Печать Велисы 4. Хищный агнец

Открыв заднюю дверь, меня за шкварник выволокли из собачника и ходом коня по шахматной доске повели в здание Следственного комитета. Уж сколько проработал в полиции, но в жизни себя не мог представить в виде конвоируемого особо опасного преступника.

Протащив меня по коридорам, омоновцы впихнули в какой-то кабинет и усадили на скамью, возле следовательского стола. Конвой вышел из кабинета, а напротив меня сел перец в форме СК, – судя по всему помощник следователя – и стал сверлить меня такими же рыбьими глазами.

Вот, кстати, ещё одно доказательство, что это морок. Взгляд абсолютно всех вокруг был как у мертвецов. Тончайшая мимика в районе глаз выдавала во всех вселенское безразличие. Я даже не знаю, как это точнее описать.

– Уютненько тут у вас… Почти как дома, – сказал я, оглядывая пошарпанный кабинет. – А пирожки домашние будут?

– Я гляжу тебе весело, ушлёпок? – процедил эскашник.

– Эй! Это моё обзывательство! – возмутился я. – Не смей меня копировать, ушлёпок!

Он не внял моей просьбе, а встал и зарядил мне по морде. Так смачно, что аж прибило башкой к стене.

– Ладно… Пользуйся на здоровье… – сплюнул я на пол кровь, за что опять получил по морде.

– Ты чё, дебил? Сейчас синяки мне оставишь, и тебя по жопке отшлёпают, – И опять плюнул на пол. – А-а-а! Я всё понял! Тебе нравится, когда тебя шлёпают. Да, ушлёпок? – глумливо усмехнулся я.

Я был уверен, что до пятницы меня не прикончат, а потому мог веселиться вдоволь, чтобы ввести морок в замешательство, с вопросом: «И что с этим отморозком делать ещё четыре дня?»

Помощник уже замахивался для ещё одного удара, но тут же опустил руку, так как в кабинет вошёл тот самый чернявый следователь вместе с усатым мужиком в синем костюме-двойке – это был полюбас уже назначенный гос-защитник. Быстро они, ничего не скажешь. В реале бы так работали.

Я же свистнул, словно подзывая собаку, и с ухмылкой сказал помощнику:

– Всё, Шарик. Сидеть.

Эскашник никак не прореагировал и невозмутимо сел на место. Сам следователь с такой же невозмутимой миной хотел усесться за свой стол, но усатый дядька его остановил:

– Алексей Анатольевич, оставьте нас наедине с моим подзащитным.

– Как скажите, – хмыкнул следак и, кивнул своему помощнику, и они вышли из кабинета.

– Итак, Андрей Васильевич, я Пётр Рома…

– Да хватит уже хернёй страдать, – перебил я адвоката. – Если вы собрались играть спектакль до талого, то я подыгрывать не намерен. Я выберусь отсюда, чего бы мне это ни стоило. А сейчас я заявляю, что отказываюсь от защитника и готов написать явку с повинной. Вот только есть загвоздка – сотрудничать со следствием я не буду. Пояснений вы от меня не получите. Катайте уже постановление и везите меня к судье. Ду ю андерстенд ми, матафака? – выпалил я и заломил бровь.

– Вот как, – хмыкнул дядька и сел на то место, где сидел помощник следака. – Чего вы добиваетесь, Андрей Васильевич?

– Хочешь честно? – нахмурил я брови. – Я добиваюсь, чтобы мне перестали морочить голову и наконец выпустили отсюда. После чего я благополучно надеру задницу вашему кощею-антихристу и спасу свою невесту, как Шварценеггер на белом спорт-байке. Ну и заодно, может, я каких плюшек подниму, так как моя начальница обещала премию, – соврал я на последнем пункте.

На самом деле, моя начальница получит от меня пи… письмо с претензией, где будет описаны слабые умственные способности божественного женского мозга.

