Лошадь – а она какая? Часть вторая

Но Лама спокойно поглядывала на меня, и начинала хозяйственно копошиться длинной головой в кормушке с сеном. Я в недоумении возвращалась к прерванной работе.

Очень скоро стоны повторялись, и с тем же мученическим надрывом. Мне приходилось всё снова бросать и бежать к ней, и заставала спокойно спящую на боку, лошадь. Никто не предупреждал о причудах Ламы, и я, на всякий случай, открывала дверь денника пугающей меня рысачки. Опять кобыла недовольно поднималась на ноги… Сонно потягивалась, и теперь уже начинала в упор разглядывать мою персону, словно ждала, что ещё эта надоедливая дежурная дальше придумает? Постояв так поглазев друг на друга, теперь я уже сама тяжко вздыхая, отправлялась к своим делам. А когда стоны повторялись, только тихонько заглядывала через дверь денника. Но, кобыла мирно спала, с зажатой в зубах соломинкой.

Когда Лама была особенно в ударе и её стоны звучали наиболее душераздирающе, даже привыкнув к такой странной манере спать, моя душа иногда не выдерживала и всё-таки полностью её будила. Поднимала беспокойную тревожную кобылу, с удивительным поведением, в вертикальное положение. Так была почти уверена, что с ней ничего плохого не случится в ближайшее время. А вдруг кобылёшка и вправду начнёт помирать, а я и не замечу этого из–за громких стонов?

Совсем по-другому вела себя Доминика. Это элегантная, с плоской грудью, высокая «будёновка» (будённовской верховой породы), красивой масти, напоминающей цвет тёмного золота, спала стоя, точно по середине денника. Ровно поставив ноги, как статуя. При моём появлении с сеном в обнимку, или с ведром воды, широко округляла тёмные глаза, настораживала уши. Удивлённо рассматривала меня, словно видела впервые в своей жизни, и не двигалась с места.

Добавка-спокойная важная «орловка» (орловской рысистой породы), спала на груди как корова, уткнувшись губами в передние ноги. На стук ведра с водой, только лениво поворачивала ко мне голову. Места ей в деннике не досталось, как и ещё нескольким горемыкам, и кобыле приходилось стоять ночью в проходе, привязанной за недоуздок. Если ложилась на пол, голова её находилась у стены денника, а корпус лежал поперёк коридора. Я осторожно обходила беременную даму сзади, перешагивая через её круп. В этот момент, если в руках у меня было сено, часть его иногда просыпалась на спину Добавке. Она продолжала невозмутимо лежать дальше и съедала травинки со спины.

Басма, той же масти и породы, что и Доминика, перегнувшись через дверь денника, всю ночь двигала верхней губой крючок своей двери, пытаясь выйти в коридор. Так же хитрая упрямица считала, что ничего само с неба не валится, и предпочитала добывать всё своими силами. Обыкновенно это бывало так-воровала сено у соседок, не задумываясь, что этого добра у неё полная кормушка! Да ещё из вредности, втоптанное на полу, в грязную подстилку. За такое свинство конюхи стали класть хулиганке меньше сена. Тогда Басма стала умудряться по соломинке, по охапочке, таскать сено у соседки Тезы. Так, что утром можно было наблюдать такую картину – голодную Тезу, доедавшую свою подстилку уже из-под ног. И рядом через стенку, заваленную сеном по запястье, сытую наглую Басму…

В табун на рубине.

В свой первый самостоятельный рабочий день, я снова отправилась на уже знакомом мне коне Рубине.

Из-за его долго никак не заживающей раны возле холки, начальница не разрешала брать седло для него, так как после седловки почти затянувшаяся травма начинала снова кровоточить. Она была достаточно глубокой, и самое главное находилась в неудачном месте. При затягивании подпруги и даже при прикосновении к ране Рубин недовольно поджимал уши и старался ударить меня задней ногой, так боль от неё его беспокоила! На мой взгляд, такое решение не имело смысла. Лошадь надо было лечить, а не отправлять на работу табунщику! Ну, или хотя бы оставить беднягу в покое, и отпустить бегать со всеми в табуне. Как можно ездить на больном коне? Но с начальницей спорить я не рискнула, и оставила ситуацию решиться самой.

