Наследница

– Странно, что ее похоронили здесь. Мне казалось, супруга главы Пятого магистрата удостоится отдельного склепа, – заметила Шайна.

Тиара обвела взглядом ряды могил, шеренгами уходившими вглубь острова.

– Это второе место. Бабушку пришлось перезахоронить, – мрачно пояснила она. – Первую могилу в склепе на центральной аллее вскрыли зимой осквернители. Все восстановили, но останки перенесли сюда, и надпись сделали неприметную, чтобы больше ее не беспокоили.

– Я не помню, чтобы на Сатории процветали осквернители… – Шайна прищурилась. – Прости, что лезу: но вдруг они Коготь Хаоса искали?

– Не знаю. Возможно, хотя глупо думать, что дед оставил ценный артефакт жене, которую бросил, а она хранила его все эти годы, а затем ухитрилась унести с собой в могилу. Я похоронами не занималась, все ее друзья делали. Если честно, мне все равно, почему эти уроды-расхитители так поступили, – девушка сжала кулаки.

– Извини, пожалуйста, – сконфузилась Шайна.

– Ты здесь ни при чем. Коготь в нашей семье – больная тема. Его уже двадцать лет все ищут. Бабушка рассказывала, что ее несколько раз вызывали и к механикам, и в имперский сыск. Меня тоже пару раз о нем спрашивали, когда я еще маленькая была. Только я думаю, Ко-Шир никогда бы не оставил такую силу здесь – он не безумец.

– Как ты думаешь, где твой дед сейчас?

– Не знаю и знать не хочу. Я им отчасти горжусь: поставить на место целую империю, такое никому из магов не удавалось, но знакомиться желанием не горю. Он для меня не более чем миф, к тому же весьма печальный, если смотреть, что с нашей семьей стало: моих маму и папу он не уберег, а нас с бабушкой бросил. Наверное, бежал к даргонцам, или в Белые Земли подался. Он знал, что его в покое не оставят.

                                        ***

После кладбища Шайна отправилась в порт по своим делам, а Тиара – в городской архив. Работать не было ни малейшего желания, хотелось домой, но она обещала Дор Тану прийти. Хранитель давал ей немало поблажек, и девушка это ценила.

Ее желание отчасти сбылось – работать не пришлось. Не успела она начать разбирать документы, как ее вызвал Дор Тан. Оказалось, с утра заезжал гонец от куратора Ка-Дана, передал требование немедленно явиться. После смерти Сельмы механики ее не беспокоили, она всегда приходила к ним сама. Вызов Тиару смутил, но не испугал. Ей пришло в голову, что Ка-Дан может сообщить об отмене ограничения на выезд с острова. Лето закончилось, но лучше поздно, чем никогда.

Фасад здания имперского сыска был скрыт лесами: рабочие сбивали выцветшую от времени желтую штукатурку. Торец особняка, а также его заднюю часть, выходившую на сквер уже обновили: покрасили в тяжелый серый цвет, от чего он приобрел строгий и вместе с тем зловещий вид. Мода перекрашивать государственные учреждения возникла несколько лет назад, и за это время некогда веселый центр Сатории заметно помрачнел. Чиновники с материка хотели тем самым подчеркнуть, что их присутствие на острове несет порядок и дисциплину. Бабушка презрительно назвала это «имперским окультуриванием».

Войдя в здание через боковой вход, Тиара попала в крыло, где располагались кабинеты механиков. Ка-Дан ее уже ждал. После обмена приветствиями он вместо того, чтобы предложить чаю, поднялся из-за стола.

– Спасибо, что пришли, – он произнес это так проникновенно, словно у Тиары был выбор. – Пойдемте. Я представлю вас новому старшему следователю имперского сыска господину Тарку Вэйну. Он только что прибыл из Тусканы и выразил пожелание познакомиться с вами.

Тиара сдержанно поблагодарила. Чутье подсказало, что это будет не просто беседа. Она хорошо знала своего куратора – тот привык смягчать неприятные новости. В данном случае «знакомство» смахивало на «допрос». Магичка никаких проступков за собой не знала, но все равно заволновалась. Со следователями она раньше дела не имела. В Кадме за порядком в городах следила местная стража, надзор за магами осуществляли кураторы механиков, а имперский сыск занимался расследованием серьезных государственных преступлений.

