Артефакт. Проклятие деревни

И тут раздалось громкое, яростное кряканье. Евдоким, вырвавшись из оцепенения, бросился вперёд. Гусь налетел на Лёву, клюнув его в ногу, и тот с криком рухнул на траву, очнувшись от транса.

– Ай! Евдоким, ты чего?! – завопил Лёва, потирая ушибленное место.

Но гусь не остановился. С невиданной для птицы храбростью он бросился к реке, хлопая крыльями и шипя на русалок. Те вздрогнули, их пение сбилось, а лица исказились от гнева. Одна из них попыталась схватить Евдокима, но он увернулся и клюнул её в руку. Русалка вскрикнула, отдёрнув конечность, и вода вокруг неё забурлила.

Валера, воспользовавшись моментом, поднял артефакт. Его разум прояснился благодаря действиям Евдокима, и он крикнул Лёве: – Заклинание! Быстро!

Лёва, всё ещё морщась от боли, схватил посох и начал читать защитные чары из книги, которую они взяли в библиотеке. Его голос дрожал, но с каждым словом набирал силу. Артефакт в руках Валеры засветился, и вскоре вокруг братьев возник золотистый барьер. Русалки, шипя и скаля зубы, бросились к ним, но свет отразил их, словно волну, столкнувшуюся со скалой.

– Уходите! – крикнул Валера, направляя энергию артефакта прямо в реку. Вода вспыхнула ярким светом, и русалки, издав пронзительный вопль, растворились в ней, оставив лишь круги на поверхности.

Тишина вернулась на поляну, прерываемая лишь тяжёлым дыханием братьев. Евдоким, гордо выпрямившись, вернулся к ним и крякнул, словно говоря: "Я же говорил, что я герой".

Лёва, всё ещё сидя на траве, посмотрел на гуся с благодарностью. – Ты нас спас, дружище. Если бы не ты, мы бы уже плавали с этими… красотками.

Валера опустился рядом, вытирая пот со лба. – Надо было сразу понять, что река слишком уж спокойная. Мы расслабились.

– Думаешь, это связано с Сердцем Хаоса? – спросил Лёва, задумчиво глядя на воду.

– Может быть, – ответил Валера, сжимая артефакт. – Или просто местные жители решили нас проверить. В любом случае, спать дальше здесь нельзя.

Они быстро собрали вещи, потушили остатки костра и двинулись дальше, оставив поляну позади. Луна освещала их путь, а Евдоким шагал впереди, будто гордый страж. Братья понимали, что впереди их ждут новые испытания, но теперь они знали: с таким союзником, как их гусь, они справятся с чем угодно.

Глава 8.

После ночного столкновения с русалками братья и Евдоким не решились больше закрывать глаза. Адреналин всё ещё гудел в их венах, а память о завораживающем пении, едва не ставшем их погибелью, заставляла сердца биться чаще. Они шли сквозь тьму, ориентируясь по лунному свету и редким звёздам, пробивавшимся сквозь облака. Лес постепенно редел, сменяясь холмистой местностью, где трава уступала место каменистым тропам. К утру, когда первые лучи солнца окрасили небо в бледно-розовый цвет, путешественники вышли на широкую пыльную дорогу. Она тянулась вдаль, извиваясь между невысоких холмов, и казалась бесконечной – выжженная солнцем, с редкими пятнами сухой травы по обочинам.

Валера шёл впереди, тяжело ступая по земле. Его лицо осунулось от усталости, но взгляд оставался острым – он не собирался поддаваться слабости. Лёва плёлся следом, опираясь на посох, словно тот был единственным, что держало его на ногах. Его светлые волосы прилипли ко лбу от пота, а под глазами залегли тёмные круги. Евдоким, несмотря на бессонную ночь, бодро переваливался с лапы на лапу, изредка крякая, будто подбадривая своих спутников.

