Первое путешествие

– Я не знаю, я не понимаю. У гномов, если верить этой книге, были маги, а правильней сказать Заклинатели гор, который как раз и занимались всей этой ерундой – открывали и закрывали ворота, практиковали магию и лечили гномов. Вообще это был орден, как и Богомолы. Эти ворота не открыть без особенного слова, а какого, я не знаю. Вон там справа и слева от ворот есть окна, думаю, можно было бы пролезть через них, но это невозможно, у нас нет веревки и крюка. Ладно, надо отдохнуть. – Маг сел и выпил воды. – Как я заколебался возиться с непонятными мне вещами. Кстати, карту я тоже разобрать не могу, уж слишком она сложная и запутанная. Только никому об этом не говори.

– Я нашёл вот нож после битвы. – Я вытащил его из ножен и подал Силиву. – Что о нём скажешь? Он вряд ли принадлежит нелмерам.

Маг долго глядел то на нож, листая страницы с хмурым видом.

– Хемирин, этот нож несёт имя Острый лист. Ирстор, если быть точным, такое его название. Его сделали гномы на Ферриме – материке к востоку отсюда.

В лесной земле откован он.

Огнём небес он опалён

Под сводом старых лип.

Всё выше поднимался дым,

Чтоб силу передать свою

Ирстору Острому листу.

И не щадить ему врагов,

Пусть режет, забирая мощь,

Пусть их пугает, держит в страхе,

И служит правдой господину своему…

– Здорово. И что в нём такого особенного? – спросил Свирд.

– Этот нож был создан в лесу ещё пять сотен лет назад великим кузнецом по имени Сторден. Не было в мире талантливее его и не будет больше никогда, по мнению историков, делавших пометки в эту книгу. До сих пор гномы охраняют волшебный молот Стордена, хранящийся в Эгртрессе – столице державы гномов, приехавших из Анердена туда. Ходят легенды, что если начинающий кузнец возьмётся за рукоять молота, то его ждёт успех. Ирстор наделяет своего хозяина возможностью слышать, о чём говорят деревья, его лезвие такое же тонкое, как лист липы и такое же лёгкое, но прочное. Он подобен аритам, точно также передаёт силу убитого врага своему хозяину, таких ножей было выковано очень много в противовес богомолам. – Пояснил Силив, после чего его лицо резко повеселело. – Кажется, я знаю, как открыть врата. – Маг встал, подошёл к вратам и громко произнёс, раскрыв руки. – Я – Силив, хранитель и маг Валана, повелеваю вратам открыться. Аморлеема! (с Первого языка Валана, Высокого языка, Истинного наречия это означает «Откройся») Как можно было не догадаться? Хотя, сейчас почти единицы в полной мере знают этот язык. На нем в свое время разговаривали рыцари Храма Золотого Солнца.

Силив ударил посохом о пол и врата, сияя тусклым синим светом стали тяжело опускаться вниз, открывая нам проход дальше. За вратами уже лежал почти центр города гномов. Стражи не было, как это не странно. Все своды, статуи, колонны, созданные искусными архитекторами древности, вздымались куда-то в высоту, завораживая своим видом. Мы прошли к центральному тракту города через длинную площадь восточного крыла со скамьями, вырезанными из белого мрамора, украшенного драгоценными камнями. Широкая улица, мощёная полированным камнем, заполненная разрушенными лавками торговцев, домами, фонтанами, которые покрылись мхом и уже не работали, памятниками, уже давно покрывшихся пылью, тянулась от южных до северных врат.

– Когда-то в давние дни Градгор считался центром торговли Анердена. Корабли, доверху набитые фруктами, тканями приплывали в порт. В кузнях днём и ночью не переставал гореть огонь в печах. В шахтах велась работа, стучали кирки, ездили взад-вперёд вагонетки, наполненные драгоценностями земных недр, город разрастался вглубь, опустевшие шахты переделывались в дома, склады, конторы, рынки. Гномы делают самые лучшие украшения из серебра, золота, рубинов, топазов, которые пользовались большим спросом во всём мире. А дорогостоящего и прочного дора здесь было очень много. Доспехи и оружия из этого металла имели огромную ценность, особенно в военное время. Кстати, твой нож, Хемирин, тоже сделан из дора.

