

Растёт себе ребёнок, растёт, а мамы не оставляют надежду на то, что характер у её дитя будет лёгкий, живой и жизнерадостный. И с огорчением замечает, что внутри родного создания живёт желчная, лживая и даже жестокая личность. Ох, как же досадно…

– И почему? И за что? Я же всё отдала и всё для него делала! Где тот источник, где он всего этого набрался?

Поищем, для того и пишем. Достаются же некоторым бесхитростные и благородные дети, а кому-то бездарные и взбалмошные.

У характера так много лиц: своеобразная печать, клеймо, натура, облик, харизма.

Харизму называют и даром Божьим. А я, с вашего позволения, считаю любой характер Божьим даром, любой. Что дали, с тем и живи. Много дали – хорошо, а немного, то надо добавить самому, заложить основу для потомков. Всё-таки свобода воли есть у всех, выбор за нами.

Наука тоже не молчит, пытается разобраться в характере человека.

Характер – совокупность основных наиболее устойчивых психических свойств человека, обнаруживающихся в его поведении.

Позвольте, а кто обнаруживает? Те, у которых свой характер имеется? Получается – судим друг друга со своим набором психических свойств?

А самое интересное как складываются части каждой новой души, рождённой на Земле. Все ли свойства передаются по роду или Всевышний добавляют и свои капли мёда или дёгтя? В заслугу ли родителям или в наказание?

Вот такой детектив ещё никто не написал, да и я не смогу. А объяснять всё тяжелым детством или психической травмой самое простое. А всё гораздо сложней и гораздо интересней. Начнём, пожалуй, а то люблю поболтать, характер ещё тот…

По народным приметам одевающей утрости,

Ах, как хочется света, ах как хочется мудрости…

От мерцания звёзд и до снега сверкания,

Ах, как хочется ясности всепонимания…

Глава 1. Братья

В ритуальном зале морга было очень тесно. Андрей давно болел, отказала поджелудочная, но ковид добил его окончательно.

Возле гроба стояла почерневшая вдова и двое её сыновей с жёнами. Все, кто когда-либо работал на фирме у Андрея, друзья детства и просто знакомые собрались сейчас здесь попрощаться с этим сильным и волевым человеком. Тихо перешептываясь, вспоминали его упорство и умение брать всё на себя. Не было только его брата близнеца Алексея.

Младший сын усопшего Никита начал говорить, стараясь напомнить всем о заслугах отца, но его почти никто не слушал. Продолжали перешептываться, ожидая Алексея.

В самом дальнем углу помещения стояли два сына Алексея – Эдик и Гарик. В сторону гроба они не смотрели, повернувшись друг к другу. Два высоких упитанный брюнета казались какими-то лишними здесь. Пухлые румяные щёки горели слишком ярко на фоне тёмных одежд присутствующих. Им бы сейчас было комфортнее в весёлой компании, а не среди мрачных лиц пожилых людей.

– Что теперь с фирмой будет? – шепнула Лиза своему мужу. – Эта парочка разорит вас всех.

– Разорят, – вздохнул Семён. – Барчуки всех продадут. Смотри, а вот и Лёшка.

Высокий растрёпанный седой мужчина протиснулся к гробу и нервно зашмыгал носом. Вдова даже не взглянула на него. Слово взял какой-то большой начальник, постоянный заказчик и друг усопшего. Все притихли в знак уважения и надежды на будущее.

Покойник, как две капли воды похожий на суетящегося брата Алексея, был безмятежен: его больше уже ничего не волновало.

– Лёшка выпил опять? – тихо спросила Лиза.

– Да кто его знает. Он трезвым редко бывает.

– И что, кому теперь фирма принадлежит?

– Раньше была на братьев оформлена, теперь не знаю. Видимо Катерине половина Андрея перейдёт.

– Катя в ваших делах ничего не понимает. Кто-то из сыновей сможет заменить отца?

– Никто, – резко ответил Семён. – Кроме Андрея никто не сможет руководить.

– Ну, пойдёшь на пенсию…

На кладбище Семён с Лизой не поехали. Семья у покойного была большая, и лишних людей им видеть явно не хотелось. Домой вернулись не в самом радужном настроении. Семён сразу уселся за компьютер, а Лиза отправилась на кухню.