– Сколько мы прошли? – пробормотал Лёва, вытирая рукавом пот с лица. – Кажется, целую вечность.

– Много, – коротко ответил Валера, не оборачиваясь. Он смотрел вдаль, где дорога исчезала за очередным холмом. – Но останавливаться нельзя. Чем дальше от той реки, тем лучше.

Лёва вздохнул, мечтая о мягкой траве и нескольких часах сна, но спорить не стал. Он знал, что брат прав – после русалок доверять этой местности было бы глупо. Они продолжали идти, пока тишину утра не нарушил шорох в кустах справа от дороги. Валера тут же остановился, положив руку на артефакт, а Лёва поднял посох, готовый к новой угрозе. Евдоким зашипел, расправив крылья.

Из зарослей, треща ветками, вывалился человек. Это был худой, долговязый мужчина с растрёпанной шевелюрой и бородой, в которой застряли листья и мелкие веточки. Его одежда – старый потрёпанный плащ и штаны с заплатами – висела на нём как на вешалке, а в руках он сжимал кривую палку, которую, видимо, считал мечом. Лицо его было красным от выпивки, а глаза, мутные и слегка безумные, выдавали человека, давно потерявшего связь с реальностью. Это был Проша – местный пьянчуга и дурачок, известный в округе своими байками.

– Стойте, путники! – прохрипел он, выпрямляясь с видом, будто только что победил дракона. – Вы встретили Прошу, великого ведьмака этих земель! Мечи мои украли проклятые эльфы, а зрачки… – он театрально приложил руку к груди, – зрачки стали человеческими, потому что я слишком много сражался… и пил. Но сила моя всё ещё со мной!

Валера медленно опустил руку с артефакта, обменявшись взглядом с Лёвой. Лёва, несмотря на усталость, не смог сдержать улыбку – Проша выглядел скорее жалко, чем угрожающе. Евдоким, однако, не расслабился и продолжал шипеть, подозрительно косясь на "ведьмака".

– Ведьмак, говоришь? – сухо спросил Валера, скрестив руки. – И что же ты предлагаешь, Проша?

Проша гордо выпятил грудь, хотя тут же пошатнулся и чуть не упал. – Услуги мои! Защита от чудовищ, поиск сокровищ, изгнание духов! Я чую, у вас есть что-то ценное, – он прищурился, глядя на сумку Валеры, где лежал артефакт. – Дайте мне пару монет, и я проведу вас через эти земли. Без меня пропадёте!

Лёва хмыкнул, опираясь на посох. В голове у него крутилась мысль: "Если он ведьмак, то я король эльфов". Но усталость брала своё, и он решил подыграть, лишь бы отвлечься от ноющих ног.

– А что ты можешь, великий ведьмак? – спросил он с лёгкой насмешкой. – Русалок прогонишь? Или, может, карту читать умеешь?

Проша осклабился, обнажив щербатые зубы. – Русалки? Ха! Я их одной рукой… вот так! – он взмахнул своей палкой, чуть не попав себе по голове. – А карту… карту мне не надо! Я чую зло! Вон там, за холмом, что-то шевелится. Докажу вам свою силу, идите за мной!

Валера нахмурился. Ему не нравился этот полоумный пьянчуга, но слова о "шевелении за холмом" насторожили. Он бросил взгляд в ту сторону – дорога там действительно сворачивала, скрываясь за склоном, и ветер донёс едва уловимый звук, похожий на шаги. Может, Проша и дурак, но вдруг он что-то заметил?

– Ладно, – сказал Валера, решив проверить. – Иди вперёд, "ведьмак". Посмотрим, на что ты способен. Но держись подальше от наших вещей.

Проша кивнул с энтузиазмом и, размахивая палкой, потопал вперёд, бормоча что-то про "охоту на чудовищ". Братья последовали за ним, держась на расстоянии. Лёва шепнул брату:

– Думаешь, он правда что-то знает? Или просто хочет выпивку?