Мы пошли по тёмному тракту, освещаемому лишь слабым светом посоха Силива. Несколько часов мы прошагали через главную артерию города. Мы видели статую Огдея из чистого золота у врат во внутренний город. В правой руке он держал боевой топор из дора. Как мы поняли, ответвление на запад считалось главной улицей к столице, где располагался королевский дворец, на троне которого уже восседал не гном, а слуга тьмы Лэмпарейн, чьё имя в переводе с Тёмного наречия означало «Ужасный дух» или «Несущий гибель».

Мы снова сделали остановку, расположились у какой-то таверны. Но отдохнуть нам не дали и теперь. Только-только мы разложились и собрались поесть, как услышали далеко позади марш целого войска, шедших из центра. Силив не выдержал и бросил свою металлическую кружку на пол, разлив воду. Звон разнёсся по всему тоннелю вместе с плеском и отряд испуганными глазами, полными ужаса взглянул на ошалевшего от своего глупого поступка парня, который сам не понял, что произошло. Бавлий отвесил парню подзатыльник. Войско остановилось и на мгновение наступила тишина. Все замерли, никто не смел даже вздохнуть, как вдруг войско зашагало в быстром темпе в нашем направлении. Послышались команды. Мы впопыхах собрались и стараясь не создавать лишнего шума потихоньку заковыляли по дороге на север в надежде оторваться от войска. Через час шум марширующих солдат стал еле слышен. Тут мы выдохнули с облегчением и пошли вперёд уже более спокойным шагом. Но и тут нам не повезло. С севера послышался такой же марш. Скорее всего это ночные патрули вернулись. Нас окружили. Мы приготовились к бою, уже точно зная, что этот бой будет последний, так как Силив в порыве гнева рассказал всем, что вёл отряд фактически вслепую. Бежать некуда, кругом один… много камня и ничего больше, никто нас не спасёт.

И в этой ситуации нам повезло. Фильпа увидела, как по лестнице через мост с запада на восток на второй ярус в Озёрную галерею побежал свет, и окликнула нас. Мы снова ускользнули от опасности, шмыгнув в первую попавшуюся улочку, поднялись по лестнице и рванули следом за светом по галереям. Отряд ступал тихо, мы шли, стараясь не шлёпать ногами. Силив погасил огонёк на своём посохе, и теперь мы ориентировались только на свет, мерцающий далеко впереди. Широкая галерея шла прямо на северо-восток, никуда не сворачивая, почти без ответвлений. Она заканчивалась огромным цилиндрическим залом с куполом. Дна этой башни не было видно, а вниз вела винтообразная лестница, врезанная в стены цилиндра. Подойдя к ограде лестницы, мы увидели, как свет дошёл до озера и погас, но темно почему-то не стало. Какие-то звёздочки на куполе освещали всё внизу. Гномы явно постарались, создавая всю эту красоту, а может, это уже было создано природой. Мы спустились к озеру, разбрелись. Я хотел подойти к воде, умыться, но что-то тяжелое ударило меня по голове, и я упал…

Пятая глава

Неожиданная встреча

Очнулся я связанный по рукам и ногам. Голова гудела, всё в глазах плыло. Я ничего ещё не соображал и не успев ничего понять снова заснул.

Проснулся я от какой-то тряски. Передо мной стоял кто-то низкий, толстенький с круглым животом, темноволосый, с большой овальной головой, выпирающими вперёд глазами, белыми зубами и строгим лицом, скорее всего гном, и тряс меня за плечо.