По широкой мраморной лестнице они поднялись на третий этаж. Здесь располагались кабинеты начальников механиков и сыска. Тарк Вэйн, хотя и приехал только что, получил одно из самых больших и светлых помещений, с балконом и видом на центральный сквер Сатории. Высокие потолки, паркетный пол, на окнах бордовые шторы, резные стеллажи у стен заставлены книгами, у окна – дубовый стол, покрытый красным сукном, вместо стульев – мягкие кресла с высокими спинками. С одной стороны стола стоял широкий диван, с другой – большой, в половину человеческого роста, глобус. На стене висела громадная карта острова. Когда Тиара и Ка-Дан вошли, хозяин кабинета, опираясь на черную трость с серебряной рукоятью, изучал карту.

– Здравствуйте, господин Вэйн, – сказал Ка-Дан. – Госпожа Тиара Аркана прибыла по вашему вызову.

Старший следователь развернулся к гостям. Он был высокий, статный, красивый, но приятное впечатление немного портило строгое лицо, словно изваяние древнего героя.

– Господин Ка-Дан, госпожа Аркана, добрый день, – Вэйн поздоровался глубоким приятным голосом, но на лице сохранилось равнодушное выражение. Он цепко оглядел девушку с ног до головы, от чего ей стало не по себе. Она так растерялась, что забыла поздороваться. А когда открыла рот, чтобы исправиться, следователь ее опередил.

– Рад, что вы приняли мое приглашение да еще в такой день, – вежливо произнес он и посмотрел на Ка-Дана. – Я хотел бы поговорить с гостьей наедине, если не возражаете.

– Конечно, какие могут быть возражения, – куратор попятился к двери.

Возражала Тиара, но ее забыли спросить.

– Садитесь, – Вэйн указал на кресло у стола.

Магичка оглянулась: дверь за Ка-Даном мягко притворилась.

– Проходите, не бойтесь, – приободрил Вэйн.

Девушка, высоко подняв голову, шагнула к креслу. Вэйн тоже двинулся к столу. Он хромал и опирался на трость.

Сыщик уселся в кресло, спиной к окну. Тиара застыла на краешке мягкого сиденья. Лучи ока Иды били прямо в глаза, приходилось щуриться.

– Утром ходили на кладбище? – Вэйн знал, какой у Тиары сегодня день.

Девушка кивнула. Она не понимала, как себя вести.

– Надеюсь, больше могилу не трогали?

Следователь знал и о неприятностях в склепе.

– Все в порядке… – Тиара прочистила горло. – А вы не нашли тех расхитителей?

– Это работа городской стражи. Спросите у местного капитана, – Вэйн прищурился. – Моя задача – познакомиться с внучкой главы Пятого магистрата.

– Я рада знакомству, – покладисто ответила девушка.

– Нет, не рады, – мягко осадил ее Вэйн. – Не сомневаюсь, сидите и гадаете: «Что этот хлыщ из Тусканы делает на нашем забытом Идой острове?»

Тиара внутренне вспыхнула: следователь почти угадал ее мысли.

– Прорицание не мой конек, господин Вэйн.

– Разумеется. Я знаю, у вас другие способности, – собеседник за словом в карман не лез, чем раздражал девушку все больше.

– Не сомневаюсь, ваши шпионы не зря едят свой хлеб, – она вздернула подбородок. – Предполагаю, «познакомиться» со мной означает «допросить»?

Тарк Вэйн посмотрел с укоризной:

– Я понимаю, почему вы так настроены. Считаете, что власти относятся к вам предвзято и гадаете, по какой причине.

– Почему гадаю? Мне недавно объяснили, что такое отношение диктуется «политической целесообразностью».

Следователь вперил в нее настороженный взгляд, и девушке внезапно пришла мысль, а не с магом ли она имеет дело: обычно так замирают волшебники, когда изучают собеседника. Тарк Вэйн все же не был магом. Просто он умел вести допросы, одним только взглядом зачастую ставя оппонента в неловкое положение.

– Вы правы: без политики сейчас никак, – спокойно сказал он. – Новый закон о престолонаследии не принят, а значит, угроза политической нестабильности растет.

– Ага, я в курсе, читаю газеты.

Вэйн словно не услышал ее замечания.

– Напряжение нарастает и на внешних границах. Республика Даргон только что закончила формировать Второй воздушный флот. Официально – для борьбы с мятежными провинциями Ту-Ра, но что мешает им обратить свою мощь против нас? Конечно, вы можете спросить, чем внучка мага-мятежника может быть опасна империи? Сама по себе – ничем, но в период политических кризисов иногда даже самое незначительное событие может иметь грандиозные последствия.

