Всё, что ты потерял. Фантастика. Рассказы

Пальцы взлетели последний раз над клавиатурой и легли на колени. Одни – послушные – звуки умерли сразу, другие – томные, протяжные – ещё держались, жили, дрожали в воздухе. Вот и те растворились. В наступившей тишине слышалось только тяжелое сопение Митяя.

– Н-да, – покачала головой Елена Владимировна после паузы. На её рыхлых щеках проступил румянец. – Мне никогда так не сыграть. Вы, соседушка, покорили мое сердце, – Ефим, видимо, смущённо пожал плечами, потому что она добавила: – Не ёжьтесь, маэстро, вам это не к лицу.

– А что к лицу?

Митяева тёща уже направилась на террасу, но вдруг повернулась.

– Фрак. Чёрный фрак, конечно. Столько времени скрывать от меня! Поверьте моему слову – это для вас даром не пройдёт: будете с нами ужинать. – И не обращая внимания на протестующие жесты гостя, громко позвала его за собой на террасу: – Нет, ты представляешь, Дмитрий, он нехотя правой рукой играет Моцарта, левой за это время проходит весь курс средней музыкальной школы. И всё это так небрежно, почти не глядя. Это, Митечка, не огурцы мариновать.

III

Он вышел из дома Митяя, слегка пошатываясь. Голова словно набухла, и, казалось, мысли медленно пробираются через комья ваты. Даже не верилось, то от неполного стакана «пшеничной» можно так захмелеть. Или Митяй что-нибудь подсыпал? Оказалось, что пока Платов гулял у Жмуровых, прошёл ливень, превратив дорогу в глиняное месиво. Правая намертво вцепилась в калитку.

– Это ещё что за цирк? Ну, что тебе от меня надо? Отстань, слышишь? Я ни перед чем не остановлюсь!

– Ефимушка, – позвал кто-то нежно, и Платов вздрогнул, обернулся. С крыльца спускался Митяй. – Куртешку свою позабыл, говорю.

Из кармана коричневой спортивной куртки Ефима торчала тетрадка. Поглядев на необычно бледное лицо Митяя, Платов понял, что грядут новые и, возможно, еще более невероятные события.

– Зря ты все-таки не доверяешь старым корешам. Я ведь с открытой душой.

– Митяй, мне иногда кажется, что ты начисто забыл русский язык.

– Ладно, – примирительно отозвался Жмуров, сделав кислую мину. И – вновь стальные искорки в зрачках. – Ты, главное, заходи, не стесняйся. Чего уж там…

«Всё, надо срочно уезжать отсюда подальше. – Ефим пожалел, что не захлопнул Жмурова в погребе и не смылся сразу. – Домой, немедленно домой, в город – к людям, Марии, врачам – лечиться от неврастении. Немедленно к железнодорожной станции, в город! Может, все пройдет еще; может, здесь поле какое-нибудь, зона, аномалия.

И он поспешил к станции.

Оказывается, уже начинало темнеть. Как он мог столько просидеть у Жмуровых? Правая вытащила из кармана тетрадку.

– Ты почему пить не давала?

«Я не пью», – вывела Правая.

– Совсем?

«Да».

– А при чем здесь я?

«Мы – одно целое».

– Ты что? Пианистка?

«Не знаю, тебе это не кажется странным?»

– Мне, если говорить по совести, странным кажется многое. Слишком многое.

«Пора разобраться».

– Попробуй, если у тебя свежая голова.

«У нас с тобой одна голова».

– Ещё бы! Лучше ответь, почему, имея одну голову, мы общаемся с помощью этой паршивой тетрадки?

«Неужели тебе непонятно? Видимо, у тебя куриные мозги».

– А у тебя какие?!

«Обратной связи пока нет, но она будет, когда ты сумеешь хорошо сосредоточиться, – Ефим споткнулся и едва не упал очками в грязь, но неведомая сила вновь пружинисто подбросила его, подняла на ноги. – Главное, чтобы не мешали. Попробуем, когда будем ложиться спать… Мозг человека – самая сложная система, возникшая в живой природе. Нельзя не удивляться его противоречию: в нем спокойно уживаются мои мысли и твое мышление курицы».

– Остришь? Весело, значит. Говори по существу, а то тетрадь поддерживать не буду.

«А что мне, по-твоему, делать? Ты совершенно беспомощен и ведешь себя так, словно меня и нет совсем! Разве плохо уметь играть на рояле?»

– Придумала тоже!

«Ко всему прочему ещё и Мария твоя…».

