Первое путешествие

– Да. – Я тут же вспомнил, что пора идти. – Одна есть… Большая… И лохматая, очень вредная. Ты меня прости, мне нужно ненадолго отойти.

– Ничего страшного. Я подожду в беседке.

Я юркнул в кусты, где встретил Бавлия. Мы обменялись рукопожатиями и пожелали друг другу удачи. Я отряхнулся, взял букет и тихо подошёл к Фильпе. У меня затряслись руки, участилось сердцебиение. Я на мгновение закрыл глаза и выдохнул. Всё получится, конфликт разрешится и все будет хорошо.

– Доброго тебе вечера, Фильпа.

– И тебе… доброго. – Девушка махнула тёмными волосами и прищурила глаза. У неё задрожали губы.

– Прости, что так всё получилось. – я присел к ней рядом на каменную скамью. – Я перед тобой виноват. Я был… не прав. Не следовало мне тебя упрекать и корить… Извини. – Я протянул девушке букет. Она крепко обняла меня за шею и прижалась ко мне. Букет упал на мягкую зеленую траву.

– Я тебя уже давно простила. Всё ждала, когда ты сам придёшь, ведь ты же мужчина, а мужчины должны первыми идти на примирение. Я тоже виновата, что пыталась увести Бавлия у свей лучшей подруги. Какая я дура! Мне так стыдно. – Девушка засопела носом, проронила несколько слез. – И ты меня прости, Хемирин.

– Всё хорошо, Фильпа, всё хорошо. – Я ещё крепче прижал к себе девушку и тоже заплакал вместе с ней.

Еще несколько часов мы мило беседовали, любовались звездами, темными силуэтами, слегка освещаемыми тускло горящими солнцами, покоящихся на темно-серых металлических столбах в вазах. Фильпа рассказывала мне о книгах, которые прочла, было очень интересно за ней наблюдать. Рассказывая, она активно жестикулировала руками, вертела головой и водила по сторонам глазами. Говорила она очень быстро, почти тараторя, но четко, правда, я мало что успел усвоить и уловить из ее слов.

– Хемирин, а что мы сидим тут? Это уже неинтересно. Пойдем посмотрим воркуют ли наши голубки. – Фильпа осторожно встала с светло-серой каменной скамьи с резными красивыми узорами: петельками, капельками и завитками, и протянула мне руку. Я охотно встал и направился за ней.

Осторожно, прощупывая почву под ногами, ступая в легких кожаных сапогах с тонкой подошвой по дорожкам, выложенным гладким темным кирпичом и влажной мягкой траве, мы с девушкой, пригнувшись, подкрались к кустам сирени, за которыми показалась угловатая светлая крыша беседки. На скамье сидели, освещаемые только бледным лунным светом, Бавлий и Вирия, они держались за руки и о чем-то беседовали. По глазам обоих я понял, что они помирились и все у них хорошо. Фильпа осторожно на четвереньках поползла в их сторону.

– Стой. – шепотом окликнул я ее и схватил за пятку. – Куда ты?

– Хочу послушать, о чем они говорят. Пойдем со мной.

Девушка мило улыбнулась, я взглянул в ее глаза цвета сумеречного неба в ясную погоду, немного покраснел… и не смог отказать. Почти ползком мы пробрались к беседке, спрятавшись за густо заросшим плющом невысоким ее основанием и достаточно широкой колонной, подпирающей крышу.

– Всё-таки, да, я еще раз признаю, что был не прав. Прошу, прости меня, я виноват. – Бавлий извинился, поцеловал нежную ручку девушки.

– Хорошо, давай не будем больше об этом. – Вирия закинула ногу на ногу и поправила волосы, взглянув на Бавлия чуть-чуть с высока, слегка задрав подбородок, вытянув ровную гладкую шейку, словно говоря: «Признай свое поражение!». Но она тут же переменилась в лице, снова стала нежной и доброй, обняла парня за шею, кинулась, словно пантера на жертву, вцепилась ему в спину, прижалась. – И ты меня прости, прости что я такая… Ревнивая и грубая с тобой.