– Скорее второе, – ответил Валера, не сводя глаз с Проши. – Но если там впереди засада, пусть он её первой встретит.

Дорога поднималась вверх, пыль клубилась под ногами, а пейзаж становился всё более суровым. Холмы обступали их с обеих сторон, и воздух стал тяжелее, словно пропитанный чем-то древним и недобрым. Проша вдруг остановился, ткнув палкой в сторону кустов за холмом.

– Там! – громким шёпотом объявил он. – Чую зверя! Или демона! Готовьте монеты, сейчас я его зарублю!

Валера напрягся, а Лёва сжал посох крепче. Евдоким зашипел громче, уставившись в ту же сторону. Из кустов действительно донёсся шорох, и вскоре оттуда показалась тень – высокая, сгорбленная фигура, двигавшаяся слишком быстро для человека. Проша взвизгнул и бросился вперёд, размахивая палкой, но тут же споткнулся и покатился вниз по склону, крича: – Спасите, ведьмака одолевают!

Лёва выдохнул, понимая, что рассчитывать на "ведьмака" бесполезно. Валера шагнул вперёд, доставая артефакт, а из кустов на них уже надвигалось нечто тёмное, с горящими глазами и когтистыми лапами. Похоже, их путешествие опять осложнялось – и на этот раз безумный Проша невольно оказался прав.

Братья и Евдоким замерли, готовясь к новой схватке. Адреналин, ещё не успевший выветриться после встречи с русалками, снова взыграл в их крови. Тень, вышедшая из кустов, оказалась высокой, костлявой фигурой, закутанной в лохмотья, которые трепались на ветру, словно крылья летучей мыши. Глаза существа горели красным, а из-под рваного капюшона виднелись острые когти, поблёскивающие в утреннем свете. Оно двигалось рывками, будто тело его было сломано и собрано заново чем-то неестественным.

Валера крепче сжал артефакт – странный металлический диск с вырезанными рунами, который нагревался в его руке, словно чувствуя угрозу. Лёва поднял посох, мысленно проклиная свою усталость, но понимая, что отступать некуда. Евдоким расправил крылья шире, издав низкий гортанный звук, который больше походил на рычание, чем на привычное кряканье.

– Это ещё что за дрянь? – процедил Лёва, пытаясь разглядеть существо получше.

– Не знаю, – отрезал Валера, – но оно явно не за хлебом вышло.

Тем временем Проша, барахтаясь в пыли у подножия холма, продолжал вопить:

– Это демон! Я же говорил! Спасайте ведьмака, а я… я его отвлеку! – Он махнул своей палкой в воздух, но тут же уронил её и плюхнулся обратно в грязь, изображая героическую борьбу с невидимым врагом.

Существо, однако, не обратило на Прошу никакого внимания. Оно остановилось в нескольких шагах от путников, склонив голову набок, словно принюхиваясь. Из-под капюшона донёсся хриплый, свистящий голос, больше похожий на ветер, гуляющий в пустой пещере:

– Артефакт… Отдайте… его… мне…

Валера стиснул зубы. Он уже понял, что диск в его руках – не просто безделушка, но чтобы вот так сразу привлекать всякую нечисть? Это было слишком даже для их злополучного похода.

– Не выйдет, – бросил он, поднимая артефакт выше. Диск вдруг засветился тусклым голубым светом, и существо вздрогнуло, отступив на шаг. – Убирайся, пока цело.

Лёва, воспользовавшись моментом, шагнул вперёд и ударил посохом по земле. Он не был уверен, сработает ли это, но когда-то старик-знахарь учил его простому приёму против нежити: резкий звук и сильный удар могли отпугнуть мелких тварей. Посох гулко стукнул о камень, и по земле прошла лёгкая дрожь. Существо зашипело, прикрыв когтями лицо, но не отступило дальше.

– Оно не уходит, – выдохнул Лёва, чувствуя, как пот снова стекает по вискам. – Валер, делай что-нибудь!