Следователь немного помолчал, дав время девушке оценить услышанное, а затем огорошил ее вопросом:

– Вы знали, что даргонцы обещали вашему деду помощь, если тот поднимет магов против императора? Республика была готова прислать ему на помощь свой воздушный флот, если Пятый магистрат будет не просто добиваться независимости, а поставит под сомнение само пребывание у власти Байров.

– Я не знала, – Тиара нахмурилась. Новость застала ее врасплох. Разговор стал неприятен вдвойне. – Я также не знаю, насколько могу верить вам на слово. Меня в то время не было. Зато моя бабушка говорила, что Байры всегда пытались очернить деда.

– К сожалению, документы на этот счет показать не могу. Они секретные.

– Даже если так, то Ко-Шир явно не принял предложение.

– Вы правы: он не принял, предпочел ограничиться требованием о признании автономии Сатории в рамках империи. Он был очень хитер и осторожен.

– Это ваша версия, – парировала Тиара. – Я думаю, он просто понимал, что революция – это зло. Одно дело, когда отстаиваешь свои права, а другое, когда посягаешь на права других. Опыт Республики Даргон показателен. Они свергли короля много лет назад, залив кровью некогда великую страну, но до сих пор вынуждены подавлять мятежи.

– Вы же сказали, что не знали деда? Откуда такая уверенность в его мотивах?

– Бабушка рассказывала. Ей я верю, – отрезала Тиара. – Еще я хорошо учила историю и не только ту, которую преподают в имперских школах. У нас в семье хорошая библиотека.

Следователь прищурился, и Тиара испугалась, что сболтнула лишнее про библиотеку. После роспуска Пятого магистрата его архивы были вывезены в Тускану, и следователь мог подумать, что семейство Арканов утаило часть важных документов.

Однако следователь, по крайней мере внешне, не показал, что заинтересовался.

– Предлагаю пока оставить в стороне политические дискуссии, – после паузы доброжелательно сказал Вэйн. – Я рад, что вы так доверяли бабушке. Я как раз хотел поговорить о ней, если позволите.

Удивленная Тиара кивнула.

– Расскажите, какой была Сельма?

Вопрос застал Тиару врасплох. Она с удовольствием рассказала бы о бабушке своим знакомым, хотя бы той же Шайне, но откровенничать с имперским следователем не хотелось. Впрочем, и игнорировать вопрос было нельзя.

– Доброй и отзывчивой, – девушка задумалась. – У нее был талант понимать и принимать людей. За это ее любили и уважали, если вам интересно.

– Мне интересно, – кивнул Вэйн. – В наших отчетах, сами понимаете, упор всегда делается на другие вещи, тем более когда речь заходит о супруге верховного магистра.

– Понимаю, – Тиара удивилась такой откровенности. Может, хитрый собеседник, затеяв разговор по душам, усыпляет ее бдительность?

– Она была сильным магом?

– Не знаю. Сельма не использовала свои силы при свидетелях. Она чтила Пакт Сен-Во.

– Вас обучила?

– Так, показывала кое-что, не более. Хотите верьте, хотите нет.

Сыщик не сводил с магички своих карих глаз, и та заерзала в кресле. Он не верил. Никто бы не поверил, но она все равно оскорбилась.

– У Сельмы были враги? – Вэйн прервал затянувшуюся паузу.

– Возможно, – Тиара пожала плечами, а затем неожиданно для самой себя выпалила: Я никого не знаю в Тускане, поэтому вряд ли смогу назвать имена, кроме того, кого не стоит называть.

На лице Вэйна впервые промелькнула усмешка. Он оценил дерзость.

– Как вы думаете, Сельма могла бы поддержать заговор против империи?

Тиара остолбенела.

– Нет, разумеется! Она всегда была против насилия, – голос девушки задрожал от возмущения. – Маги Сатории соблюдают Второй пакт.

– Вы уверены в этом настолько, что готовы говорить от имени всех магов? – иронично заметил следователь.

– Я не верю в чушь про заговор, но не собираюсь с вами спорить. Не понимаю, к чему вы клоните.

