Королева демонов (не)против

Алианна Квиллет-Вавельская

Королева демонов (не)против

Королева Демонов (не) Против.

Пролог.

– Ты женишься на ней, и это не обсуждается, Кириан. – отец настаивал на свадьбе с этой простолюдинкой, но мне было совершенно похрен на его планы. Ведь у меня были свои.

Лэйла ждала от меня предложения и я собирался ей его сделать. Да, наш император благоволил простолюдинам, сам ведь женился на плебейке, но заставлять всех аристократов первой женой брать плебс, это перебор. Моей первой женой станет покладистая и безотказная Лейла фон Дораж. Блистательная леди из довольно старого и магически одарённого рода. Красивая статная блондинка с томным взглядом зелёных глаз и манящими пухлыми губами, а уже насколько была мягка грудь Лейлы, мои руки и губы помнили даже во сне.

Не было и раза, чтобы моя любовница отказала мне, доставляя удовольствие любым известным способом. И я не намерен был отказываться от этого.

Подсовывать мне бледную моль, которую я даже не видел ни разу, из, пусть и древнего, но разорённого рода Иблисов из провинции и требовать от меня такой жертвы… и ради чего? Магически сильных детей? Ха-ха!

– Когда рак на горе свистнет. И то, только второй женой! – отрезал я и хлопнув дверью кабинета прервал возмущения отца на полуслове. Он боялся потерять расположение молодого императора и потому требовал от меня подобного шага. Императору требовались магически одарённые придворные в будущем. Я смачно выругался, поминая любовь монарха к плебсу последними словами.

Что я знал об Иблисах? Всё просто, это демонское отродье, падшие ангелы, прогневившие самого Верховного. И что можно ждать от проклятого рода? Несчастий, однозначно.

Магия у них, правда, сильная, огненная. Но мне-то, дракону, зачем магия демонов?

Пожав плечами, направился в конюшни, чтобы оседлать своего любимого коня и проветрить немного голову. Скачки по охотничьим угодьям герцогства хорошо прочищали разум. А если по пути попадётся какая дичь, можно и душу отвести, поохотившись.

– Крон готов? – задал вопрос подошедшему конюху и тот кивнул, подводя уже осёдланного коня.

– Да, Ваша светлость.

– Хорошо, – взлетел в седло и развернул жеребца, подняв на дыбы.

До злополучной свадьбы, о которой отец уже договорился с главой Иблис, оставалось две недели.

– Надеюсь, ты сломаешь шею за это время, Грация Иблис, – выплюнул я имя будущей ненавистной жены и пустил зверя в галоп.

Грация Иблис.

– Грация, поднимайся, нужно успеть подготовиться к обряду, – матушка вошла в спальню, раскрывая тяжёлые портьеры и впуская первые лучи солнца.

– Мам, можно не надо? – простонала я и закопалась в подушку поглубже, накрываясь одеялом с головой.

– Граци, сегодня твоя свадьба! – охнула маман и содрала с меня тёплое одеялко.

– Мам, это не свадьба, а выгодное вложение живого актива в будущее нашего рода, – о как завернула.

Мать цыкнула и с раздражением топая ушла в ванную комнату, включая душ и начиная там греметь баночками. Лёжа под одеялом, слышала бубнёж и причитания матушки…

– Ма-а-а-ам…

Вставать совершенно не хотелось, мне эта свадьба даром не нужна. У меня есть дела поважнее! Спать, например!

Мало того, что я знать не знала кто такой Кириан Валефор, разве что слышала, что он герцог и пару статей о нём в вестнике Морфаса пробежала наискосок.

Фотографий этого человека не видела, да и желания не было смотреть. Меня выгодно продавали в богатый, но молодой род так как я была носителем древней крови, но сильно обнищавшего рода. Ирония.

К тому же, я была сильно запоздалой. Моя магия никак не хотела просыпаться. И сколько бы учителя в моей провинциальной школе не ломали голову, как разбудить дар и проявить магическую личину, так и не нашли способа.

Наш род брал начало от великого Иблиса, джинна или как принято называть сейчас, верховного демона, который благодаря своему усердию поначалу достиг того, что был приближен Богом и пребывал среди его крылатых любимцев – ангелов, но из-за своей гордыни и тщеславия был низвергнут с небес. После своего низвержения Иблис стал врагом обычных людей, без магии, сбивая верующих с пути истинного. Бррр…

И какая же Ирония, что его потомок – абсолютно пустая магически, единственная и бесполезная. Всё, что я могу дать будущему мужу – это густая и древняя кровь.