До этого дня мы дежурили на конюшне и пасли табун вместе с Ритой, что было удобно и не так страшно. Всё-таки я и напарница ещё совсем новички в этом деле. И поэтому все неприятности в работе казались не настолько трудными, если были вдвоём. Так веселее и спокойнее! И собирать табун, и следить за лошадьми так куда лучше и быстрее. Но как только я и Рита немного освоились с новыми обязанностями, начальница начала торопить работать нас раздельно, каждой своя смена. И это огорчало… Светке не хватало работников! И позже, к сожалению, узнали почему… Была ещё причина – Витя очень хотел перейти на дневную работу конюха. Пасти табун ему не нравилось! В холод и в жару, в ливень и в сильный ветер, идти за лошадьми, и ещё собирать их с полей в кучу. И всё это делать одному… Для такой работы желающих в селе не было! Исключение составляли только мы, да Стенька. Это нас с Ритой ещё привлекала такая романтика, а Стеньке просто нравились быстрые животные. Поэтому и скорее ставили в график работать по одной. И вот наступил тревожный день, с табуном я отправилась уже одна, со мною пошли только собаки…

Предстояло самое трудное – работать самостоятельно. И, как и в первый наш с Ритой рабочий день, мне было не по себе. Преследовало чувство тревоги, ожидания самых худших происшествий, было страшно. Ведь мне исполнилось всего лишь восемнадцать лет, и опыта работы совсем мало. Отравляло начало дня особенно ещё воспоминание, как в первую смену от нас сбежал табун. И я и напарница целый день собирали его по огромным вспаханным полям. Ужас того дня запомнился мне на всю жизнь! Но и отступать назад было нельзя – все табунщики работали по одному. А значит, рано или поздно, и нас девушек разделили бы тоже. Было и успокаивающее, Рита уже ездила одна, и всё прошло хорошо. Значит и мне надо настроиться на лучшее. Но напарница была старше меня и намного увереннее, я же ещё очень многого боялась и старалась себя подбодрить. Надо было держаться смело и чётко следить за табуном! Уверенности мне придавали собаки. Юта и Жучка, которые весело и бойко, шумно, бегали по ходу движения табуна и охотились, и лаяли на коней, если те убегали в стороны. И поэтому, несмотря на огромный страх в душе, я всё-таки решительно села верхом на Рубина, и мы слились с потоком лошадей. Как говорила моя бабушка-глаза боятся, а руки делают! Испугаться и уехать обратно к себе в город, я ещё успею…

Главное, что очень хорошо запомнила от первого выезда на пастбища, это как можно крепче и надёжнее затягивать на своём коне оголовье, чтобы он снова не удрал. И в этот раз опасалась, чтобы не повторилось то, что произошло в наш первый рабочий день. Чтобы ни на миг не потерять табун из виду, не отходила от него ни на шаг! Лошади переходили дальше по полям, а я шла следом за ними, как делал это и Витя. Но опытный табунщик ещё успевал посидеть возле костра, погреться. Мне это не удавалось, никак не могла отважиться на такое. Впечатление от первого дня было настолько сильным, что шла или садилась на траву, почти всё время среди быстрых животных. Стоило им только отойти в сторону, как начинала собирать в круг, чтобы не сбежали. И так целый день! Конечно, такой серьёзный подход к пастьбе озорников удивил, но зато никто из них не сбежал. А меня длительные переходы по полям за этот день очень вымотали. К вечеру я еле передвигала ноги, так как постоянно следовать за шустрыми хулиганами, собирать их в кучу, очень утомительно. У проказников было столько желания побегать, что за весь день не смогла даже отдохнуть возле костра. Да, вдвоём пасти было куда лучше!

Эксперимент.

И в этот самый день у меня появилась какая-то, до сих пор мне непонятная мысль. Смысл её – а можно ли научить лошадь слушаться человека «без палки», то есть без наказания? Позже, в следующие смены, когда немного привыкла к местным условиям, решила это проверить на Рубине. Это была, конечно, потом уже доказанная опытом, ошибка. Взрослый бывалый мерин с самого начала не подходил для такого эксперимента, но я тогда ещё об этом не знала. Конь, к сожалению, уже побывал в многочисленных переделках, был под седлом у многих скотников, табунщиков. И пришёл, к своему не очень хорошему мнению обо всех нас, людях. Даже вот вроде бы со стороны смешная забава – снять уздечку с головы. Но что это, как не протест против человека? Моё искреннее желание не наказывать его, а управлять без палки, конь сразу расценил как мою неуверенность в себе, и перестал слушаться. Если бы гнедой упрямец только знал, с какими трудными по характеру лошадьми, я работала на конном заводе! Что стоил хотя бы один нервный неугомонный чистокровный верховой жеребец– производитель Гектар? Буяна приходилось даже из денника выводить с большой палкой наперевес, после того, как он набросился на меня и попытался укусить. А заезжая верхом на задире в конюшню завода, я зорко следила, чтобы не ввязался в драку, с гулявшими на улице в левадах, мощными жеребцами-тяжеловозами.