– Просыпайся. Просыпайся, шпион. – Я открыл глаза и двинулся, давая понять, что я слушаю. – О, другое дело. Отвечай. Кто ты? Откуда? Что делаешь в Градгоре? Отвечай, как можно короче, иначе нам придётся закрыть тебе рот, как и некоторым остальным. – Он указал рукой на моих связанных спутников. – Не думай кричать… Забыл представиться. Я Элькенбо – гном поклонился и вытащил секиру.

– Я Хемирин. Мы обыкновенные путники, идём из Мрена в Умрелгард. В крепости у пика Корда на нас напали нелмеры…

– Рот закрой! Я это уже слышал. Чем докажете, что вы не шпионы Мурондаэля или ещё хуже, ариан? – спросил Элькенбо, подставив к моей шее секиру. – Я же тебе, гадина, голову отрублю, ты даже не заметишь. – Он дёрнул меня и оскалил зубы. Перевёл взгляд на кровь на моей шее и на цепочку. Он отставил секиру. – Дзаэ, не спускай с него арбалета, если дёрнется, пристрели. – Арбалетчик поднял забрало шлема и прицелился. Элькенбо вытащил из-под кожаной куртки с нашитыми на ней кусками кольчуги еле светящийся камень и тут же его лицо переменилось, он побледнел широко раскрыл глаза. – Твою мать… Говори правду, кто вы и куда идёте?

Я посмотрел на своих друзей, перевёл взгляд на арбалетчика и остановился на глазах Элькенбо, тяжело вздохнул. – Мы держим путь из замка Орнитохея, что лежит южнее Мрена. Мы Хранители, а это наши медальоны. Всё остальное чистая правда, доказательства тому только наши слова.

– Ребята, развяжите их. Свои.

Гномы извинились перед нами за доставленные неудобства, накормили и рассказали цель своего визита в Градгор.

– Мы разведчики, тоже своего рода шпионы. – Начал первый, поглаживая свою серую причёсанную бороду. – Мы хотим вернуть старую родину себе. А цель нашей экспедиции – разузнать что да как. По последним новостям нелмеры совсем разленились и потеряли бдительность. Восточное крыло от тракта вообще не охраняется. Как я понимаю, это вы перебили охрану у площади Пятидесяти колонн. – Мы кивнули в знак согласия. – Девушке мы поможем, можете не сомневаться. Кстати, как вас зовут?

Мы все по очереди представились. Потом представились гномы, их было всего четверо. Мы отдохнули, поели и с новыми силами уже были готовы идти дальше, но в этот раз нас повели проводники, знающие Градгор лучше, чем наш маг Силив со своей книгой. Гномы-заклинатели осмотрели рану Вирии и дали ей выпить какой-то отвар, который должен притупить боль и придать сил, так ей необходимых. Лекари сказали, что тени очень помогли, но как они спасли её от тёмной магии неизвестно. Теперь жизни девушки ничего не угрожает, но предосторожность не помешает.

– Некоторые из наших предков родом отсюда, из этого королевства во времена его процветания, но не многие из нас выжили. Лэмпарейн напал внезапно, без каких-либо предупреждений о начале войны. Элитная гвардия ордена Богомола с аритами не щадила никого, даже войны Дора не справились с ними. Все, кого касались ариты, умирали в страшных муках. Эти же муки испытала и Вирия, но её каким-то образом спасли тени. Тени, если я не ошибаюсь, являются призраками, которых убил яд аритов. Весь Градгор кишит ими, но они не опасны, а даже полезны, как мы видим. – Сказал Энруд, один из заклинателей.

Пока мы отдыхали и разговаривали с гномами, очнулась Вирия. Девушка еле слышным, ласковым, мягким голосом звала своего возлюбленного.

– Бавлий. Родной, любимый… – Девушка попыталась подняться, но ей не хватило сил. Она чуть не упала на твёрдый и холодный камень. Девушку подхватил Бавлий. Он бережно поднял её на руки и опустил на мягкую постель, сделанную из тёплых плащей. – Останься со мной, не бросай меня, мне страшно.