Тяжко вздохнув, принимая неизбежное, поднялась и прошла в ванную комнату, где мама уже приготовила для меня ванну, маски и ароматические масла.

– Я так тебя люблю, мам, – подошла к ней, обнимая со спины.

– Солнышко, я тоже тебя люблю, – кажется, родительница оттаяла. Всегда срабатывает.

Мама всегда меня понимала и поддерживала и первое время сильно возмущалась, когда отец получил предложение о браке с Валефорами.

Император требовал от аристократии терпимости к “низшим” слоям…

Каким боком мы стали такими – я так и не поняла. Да, не шиковали, да, одно время были полностью разорены. Но отец смог наладить торговлю с соседями и сейчас мы не бедствовали. Не голодали, не нуждались. Мне даже выделялись карманные деньги.

И, вот, те, на, получи, распишись.

Приготовления заняли совершенно немного времени по меркам утончённых аристократов. После ванны и всех процедур наведения красоты, мама помогла одеться и привести волосы в порядок. Причёска была нежной и лаконичной. Красивый свободный пучок с несколькими свободными локонами и парой старинных бабушкиных заколок с драгоценными каменьями по бокам.

Платье тоже было максимально простого кроя, оно сидело на фигуре как влитое. Практически полностью закрытое спереди, однако вся спина и плечи были просто прикрыты кружевом. По сути и не голая, а ощущения были своеобразными.

Туфельки, гарнитур, букетик… Вроде, ничего не забыли.

Макияж мама нанесла самый лёгкий и незаметный, потому что я и так была довольно яркой внешности.

Чёрные густые волосы чуть ниже спины, синие глаза, обрамлённые густыми ресницами, смуглая кожа с бронзовым отливом, что совсем не ценилось в обществе аристократов, ровный нос и пухлые губы. Как по мне, ничего так, симпатиШная. Мальчишки в школе иногда даже глазки строили и пытались неловко ухаживать.

Интересно, я понравлюсь сиятельному герцогу?

– Фу, фу, Граци, перестань… – одёрнула себя, скривившись.

Карета, присланная Его Сиятельством, запряжённая парой гнедых, уже ждала на подъездной дорожке.

Проверив последние штрихи и поправив немного мои волосы, загрузились всей небольшой семьёй в дорогую повозку и тронулись в путь, направляясь к центральному храму Морфаса, чтобы совершить священный обряд единения.

Напряжение ощущалось в воздухе, словно предчувствие важности предстоящего действа. Сердца бились в унисон с ожиданиями и страхами, а мысли уносились в мир вечных истин. Этот день, наполненный трепетом и надеждой, казался решающим днём в моей жизни.

Пережить бы его достойно.

После обряда, по плану, следовало венчание и небольшой праздник в столичной резиденции Валефоров – Марбате. Предстоящий праздник, со своими радостями и торжественностью, казался лишь приятным дополнением к этому важному, наполненному предвкушением моменту.

2. Грация Иблис.

Ехать оказалось относительно недолго, но за это время я успела накрутить себя так, что зуб на зуб не попадал от стресса и желания просто сбежать и спрятаться в самую глубокую и тёмную пещеру.

Мама, заметив моё состояние, достала из ридикюля флакончик, как мне показалось с нюхательной солью. Она протянула его мне, обернув в платок и подмигнула, сделав недвусмысленный жест кистью руки, как бы опрокидывая стопку.

Мои глаза от удивления расширились, а брови взлетели вверх, а мама пытаясь сдержать смех, поджимала губы и косилась на дремлющего отца.

Поднесла флакончик к носу, понюхав, и поняла, что это любимый мамин ликёр, персиковый и довольно коварный.

Улыбнувшись родительнице, сделала крошечный глоток и собиралась протянуть ей обратно бутылёк, как она мотнула головой едва заметно и показала ещё один, едва сдерживая ухмылку.

Тихо усмехнувшись маминой запасливости, кивнула и спрятала свой в ложбинке между грудей, опустив его пониже. Вот будет весело его оттуда извлекать.