Валера кивнул, сосредоточившись на артефакте. Он не знал, как именно тот работает, но инстинкт подсказывал: если эта штука светится, значит, в ней есть сила. Он направил диск на тварь и мысленно приказал: «Ударь». В тот же миг из артефакта вырвался сноп голубых искр, ударивший прямо в грудь существа. Оно взвыло, отшатнувшись, и рухнуло на колени, но тут же начало подниматься, цепляясь когтями за землю.

– Проклятье, оно живучее, – пробормотал Валера. – Лёва, бери Евдокима, попробуем его окружить!

Лёва свистнул, подзывая крылатого товарища. Евдоким, не теряя времени, взмыл в воздух и с яростным кряканьем налетел на тварь сверху, целясь когтями в горящие глаза. Существо махнуло лапой, пытаясь сбить его, но Евдоким увернулся, продолжая кружить и отвлекать. Лёва тем временем обошёл тварь с фланга, держа посох наготове, а Валера двинулся навстречу, готовый выпустить ещё один заряд из артефакта.

Бой был коротким, но яростным. Евдоким отвлекал, Лёва бил посохом по ногам твари, а Валера добил её вторым ударом искр, которые на этот раз прожгли лохмотья и плоть, оставив от существа лишь кучу дымящихся тряпок. Когда всё закончилось, братья тяжело дышали, стоя над поверженным врагом, а Евдоким приземлился рядом, гордо выпятив грудь.

Проша, наконец выбравшись из пыли, подполз поближе, глядя на дымящиеся останки с благоговением.

– Видали? Это я его… я заманил! Ведьмак своё дело знает! – Он протянул руку, ожидая награды. – Монетку бы, а?

Валера закатил глаза, бросив ему мелкую медяшку из кармана.

– За то, что не сдох и нас повеселил. А теперь вали отсюда, пока что-нибудь ещё за тобой не приползло.

Проша схватил монету, осклабился и, пошатываясь, побрёл прочь, бормоча что-то про «великие подвиги». Лёва проводил его взглядом, а потом повернулся к брату:

– Думаешь, это из-за артефакта? Сначала русалки, теперь эта тварь…

Валера кивнул, задумчиво глядя на диск, который всё ещё слегка светился в его руке.

– Похоже на то. И если так пойдёт дальше, нам стоит узнать, что это за штука, пока она нас всех не угробила.

Они переглянулись, понимая, что отдых откладывается. Дорога впереди всё ещё извивалась между холмами, и кто знает, что ждало их за следующим поворотом. С тяжёлым вздохом Лёва подхватил посох, Валера убрал артефакт в сумку, а Евдоким бодро закрякал, будто говоря: «Вперёд, лентяи!» И путники снова двинулись в путь, оставив за спиной дымящиеся останки и причитания пьяного "ведьмака".

Глава 9.

Солнце уже клонилось к закату, когда Валера, Лёва и Евдоким вышли к краю широкого ущелья, прорезавшего каменистую местность, словно шрам на теле земли. Дорога, по которой они шли, оборвалась у обрыва, и перед ними открылся зияющий провал, окружённый отвесными скалами. Ветер завывал в глубине, донося снизу влажный, землистый запах с примесью чего-то резкого, почти металлического. Скалы, покрытые пятнами мха и лишайника, уходили вниз на десятки метров, теряясь в сумрачной дымке, где едва угадывались очертания дна. Над ущельем, покачиваясь на ветру, висел старый подвесной мост – хлипкий, с потёртыми верёвками и досками, потемневшими от времени и сырости. Его скрип разносился эхом, смешиваясь с воем ветра, и создавал ощущение, будто само ущелье дышит, наблюдая за путниками.