Началась борьба между мной и лошадью… Я поворачивала Рубина в одну сторону, строптивец упрямо тянул в другую. Если нужно было остановиться, он как ослик продолжал упорно тащить вперёд. В итоге-часть табуна сбежала на соседние поля. У меня никак не получалось даже отправиться за ними вслед! Упёртый меринок крутился на месте и не шёл вперёд! Уставшая от борьбы с ним, повернула коня к дереву: «Ладно, если ты хочешь, чтобы у меня в руках была палка, пусть будет палка!» Плут не сразу сообразил, зачем мы идём к дереву. А когда стала отламывать ветку, хитрюга понял, что его выкрутасам пришёл конец! Испугался, завертелся волчком. Я же хотела взять палку только для вида. Случай с Рубином привёл меня к мысли, что есть лошади, которые не будут слушаться человека, если у него нет палки или хлыста в руках. И без этого предмета с такими будет постоянная борьба. Но не обязательно при этом надо наказывать, а можно взять для вида. Есть добросовестные экземпляры, что сами бегают без напоминания, их поэтому называют «самовозы». Также, как и у людей, у каждого животного свой характер… К дереву мы подъезжали несколько раз, пока отламывала сухую, подходящую для себя ветку. От её хруста конь шарахался в разные стороны, отскакивал. А мне нужна была определённая. Я решила так – слишком длинная будет мешать при движении, а на короткую не обратит внимания мой прохвост. И никак не могла отломить такую! И снова и снова пыталась подъехать к скрюченному дереву, почему-то все деревья здесь были такими…

Наконец-палка была готова. Тут мой непослушный четвероногий напарник вдруг вспомнил, что он отличная боевая лошадь и поскакал вперёд во всю прыть! Причём теперь шельмец бежал сам, без моих команд! Приходилось даже его сдерживать. Бойкий плотный мерин бежал в любую сторону, куда мне было нужно, и сразу переходил в рысь, или в галоп, если требовалось. Теперь Рубин стал чудо, а не конь! Вот оказывается какой подход к нему был нужен! И все проблемы сразу закончились.

Мы с лёгкостью догнали и повернули лошадей к табуну. Теперь ездить на Рубине стало одно удовольствие. Не нужно было даже повторно посылать его вперёд, конёк и так летел, будто на крыльях! Но было заметно, как жулик косится на палку у меня в руке. Благодаря такой вроде мелочи, с этого момента мы с ним хорошо поладили. И день прошёл удачно, и все лошади были на месте.

С первых же рабочих дней нас постоянно сопровождали в наших поездках с табуном собаки. Их было несколько…

Жучка

Самой главной и постоянной спутницей табуна на пастбищах, можно сказать по праву считалась Жучка. Обычно вела себя очень скромно, и её было не слышно. Но как только лошади выходили из села, тихоня превращалась в яростную охотницу, бесстрашную и громкоголосую! А вместе в паре с Ютой, они ощущали себя уже маленькой стаей и становились смелее и азартнее.

Жучка мне нравилась. Невысокого роста беспородная рыжая собачка. Напоминала по своему поведению Каштанку, из старого советского мультфильма, и была немного похожа на лисичку. Очень добрая и умная. В Светкином доме собачка не бывала, а всё время находилась на конюшне. Ночью отсыпалась, глубоко зарывшись в стог сена, на улице в сеновале. Если было очень холодно, спала в сене в коридоре конюшни и попутно сторожила её. При необычных звуках отважная защитница звонко лаяла. Хозяина у неё не было и жила она своей жизнью.

Бэра.