Братьев Миролюбовых она знала с первого курса института, со студенческой общаги. Они были настолько похожи внешне, что могли спокойно сдавать друг за друга экзамены, если кто-то не мог встать после весело проведённого вечера. Путала их и Лиза, пока не познакомилась с ними поближе. Андрей, несмотря на все свои мелкие грешки, учился очень хорошо, слыл талантливым будущим архитектором. Женился он на третьем курсе на своей однокласснице Кате. Лиза поражалась его способности за одну ночь сделать проект, сдать его утром и получить высший бал. Но больше всего Лиза уважала Андрея за его неравнодушие. Он влезал во все разборки и утихомиривал самых буйных, нарушавших законы общежития.

У братьев была старшая сестра и мама, про отца они не вспоминали никогда. Одевались они плохо, спасала харизма и чудо родится близнецами. Талантов Андрея хватало на двоих, Лёшка стоял за спиной, не влезая никуда, лишь улыбался и болтал ни о чём. Лёша никогда никому не помогал, но и не ругался ни с кем.

Глядя на них, Лиза ещё тогда задумывалась о существовании души, хотя в их молодости верить во всё такое было не принято. Два совершенно одинаковых тела, но совершенно разные люди, разные характеры. С их старшей сестрой она познакомилась позже. Невысокая, по плечо браться, живая и хитрая, она была совсем не похожа на родственников. Особыми талантами она не обладала, но жить любила, поэтому выучилась на бухгалтера и работа у братьев на фирме. Она лучше всех знала финансовое состоянии фирмы, успевала получить свою долю доходов, и сделала всё, чтобы её дети ни в чём не нуждались.

А дела шли неплохо, заказов хватало, зарплаты росли, хотя и не так, как бы хотелось работникам. Братья держались правила – кому не нравится, те пусть уходят.

После того как братья исполнилось шестьдесят, стало заметно как разрослась семья и какие аппетиты у наследников. Да и работники постарели, поколение бывших советских инженеров потихоньку уходило, кто по здоровью, а кто уезжал ближе к детям. Лиза казалось, что её поколение ещё может поработать лет пять, не больше. Никто не ожидал смерти Андрея. Все знали, что сыновья не потянут такой объём работы, да и талантов им не хватит. Как раньше теперь уже не будет никогда.

– Кишка тонка, – ворчал Семён, не заметив, как Лиза подошла к нему.

– Ты о ком?

– Я обо всех. Старший сын своими делами занят, Никита поумней, но Эдик его съест и не подавится.

– А Лёшка?

– Сопьётся Лёшка.

Чтоб осознать земное бытиё,

Необходимо главное – чутьё!

– Всё будет хорошо! Судьба врачует!

– С чего ты взял?

– Да запросто, я чую!

Глава 2. Драка

С новогодней вечеринки Семён вернулся как-то слишком быстро.

– Что, скучно было? – спросила Лиза, не вставая с дивана.

– Да, кошмар. Приехали Эдик с Гариком, привезли с собой команду – три парня и две девушки. Вели себя, как хозяева.

– Так они и есть теперь хозяева, что ты хочешь…

– Ага, и Никита дал Эдику по морде.

– Что? – Лиза быстро поднялась. – Как это? При всех?

– Да, прямо при всех. Драку разняли, конечно, но на душе погано. Встретили, называется, новый год.

– Ох, Сёма, это плохо кончится.

– Они уже полтора года воюют, как Андрюха умер. У Эдика в городе своё помещение и команда молодых. Он уже сам к заказчикам ходит, просит, чтобы заказы мимо нас шли, в обход собственного отца и всех нас вместе взятых.

– Куда они без вас денутся. У них ни опыта, ни ума, одни понты.

– Ещё как денутся, новых дураков найдут.

– Сём, но ты-то не дурак, сам понимаешь, что на вас всё держится. А Никита что, вас брату продаст?

– У него характер есть, от отца много досталось, но стержень не тот. Харизмы такой даже близко нет, как у Андрюхи.

– Ладно, поживём-увидим. Не расстраивайся, давай чай пить.