«О, боже! Мария!» – Платов застонал. Лучше бы не вспоминала. Конечно, можно считать, что в мужчине есть нечто от женщины, а в женщине – от мужчины, но не до такой же степени!

Он не замечал, что плетется по самой грязи, что ботинки намокли, а брючины забрызгались до колен.

– Ты не боишься, что плохо кончишь?

«Вообще-то не хочется нас с тобой приравнивать к приматам, но именно с них и стоило начать. Животные тоже бывают умными и глупыми…»

– Почему «тоже»? Ты без оскорблений не можешь?

«…Это знали Бюффон и Кондильяк, Ламарк и Дарвин, разумеется. Последний и сказал, что утверждение, отрицающее постоянное усовершенствование животных в своих способностях ума, ни в коей мере не может считаться серьёзным. И всё потому, что существуют прямые доказательства противоположного. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Ведь ты решил сразу, что мозг твой болен. Я утверждаю обратное: он выздоровел! Да-да, выздоровел от продолжительного летаргического сна. Почему так случилось – предстоит узнать. А ты собирался к врачу! Не помогут ни этологи, ни физиологи, ни генетики вместе взятые, они не способны разобраться в теперешнем механизме осуществления рассудочного акта. Понимаешь?»

Совсем запутавшийся Ефим поднял голову от тетрадки и растерянно огляделся.

Уже сгустились сумерки. На небе, на фоне немногочисленных и неярких вечерних звёзд живо сияли три звезды. Платову не составило труда вспомнить их названия: Регул из созвездия Льва, оранжевый Арктур из Волопаса и ниже – голубоватая Спика, альфа Девы.

«Осторожно!» – вдруг прозвучало в голове Ефима, и он не стал размышлять: голос ли это странного существа, родившегося в Правой, остановил его, или предчувствие, некое иное, далеко отличное от человеческого зрения обнаружило близкую опасность.

Прячущийся в кустах Митяй был в кирзовых сапогах, телогрейке и надвинутой на глаза кепке, весь он был красноватый, словно облитый фосфоресцирующей краской.

– Можешь сидеть там, если тебе нравится, – разрешил Ефим гостеприимному дачнику.

– Вот ещё одно подтверждение! – воскликнул Жмуров и, деланно посмеиваясь, вышел на тропинку. – Уже и в темноте видеть научились. Вот… – замялся он, озираясь, – а очки для конспирации носишь. Решил приглядеть за тобой. Неровен час, приключится что. Окосел ты, братец… Или придуряешься?

– Лучше бы на машине подвёз, всё бензин бережёшь, – мрачно заметил Платов, отступая к большой берёзе.

– Я пьяным за руль не сажусь, – вздохнул Митяй, засунул руки в карманы и начал шаг за шагом приближаться к собеседнику. – Сам знаешь…

– Что?

– Ну… Руки-то тебя не беспокоят?

– Руки? – повторил Платов, напрягаясь. Все верно. Рыжий чёрт всё знает. И сейчас кое-что прояснится.

– Они самые, – покачал головой Митяй. – Раздвоился, значит. Это хорошо, главное, чтобы ты не сдвоился обратно, благодаря своей природной цельности. Натура у тебя, говорят, такая особенная. Трудно тебе мешать. Силен ты, кореш. Единым можешь стать, всемогущим. Завидки берут. Хоть бы и мне мозги вправили. Меня бы они боялись!

– Кто?

– Во, а ты не знал? – показал Митяй на звёзды. – Одним хочется жизнь нашу переделать, людей к счастью приобщить. Ну, эволюцию поторопить, значит. Ты знаешь. А другие мешают: рановато, говорят. Совести, считают, у нас нету. Мы только что проклюнулись, птенчики. И никак нельзя петухами раньше времени становиться.

– А ты с теми, кто мешает, – подделался под ложную благодушность «кореша» Ефим. Глаза Жмурова на мгновенье округлились.

– Я, может, сам по себе.

– И тоже… фьюить!

– Спятил? – радостно переспросил Митяй. – Я тоже так думал. А когда ты играть начал, засомневался. Тетрадочку полистал – ясно стало, как день. И вот этот ещё подарочек, – Жмуров достал из кармана блеснувший воронёными гранями «вальтер».

Вот когда Ефим протрезвел окончательно.

– Попросили поговорить с тобой по-человечески. Сами они, понятно, по-человечески ни бельмеса не соображают, умеют только советовать и горы золотые обещать. А ты, кореш, и вовсе загадочной пташкой становишься. Биополе мощное. Даже, говорят, укокошить можешь запросто – биополем своим, направленным эмоциональным лучиком.