Ликёр начинал действовать не сразу. Такой у него был эффект забавный. Ты мог пить его как сок, по вкусу он особо не отличался. Но вот спустя полчаса вся суть напитка раскрывалась и уносила дегустатора напрочь. Мама сама делала его и отец вполне успешно его продавал. Иногда даже приходилось срочно закупать персики, чтобы делать ещё, ведь дамы высшего света очень любили под кофеёк пригубить ликёрчика.

А тут мама взяла чистый на мою свадьбу, как успокоительное. И весьма себе действенное успокоительное. Очень даже транкливи, тьфу, тванркливи, понеслась.

– Транкливи… – вслух тоже не получается, – тран-хви-лизатор, во! – отец подпрыгнул от моего возгласа.

– Приехали? – он сонно озирался и выглядывал в окно.

– Почти, – ответила мама, зыркая на меня “ЦЫЦ”, а я предпочла замолчать и не палиться. Быстро же меня уносит. Правильно, поесть то не удосужилась, чтоб не выпирало ничего в районе живота.

На свадебном пиру поем.

Кучер остановил карету у подножия храма и дверь распахнулась, явив две протянутые руки услужливых лакеев.

С улыбкой приняла обе и спустилась наружу, держа осанку и стараясь не шататься. Коварный ликёр уже во всю устраивал диверсии в моём организме, отключая то тут, то там механизмы. А меня пробивало на хи-хи и уже было абсолютно фиолетово, понравлюсь я будущему мужу или нет. В конце концов, всегда есть мамина фирменная настойка из персиков.

А там, кого спаивать, меня или мужа, решим по ходу. Может, оба споёмся!

– Ха! Ой, – лучезарно улыбнулась папе, подавшему руку, чтобы отвести меня к алтарю.

Зал украшен белыми лилиями, и лентами. Гости стоят по обе стороны от прохода и у алтаря стоят священник и мой жених в тёмно-синем парадном военном кителе. Взгляд надменный, на меня даже не смотрит. Стоит в пол-оборота, рассматривая ритуальные чаши на постаменте.

Мама рассказывала, что церемония единения душ – это не просто ритуал, а глубоко символичное действо, наполненное особой энергетикой. Каждая деталь тщательно продумана, создавая атмосферу глубокого единения и таинственного погружения пары в мир духовности и взаимного понимания.

Воображение оживает, когда наблюдаешь, как ритуальные чаши, сияющие неярким, но уверенным светом, наполняются едва видимыми потоками энергии, словно собирая в себе разноцветные искры душ, стремящихся к соединению под напевные молитвы жрецов.

Клятва, произнесённая участниками – это не просто слова, а обещание, заключенное в нерушимых связях. Она словно сплетает тонкие нити судьбы, прочно соединяющие души в единое целое, образуя незримую сеть, хранящую в себе обещания поддержки и взаимной любви. Это чувство ответственности за близких, за сохранение и укрепление этой связи. Звучат слова, полные решимости, обращённые в будущее, где эта связь будет только крепнуть и обретать новые грани.

По крайней мере, так должно быть. На деле же, видимо, только я была поражена тем, что участвую в столь интимном и душещипательном ритуале. Жених на меня так и не взглянул, даже когда принимал руку у отца, смотрел куда угодно, только не на меня.

Самого его же я рассмотрела во всех подробностях. Красивое породистое лицо, чёрные брови вразлёт, суровый взгляд стальных глаз, ровный нос с небольшой горбинкой, капризные губы, профиль у мужа что надо. Высокий, широкоплечий. Ещё и в военной форме офицера армии Его Величества. Если верить моим знаниям – в звании генерала.

Офицер Валефор. Мысленно звучит хорошо. Я размышляла, как буду обращаться к мужу, когда меня ослепила вспышка.

Алтарь, украшенный лентами различных оттенков, словно радужный мост, соединяющий земной мир с миром духовным, вспыхнул и озарил светом наши связанные руки. Ленты, переливающиеся всеми цветами радуги, создающие ощущение связующего звена, позволяя душам участников обрести путь друг к другу, стянулись сами по себе, крепко связывая нас, и впитываясь в запястья, образуя затейливую вязь.

Подняв глаза от наших рук, встретилась наконец с ошарашенным взглядом серых глаз, что жадно осматривали меня всю. Меня прошиб электрический разряд, заставив сглотнуть комок в горле и опустить глаза. Воздух, казалось, наэлектризован, наполнен сосредоточенным ожиданием и предвкушением.