Валера остановился у края, оглядывая мост с явным недоверием. Его широкие плечи напряглись, а рука привычно легла на сумку с артефактом, который после утренней стычки с тварью вёл себя тихо, но всё ещё излучал лёгкое тепло через ткань. Он бросил взгляд вниз, в темноту ущелья, и нахмурился. В голове крутились обрывки историй, что рассказывали в деревнях: про огромного паука-людоеда, который якобы обитал где-то здесь, в тенях скал. Говорили, что его сеть – тонкая, как шёлк, но прочнее стали – могла поймать даже коня, а яд растворял кости за считанные минуты. Валера не был суеверным, но после русалок и той когтистой твари он уже не спешил отметать байки как выдумки.

– Ну что, Лёв, – тихо сказал он, не оборачиваясь, – мост выглядит так, будто его сто лет не чинили. Пойдём или поищем обход?

Лёва подошёл ближе, опираясь на посох. Его светлые волосы растрепались от ветра, а лицо, исхудавшее от усталости, осветилось тревожным любопытством. Он тоже слышал легенды про паука – ещё в детстве, у костра, когда старшие пугали младших жуткими сказками. Тогда он смеялся, но сейчас, глядя на зияющую пропасть и шаткий мост, смеяться не хотелось. Сердце колотилось, но не только от страха – в нём загорался тот самый огонёк упрямства, который всегда заставлял его идти дальше, даже когда ноги подкашивались.

– Обход? – переспросил он, прищурившись. – Это лишний день, Валер. А мы и так еле тащимся. Если этот паук существует, то лучше встретить его здесь, чем дать ему время выследить нас ночью.

Валера хмыкнул, бросив на брата косой взгляд. Лёва был младше всего на пару лет, но порой его безрассудство заставляло Валеру чувствовать себя старше на целую вечность. Однако он не мог не признать Лёва прав – возвращаться назад или искать другой путь означало потерять время, которого у них и так не было. Артефакт в сумке словно подталкивал их вперёд, и Валера ощущал это почти физически – лёгкое покалывание в пальцах, будто вещь шептала: «Иди».

– Ладно, – буркнул он. – Но шагай осторожно. И держи Евдокима покрепче, а то он у нас герой ещё тот.

Евдоким, сидевший на плече у Лёвы, важно крякнул, будто соглашаясь. Его крылья слегка подрагивали от ветра, а чёрные глазки-бусинки внимательно следили за мостом. Гусь был не простым – это путники поняли давно, ещё когда он выбрал их в спутники, вместо того чтобы остаться в деревне с обычными птицами. Иногда казалось, что Евдоким понимает больше, чем показывает, и его храбрость порой граничила с безумием.

Лёва похлопал гуся по спине и первым шагнул на мост. Доски скрипнули под его весом, верёвки натянулись, и вся конструкция качнулась, заставив его ухватиться за перила. Сердце ушло в пятки, но он стиснул зубы и сделал ещё шаг. Валера последовал за ним, двигаясь медленно, проверяя каждую доску. Евдоким, вместо того чтобы сидеть спокойно, вдруг расправил крылья и перелетел на перила, гордо шагая впереди, словно возглавлял процессию.

– Эй, ты куда?! – прошипел Лёва, протягивая руку, чтобы поймать гуся. – Сядь, дурень, свалишься ещё!

Но Евдоким, как всегда, имел своё мнение. Он бодро переваливался с лапы на лапу, изредка крякая, будто подбадривая спутников. Мост качался всё сильнее – ветер дул порывами, а где-то внизу, в глубине ущелья, послышался странный звук: низкий, вибрирующий гул, от которого по спине побежали мурашки.

Валера замер, прислушиваясь.

– Слышал? – тихо спросил он, глядя на брата.

Лёва кивнул, сжимая посох. – Это может быть просто эхо… или что-то хуже.