Семён лежал в спальне на кровати и смотрел какой-то боевик, но Лиза не могла успокоиться.

Её мучил один вопрос – останется фирма или распадётся на кусочки. История до того банальная, что вариантов тут было немного. Если кто-то из двоюродных братьев сможет удержать остальных в узде, то фирма ещё удержится какое-то время. А если нет, то всё продадут и поделят. Старики разойдутся по домам, будут искать подработки или жить на одну пенсию.

– Лиз! – крикнул муж из спальни. – Я забыл сказать, что Петька тоже собирался Лёхе по морде дать, едва удержался.

– Весело вы начали жить, – Лиза зашла в спальню. – За что?

– Петька подпил и предложил ещё выпить за Андрея, а Лёшка как-то зло пошутил.

– Пить всем надо меньше, особенно тем, кто уже успел состариться. Противно всё это. Сёма, а почему природа не выбирает от нас самое лучшее, чтобы детям передать? Не логично это как-то. Если бы им доставалось только лучшее, представляешь какими бы гениальными и прекрасными они были.

– Не знаю, – наконец улыбнулся Семён.

– Представляешь…

– Сначала надо оставить на земле самых лучших, а остальных утилизировать.

– Ты не упрощай, я не об этом. Твоя теория слишком жестокая. Я думаю, что вообще точного расчёта нет в рождении детей. Бог даёт детей, чтобы родители стали лучше, чтобы как в зеркало видели свои недостатки.

– А больных?

– А больных, чтобы научились любить не только себя. Если что, ты дома сидеть будешь или другую работу искать начнёшь?

– Не знаю, – Семён сразу сник и лёг головой на подушку, закрыв глаза.

– С твоим характером тоже далеко не убежишь…

Лиза вернулась в гостиную, села на диван и взяла в руки спицы. Цветные мотки пряжи уютно разместились в корзине, ожидая своей судьбы, превратится в свитер или варежки.

– И что же связать из вас?

Лиза с нежностью смотрела на новые мотки. Она любила этот момент, когда новые, особо пахнущие мотки можно потрогать и помечтать, как она подарит внучкам что-то особенное, сделанное её руками.

– Возьмём немного синего, немного зелёного и белого и всё на фоне чёрного…

– Ворчишь? – Семён стоял рядом.

– Нет, колдую.

– Это ты умеешь. Так что, колдунья, останусь я без работы или нет?

– Год ещё продержитесь, полтора, не больше.

– Это почему?

– А ты просто подумай. Андрея уже полтора года нет, линия разделения уже видна, Лёшка пить не бросил, но он точно будет на стороне своих сыновей. Год вы держались на авторитете Андрея, потихоньку его все забывают. Заказчики ещё жалеют Лёшку по старой памяти. Но вечного ничего нет. Ещё некоторое время будут давай вам заказы, вы доделаете старые, а потом они найдут другие фирмы. Четыре брата не смогут руководить одной фирмой, чудес не бывает таких. Чудеса – это неожиданность, а здесь всё ясно. Каждый захочет взять себе кусок побольше, а вы такую толпу не прокормите. Через полгода уже делёж начнётся. Ты с кем останешься?

– Лиза, не спрашивай меня об этом. С Эдиком я точно не останусь.

– Молимся за Никиту, вдруг он взбодрится и поставит на место всех остальных. Как его судьба ляжет, так и вам решать. Из каких ниток он связан, таким и останется.

– Какие нитки, Лиза! Я спать пошёл.

Уставшие от снега дерева, уставшая промёрзшая трава

Ждут от весны на праздник приглашенья…

Терпенье – сила всем и голова, природа не бывает не права…

Терпенья, милые, терпенья!

Глава 3. Ивановна

Ребёнка ждали все – мама, папа, бабушка и дедушка. Первенец, это как первая капля воды после долгой засухи. Здесь, в небесной Мастерской это знали, но списки предков, желающих вернуться на Землю оказались не такими уж содержательными. Пять душ, прошедших уроки земной жизни без особого старания, ушедших раньше времени, ожидали своей участи. Ангел, отвечающая за продолжения рода, волновалась слишком заметно. Как-никак, она приходилась прапрабабушкой будущего младенца.