– Ничего, я тебя люблю.

– Ой, как это романтично. – Прошептала Фильпа, облокотившись спиной о колонну, закатив глаза к небу.

Я махнул на это все рукой, нахмурил брови и уставился как всегда куда-то, сморщив лицо рукой.

– Вирия, как же сегодня красивы звезды. Ты только посмотри. – Парень встал со скамьи, подошел к обрыву, посмотрел вверх, немного отклонившись вперед.

– Осторожнее! – Девушка подбежала к нему, схватила за рубашку, подтянула к себе. – Ты совсем с ума сошёл? Упадешь еще.

– Всё хорошо. Успокойся, я осторожно. – Бавлий обнял перепуганную девушку за плечи. – Подойди, смотри, видишь вон то созвездие? Видишь пять точек подряд, сбоку вон еще две, а сверху подальше одну яркую, а вокруг шесть звезд врассыпную?

– Да, вижу, вон оно.

Мы с Фильпой тоже осторожно привстали, посмотрели. Действительно, созвездие, а я даже не обращал как-то внимания. Но я заметил, что яркая звезда отдает немного фиолетовым светом, а вокруг нее находились красные.

– А знаешь, что это за созвездие? – Продолжил Бавлий.

– Нет, даже не интересовалась.

– Расскажу тебе легенду. Как-то очень давно, еще в те времена, когда этот мир выглядел иначе, ещё раньше появления королевства Градгор жил на свете один дворянин, молодой красивый парень, сильный, лихой, образованный, достаточно приличный, любил он каждый день приходить к озеру, в котором росли кипарисы и просто отдыхать, лежать на берегу, любоваться красотой деревьев, смотреть как сквозь их кроны проходит солнечный свет, днем он ложился у ягодного куста и дремал, отдыхал от дневных забот. – Бавлий приобнял девушку и повернулся к звездам. – В один прекрасный день придя на мягкий бережок озера, укрытый пушистым зеленым ковром, он увидел красивую стройную девушку с черными волосами, аккуратно прибранными, бледновато-лунным цветом кожи. Они познакомились, а вскоре полюбили друг друга. Счастье их было вышиной с самую высокую башню Анердена, даже еще выше, но плохие люди обманули дворянина, они забрали у дворянина его богатства, оставили в нищете, осталось хоть поместье.

Родители невесты – люди зажиточные не потерпели того, чтобы их дочь выходила замуж за нищего. Дворянин готов был забрать девушку, увезти с собой, куда угодно, но девушка свято повиновалась воле родителей. Дворянин в отчаянии пришел к озеру. «Я вижу ты опечален – Сказал голос. – Я могу помочь». Дворянин сначала не понял кто говорит, пока не увидел, как к нему по воздуху из кроны кипариса, словно по невидимым ступенькам ступает мужчина, сложив ладони в замок на груди, мужчина слегка улыбался. Он предложил дворянину вернуть все его богатства и отомстить обидчикам и завистникам. Но взамен, в уплату потребовал сердце. «А что у меня будет вместо сердца? – спросил дворянин». Мужчина, недолго думая, подобрал с земли обыкновенный камень величиной с кулак. «Да даже этот камень». Дворянин согласился на уговор. Человек трижды хлопнул в ладоши, поклонился и ушел, сказав, что придет за своей платой позже, когда наступит время.

На следующий день дворянин проснулся у себя дома как ни в чем не бывало. Как оказалось, обманщиков и воров, которые присвоили его имущество себе, жестоко казнили, а все богатства дворянина вернулись и приумножились в размерах. Тогда он отправился с предложением к невесте, родители дали согласие. Поначалу молодая пара жила хорошо, между ними царила любовь, временами вспыхивала, временами затухала, но однажды дворянин проснулся и увидел перед глазами тот самый камень. С тех пор он стал замыкаться в себе, стал раздражительным, все больше холодел к жене. Пока в конце концов не охладел окончательно.