Бэра-крупная собака, чепрачного окраса. Худая, с выступающими рёбрами и с голодным взглядом. Добродушная и покладистая. На пастбище от мороза и холодного ветра поднимала лапы, пытаясь их так согреть. Она вместе с остальными собаками сворачивалась в калачик возле костра, среди кустов. Хозяйкой её считалась начальница конефермы, но горемыка была в таком плохом виде, что её вполне можно было назвать и бродячей.

Юта.

Ютик–парашутик – так Рита называла свою озорную активную любимицу. Её она привезла из своего города. Возможно, Юта была помесью с охотничьей собакой. Это можно было предположить по её окрасу в пятнышку, как говорила моя сменщица. Среднего роста, серого окраса, с короткой густой от холода, с мощным подшёрстком, шерстью и пушистым хвостом. На хвосте у основания чёрное пятно. Шерсть мягкая, без запаха псины. По всему туловищу и голове разбросаны небольшие многочисленные чёрные пятнышки. Они еле проглядывались на шерсти, будто их закрывала белая шерсть сверху. На боку за плечом, красовались большие ярко–чёрные пятна. На голове чёрное большое пятно с ушей переходит на лоб, оставляя его белым между глаз. И почти ровно огибает сверху и снизу глаза, уходя на шею, словно у Юты маска. Уши очень большие длинные, ровно согнуты на середине, кончики опустились вниз, висят ровными треугольниками. Во время быстрого бега, уши взлетали вверх и становились огромными, как платки. Глаза большие, коричнево-жёлтые, внимательный умный взгляд. И завершает портрет Юты–ярко-чёрный блестящий мокрый нос!

На конюшне платили мало, хватало только себе на еду, и хозяйке приходилось с трудом прокормить Юту. В этом ей помогала её мама, она высылала из города посылки с овсянкой, специально для собаки. Из неё Рита варила четвероногой подружке каши, но Юта, конечно, этим не наедалась. Находясь целый день на улице и постоянно в движении, попрыгушке требовалось гораздо больше еды, чем когда она целыми днями безмятежно спала на диване в городе. Здесь же надо было много бегать и ещё согреваться.

На пастбищах и в конюшне Юта с Жучкой получали остатки с нашего стола, но они были такими мизерными! Потому, что мы и себе не могли достаточно купить продуктов и экономили. Собакам очень хотелось есть, как и нам, и как могли они пытались найти себе еду. Жучка мастерски быстро и бесшумно охотилась на мелких зверушек, а толстые полевые мыши были частью её рациона. Юта, наблюдая за Жучкой, тоже в совершенстве научилась мышковать в полях. Оказавшись в селе, смышлёная собаченция и там искала пути себя прокормить.

На ферме.

Как-то крадущуюся пятнистую собаку заметили на ферме молочных коров. Она, как партизан, стараясь быть незаметной, скрытно пробиралась к коровам и занималась воровством… Юта догадалась как открываются сверху крышки у молочных железных фляг! Вскрывая их зубами, быстро лакала молоко, пока её не заметили доярки. Мы с Ритой поразились её находчивости, это же надо было до такого додуматься! Тем более напарница клялась, что никогда не бывала на молочной ферме, и конечно не показывала своей шкоде такие фокусы с бидонами! И знать не знала вообще, как попасть на ферму. Но догадливая воришка самостоятельно всё разведала и нашла выход себя прокормить.

Днём собака в пятнышку следовала за нами повсюду. А ночью из-за холода, спала на матрасе в конюховке и не выходила на улицу.

Рита научила Юту смешной команде – «умирать Для этого нужно было сказать «Юта – умри». Собака ложилась на спину, закатывала, будто по-настоящему глаза, а передние и задние лапы поднимала вверх и замирала, абсолютно не двигаясь. После слов, «Юта молодец», тут же вскакивала и ждала награды. Ещё Ютик мастерски могла изображать страшную разгневанную «фурию»! Так, что её обычно «улыбающаяся» мордочка превращалась в злобное, с оскаленными зубами, выражение. Казалось, она вот-вот цапнет зубами. И эта свирепая на вид и страшная злюка, совсем не была похожа на прежнюю Юту.