Они ускорили шаг, стараясь не смотреть вниз. Мост скрипел и раскачивался, но держался. Уже виднелся противоположный край ущелья – скалистый уступ, за которым начиналась тропа, уводящая в редкий лес. Ещё немного, и они будут в безопасности. Но тут Евдоким, решивший, видимо, что пора покрасоваться, взмахнул крыльями и попытался взлететь. Ветер подхватил его, и вместо того чтобы приземлиться дальше по мосту, гусь пошатнулся и сорвался вниз.

– Евдоким! – крикнул Лёва, бросаясь к перилам. Мост опасно накренился, но он этого даже не заметил. Внизу, в сумраке, мелькнула белая точка – гусь отчаянно махал крыльями, но ветер и высота были сильнее. Лёва, не раздумывая, перегнулся через край, одной рукой цепляясь за верёвку, а другой пытаясь дотянуться до Евдокима.

Валера выругался, хватая брата за пояс.

– Ты что творишь, идиот?! Упадёшь сам, и его не спасёшь!

– Не отпущу его! – огрызнулся Лёва, напрягая все силы. Его пальцы дрожали, пот стекал по лбу, но он видел, как Евдоким борется, цепляясь за воздух. Наконец, в отчаянном рывке Лёва ухватил гуся за лапу и рванул вверх. Мост затрещал, верёвки натянулись до предела, но Валера вовремя подтянул обоих назад, буквально выдернув их на доски.

Лёва рухнул на колени, прижимая Евдокима к груди. Гусь тяжело дышал, но тут же крякнул, словно возмущаясь, что его так грубо схватили. Валера вытер пот со лба, глядя на брата с смесью злости и облегчения.

– Ты ненормальный, – бросил он. – Из-за гуся чуть не сгинул.

– Он не просто гусь, – отрезал Лёва, поднимаясь на ноги. Его колени дрожали, но голос был твёрд. – Он с нами с самого начала. Я его не брошу.

Валера только покачал головой, не находя слов. Они молчали, пока ветер трепал их одежду, а мост продолжал скрипеть под ногами. Гул внизу стал громче, и теперь он уже не казался просто эхом. Что-то двигалось в глубине ущелья – что-то большое, с шуршанием, напоминающим скольжение множества ног по камням.

– Надо идти, – сказал Валера, бросив взгляд вниз. – Быстро.

Лёва кивнул, крепче прижимая Евдокима к себе. Они двинулись вперёд, почти бегом, игнорируя качающийся мост и треск досок. Когда их ноги наконец коснулись твёрдой земли на другом краю ущелья, они обернулись. В темноте пропасти мелькнула тень – огромная, с длинными, изогнутыми конечностями, покрытыми блестящей чёрной шерстью. Глаза – восемь алых точек – сверкнули в сумраке, и мост дрогнул, словно по нему прошлась невидимая волна.

Путники замерли, осознавая, что легенды, похоже, были правдой. Паук-людоед существовал. И он знал, что они здесь.

Глава на этом оборвалась, оставив героев на пороге новой опасности, с бешено колотящимися сердцами и взглядом, прикованным к тьме, из которой доносился шорох его лап.

Глава 10.

Когда Валера вытащил Лёву с Евдокимом обратно на мост, доски под ними затрещали громче, чем раньше. Ветер усилился, раскачивая верёвки, а из глубины ущелья доносился тот самый шорох – быстрый, ритмичный, как стук множества ног о камень. Лёва, всё ещё тяжело дыша, прижал гуся к груди и бросил взгляд на брата. Лицо Валеры было мрачнее тучи, но в глазах горела решимость – та самая, что не раз вытаскивала их из передряг.

– Надо уходить, – выдохнул Лёва, поднимаясь на дрожащие ноги. – Оно идёт.

Валера кивнул, оглядывая мост. Противоположный край был уже близко – всего десяток шагов, но каждая доска казалась испытанием. Он шагнул вперёд, проверяя путь, и махнул брату:

– Иди за мной. И держи этого пернатого крепче, а то опять полезет геройствовать.