Неужели муж заинтересовался мной? Краем уха услышала всхлипы на первом ряду и украдкой скосила взгляд. Пройдясь по нескольким местам, увидела красиво плачущую аристократку с пепельно белыми волосами и чудно блестящими зелёными глазами, всю облачённую в траурный наряд.

Она, что, праздник перепутала? У кого-то поминки следом за нами?

Решила не обращать внимания на трагедию незнакомки, ведь у меня самой сегодня относительно, но всё же праздник.

Ритуал завершился целомудренным поцелуем в лоб и бурными овациями. Нас поздравляли все кому не лень, а я стояла и смотрела, как мой муж и траурная блондинка трагически перемигивались…

Надеюсь, что эту драму заметила только я. Не хватало ещё родителей расстраивать кобелизмом муженька. А девчонка явно не просто так давила из себя слезу и корчила страдания.

3. Грация Валефор.

Звон бокалов, смех и шёпот заполняли величественный зал поместья герцога Валефора. Сегодня здесь был свадебный пир, и воздух дрожал от всеобщего предвкушения веселья и счастья.

Я, Грация Валефор, урождённая Иблис, стояла рядом с мужем, герцогом Марбатским, и принимала поздравления от уже не знаю какого по счёту гостя.

Уставленная роскошными яствами и изысканными напитками многоэтажная конструкция в центре зала поражала воображение и заставляла меня, не жр… кхм… не кушавшую с утра, глотать голодную слюну.

Вокруг нас бурлила жизнь: танцующие пары, оживлённые разговоры, и, конечно, восхитительные запахи, доносившиеся с кухни через ма-аленькое окошечко позади нас. Всё это было так по-волшебному прекрасно и так отвратительно приторно, что у меня сводило скулы от необходимости улыбаться, а живот грозился прилипнуть к позвоночнику, если я не выпью хотя бы воды.

Мой муж, с его сияющими серыми глазами и приторной улыбкой, которая могла растопить любой лёд, но меня в данный момент нестерпимо раздражала, взял меня за руку.

Настало время нашего первого танца, и в его взгляде я видела нечто большее, чем просто “радость” от этого момента, он готов был меня задушить. Я чувствовала в нём ярость, которую нельзя было скрыть даже за пышными шлейфами пафосных слов любви и хрустальными улыбками.

Мы кружились под мелодию оркестра, моё сердце заполошно билось в грудной клетке, и я знала, что этот день станет началом новой, но отнюдь не прекрасной сказки.

Когда музыка стихла, Кириан отвёл меня в сторону. Он опустил глаза, и в его взгляде промелькнуло что-то похожее на печаль и тоску. Мы были одни, и я задавала ему вопрос, который вертелся на языке с самого момента осознания, что я здесь всего-лишь мебель:

– Что-то не так, офицер Валефор? – строим самое невинное выражение лица, – Что-то тревожит Вас, дорогой муж?

– Мадам, – его голос был тихим, почти шёпотом, – Сегодня я осознал, что моё сердце принадлежит другой. – Ого, так сразу и прямо в лоб? Мои глаза расширились от изумления. Не ожидала, что он так прямо скажет об этом.

– Другой? Но… но мы же только что пообещали вечную любовь друг другу, – Я делала вид, что не могла поверить в услышанное и сильно расстроена. На самом деле я ликовала внутри, да простят меня матушка и отец.

– Да, дорогая жена, – прозвучало больше как оскорбление, – но любовь, как и звёзды, может быть многоликой. Лейла, – Он повернулся к дверному проходу, где стояла его любовница, протянув ей руку.

Она имела необыкновенную красоту, подобную лунному свету, с этим сложно было поспорить, и в её глазах плескалась загадка. С каждой секундой моя надежда на тихую мирную семейную жизнь, пусть и фиктивную, угасала, превращаясь в тень.

Девушка, грациозно ступая, подошла к нам. В её взгляде не было ни сожаления, ни сочувствия, только спокойная уверенность в том, что я здесь лишняя.

Она посмотрела мне прямо в глаза, и её голос был ровным, спокойным, словно шелест осенних листьев:

– Кириан будет только со мной., – в её словах не было оскорбления, только констатация факта, подобная предсказанию судьбы. Довольно смелое заявление.