– Да в общем-то ни к чему, – пожал плечами Вэйн. – Просто размышляю, строю версии. Вот вы уверены, что госпожа Аркана не хотела пойти по стопам мужа и начать очередную войну с правящей династией. Я лично не знал вашу бабушку, поэтому допускаю, что вы правы. Но, может быть, именно это ее и сгубило? Например, среди магов Сатории все-таки созрел заговор, Сельму попросили присоединиться, она отказалась, ее убили, чтобы она не выдала заговорщиков. Как вам такая версия?

Он с любопытством уставился на оторопевшую девушку.

– Вы можете строить любые версии, только Сельма умерла своей смертью. И это не я сказала, а ваш врач, – насупилась Тиара.

– Да, это заключения врача механиков. Я читал отчет об этом печальном происшествии еще в Тускане. Мы все были уверены в этом до недавнего времени. Однако теперь у нас есть основания подозревать, что вашу бабушку убили.

Тиара от удивления едва ли не разинула рот.

– Я не понимаю, о чем вы… Врач же сказал…

– В деле появились новые обстоятельства, о которых я пока не могу говорить. Вам достаточно знать, что мы проверяем версию ее насильственной гибели. Я не маг, но понимаю, что есть заклинания, которые разят человека наповал и не оставляют следов, поэтому я должен знать, кто были ее враги и что они от нее хотели.

– Я не знаю, – выдавила Тиара. – Версия, что ее убили заговорщики-магии, смешна.

– Это лишь версия, – заметил следователь. – Я рассматриваю и другие варианты: вашу бабушку убили маги, охотившиеся за Когтем Хаоса. Это больше похоже на правду?

Тиаре стало совсем не по себе.

– У нее не было никакого Когтя, – выдохнула она и поспешно добавила: И у меня его нет. Глупо думать, что дед оставил нам артефакт, при помощи которого сдержал имперский флот.

– Он не просто «сдержал» имперский флот, он его разгромил, – строго поправил Вэйн. – Ваш дед уничтожил восемь тяжелых дирижаблей, вооруженных «Гневом Неба». И все благодаря Когтю Хаоса.

– Или же механикам хочется в это верить, – с вызовом заметила Тиара. – Признать, что один маг смог одолеть сотни элитных бойцов – жестокий удар по вере в превосходство науки над магией!

Она тотчас пожалела о сказанном. Дерзить имперским эмиссарам не следовало, но в ней закипел гнев. Что если бабушку и впрямь убили, а местный сыск намеренно скрыл следы преступления? При этом у них хватило наглости ею саму запереть на острове из-за «политических соображений»!

Вэйн не рассердился. Наоборот, в его взгляде промелькнуло любопытство.

– Я нисколько не умоляю деяний вашего деда. Он был великим магом, но все равно оставался человеком. Вам ли не знать, что силы волшебников имеют пределы. Чтобы вы ни говорили, в битве магии против науки уже давно побеждает последняя, волшебство уходит из мира. То, что совершил Ко-Шир, было доступно только киарским магам, что взрастили нашу цивилизацию. Но те жили тысячу лет назад, и никто из их потомков подобной силой не обладал. Однако остались артефакты – осколки древнего могущества. Ко-Шир нашел один из них и только благодаря этому победил.

Вэйн сделал выразительную паузу:

– Знаете, что я думаю: почему ваш дед распустил с таким трудом созданный и оплаченный кровью сторонников магистрат?

– Его вынудили так поступить, – голос девушки дрогнул. – Против нашей семьи объявили войну. Механики убили его сына и невестку, моих родителей. Официально считается, что это был несчастный случай, но мы не сомневаемся, что это было убийство.

– Я вас понимаю и сочувствую, – голос следователя потеплел. – Но почему вы решили, что ваших родных убили именно механики?

– Я не знаю, кто это был, разумеется. Только после их смерти Ко-Шир распустил магистрат, чего и добивались механики. Он испугался, что убийцы доберутся до его жены и внучки.

– Вы так полагаете? – Вэйн сделал выразительную паузу. – А вот мне кажется (подчеркну, это только догадка), что трагедия – результат борьбы за Коготь Хаоса. Артефакт хотели похитить, и имперские агенты здесь ни при чем. Ваш дед понял, что вся независимость Пятого магистрата держится на двух столпах – его воле и силе Когтя. И если после его смерти артефакт попадет не в те руки, беды, вернее, большой войны, не миновать. Ему хватило смелости понять, что его мечта о независимости от Тусканы может обернуться большой трагедией для Сатории, поэтому он отказался от борьбы, распустил магистрат и бежал.

– Это ваше мнение, – дрожащим от волнения голосом возразила Тиара. – И в этой версии, между прочим, имеется огромная дыра.