Лёва слабо улыбнулся, погладив Евдокима по голове. Гусь, словно обидевшись на упрёк, уткнулся клювом в его рукав, но молчал. Они двинулись дальше, осторожно переставляя ноги. Мост скрипел и качался, верёвки натягивались, а шорох внизу становился всё отчётливее. Лёва чувствовал, как пот стекает по спине, а сердце колотится где-то в горле. Он старался не думать о том, что может быть внизу – о восьми горящих глазах, о паутине, липкой и прочной, как смерть. Но воображение рисовало картины одна страшнее другой.

Валера первым ступил на твёрдую землю, протянув руку брату. Лёва принял помощь, перетащив себя и Евдокима через последнюю доску. Они отошли от края, тяжело дыша, и только тогда обернулись. Мост дрожал, как живой, а из темноты ущелья поднималась тень – огромная, с длинными, изогнутыми лапами, покрытыми чёрной шерстью. Паук-людоед, о котором шептались в деревнях, был реален. Его глаза – восемь алых точек – сверкнули в сумраке, а когти впились в верёвки моста, заставив их трещать.

– Проклятье, – выдохнул Валера, хватаясь за сумку с артефактным диском. – Оно лезет.

Лёва сжал посох, отступая назад. Его мысли метались: бежать или драться? Паук был слишком велик, слишком быстр, а они слишком устали. Но бросить всё и рвануть в лес означало потерять единственный путь вперёд – назад мост уже не пустит. Евдоким зашевелился у него под курткой, издав тихое кряканье, и Лёва вдруг почувствовал прилив злости. Нет, они не сдадутся какой-то твари, даже если она из легенд.

– Валер, артефакт! – крикнул он. – Попробуй ещё раз, как утром!

Валера кивнул, вытаскивая диск. Его пальцы дрожали – не от страха, а от напряжения, – но он крепко сжал металл, направив его на паука. Тварь уже забралась на середину моста, её лапы рвали верёвки, а пасть приоткрылась, обнажая клыки, с которых капала чёрная слюна. Диск в руках Валеры засветился голубым, и он мысленно приказал: «Бей!» Сноп искр вырвался из артефакта, ударив прямо в морду паука. Тот взвыл – звук был низким, пробирающим до костей, – и отпрянул, едва не сорвавшись вниз.

– Работает! – крикнул Лёва, шагнув ближе к брату. – Ещё раз!

Валера стиснул зубы, чувствуя, как артефакт нагревается, обжигая кожу. Он выпустил ещё один заряд, и искры попали в одну из лап паука, заставив её подогнуться. Тварь зашипела, но не отступила – вместо этого она прыгнула, цепляясь когтями за край обрыва. Мост под её весом окончательно рухнул, обломки полетели в пропасть, а паук повис на скале, всего в нескольких метрах от путников.

Лёва поднял посох, готовый ударить, но Валера остановил его:

– Бери Евдокима и отходи! Я его задержу!

– Ни за что! – огрызнулся Лёва, упрямо сжимая оружие. – Мы вместе или никак!

Паук тем временем подтянулся выше, его глаза горели ярче, а лапы уже касались земли. Валера выругался про себя – брат был прав, бежать поздно. Он направил артефакт на тварь ещё раз, но в этот момент Евдоким вырвался из-под куртки Лёвы и с яростным кряканьем бросился вперёд. Гусь расправил крылья и налетел на паука, целясь прямо в один из алых глаз.

– Евдоким, нет! – крикнул Лёва, кидаясь за ним.

Паук махнул лапой, пытаясь сбить гуся, но тот увернулся, продолжая атаковать. Это дало Валере шанс: он выпустил ещё один заряд из артефакта, на этот раз целясь в пасть твари. Искры попали в цель, и паук взревел, теряя равновесие. Его когти заскользили по камню, и с громким скрежетом он сорвался вниз, исчезнув в темноте ущелья. Оттуда донёсся глухой удар, а затем – тишина.