– Как только ты родишь мне наследника, мы разведёмся и ты будешь свободна, – слова герцога полоснули меня, будто ножом, оставляя непонимание. Как это? Я рожу и досвидания? Ребёнка они у меня заберут и пинок под зад?

В тот момент, когда я поняла, что подлость Валефора не имеет границ, обломки надежды на человечность разбились о каменный пол. Мой мир пошатнулся.

В тот вечер, среди мерцающего света свечей, я увидела не только радость, но и ужас. Я не могла понять, как я могла быть так слепа, надеясь на возможность жить счастливо в доме гнусного драконьего отродья.

Кириан, словно очнувшись от транса, схватил Лейлу за руку и под удивлённые взгляды гостей, увлек её в водоворот следующего танца. В его взгляде, обращённом ко мне, не было ни сожаления, ни стыда. Только холодная пустота. Их танцующие фигуры, сливаясь воедино, были словно предвестником моего будущего разочарования и обещанием нескончаемых бед.

В ту ночь, среди свадебных фейерверков и радостных криков гостей, будто не замечающих, что герцог Валефор стоит под руку не с законной женой, а с любовницей, шепча ей на ухо нежности, я поняла, что моё сердце разломлено на множество осколков.

Но, к моему удивлению, в этой темноте проглядывал огонёк надежды, сверкнувший тремя парами ярких самоцветов и издавая тихое урчание, как будто сама судьба нашептала мне о будущей борьбе. В моём сердце осталась пустота, но внутри неё забрезжило что-то новое.

Что будет дальше? Я не знала. В ту ночь, наполненную горьким осознанием своей никчемности, и неугасимым пламенем воспоминаний счастливых дней в отчем доме, я поняла, что моя самая великая борьба только начинается.

Я стану счастливой. Герцог Валефор и его любовница получат по заслугам, а я освобожусь от этих кабальных и несправедливых уз.

И в то же самое мгновение, когда закат окрасил небо в фиолетово-золотые цвета, а на небе вспыхнул последний залп фейерверка, я увидела, как он и Лейла скрылись в ночи, под сенью парковых арок.

Что ж, офицер Валефор, хотите поиграть? Поиграем.

4. Кириан Валефор.

– Помоги мне, – капризный голосок Лейлы прозвучал слишком громко в тишине парка. Её слова, словно нежные, но настойчивые птахи, разлетелись по воздуху. В её взгляде плескалась смесь нетерпения и страсти. Она прижалась к нему, обнимая крепко, словно желая слиться с ним в единое целое.

– Сейчас, – В тот же миг мужчина, оторвав взгляд от изящных форм любовницы, принялся расшнуровывать корсаж её платья, чтобы высвободить полные груди. Он медленно, но с явным желанием и нетерпением развязывал каждый узел, каждый шов, высвобождая пленительные изгибы её тела. Блондинка, словно понимая, что она на пути к очередному восхитительному моменту, стонала, закатывала глаза, и цеплялась пальцами за его волосы, притягивая любовника ближе.

– Да, офицер Валефор, – томно стонала девушка, – возьмите меня.

Её голос, словно нежный стон, проникал в душу. Он принял решение , понимая, что их страсть может выдать их и тогда одним порицанием общественности он не отделается.

– Тише, Лей, нас услышат, – закрыл ей рот ладонью, – мне не нужен скандал. Я просто хочу спустить пар, – в его словах звучало не только желание, но и понимание, что всё происходит в рамках момента и не должно выйти за пределы этой беседки.

Не давая ей опомниться, развернул к себе спиной и нагнул её, уперев руками в перила беседки, где разместились. Задрав платье любовницы, он расстегнул штаны, высвободив член и одним, быстрым и решительным движением, ворвался в её податливое тело.

Ветер шелестел листьями вокруг них, создавая звуковой фон, на который накладывались всё более громкие стоны и прерывистые вздохи. Каждое движение было вдохновлено ощущением момента, каждой частицей.

Лейла стонала слишком громко. Тогда он, схватив её за волосы, притянул к себе и закрыл рот ладонью, ускоряя темп. В его глазах светилось неистовое желание, как было всегда рядом с этой девушкой. Он не мог отпустить этот момент откровения, пока не получит удовольствие.