Девушка вышла на берег того самого озера с кипарисами и горько заплакала. «Не печалься, я помогу тебе – Произнес голос». Человек с улыбчивым лицом подошел к девушке и предложил ей вернуть сердце дворянину в обмен на жизнь девушки. «Но плату я с тебя возьму не сейчас, а намного позже – Сказал человек и мило улыбнулся». Девушка согласилась, но с условием. «Я отдам тебе жизнь тогда, когда мой муж окрасит в алый цвет то мертвое живое, что алым от природы быть должно». Человек согласился, хлопнул трижды в ладоши, поклонился и ушел.

Девушка вернулась домой и вскоре ее супруг словно ожил, он снова полюбил ее, стал нежен и ласков. Семья зажила замечательно, как когда-то прежде. Весной девушка решила посадить розы, они расцвели, красные, красивые, пышные, цвели все лето, осенью завяли все, кроме одного цветка, зимой розы занесло снегом, а весной, когда снег растаял тот цветок стал фиолетовым от мороза, казалось, что он умер, но весеннее солнце пригрело его и он снова поднялся, распушился.

Как-то утром девушка проснулась и увидела своего мужа дворянина с букетом роз, она поблагодарила мужа и попросила поставить цветы в вазу. Муж переложил цветы в другую руку, уронил их на пол, он укололся о шип розы, кровь каплями исходила из раны и падала на пол, а пара капель попала на фиолетовую розу, он поднял ее. В доме кто-то трижды хлопнул, и жена упала замертво. «Окрасит в алый цвет то мертвое живое, что алым от природы быть должно – Прозвучало словно эхо».

Дворянин понял, что произошло, он пришел к озеру, долго кричал, звал того человека, но тот никак не появлялся. Дворянин взобрался на самый высокий утес, где похоронил жену, долго сидел там, оплакивая свою любимую. Потом схватил с могилы ту самую фиолетовую розу с красными от крови лепестками и что есть силы бросил, лепестки ее разлетелись в ночи.

По легенде с тех пор на небе появились эти звезды, одна из них фиолетовая, а вокруг нее красные, как кровь.

– Милый, тебе никогда не придется ради моего согласия жертвовать своим сердцем. – Вирия обняла парня и осторожно поцеловала. – И я тебя люблю.

– Я сейчас расплачусь. – Фильпа смахнула слезу со щеки и фыркнула носом, да так громко, что Вирия и Бавлий обернулись.

– Кто здесь? – Спросил Бавлий, немого подумав направился в нашу сторону.

Я схватил Фильпу и вместе с ней прыгнул в куст цветущей розовыми крупными цветами гортензии. Мы с девушкой лежали тихо, лицом к лицу, нос к носу, осторожно дыша, чтобы не было слышно, не смея пошевелиться.

– Что произошло, Бавлий? – Я услышал голос Вирии.

– Ничего, скорее просто показалось. Пойдем, прогуляемся еще по саду, родная.

Я посмотрел на Фильпу, она улыбалась, смотрела на меня нежным взглядом, на своей груди я почувствовал прикосновение ее руки, в ответ приобнял ее за талию, осторожно приблизился к ней, поцеловал в губы, девушка ответила мне… Ответила взаимностью. Еще долго мы лежали под кустом глядя через просветы на звезды. Над нами шелестели широкие листья гортензии, посвистывал теплый ветерок.

По среди ночи рапторы закопошились, отворили врата. Вернулись Трейн, Трам и Фарн. Фильпа уже давно ушла спать. Бавлий и Вирия помирились, я видел, как они стояли вместе у ворот, прижавшись друг к другу, наполненные любовью и счастьем. Я один остался в саду. Одинокий… и счастливый. При свете луны светлячки танцевали на цветах, как на сцене, а я сидел на скамье и тихо аплодировал, стараясь не обидеть артистов. В полной тишине раздалось уханье совы. Из темноты вышел темно-бурый с зеленым окрасом спины и черными полосами по бокам от глаз до хвоста раптор, немного пританцовывая. На его голове блестела бархатная тёмно-тёмно-синяя шляпа. Он сверкнул зубами, опустил шляпу и продемонстрировал скользящую походку назад. Я одарил его аплодисментами. Трейн поклонился и рассмеялся.