Мы только приехали в Бусиновку и пошли в магазин по сельской улице. Юта была ещё чужой для местных жителей. Обнаружив приезжую, сразу стали собираться окрестные собаки, и с лаем, грозно рыча, набрасывались на неё! Образовалась стая и мне стало страшно за нашу симпатягу! Я кинулась её защищать, но Рита меня остановила, и только сказала: «Смотри, что будет дальше…

Ютик осталась совершенно одна, а наглых лающих нападающих собралось уже много! Пушистая горожанка отошла от нас к забору, и медленно пошла вдоль него, низко пригнув голову и вздыбив шерсть. Псы шли за Ютой по пятам и были настроены на серьёзную драку. Забияки только и ждали момента напасть на новенькую! Шерсть на загривках у драчунов вздыбилась, а злобный оскал, грозное рычание было слышно на всю улицу. Юту окружили со всех сторон, не давая ей теперь двинуться в сторону, и тут находчивая собачка повела себя удивительно! Теперь стало видно, что она не впервые попадает в такую переделку. Казалось бы, шансов остаться живой от нападения такой оравы нет. Но, несмотря на то, что была совершенно одна, а вокруг куча рычащих, оскаленных собак, заняла оборонительную позицию! Спина согнулась колесом, шерсть на загривке и где возможно максимально поднялась. Юта сильно распушилась-она будто стала в два раза больше!

Уши загнулись назад, пасть раскрылась, Ютик оскалила зубы и зарычала. Рычала громко и злобно. А как только какая–нибудь из рвущихся дворняг кидалась на неё, отбивалась зубами, и не давала спуску никому. Юта была на вид свирепой и страшной, как никогда, просто жуть собачья! И если бы могла себя увидеть в эту минуту в зеркале, сама бы, наверное, испугалась!

Прошло время, хвостатым борцам надоело выдерживать осаду, они никак не могли как следует её укусить. Как только их внимание к ней ослабло, наша храбрая героиня очень медленным крадущимся шагом, так наверно она и пробиралась бы на ферму, всё ещё изображая страшную фурию, пошла в нашу сторону. Позже, узнав характер и привычки собаки получше, я поняла, как она сама боялась в такую минуту! На самом деле, не такой уж была и бесстрашной!

Мы продолжили идти по дороге, а я всё порывалась помочь Юте. Но, Рита предупредила, что её подопечная догонит нас сама, и не надо её выручать. Я была очень удивлена! Будь эта собачка моей, ни за чтобы не оставила одну! А вдруг она не справится, и её серьёзно поранят? Возможно, воспитание Риты было более правильным, и Юта научилась выходить из трудной ситуации самостоятельно, и не давать себя в обиду? Это будет правильнее-самой побеждать в жизни!

Всё также медленно пробираясь вдоль забора, Юта шла к нам. За ней тянулся хвост из всё ещё пытающихся разобраться с ней деревенских собак, но и он становился меньше. После нескольких неудачных попыток накинуться и покусать жертву, интерес у нападавших к ней пропал, и она молча удалилась… Подбежала к нам. Теперь снова стала обычной весёлой Ютой!

Встреча.

Очень интересно было видеть, как Юта радостно встречает Риту, даже если они секунду не виделись! Это и громогласный заливистый лай, прыжки вокруг хозяйки, топанье по полу, бешеное виляние хвостом. Стоило Рите уйти куда-нибудь и сразу быстро вернуться, и снова радости любимицы не было предела!

В следующие смены затянувшаяся немного рана на спине у Рубина вновь открылась и стала кровоточить. К моему большому сожалению, ездить на нём больше было нельзя, а он мне понравился, несмотря на впечатление первого дня.

Мне дали другую лошадь, а Рубина оставили гулять в табуне, поправляться самому. Но и там его возможно, вот так свободно гуляющим, долго держать не станут. Если лошадь не может работать, она убыточна для хозяйства. И скорее всего, если в скором времени не поправится, при первой же возможности Светка сдаст его на мясо. А как это случится, если его никто не лечит? Как-то я вычитала в книге совет, что если лошадь заболела, её надо выпустить в табун, просто погулять с сородичами. Пройдёт время, и она вылечится сама. Может быть начальница конюшни тоже это читала, или это был её жизненный опыт?

Позже, уже через несколько месяцев, мне ещё раз посчастливилось съездить на нём. К тому времени мы уже с ним подружились, и он от меня не убегал к табуну. Выяснилось, что хитрющий коняга очень любит, когда его угощают! Хоть чем-нибудь, хлебом, овсом. Конфеты ему нравились больше всего – сладкие, твёрдые карамельки. Он долго их разжёвывал и разгрызал, смешно чавкая и клацая зубами. И опять ждал, что я ещё достану из карманов. Попрошайничал, проверяя карманы, хозяйственно копошился в них носом. Раз разрешив себя покормить в табуне, когда с очень большой опаской подошёл ко мне в поле, и убедившись, что я не собираюсь брать его под седло или мучить, плутишка стал сам просить у меня угощения. Беда была в том, что продуктов бывало очень мало, а в рот глядели, в прямом смысле слова, ещё и голодные собаки. Поэтому подкармливать коня удавалось редко.