«Внимание!» Ефим отметил, что последнее предложение Митяй сказал, не разжимая губ. Себе сказал, понял Ефим. И не произнёс, а подумал! Ценная информация…

– Слёзную просьбу просили передать: не вступай, Ефимушка, в контакт со своими филантропами-покровителями. Чревато это для всех нас. Перепилили тебе перегородку между мозгами – и будь доволен. Наслаждайся и ни гу-гу, понял? И так прожить можно. Твой гений и мой практический опыт. Миллионерами станем!

– Играешься? Нехорошо, Митяй. Брось игрушку, глаза мозолит… Тебе только дай волю.

– Ишь ты, герой. – Жмуров стоял, широко расставив ноги, в его глазах застыл испуг, и рука, державшая «вальтер» на уровне живота Ефима, неуверенно вздрагивала. – Я ведь не шучу, дурак. Последний раз спрашиваю.

– Все это чушь, тебе не кажется? – Ефим старался казаться спокойным. – Нам это снится, понимаешь? Или ты веришь в летающие блюдца?

Митяй вытащил из кармана толстую пачку денег.

– Если мне и это снится, – произнёс он дрожащим голосом, – то тем более не стоит просыпаться.

Ефим, чувствуя презрение к собеседнику, ещё раз вгляделся в осунувшееся лицо негодяя, затем решительно повернулся и пошёл прочь. Но вдруг новым внутренним зрением увидел медленно поднимающееся чёрное дуло за спиной. Он резко оглянулся. И увидел, как встретившись с его глазами, Жмуров попятился, выронил пистолет и, ломая кусты, завалился навзничь.

Ошеломлённый Ефим подошел к нему, присел, нащупал пульс и облегченно вздохнул: жить будет.

IV

Жена была дома. Она сидела в кресле перед телевизором. – Здравствуй, Мария. – Здравствуй, Ефим.

Голос был холоден, и лицо жены казалось вылитым из голубоватого льда. Ефим, стараясь не шуметь, на цыпочках пробрался в кухню и приступил к розыскам съестного. Правая услужливо помогала.

«Может, она смирилась с Марией? Эй, как тебя там? Понравилась тебе моя жена?» Правая положила батон белого хлеба на стол и описала в воздухе вопросительный знак. Не разобралась ещё, усмехнулся Ефим.

«Любопытно, как мы будем спать втроём, причем одна женская душа будет в мужском теле!»

– Картошки, конечно, не принёс. Где ты был? – Мария вошла в кухню в тот момент, когда Правая недвусмысленно стучала пальцем по Ефимову лбу. – Это ты мне?

– Да нет, задумался. На даче был.

– Чувствуется, – и её ротик с вздернутой верхней губой превратился в тонкую надменную полоску. Но глаза стали грустными, и у Ефима защемило сердце.

– Да это… – замялся он, – это так… Митяй затащил к себе. Я ему сыграл Бетховена. – Правая толкнула. – Нет, Моцарта на рояле. Им понравилось, особенно Елене Владимировне. Помнишь Елену Владимировну?.. Полстакана, даже меньше. Честное слово!

– С полстакана Моцарта на рояле играл? – притворно удивилась жена. – Проспись лучше, позорище!

– Но я, правда, играл. Я могу и сейчас сыграть. Жаль, что у нас нет рояля.

Глаза Марии в испуге округлились.

– Ненормальный. Ешь. Раскладушка на лоджии, – она повернулась и поспешно ушла в большую комнату. Одна проблема была пока автоматически решена: с тройственным интим-союзом есть объективная причина повременить.

– Что ты скажешь по этому поводу, а? – горько спросил себя Платов, потом сосредоточился и повторил свой вопрос мысленно, даже глаза закрыл.

И он услышал.

– У меня хорошая выдержка, почти как у машины. Дождалась-таки. Раскладушка? Не так уж плохо.

– Вот и спала бы на ней одна, – буркнул Ефим. Оказалось, что для обратной связи достаточно было небольшого волевого усилия.

«Кусок в горло не лезет», – пожаловался он.

«Ешь, – ласково посоветовали ему. – Ешь, ты голоден. А у Митяя была лишь закуска. Ешь, ты голоден».

И Ефим почувствовал ужасный голод. Он навалился на холодную яичницу и в две минуты расправился с ней. Поставил на плитку чайник и достал сигареты. Нервно зачиркал спичкой, достал другую; затянулся и случайно подумал – курит ли Правая? И сразу появилась горечь во рту, его замутило, глаза заслезились. Ефим закашлялся. Тот, другой, или другая, усилил померкшие с годами боевые восстановительные силы организма. Поэтому Ефим и захмелел у Митяя с полстакана.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.