Мужик вылупил на меня свои карие зенки и несколько секунд вглядывался мне в лицо, а потом заржал, запрокинув голову. Он смеялся так заливисто, что я подумал, что сюда сбежится всё следственное управление. Однако никто нас не потревожил, а мужик резко умолк, но голову так и оставил запрокинутой.

– Ты уверен, что у тебя хватит силёнок навредить нашему Господу? – внезапно спросил он и, опустив голову, поглядел на меня чернейшими глазами без белков.

В эту же секунду у него из-за спины водорослями вспыхнула тьма, которая устремилась ко мне.

– Ах ты ж сцука фак! – пискнул я и вжался в стенку, так как по мозгам вдарил реальный ужас.

Это была явно ментальная атака, но гораздо слабее, чем я чувствовал от Алианариш в былые времена. Просто это было дико внезапно.

Один раз моргнул, и наваждение пропало. Передо мной сидел обыкновенный адвокат с усиками и, изогнув бровь, вопросительно глядел на меня.

– Дак что, Андрей Васильевич? Вы собираетесь признать вину без борьбы? Вдруг у вас было помутнение рассудка? Вы хорошо помните обстоятельства убийства вашей супруги?

– Ля… Чувак, – поморщился я. – Кончай уже делать мне мозг, а? Ты ж только что был сраной бабайкой. Покажи уже своё истинное хлебало.

– Хм… Прошу прощения?

– Не проси, не дам.

– Андрей Васильевич, – качнул головой адвокат. – Мне кажется, вы невменяемы. Бывший полицейский просто не может себя так вести. Отказаться от защитника у вас не получится. После постановления суда об аресте мы проведём судебно-психиатрическую экс…

– Каково окружение, так я себя и веду! Так что пошёл ты нахер! – рявкнул я и, повернувшись спиной, показал ему через наручники фак. – На тебе, ушлепан!

В общем, бабаешный адвокат вздохнул и пригласил в кабинет следователя, с которым они начали работать без моего участия. Я даже не обращал внимания на их ошибки в формулировках, чтобы не дай Велиса, не завязать с ними разговор.

Теперь я на все сто-пятьсот процентов был уверен, что это морок. Но то, что за мной подглядывает архихер или его прихвостень – это плохо. Нужно держать язык за зубами. Мне кажется, мысли они читать не умеют.

Следак быстро натарабанил по клавиатуре протокол и постановление об аресте. Каждую бумажку я подписывал не глядя, ибо не видел никакого смысла вовлекаться в процедуру, которая к реальности не имеет никакого отношения.

Сразу после этого меня повезли к судье. Тот с такими же рыбьими глазами за десять минут рассмотрел дело и вынес решение об аресте. После суда меня доставили в СИЗО, где, согласно процедуре, сопровождал следователь. Меня осмотрел местный врач своими масляными глазами, спросил, хорошо ли я себя чувствую, на что был послан мной в пешее нетрадиционное. Затем меня по-бырому оформили, отобрали ремень и шнурки, а когда поместили в одиночную камеру, уже вовсю был вечер.

После адвоката я предполагал много проблем на свою задницу. Что меня к кому-то подселят, кто якобы сильно не любит бывших ментов, или придут развлечься сами фсиновцы. Я готов был до смерти отбиваться, но… ничего не произошло.

Мне даже принесли пожрать холодную бурду. И всё это было очень удивительно – не отметелели и голодом не морили. Будет интересно глянуть, что там мне завтра комиссия психов ответит.

Под тяжёлые думы, что мне делать и как быть, я тревожно задремал.

Глава 5

– СВОБОДУ ПОПУГАЯМ! СВО-ОБО-ДУ ПО-ПУ-ГА-ЯМ! – ору я уже который раз в металлическую дверь. – ПУСТЬ ВСЕГДА-А БУДЕТ СОЛНЦЕ…

Вчерашний вторник был абсолютно пуст на события. Никакой поездки в ПНД для судебно-психиатрической экспертизы не было. Даже зловещий адвокат не зашёл проведать своего подопечного – меня, то есть.