– Какая же? – насторожился Вэйн.

– Если Ко-Шир так боялся, что Коготь попадет не в те руки, то почему не забрал его с собой?

Девушка победоносно уставилась на собеседника. Тот, наклонив голову, некоторое время оценивал услышанное. На его лице вновь мелькнула легкая усмешка.

– Это хороший вопрос, на который я не знаю ответа.

Вэйн сказал это спокойно, словно соглашаясь с Тиарой, но та вдруг поняла, что следователь знает о смерти ее родных гораздо больше, чем она. От этой мысли кровь ударила в голову. Девушке страшно захотелось окунуться в тишину и тронуть собеседника взглядом. Впервые за долгие годы она поняла, что готова это сделать. Она так явственно представила, как плетет заклинание, что испугалась. Бабушка строго-настрого запретила ей когда-либо делать подобное. «Я учу тебя, чтобы ты ощущала свои силы и могла их контролировать, – повторяла госпожа Аркана. – Маг должен владеть собой, чтобы выжить. Все остальное – искушение, ведущее к погибели, его и окружающих».

Тиара поспешно отвернулась и уставилась на карту Сатории.

                                         ***

Тиара вышла из кабинета Вэйна сама не своя. Мысль о том, что Сельму могли убить, поразила ее. Девушка уже свыклась с потерей бабушки. Даже самый великий маг не может жить вечно, и никто никогда не знает, сколько ему отмерили боги. Если Сельме было суждено уйти именно сейчас, то жаловаться на судьбу не имеет смысла. Однако если ее коварно убили… Почему злой рок продолжает преследовать их семью? Пусть Ко-Шир прогневал богов, но разве не достаточно было смерти ее отца и матери, чтобы расплатиться за грехи?

Тиара пребывала в смятении. Ей хотелось обсудить произошедшее, но рядом сейчас была только Шайна. Когда магичка пришла домой, квартирантка хлопотала в гостиной.

– Ты была права, – с порога заявила Тиара.

– Отрадно слышать, но в чем именно я права? – полюбопытствовала Шайна.

– Меня вызывали в сыск. Они подозревают, что Сельму убили.

Девушка рассказала о беседе с Вэйном.

– А что за человек – следователь? – спросила охотница.

– Кажется хитрым и умным: хотел выяснить, кого я подозреваю, а сам изучал мою реакцию. Я ему посоветовала искать в Тускане, у нас все бабушку любили.

– Сам он кого подозревает?

– Даже не намекнул, но уверена, что-то знает. Он строил версии всякие бредовые. Например, что Сельму убили из-за Когтя Хаоса, но механики, разумеется, ни при чем.

– Я же говорила, что о Когте помнят! Уж на что я далека от магических дел, но знаю, что Ко-Шир обладал грозным оружием, – воскликнула Шайна. – А тебе не приходило в голову, что дед все же не забрал его с собой?

– И ты туда же? – насупилась Тиара.

– Извини. Давай забудем про этот кусок… а не важно чего, – Шайна решительно поменяла тему. – Могу представить, какого тебе после известия, что Сельму могли убить. Что собираешься делать?

– Не знаю, – Тиара прикусила губу. Этот тяжелый разговор она с Шайной завела не просто так. – Ясно одно: они что-то раскопали. Меня к расследованию не подпустят, а сама я вряд ли что-то узнаю. Ты охотница, у тебя большой опыт. Поможешь мне разобраться и найти этого ублюдка или ублюдков?

Магичка еще не закончила говорить, как сама пожалела. Кто она такая, чтобы просить о подобной услуге! Да и Шайна не следователь, а наемница. Пожмет плечами и скажет, что такими вещами не занимается.

Шайна и впрямь нахмурилась.

– Прости, я сама не своя, глупости несу, – быстро сказала Тиара. – Это как снег на голову свалилось, вот я и воспылала жаждой мести.

– Это не глупости. Я бы на твоем месте тоже разозлилась и захотела узнать правду, – возразила Шайна. – Я, конечно, с имперским сыском тягаться не могу, но сделаю все, что в моих силах. Если твою бабушку убили, а механики это скрыли… Короче, можешь на меня рассчитывать, подруга.

«Подруга» прозвучала неожиданно, но Тиара обрадовалась.

– Спасибо. Ты мне ничем не обязана.