“Мне нужна разрядка. Эта зараза так меня выводит из себя, что невмоготу”

Это было откровенным признанием самому себе, пронизанным горечью и желанием. Лейла фон Дораж была студенткой академии, она училась на последнем курсе. Их отношения длились всего шесть месяцев. Однако в качестве любовницы и будущей жены она его вполне устраивала.

Страстное соитие под сенью парка – вот что запечатлело в себе это место. Зелёные ветви деревьев, словно немые свидетели, наблюдали за стремительным и, казалось, неудержимым потоком страсти. Парк, словно живой организм, дышал, впитывая в себя каждое движение, каждый взгляд, каждый вздох влюблённых.

Но вместе с этим, он был и свидетелем мимолётности мгновений, неумолимого течения времени. Далёкий свет фонарей, пробиваясь сквозь листву, играл в свете, рисуя причудливые узоры на сплетённых телах, словно желая подчеркнуть нереальность всего происходящего.

В воздухе витал запах цветущей сирени, смешиваясь с едва уловимым ароматом спелой вишни. Всё это создавало особую атмосферу – нежную, но тревожную, полную ожидания чего-то тревожного.

И среди этой чарующей красоты, в тени могучего старого бука, спрятанная от любопытных глаз, стояла его молодая жена. Сжимая кулаки, она роняла злые слёзы, наблюдая за происходящим в беседке.

Лицо её отражало глубокую боль и обиду. Неверный муж и его распутная студентка – это был удар по её сердцу. Казалось, что даже старый бук сочувствовал этой глубокой трагедии, как будто впитывал в себя весь её гнев и горечь. В каждом её движении чувствовалось неудержимое желание отомстить.

Этот образ пройдёт через её память, останется в её сердце на всю жизнь. И никто никогда не узнает, что в эту самую минуту, под сенью старого бука, рождая новые, скрытые от всех планы, она клялась себе, что найдёт путь и способ отомстить за нанесённое оскорбление.

5. Грация Валефор.

Спустя две недели после злополучной свадьбы, настал день приёма документов в Кристальную Академию Правосудия. Я стояла у Заветных Врат Академии – так назывались центральные, словно это была кульминация моей тайной драмы, незаметно приближающей что-то тёмное и страшное.

Я, Грация, теперь уже Валефор, ощущала в груди не просто волнение, а щемящую смесь страха и надежды, тревожного ожидания и предвкушения. Академия, которой управлял мой муж, ректор Кириан Валефор, должна стать отправной точкой для меня в независимую от мужа, родителей и обстоятельств жизнь.

Этот день был особенным – именно сегодня я подавала документы. В воздухе витал едва уловимый запах старины и книг, смешанный с ароматом предвкушения неведомого. Абитуриенты воодушевлённо шли в зал, где сидела приёмная комиссия, чтобы отдать свои пакеты и через час уже узнать результаты, а старшекурсники весело обсуждали, делая ставки, кто продержится из перваков хотя бы год.

Скажем так, не поступить в КАП мог только полный дурак, а доучиться до выпуска и получить диплом – только самые лучшие. Кабинет декана, где я находилась в данный момент, как автоматически зачисленная, сильно “благодаря” протекции муженька, казался мрачной усыпальницей, украшенной древними фолиантами и стеллажами до самого потолка.

Стены, увешанные древними пергаментами, с каждой минутой нависали всё тяжелее, словно хранили вековые тайны, готовые в любую секунду открыть свои врата. Каждый пыльный стеллаж, с виду безмолвно удерживающий сотни томов, хранил в себе незримые знания, готовые к тому, чтобы их раскрыли.

Взгляд упирался в окно позади деканского стола, откуда открывался потрясающий вид на главное монументальное здание академии, и я понимала, что вхожу в мир, где прошлое переплеталось с будущим.

Я подала документы и уже поступила, и даже гарантированно буду учиться несмотря на полное отсутствие магических сил, но чувство тревоги, словно колючая змея, обвилась вокруг моего сердца. Страх за будущее, непонимание реакции мужа – всё это заглушало отчасти радостное волнение.

Кириан, мой супруг, известный уже всем своим прохладным, почти ледяным, отношением ко мне со дня нашей фееричной свадьбы, встретил мой выбор с явным недовольством и сейчас играл желваками, сидя в гостевом кресле деканского кабинета. Его взгляд, как будто проникал сквозь меня, пытаясь разглядеть в моей душе скрытую подоплеку, какую-то злую волю.