Парень сел рядом и целовал ей руки. Он потерял дар речи от радости. Это чудо! Вирия, его любовь, вторая половинка будет жить. У Бавлия появились на глазах слёзы, но это были не слёзы горя, страдания, а слёзы радости и счастья. Я сам, глядя на эту картину, прослезился. Я был рад за друга, что он нашёл свою истинную любовь, но также ему и завидовал, ведь у меня не было, нет и, наверное, никогда не будет любви. При этой мысли я вспомнил, как недавно меня отвергла Фильпа и меня сразу охватили печальные мысли, стало очень одиноко, очень больно, тоскливо, на глазах начали наворачиваться слёзы, кольнуло сердце. Я, тяжело дыша, положил руку на грудь и погрузился в глубокие раздумья. Я не заметил, как упал в лодочку возле берега, ударился головой и снова мрак…

Проснулся я, тихо дрейфуя в лодке далеко от берега под звёздным сиянием кристаллов на куполе зала. Как я оказался здесь, ведь течения нет? Неужто это специально? Я оглянулся, всюду тьма, всюду мрак. Даже огонёк не мелькнул. Значит, про меня просто забыли или ещё хуже – бросили на произвол судьбы? Я не стал отчаиваться, может быть, это всё произошло случайно, этому должно быть адекватное объяснение. Вёсел в лодке не было, пришлось грести в сторону берега руками. Подплывая, я перевернул лодку и свалился в ледяную воду. С большим трудом мне удалось выбраться на сушу, я подполз к большой каменной клумбе, в центре которой росло толстое низенькое деревце. От холода я даже не заметил, как нелмеры подошли к озеру и встали буквально на вытянутую руку от меня. Во тьме я слышал, как они говорят. Скажу честно, я не понял ни единого слова, хотя и не пытался, меня больше волновал холод, дрожь, бежавшая по телу и кашель, пытавшийся вырваться из горла. Нелмеры притихли и принюхались. Я начал потихоньку отползать подальше, как неожиданно сильная железная рука схватила меня за ногу и стала сжиматься, как тиски и оттаскивать назад. Из оружия у меня остался только Ирстор, но даже это лучше, чем сражаться голыми руками с вооружёнными до зубов врагами. Я в мгновение ока выхватил нож и отсёк руку этому чудовищу, ощутив небольшой прилив сил. Супостат завыл что было сил, отскочил в сторону и плюхнулся в воду. Остальные слуги зла стали метаться, размахивая кривыми мечами в разные стороны. Я поднялся на ноги и вонзил Ирстор глубоко в шею врага. Плеснул фонтан и окропил камень кровью. Тут же в моём плече оказался вражеский клинок. От боли я дёрнулся и холодный метал пронзил меня насквозь. Другой меч полоснул меня по лицу, чуть не оставив меня без глаза. Я размахивал ножом, пытаясь хоть как-нибудь защититься. Тут в воздухе пролетел арит и угадил мне в спину между лопаток. Я упал, истекая кровью в ожидании смерти. Богомолы вытащили из моего тела своё оружие и ушли, оставив меня умирать, бормоча что-то на своём языке.

Не знаю, как долго я пролежал, истекая кровью. Муки. Страшные муки я испытал. Арит уродовал меня снаружи и изнутри, разрывая на куски, высасывая жизнь. Не знаю, почему я ещё не умер. Я потерял счёт времени и уже не чувствовал боли. Сердце билось всё реже и реже. Я понимал, что не увижу больше солнца. Мрак – единственное, на что я посмотрю перед смертью. Пролежав ещё много времени в одиночестве, я стал видеть в темноте, слышать шорохи. Я попытался двинуться с места, но мышцы неимоверно болели, рвались свежие раны. Я не умер. Нужно было подняться, иначе нельзя. Либо жить, либо умереть. Я выбрал жить. Ирстор и тут мне помог, он поделился силами, питал меня. Как будто не замечая боль, я стал медленно подниматься, напрягая каждую мышцу. Совсем рядом я нашёл свои вещи и меч. Какая удача. Я не чувствовал голода, но всё же заставил себя поесть, хотя бы чуть-чуть, всё для поднятия сил. Я как мог перевязал раны и остановил кровотечение.