– Брось. Ты меня приютила, такими вещами делишься. Я хочу быть полезной, – отмахнулась Шайна. – К тому же в Сатории мне пока совершенно нечем заняться.

                                         ***

На следующее утро Шайна решила осмотреть место, где умерла Сельма. Шансов, что спустя год обнаружатся улики, которые по горячим следам пропустили стражники, конечно, призрачны, но с чего-то надо начинать. Иногда свежий взгляд приносит пользу. Тиара решила сопровождать наемницу и не пошла на службу. После беседы с Вэйном она уже не тревожилась, что подумает о ней Дор Тан.

Девушки отправились на ближайшую станцию паротяга. Железную дорогу на Сатории начали строить еще при Пятом магистрате. Верховный магистр Ко-Шир решил осуществить давнюю мечту островитян – проложить прямой пусть через горы, от западной плодородной равнины до восточного скалистого берега, где были основные рудники. Добытый в шахтах уголь грузился на суда в Черной Бухте. Часть кораблей шла на материк, другая огибала остров с юга, чтобы попасть в порт Сатории на западном берегу. Город нуждался в угле для отопления домов в промозглый осенне-зимний сезон. Подобная транспортировка с погрузкой и выгрузкой стоила недешево. Железная дорога должна была сэкономить время и деньги.

Задумка Ко-Шира оказалась сложной и дорогой. Рабочим пришлось прорубать дорогу в скалах, строить мосты и тоннели. Строительство затянулось и к моменту развала Пятого магистрата так и не завершилось. После подписания Второго пакта Сен-Во проект на несколько лет приостановили, но потом о нем вспомнили в Высокой имперской канцелярии. В Тускане сочли выгодным поддержать развитие Сатории, благо, что таким образом на остров можно было направить больше людей с материка. Работы возобновили и через пару лет железнодорожную колею успешно протянули от берега до берега.

Настала очередь паротягов. Первого стального гиганта под названием «Медведь» привезли пятнадцать лет назад. Это был мощный, хотя и не очень быстрый паротяг, собранный в мастерской механиков Кента. Для его доставки на Саторию пригнали специальную баржу, а в порту железные рельсы подвели прямо к пристани. Тиара помнила это торжественное событие, посмотреть на которое собралась добрая половина острова. Одетый в стальную броню, изрыгающий пар из трубы и из-под колес монстр больше походил на мифического дракона, нежели на медведя. Паротяг стал таскать составы из грузовых и пассажирских вагонов. Сообщение между побережьями оживилось. С востока в город шел уголь, обратно везли продовольствие и инструменты.

Позднее на Сатории появились еще два небольших паротяга – «Быки». Первого отогнали в Черную Бухту, чтобы двигать вагонетки с углем. Второго подрядили таскать пассажирские вагоны вдоль западного побережья, где также проложили небольшую железнодорожную ветку, почти до Северного маяка.

Девушки успели на утренний поезд в сторону Черной Бухты: четыре пассажирских вагона, шесть порожних грузовых из-под угля и платформа, груженная бревнами. Пассажирские вагоны были уютными и чистыми, деревянные лавочки недавно обновили, в носу свербило от запаха краски. Публика обычная: возвращающиеся на смену в Черную Бухту мастеровые, матросы и жители Верхнего Пригорода. Как только девушки заняли места у окна, «Медведь» издал низкий раскатистый гудок, похожий на рев, и состав резко дернулся. Тиаре довелось ездить по железной дороге в Сен-Во, поэтому она знала, что материковые паротяги, «Драконы», ходят гораздо плавнее. «Медведь» был более старой моделью и своей неуклюжестью соответствовал названию.

Состав миновал несколько городских кварталов, затем сбросил ход. Начался подъем в гору, и «Медведь» даже с порожними вагонами не мог разогнаться. Тяжело отдуваясь, он медленно взобрался на первый холм, подступавший к долине с востока. На его вершине поезд сделал первую остановку. Верхний Пригород. Сразу за станцией дорога уходила в тоннель – первый из трех на пути к Черной Бухте. Народу здесь сходило немного, Тиара и Шайна оказались в их числе.

Верхний Пригород, приютившийся на лесных холмах в предгорье, когда-то был самостоятельным городком. Однако четверть века назад быстро разраставшаяся Сатория поглотила его. Строить в этом районе было сложно, но зажиточные выходцы с материка предпочитали селиться именно здесь: вокруг густые леса, местность продувается не так сильно, как на побережье, а вид с возвышенности великолепный.