– Как поживаешь? – Спросил он, поправив жилет.

– Хорошо. Но без тебя было скучно. Откуда ты узнал про сову, мы с Бавлием никому не говорили?

– Орнитохей. Он всё видел, наблюдал за вами. Очень хорошо, что вы решили свои проблемы быстро. Я собираюсь пройтись до Эмпра выпить кружечку чая. Не составишь мне компанию?

– С преогромным удовольствием. Не откажусь. Все равно сна ни в одном глазу.

В доме садовника пахло травами, везде была развешана лаванда, донник, мята, зверобой. Эмпр разлил чай, вытащил из печи свежие, горячие пирожки с щавелем. Запахи перемешались друг с другом, создали ассорти ароматов. Вкушая чай, пирожки и вдыхая аромат дома, вкусы раскрывались по отдельности, один за другим, а потом снова перемешивались в один. Трейн сидел, ел медленно, смакуя каждый кусочек и нахваливал, закрывая глаза от удовольствия.

– Как ни приду к тебе, Эмпр, так всегда становлюсь свидетелем кулинарного чуда. Да у тебя талант! Ты хоть рецепты свои гениальные записываешь?

– Нет. В этом нет необходимости. Я их все помню наизусть. – Садовник ткнул пальцем, или обрезанным и ухоженным когтем в висок. – Все до единого.

– Да ну. Ты серьёзно? – Эмпр кивнул темно-рыжей головой. Трейн развёл лапами. – Да у тебя ещё феноменальная память. Нет слов, браво.

Мы разговорились и стали обсуждать рецепты новомодных блюд в мире. Трейн все не мог успокоиться и время от времени проверял садовника кулинара на знания различных блюд, выпытывал пошаговые рецепты. На все выпады Трейна Эмпр отвечал спокойно, почти не задумываясь, а Трейн волновался и нервничал, потому что так и не смог поймать Эмпра на незнании.

– Я просто поражен твоими знаниями, даже со счета сбился, ты так много знаешь. Но спешу… – Трейн хотел сказать что-то ещё, но алмазная кукушка, вылетевшая из тёмных настенных сосновых часов, украшенных резьбой и драгоценными камнями, перебила его. Пробило шесть часов утра. В часах заиграла музыка, зазвенели колокольчики, забрякали молоточки. – Пора. Спасибо тебе, дорогой друг, за чай. Не хочешь сходить на рыбалку?

– Нет, Трейн. У меня много работы, да и не особо я люблю рыбалку. Если надо будет рыбку вкусно приготовить, обращайся. До скорой встречи.

– Всего тебе доброго.

– До скорой встречи. – Сказал я и поклонился, на что садовник ответил мне тем же жестом.

– Кстати, ты идёшь со мной через два часа на рыбалку и это не обсуждается. Хватит сидеть в этой крепости. Пора и мир немного посмотреть, а то вы как взаперти. Пока что иди спать, подремли немного. Я за тобой приду. А то ты всю ночь не спал. О, вспомнил, о чем забыл спросить, в итоге Бавлий и Вирия помирились?

– Думаю, что да. Я видел их вместе. Они гуляли по саду, у них всё хорошо. От меня что-нибудь для рыбалки нужно?

– Нет, я всё сам приготовлю. От тебя требуется только свежий ум, который у тебя появится, когда ты выспишься. Ты уже носом клюёшь, иди. – Трейн рассмеялся и проводил меня взглядом кошачьих оранжевых глаз. Как только я вошёл в замок, он удалился по своим делам. Зайдя в свою комнату, я не раздумывая бухнулся в постель и тут же заснул, даже дверь не закрыл, но мне и без этого ничего не мешало, ведь все тоже ещё отдыхали, да и в жилом корпусе обычно было тихо.