– Я должен выжить. – Сказал я сам себе и тихо заковылял по лестнице. Даже ходьба причиняла мне невыносимую боль, но я смог дойти до главного тракта.

Всё тихо, ни единого шороха, ни дуновения ветра, ничего, кроме дороги: либо назад, либо вперёд. Я медленно пошёл на север. На пути я никого не встретил, только непроглядный мрак горного города и едва различимые силуэты зданий, улиц. Через некоторое время я увидел, как далеко впереди идёт сражение. Гномы и Хранители бьются у ворот с войском. Я поспешил на помощь к своим друзьям.

К счастью, воинов с аритами там не было, но врагов на порядок больше, чем друзей. От меня толку не было никакого, я еле держался на ногах. Элькенбо размахивал секирой в разные стороны, одновременно блокируя и отражая удары. Шендап, перепрыгивая врагов, пытался делать глубокие надрезы на шее. Кровь, руки, головы летели в разные стороны. Куда не глянь, везде трупы, везде кровь. Напряжение. Я не устоял и выхватил меч. Это причинило мне невыносимую боль, но я должен быть со своими товарищами именно сейчас, в эту минуту. Держать тяжёлое двуручное оружие мне пришлось одной рукой. Не представляю, как я выживу в этой битве и почему я до сих пор не умер от боли и потери крови? Я тихо подскочил сзади и нанёс солдату сокрушительный удар в спину. Клинок вошёл глубоко в тушу и вышел наружу. Эта битва отличается от всех других немногих, в которых я уже успел поучаствовать, особой жестокостью. Гномы не щадили никого. Отомстить, только отомстить старались гномы. Вирию защищал Бавлий. Нелмеры старались подойти ближе и убить милую девушку, не взирая на то, что она безоружна и ранена.

Пролетел нож. На руки парню упали свежие капли крови. Два любящих друг друга сердца разлучила смерть.

На лицах всех я увидел усталость и отчаяние. Каждый удар давался с трудом, не хватало воздуха, мы задыхались, силы покидали. Врагов становилось всё больше. Нет, мы не должны проиграть! Только не сейчас!

Следом за Бавлием погиб Свирд. Гвардеец перерезал ему сухожилия на ногах и поставил на колени. Медленно клинок прошёл по шее. Парень закрыл глаза, даже не оказав сопротивления. Всё тихо, без лишнего шума, только лики крови.

Просвистела стрела. Я снова ранен, но на этот раз в сердце. От боли я выронил меч. Пролилась кровь. Сердце, пронзённое зазубренной стрелой, билось в судорогах и захлёбывалось собственной кровью. Я ещё раз оглядел всех. Сражение продолжалось, двое гномов уже лежали замертво. Хранители все в крови и в поту бились, убивая врагов одним за другим. Трупов так много, что дороги не видно. Всюду темнота, нет воздуха. Я закрыл глаза и упал в лужу крови. Хранителя Хемирина больше нет…

Проснулся я в лодке в холодном поту, судорожно вздохнув. Вроде бы целый… и живой. Я оглянулся. Все мои друзья и гномы тихо спали, иной раз похрапывая и ворочаясь. Вирия спала в стороне в обнимку с Бавлием. Я выдохнул с облегчением. Это был всего лишь страшный, чудовищный сон. Ночной кошмар закончился. Я постелил себе постель, лег и заснул крепко-крепко. Больше ужасов не было, только добрые сны.