Я делала так, шагая по траве среди лошадей, звала Рубина. Откуда-то из недр табуна он отзывался голосом–ржанием. Пробираясь среди кучи своих товарищей, подходил ко мне, брал конфеты из рук. Разрешал погладить себя по шее, поговорить с ним, стоял рядом и не убегал. Наевшись, возвращался к своим приятелям.

Позже, работая на другой лошади, я наблюдала за Рубином в табуне. Хитрый мерин частенько сбегал с пастбищ с группой лошадей, или в селе на свиноферму.

Тактика и Бэбик.

Тактика – молодая мощная толстозадая гнедая беспородная кобыла. Рита, увидев очаровашку, по первому впечатлению назвала её ковбойской лошадью. Что-то и правда в ней было эдакое! Типа лёгкого дуновения прерий… Косматая густая чёрная грива, и такой же пушистый толстый чёрный блестящий хвост. Замечалась некоторая диковатость в её поведении, и временами буйность, которая быстро проходила. Её ещё можно было назвать дикой лошадью – мустангом… Особенная черта Тактики, что выделяло её от других, была в том, что она очень любила и старалась воспитывать подрастающее поколение. Своих жеребят у неё не было, и поэтому воспитывала чужих. Частенько с этим перебарщивала и воспитание вскоре превращалось в драку. Зимой такой кошмар терпела толстенькая ленивая рыжая Бэбик. Она была в возрасте около шести месяцев.

Мать Бэбика Белка, махонькая беспородная кобылёшка, светло-серой масти, ростом с крупного пони. Из-за малого размера миниатюрную изящную лошадку часто принимали за жеребёнка, и, если конокрады угоняли с собой, верхом на неё не садились. Но Белка была уже взрослой и у неё были свои жеребята. Интересная особенность у кобылы – ей нравилось путешествовать! Самостоятельно, от села к селу. Вот, во время такого перехода любительница приключений, эдакая лягушка-путешественница, и попалась начальнице нашей конефермы Светке на глаза случайно, в дальнем отсюда небольшом селе. Белкин очередной хозяин, держал кобылу надеясь, что этот жеребёнок скоро подрастёт. А заглянуть ей в рот и проверить зубы он не догадался! Так можно было точно определить, что лошадь уже взрослая. Начальнице повезло и путём сделки стройная кобылка оказалась на здешней конюшне. И причина для этого была важная, ей хотелось получать своих полупони.

У Белки всегда было очень серьёзное выражение маленькой мордочки, эдакое важное лицо, словно она обдумывала какие-то серьёзные дела… За малую оброслость Рита назвала Белкины, слишком редкие гриву и хвост, как три волосины. И действительно, грива её состояла именно из нескольких длинных волосин, неравных по длине. А самой гривы как таковой, почти не было. Но, несмотря на размеры пони, Белку в табуне уважали, и кобылица занимала почётное место в середине табуна. А если происходили мелкие разбирательства среди коней, по разному поводу, Белка отважно боролась за свои права и отстаивала их! Её громкий визг, щёлканье зубами, удары небольших копытец, да рассерженный вид, прижатые в гневе уши, не могли по–настоящему нанести кому-нибудь из собратьев серьёзные повреждения. Но, с какой отвагой смелая лошадка бросалась на защиту самой себя и своего дитя! И с ней предпочитали не связываться.

В табуне наблюдалась чёткая иерархия по месту присутствия лошади, среди остальных её сородичей. Во главе табуна группа коней шла быстрее. Следуемые за ними соплеменники, расходились в разные стороны, но чуть позже догоняли первых вожаков. Муж хозяйки конюшни объяснял поведение быстрых животных в табуне по-своему: «Так происходит, потому что лошадь ведущая табун, боится остальных сородичей, и пытается, таким образом, от них убежать. Поэтому за ней все остальные и следуют». Но мы, рабочие конюшни, считали, что это совсем не так.