Как и было задумано, Трейн разбудил меня, и мы направились к реке, к тихому месту среди старых ив, скрывших нас своими ветвями от солнца. Мы разложили снасти, закинули удочки и присели перекусить.

– Трейн, а какая рыба тут водится? – Не удержался я и нарушил идиллию тишины.

Раптор ответил не сразу. Немного почесав затылок, оглядевшись и пристально поглядев на реку он сказал:

– Я лично ловил сазана, карася, щука изредка попадается, подальше к югу много заводей и притоков, вот там ловится сом, да такой огромный и вкусный… Правда, туда идти далеко, а если ехать, то дорог нет совсем. Вспомнил, стерлядка тут есть, судачок может промелькнуть и окунь. А река зовется Ордрен. Ещё очень давно, ещё при закладке города Мрена реку так назвали. Кто-то шибко грамотный, якобы в честь Орнитохея, ведь это он правил этими землями, назвал реку Орнит-Мрен, но чуть позже осталось просто – Ордрен. С тех пор название не изменилось, да и привыкли к нему все. Не особо оригинально, но всё же хоть что-то. – Мы замолчали, повесили на удочки колокольчики и растянулись в тени ивы. Трейн моментально заснул, немного похрапывая в тон шуму листьев. Я так увлёкся музыкой ветра, что даже не сразу услышал, как в такт звенит колокольчик. Только когда зазвенел мой, я пихнул Трейна и кинулся к удочке, прыгнув, словно кот.

Трейн резко дёрнул удилище, потом немного отпустил, расслабил. Снова подтянул, потихоньку, не перенапрягая леску. Своего сазана я уже вытащил и наблюдал, как удочка Трейна изгибается кольцом под тяжестью рыбы.

– Ох же и силён! Не хочет вылазить! А ну-ка ещё… Раз! – Раптор дёрнул удочку и из воды вылетел сом, не особо больших размеров. – Вот это оно самое! Рыбалка. Романтика, динамика, адреналин. Где там наш садок?

Мы сели и стали ждать. Спустя час посиделок садок наполнился рыбой: парочкой сазанов, карасиков. Солнце уже начало припекать, тень не спасала. Мы видели, как отряды рапторов идут на обход территории, как Фарн полетел на север, видать с поручением от Орнитохея. Видели, как с юга на север против течения реки плывут корабли, нагруженные товарами, без парусов и шли только на вёслах друг за другом. Купцы, разодетые в красивые одежды, махали нам руками, они носили на груди на золотой цепи в виде скреплённых золотых монет крылатые весы на лодке. Это был знак торговли и купечества на Валане. Означал он в первую очередь меру стоимости – деньги. Весы означали честность, крылья и лодка средства передвижения. А про воздухоплавание я расскажу чуть позже, когда придёт время. Корабли расшугали всю рыбу, моряки галдели, приветствуя нас, счетоводы со счётами ходили по палубе и что-то без конца считали. Понимая, что ловить здесь больше нечего, мы с Трейном возвратились в замок. По дороге мы решили, что сом ещё маленький и отпустили его в пруд в саду. Всё остальное мы передали, как и обещали, Эмпру. Он так обрадовался и пообещал сегодня же всё приготовить. Выходя из сада, я среди деревьев заметил неприметную хижину.

– Трейн, что это за домик, вроде же кроме Эмпра никто в собственном доме не живёт?

– Это баня. Ах, как же давно я не ходил в баню. Редко кто туда ходит. Вон уже и тропинку затянуло кустами, а бурьян то какой, ох, даже Эмпр – охотник все подстригать и убирать, не бегает, не суетится. После того, как у нас в замке оборудовали комнату, где еще несколько разных размеров бадей стоит, ты там был, про баню забыли, а зря. Хотя, если… А, ладно, это мелочи. Кстати, сегодня мы попаримся в бане, точно, ты мне подкинул замечательную идею. Помывшись в бадье, вы смоете наружную грязь, а чтобы тело начало дышать, нужен пар, нужно пропотеть, посидим, подышим, веничком похлещемся. Пошли, как раз растопим баню.