Я видел, как в какой-то город, очень высоко, почти в облаках, видно это гора, привезли на корабле семь человек, сопровождаемыми гномами. Это Номез – самый красивый горный город Анердена после Градгора, столица небесного флота, штаб ордена Заклинателей. Там были две девушки и пять парней. Девушка была ранена и парень тоже. Стоп! Это же я. Ранен стрелой. Как я выжил? Снова этот бред. Меня вместе с Вирией несли на носилках. Лекари и Заклинатели гор бежали следом. Нас спасли с огромным трудом, но только я не увидел, как, но спасли и это уже хорошо. Меня выходила милая девушка, искательница приключений. Она заботилась обо мне, была рядом, рассказывала счастливые истории и не очень, шутила, общалась, смеялась. Такая добрая, отзывчивая, красивая. Она переживала за меня. Только от её прикосновения мне становилось лучше, да и пробитое насквозь сердце, не только стрелой, заживало быстрее. Вирия уже поправилась и радовалась, что жива вместе со своим возлюбленным. Я был счастлив. Этот сон мне понравился.

Сон прошёл также неожиданно, как и начался, но он меня успокоил и дал насладиться отдыхом. Проснулся я уже с отличным настроением. Мы все легко перекусили и не теряя времени тронулись в путь. Гномы зажгли факелы, Силив свой посох. Через час мы уже снова шли по центральному тракту. При ярком свете город казался светлым, торжественным, наполненным жизнью. Кроме нашего марша в тоннеле ничего не было слышно. В ускоренном темпе мы дошли за пол дня почти до самих Северных врат Градгора, но все устали и отряд был вынужден остановиться и немного отдохнуть. Мы сидели тихо, даже загасили факела. Это нас и спасло. Снова звук марширующих солдат послышался с юга.

– К оружию, друзья! К оружию! – Скомандовал Элькенбо и приготовил секиру. Я вспомнил ночной кошмар и ужаснулся, припомнив смерть каждого из отряда и свою в том числе.

– Нет, бежим к воротам.

– Мы не тронемся с места. – Элькенбо нахмурил брови, заскрипев зубами. – И пойдём только после того, как пропитаем оружие их кровью, держу пари их не более дюжины.

– Их больше. Они убьют нас.

– Чушь! Элькенбо не убить так просто. Я не успокоюсь, пока не убью их столько, сколько они убили наших. – Гном топнул ногой и сердито оглядел всех.

– Я видел какой-то сон. – Сказал молчаливый Дзаэ. – Стоит бежать к вратам, мой друг, сейчас не самое лучшее время для геройства, а уж тем более для смерти.

Элькенбо выругался и отдал приказ бежать. Наш отряд бежал со всех ног. Марш утих. Стали видны Северные врата, залитые светом множества факелов и светом снаружи. Но здесь тоже проблема – стража. Мы приготовились к бою. Стражники, ошеломлённые атакой не снаружи, а изнутри, не успели перегруппироваться и оказать достойное сопротивление. Они получили в подарок от гномов быструю смерть без лишних мучений.

– Здесь врата открываются исключительно при помощи магии. Энрун, Энлид, займитесь вратами! – Дзаэ зарядил арбалет и огляделся. – Убираемся отсюда поскорее. У меня плохое предчувствие. Займите боевые позиции, ребята, сейчас тут будет довольно жарко.

Заклинатели стали произносить магические слова, некоторые даже напевая, встав на башенки по обе стороны от врат. Узоры на вратах засветились. Протрубил рог. Его гул отразился от стен и стал резать уши. Это нелмеры. Их войско вышло из тени, держа в руках знамёна, во главе с каким-то высоким человеком. На нём была надета чёрная мантия поверх изящного гладкого доспеха с заострёнными наплечниками, лица я не видел, так как оно было закрыто маской. Нелмеры умели легко придать своим изделиям чёрный – свой любимый цвет. От мужчины в чёрном плаще исходило тёмное сияние. Он обнажил узкие ариты с высеченными на них рунами, которые засияли красно-фиолетовым светом. На аритах было написано Ариэд Нэрай нус («Людям (относится к Арианам) низкую или позорную смерть» с Тёмного языка). Теперь всё ясно – это Лэмпарейн. Всё-таки он нас выследил и пустился сам по следу.