– Ивановна, не волнуйся так, перепутаешь ещё чего. Не мы с тобой решаем куда и кого отправить. Мы так, отправители небесных посылок. Там девочка будет…

– Ирочка.

– С чего ты взяла? Хотя Ирина неплохо, но им решать.

Старый седой Ангел прилёг на белую скамью. – Сама бы хотела туда?

– Я? Нет, нажилась вдоволь, две войны пережила, третьей не хочется. И кто меня пустит, сюда определили.

– Всякое бывает. Если решат, что кроме тебя посылать пока некого, то ты и есть следующая.

– Нет, не хочу. Помочь уже никому не смогу.

– Не скажи. Молодые жить не умеют, родители их от всего оберегают, только портят. Ждём, скоро узнаем, немного осталось. Ивановна, а ты кого из рода бы хотела там видеть?

– Смотря какой характер. Видела я этот список, грехов за всеми воз и маленькая тележка: и жадность, и трусость, хотя есть и хорошие черты…

– А сама что, и при жизни Ангелом была?

– Кого там. Мне такие времена достались, что и врать приходилось и малодушничать, чтобы детей на ноги поставить. А дети подвели, ни один не выдержал испытаний. После первой войны я без матери осталась, а после второй без мужа. А тут мне сказали, что почти не грешила, дескать, молодец. Будешь теперь Ангелом для всего рода, а вот теперь и всего народа. Душу-то не выключишь, иногда кажется, что я живее, чем тогда.

– Всё живое, что живо. Несут решение, приготовься.

Молоденький румяный Ангелок принёс прозрачный лист, но там не было не единого знака.

– Прости, Ивановна, но жребий тебе выпал заново родиться.

– Погоди, надо разобраться, я спрошу…

– О, понеслась душа в рай. Ты прекрасно знаешь, что это не обсуждается. Приготовься, проснёшься уже на руках у мамочки. Как там её зовут? Надюша, вроде.

– А кто со мной будет? Мне не представили моего Ангела, – заупрямилась Ивановна.

– Значит я сам и буду и вот это Ангелок.

– У тебя тысячи таких, как я, ты везде не успеешь.

– Не волнуйся, говорю. Я знал, что так будет. Научу его всему, а потом вы сами справитесь.

– Отдохнула, – вздохнула Ивановна.

– Лети уже, порадуй потомков. Я же сказал, что девочка будет. Хорошая, талантливая, без капризов, но с добрым характером.

– А судьба? Какая у меня будет судьба?

– Зачем тебе это? Да я и сам не знаю.

– Долго хоть поживу?

– Не скажу, не проси. Подойди ко мне, обниму и усыплю. Вот так, вот так… Спи, Ивановна, спи…

Громкий крик ребёнка Надя услышала сразу, как только новорожденная появилась на свет. Кричала дочка звонко и уверенно.

– Певица будет, – засмеялась акушерка. – Возьмите её на руки, надо подержать первые минуты, чтобы не боялась. Успокоилась.

Лёжа на родовом кресле, Надя прижала к себе малышку и поцеловала её в макушку. Слёзы сами потекли из глаз.

– Это ещё что за слёзы?

– От счастья, – выдохнула Надя.

– От счастья можно. Малышку пока заберём, надо её посмотреть, а вас отвезём в палату. Там ваш муж всех замучил, рвётся сюда, но вы сами просили его не пускать.

– Ему нельзя сюда, он нервный, ещё в обморок упадёт, – улыбнулась Надя, отдавая ребёнка медсестре. – Он в душе поэт и музыкант.

– Что, и эти зарабатывает?

– Нет, что вы, он работает в строительной фирме.

– Слава Богу, а то я уже подумала, что вы с голоду умрёте с таким папочкой, – вновь засмеялась акушерка.

Надя и Софья Павловна, принимавшая роды, не видели, да и не могли видеть, что у изголовья молодой мамы стоят два Ангела. Один из них напоминал седого старика, а второй мальчишку лет шести. Старый Ангел погладил по голове Надю, потом появился рядом с малышкой и тоже погладил её по голове. Ангелок что-то шепнул малышке на ухо, и она открыла глазки.

– Ой, она смотрит, – вскрикнула медсестра. Девушка завернула новорожденную и поднесла к маме.