По мощеной серым гладким камнем дорожке мы подошли к невысокому домику из хорошего темного бруса, на столько бревна были уложены плотно друг к другу, что вряд ли можно просунуть лезвие ножа между ними. Вокруг бани, как положено, был каменный фундамент, в самом виде постройки ничего удивительного не было, домик как домик, но больше всего меня впечатлила крыша – на ней росла трава и какие-то маленькие беленькие цветочки. Обходя домик по правой стороне, я заглянул в окошечко с тройным стеклом, внутри я увидел аккуратно сложенные дрова, стол и скамьи. Спустившись по ступенькам под очень длинный карниз, ставший крышей просторной террасы, забитой дровами, мы с Трейном зашли внутрь. В бане было довольно светло и ухожено. В первом помещении, как я уже ранее увидел в окошке, стоял стол чуть ли не во всю комнату и две простые скамьи по бокам, также я заприметил круглый металлический диск с дверцей и зольником внизу стены напротив входа, там же стояла кочерга, ведро и лопатка для сбора золы. Справа находилась еще одна дверь, она вела в более тесное помещение с двумя узенькими окошечками из толстого тройного витражного стекла. Здесь стояла еще одна скамейка и пара деревянных удобных кресел, а между ними круглый столик в самом конце, на стене висели крючки. Перед шикарной резной дверью, сравнительно низкой, справа и слева стояли деревянные бадьи, куда, на мой взгляд, наливали воду про запас. Трейн открыл дверь и строго наказал мне ни в коем случае не наступать на порог, а переступить через него, почему так надо Трейн не объяснил, да я и не спрашивал. В парной было достаточно просторно, большая печь простиралась чуть ли не в половину всей длины парилки, из нее выходила толстая труба, обложенная вокруг камнями, затянутыми вокруг трубы решеткой, на самой печи в такой же стальной сетке лежали круглые крупные камни, ближе к стене стоял резервуар с водой. Слева от двери стояли пара бадей, слева полок, и у противоположной стены еще два, но меня удивил трон, который зачем-то поставили у стены напротив печи, каштановый, блестящий резной с красивой прямой спинкой, заканчивающейся волнами с завитками и солнцем посередине. Я хотел спросить Трейна для кого предназначен этот трон, но Трейн попросил ничего не спрашивать, обещая, что потом я сам все пойму и увижу.

Мы растопили печь и из трубы повалил густой дым. Трейн бегал за маслами и за квасом и так как о бане давно забыли, никто не мог сказать, где взять масло пихты и лаванды. Благо Эмпр сушит постоянно травы, он сделал замечательный сбор для бани. Трей принёс кружки и полотенца, потом снова куда-то очень быстро побежал. Я не стал ждать его, пошел прогуливаться по саду, зашел снова к Эмпру, мы вместе отобедали, выпили чаю с пряниками, немного побеседовали. Я снова забыл об о всем на свете, о всех тех заботах и делах, что остались за дверью этого чудного домика.

В теплом уютном кресле, попивая из кружки ароматный чай из трав я просидел по меньшей мере час, до тех пор, пока входная дверь не открылась так резко, что петли засвистели. В зал влетел Трейн.

– Хемирин, да чтоб тебя… Я тебя по всему замку ищу, а ты вот где сидишь, чаевничаешь… – Раптор сильно запыхался, говорил прерываясь, облокотился о край стола и продолжил. – Фух, теперь порядок. Баня готова, ты давай, собирайся, пойдем.

Я допил чай, поблагодарил доброго садовника и быстрым шагом направился вслед за раптором к самой дальней точке сада – к домику с зеленой крышей, скрывшемуся за деревьями.