– Стой на месте, тварь, пока я не размозжил твою голову о свой щит. – Дзаэ достал арбалет и выпустил стрелу. Лэмпарейн не шелохнулся. Он одним взмахом перерубил стрелу на две части и указал аритом на нас. Отряд рванулся в бой.

– Бей по головам! – скомандовал Элькенбо, перерубив пополам противника. – Никакой пощады! Не подпускайте этих мерзавцев к магам, а то мы никогда не выберемся отсюда! Это тебе за меня, это за моего дядю, за короля Зеленоборода, за моего племянника, за моего папашу!

Лэмпарейн всё стоял на своём месте и спокойно ждал. Мы бы держались ещё долго, если не тяжеловооруженные воины с длинными щитами, почти во весь их рост и копьями. Стрелы закончились. Теперь все бились в рукопашную. И снова кровь, и снова смерть. Я вошёл в раж. Гномы прыгали на врагов и забивали их до смерти железными кулаками. Наши спутники настолько ненавидели нелмеров, что даже, я думаю, дай им возможность, убивали бы их медленно и мучительно, чтобы они прочувствовали каждой частичкой своих гнилых душ ту боль, которую причинили бородатому народу. Врата стали открываться.

Ещё совсем немного потерпеть, ещё чуть-чуть!

Реки крови текли по дороге, мешая сражаться, мы поскальзывались и падали, как и враги. Трупы мешали проходу. Мелкие порезы кровоточили и нервировали. Каждый взмах оружием давался с огромным трудом. Блокировать удары становилось всё сложнее и сложнее. Лэмпарейн тронулся с места. Врата отворялись. Щель была маленькая, но протиснуться было можно. Все бежали наружу. Свирд и Эькенбо сражались с Лэмпарейном. Но видно было, что они проигрывали. У бойниц я увидел старые баллисты. Я вбежал вверх по лестнице, повернул орудие и направил его на командира. Тетива свистнула, стрела тяжело полетела вперёд. Лэмпарейн отвлёкся и Элькенбо смог нанести удар в бок. Все бежали. Я зарядил баллисту и выстрелил ещё раз, угодив стрелой в щит копейщика, прострелив его насквозь. Внезапно сверкнул зазубренный наконечник стрелы и вонзился мне в грудь, пробив кожу и кольчугу. Я почувствовал жжение в груди, влагу, боль, упал со стены на дорогу в лужу крови на трупы, которые смягчили моё падение, не дав свернуть шею.

Вирия на руках у Бавлия посмотрела на меня, лежащего у ворот.

– Хемирин! – только смогла выкрикнуть она.

За мной вернулись тут же. Мы бежали без продыху по мощеной дороге на север по каменистому плато под дождём стрел, враги бежали за нами. С неба из облаков пикировал маленький кораблик, разливая по дороге чёрную жидкость, с корабля полетела зажжённая стрела и жидкость вспыхнула. Нелмеры завопили и отступили, кораблик нагнал их и сбросил в центр этой кучи бочку, в которую тоже полетела стрела; раздался взрыв. Кораблик нагнал нас и резко развернулся к нам бортом, опускаясь на землю.

– Скорее, капитан! – Крикнул гном с корабля. – Опустите им трап! Скорее, парни! – Отряд вбежал на судно и тут же трап был убран. – Подкачайте горячего воздуха в шар, взлетаем! Повернуть руль, движемся на «Живчик»! И пошевеливайтесь!

Я лежал на руках Свирда уже почти без сознания. Я почувствовал ветер, впервые за долгое странствие в горах и увидел солнечный свет. Уже высоко в облаках нас переместили на большое судно под весёлым названием «Живчик». Кораблик летел, Элькенбо взошёл на шканцы и встал у штурвала, надев шляпу с ярким красным пером.