– Привет, доченька, – Наде опять захотелось заплакать.

– Всё, всё, забери ребёнка, – велела Софья Павловна. – Маме пока отдохнуть. Скоро ещё двоих привезут, и мне передохнуть надо. Весной больше детей рождается, иногда и присесть не успеваю.

В палате Наде сразу уснула, и малышка тоже безмятежно спала в своей кроватке.

– Как думаешь, мамочка справится? – Старый Ангел спросил у молодого.

– Ей помогут.

– Любят люди, чтобы им помогали.

– И я люблю, – признался Ангелок. – Вы не часто будете рядом с ней, зато я теперь неотлучно. А если что, у кого мне спрашивать?

– У Ивановны и спросишь. Она больше тебя знает.

– И больше не у кого?

– Эх, Тимошка, рано ты помер. Приглядись к семье, может и тебя сюда пристроим.

– Но я не из их рода.

– Нет у тебя никакого рода, пока ты безродный. Твой род закончился, пропили его и сгубили. Но тебя оставили, значит так было надо. Ты же успел за короткий век подвиг совершить.

Музыкой станем, звуками, невидимыми и прозрачными…

Мир наполнен разлуками, вечными расставаниями…

Мир наполнен рожденьями, полными пожеланием:

– Будьте друг к другу нежными до самого расставания,

Будьте друг к другу верными до последней черты,

Дети одной Вселенной, дети вечной мечты!

Глава 4. Правнук

Малышка открыла глаза, почувствовав, что кто-то её берёт на руки. На неё с испугом и восторгом смотрел правнук Ванечка.

– Надь, она такая симпатичная. Интересно, она меня видит?

– Не видит, ты для неё пятно пока.

– Нет, видит и улыбается.

– Хорошо, видит. Ты как там один справляешься?

– Да что со мной будет. Я с работы прихожу, ем и спать. Теперь и времени ни на что не хватает, загрузили меня по самые уши. Надь, она опять уснула.

– Прекрасно, положи её рядом со мной. Пусть спит себе. Ты похудел.

– За два дня? Я кроватку почти собрал, но…

– Как всегда, там чего-то не хватает.

Ваня засмеялся, и было заметно, как он взволнован. Выдавали его руки, которые он не знал куда деть.

– Вчера песню написал о тебе и о дочке.

– Молодец, – вздохнула Надя. – Родители твои звонили, приедут сюда часа через два. Дед кроватку тебе поможет собрать.

– Да я сам, – но Ваня был явно доволен приездом родителей.

– Они у нас поживут до моей выписки.

– Ты так говоришь, будто это больше твои родители, чем мои.

– Тебе же им лишний раз позвонить некогда, вот я за двоих и разговариваю.

– Правда, некогда, – смутился Иван. – Тебе что-то поесть принести?

– Мама Лиза сейчас столько привезёт, что мне не съесть. Она знает где у меня что лежит, а ты не думай об этом.

Нервно рассмеявшись, Ваня ответил: – Я теперь отец, хотя всё это как во сне.

– Ой, Ванечка, проснись уже, всё только начинается. Вроде спокойная, но кто знает.

– Спокойная будет, я чувствую.

Ангелы внимательно слушали разговор молодых родителей.

– И что, спокойная будет? – спросил Ангелок у старика.

– Да, повезло им, Ивановна попусту орать не будет. Она и при той жизни спокойная была, добрая и приветливая. А уж теперь ей зачем себе жизнь портить. Есть, правда, загадка одна, на которую даже я не знаю ответ.

– Какая?

– Понимаешь, когда душа возвращается со всем багажом, который накопила, ей обязательно добавят ещё что-то, что было в её роду, так сказать по наследству.

– И что у них в роду такого особенного?

– Не знаю. На Земле это характером называют, а я подарками. Иногда в подарок получают не то, чего хотели. Вот будет она доброй, хорошей, умненькой, но какая-то червоточинка найдётся, несмотря на то, что у рода Ангелом-Хранителем служила.

– Ну скажи, ты точно знаешь, скажи уже.

– Ты плохо слышишь? Не знаю!