Зайдя в баню, я почуял как вкусно пахнет еловыми ветками, что Трейн разложил по всей парной, а также лавандой, мятой и можжевельником. Мы с раптором сели на полок.

– Вот сейчас смотри, я поддам немного. – Раптор набрал полный ковш горячей воды и плеснул ее на раскаленные камни, они зашипели, поднялся пар и, словно живой, поплыл к трону, закрутился, полностью закрыв собой его, рассеялся и на троне появился человек, он восседал в белой мантии, что закрывала одно его плечо, опоясанной крепким кожаным ремнём с бронзовой пряжкой на поясе в виде дубового веника. В своих мускулистых красных руках мужчина держал веник и деревянный ковш, искусно вырезанный из цельного куска древесины. На голову он надел меховую шапку, окантованную переплетными березовыми и дубовыми веточками с листочками.

– А, Трейн, как я тебя давно не видел! Я думал вы про меня забыли. Заскучал уже здесь, решил, что я вам не нужен боле. Но нет, видать, остались ещё те, кто уважает хорошую баню. А кто это с тобой? Я его раньше не видел.

– Это Хранитель Хемирин. А это…

––Я Севлап, Хранитель чистоты, создатель учения мытья, повелитель всех бань. Простой народ называет меня проще – Банный дух. Добро пожаловать в мой храм. Сейчас я вас напарю как следует. – Он набрал в ковш кипятка, добавил масло лаванды и пихты и плеснул на каменку. Пар разнёс аромат вместе с жаром по парилке. Сухой пар прогревал, очищал кожу от грязи. И немного успокаивал. Севлап ещё поддал жару. Стало жарче, но пыхтели мы не долго. Оказавшись в относительно свежем предбаннике, я одним глотком осушил кружку прохладного кваса, которую притащил с собой Трейн и тут же растаял на кресле, сняв шапку. Но на этом экзекуция не закончилась. Севлап положил нас на полок и ещё, и ещё поддал жару. И тут же я почувствовал на своей спине горячие берёзовые и липовые листочки, как они подпрыгивают и нежно хлещут меня, делают массаж, изгоняя напряжение и грязь. Потом мы перевернулись и так в несколько подходов. Каждый заканчивался обливанием холодной водой и небольшой передышкой в предбаннике. Посиживая в парилке, мы разговорились, Трейн как обычно рассказывал свои истории, а Севлап внимательно слушал, затем наоборот. Они общались немного, подшучивая друг над другом, словно были старыми лучшими друзьями. За это время, проведенное среди настоящих мужчин, я успел немного повзрослеть, почувствовать и себя мужчиной, а Трейн немного помолодеть. Ему было сто двадцать четыре года, а мне… Даже не знаю сколько мне было лет на самом деле.

Жизнь рапторов длится очень долго, почти до трёхсот лет, как и у гномов, живущих в горах. Они почти до глубокой старости не теряют форму и остаются шустрыми, выносливыми и трудоспособными. Рапторы обычно занимаются фермерством: разводят скот, выращивают зерновые культуры и делают вино, выращивая в садах виноград, вишню и яблони. Из них получаются отменные рыбаки, охотники на китов и на акул, а в бою они держатся даже получше бородатого горного народа. Гномы же прирождённые кузнецы, ювелиры и шахтёры. Они как никто другие знают, что такое механика и металл, они видят в этом красоту и создают настоящие произведения искусства из, как нам покажется, обычного куска меди или олова. Но не все из них живут в горах. Некоторые находят себе место и в городах в роли кузнеца или в море в роли плотника, также они неплохо управляются и в поле, но всё же их стихия – это камень и металл.

Севлап ещё нас немного попарил и наконец отпустил.

– Приходите сюда чаще, да хоть каждый день. Зовите сюда всю свою компанию, я буду рад гостям. С лёгким паром! – сказал Дух бани и растворился в пару. Я помахал ему рукой, но увидел только раскрытую дверь.