Ветерок ворвался в палату и высоко поднял штору. Ваня бросился закрывать окно, но штора сама плавно опустилась на место.

– А она сама знает?

– Нет пока, но узнает. Когда забывать начнёт своё прошлое, тогда и узнает. До пяти лет тебя видеть будет, потом только слышать, а потом и не докричишься. Очеловечится совсем.

– Скажи, а тебя уже сюда никогда не вернут?

– Меня нет, я прошел тут черту, после которой уже не возвращают.

– А хочется?

– Зачем? Я тут всё знаю, не интересно.

– Ага, понятно, а я вот ничего не знаю и не помню. И что ожидать от Ивановны тоже не знаю. А у таких как ты есть будущее?

– А как же. Поднимусь повыше, сам буду составлять души новые, характеры лепить. Это очень интересно, это творчество. Вот тебя пристрою и на повышение.

– Почему именно меня?

– Сам не догадался? Для тех, кто остаётся безродным надо найти новый род. Твои родители сами погибли и тебя сгубили. Им прощения нет, увы. Они ещё и соседей сожгли, а там дети были. Ты двоих спас, а потом и сам помер. Так что решай пока, время есть. Если здесь понравится, похлопочу, сюда и отправлю.

– И как скоро?

– Не торопись. Я пока исчезаю, дела есть, ты уж тут сам, без меня. Скоро бабушка с дедушкой сюда зайдут, эти никого в обиду не дадут. Мне в архивы надо, проверить кое-что. Не скучай…

И Старый Ангел исчез, зато в палате стало шумно. В двери появилась пожилая женщина и за ней мужчина с двумя полными пакетами.

– Сынок, ты тут? Наденька, а что это за чудо рядом с тобой лежит. Показывай скорей.

Бабушка Лиза наклонилась над кроватью и погладила спящую внучку.

– Дед, смотри, на меня похожа.

Надя улыбнулась: – Мама Лиза, пока непонятно на кого.

– Нет, я точно вижу. Никто из детей и внуков на меня не похож, а эта похожа. Как назовёте?

Малышка сразу услышала знакомый голос, но глаза пока открывать не стала. Никто не догадывался как она сейчас волновалась. Её любимая внучка Лиза сейчас возьмёт её на руки, как когда-то она брала её. Болезненная и слабенькая, Лиза росла рядом с бабушкой до пяти лет. Несколько раз Лиза почти умирала, но всё же выросла и вот теперь стоит перед ней и умилённо смотрит на внучку.

– Спит. Молоко есть? – серьёзно спросила Лиза.

– Пока не очень…

– Будет, надо больше есть и пить. Наденька, мы сейчас к вам поедем. Я там в машине продукты оставила, холодильник загружу, буду мужчин кормить.

Сын и отец обсуждали в углу палаты сборку детской кроватки, а Лиза поглаживала спящую внучку, хотя ей очень хотелось взять её на руки.

– Вот и Ваня отцом стал. Не зря мы с Семёном к вам переехали поближе, с собой вам счастье привезли. Он и тебя встретил и отцом стал.

Хроники вечности… Там, в книге бытия,

Есть все – и ты, и он, и я…

Там каждая наша весна, прожитая не зря,

Там наши надежды, там наших побед поля…

У каждой судьбы мелодия, запах и цвет,

Там то, что было и чего уже нет…

На жёстком диске Создателя никто не пропущен,

Ему пригодится, он послушает в будущем…

Глава 5. Переезд

В съёмной квартире сына Лиза и Семён бывали не часто. Чаще дети приезжали к ним в дом. Тем более квартира находилась на окраине города: арендная плата там всегда была меньше, чем в центре.

Год назад, когда Семён согласился на уговоры Лизы и они переехали в коттеджный посёлок, Ваня был так счастлив, что сразу женился. Лиза не показывала виду, но долго скучала по своему городку и старым друзьям. Она понимала, что жить рядом с младшим сыном – это спасение Семёна от скучной старости, да и её душе так легче и спокойнее. Старшие внучки уже подросли и не так нуждались в дедушке и бабушке. Хотя по ним она тоже скучала. Каким-то образом Лиза понимала – если они не переедут, то сын не наладит свою личную жизнь и не поступит в университет.