Да что там говорить, элементарно даже погулять не вывели. Хотя и я сильно не стремился ни гулять, ни встречаться с адвокатом, так как обдумывал как мне найти чёртову дверь. Поэтому за вчера мне принесли два раза пожрать, да и всё.

Сегодня уже среда, и я окончательно понял, что проведу здесь тихий отпуск до пятницы. И, кажется, предыдущие пятницы с кухонным ножом в ребро мне покажутся цветочками, в сравнение с тем, что меня ждёт в эту. Я прямо это чувствовал, а потому стал нервничать.

Сегодня с самого утра я периодически орал, что требую адвоката, – а вдруг прокатило бы, как в американских фильмах – но нет, меня тупо игнорировали. До полудня я слонялся из стороны в сторону по маленькой камере и в итоге принял решение нагло позлить фсиновцев. Авось получится кого-то вырубить и завладеть дубинкой.

Но проблема состояла в том, что я уже пропел все возможные песни, какие помнил, а за дверью до сих пор гробовая тишина. В обычных реалиях уже бы через две минуты сюда забурились пару здравых тюремщиков, и от души, но нежно, надавали мне по почкам.

– … ПУСТЬ ВСЕГДА НЕ БУДЕТ ВОВКИ, НО ВСЕГДА-А БУДУ Я-Я! – допел я и со всей дури саданул ногой по металлической двери.

Отдышавшись, я решил применить тяжёлую артиллерию:

– ЭЙ! ГАМАСЕКИ ФСИНОВСКИЕ! ОТКРЫВАЙТЕ, МАЗАФАКИ! БИТЬ ВАС БУДУ! ВАШИМИ РЕЗИНОВЫМИ САМОТЫКАМИ!

И напрягся, так как после таких слов резиновый самотык могли вогнать уже мне, и далеко не в рёбра. Но даже через несколько минут ожидания ничего не произошло. Меня это конкретно взбесило, и я начал откровенно крыть их пятиэтажным «татами». Хватило меня на десять минут, после чего я сел на шконку и провалился в уныние.

Похоже, прихвостень архичлена выбрал другую, более надёжную тактику. Если мне нет смысла доставлять мучений, а даже наоборот, чтобы я нормально дожил до пятницы для качественного отсасывания души, то самый действенный вариант запереть меня в комнатке, созданной в моей же голове.

Только намечается вопрос: нахрена тогда нужен был весь предыдущий фарс? Чтобы что? Чтобы я до чего-то не додумался?

– Богиня… Какой же бред вокруг… – схватился я за голову.

Алианариш я уже звал вчера, но она не отвечает. Видно, и правда очень много сил потратила на мой безумный понедельник. Так что придётся думать самостоятельно.

Спустя где-то сорок минут, а может, час – часов у меня не было – я так ничего и не придумал, а завалился на голый матрас. Прикрыв глаза, я теперь стал впадать в отчаяние, так как через два дня будет проведена моя смертная казнь. Я просто больше не сознаю, что мир вокруг не настоящий. Но и это не самое плохое. Самое поганое – я потащу за собой троих девчонок и не спасу Аню. Поэтому мне было в двойне погано.

Однако ещё через полчаса я насильно приободрил себя и стал мысленно двигаться от начала событий.

Первые мои недели я помню смутно. Всё было как в тумане. Зато третья и четвёртая, – особенно четвёртая – помнятся нормально. С них я и начал. Мне нужно было понять, какой предмет мог играть роль двери. Как я до него доберусь – это пока дело десятое. Главное вообще до этого додуматься.

Аля говорила, что дверью может выступать место, предмет или… событие? Но каким образом событие может быть дверью? Типа мне надо под луной, зажигалкой поджарить жопу кошки под хвостом, и я сразу очнусь в обители архилича?

Опять бред бредятинский…

Прокручивая в голове эти мысли из раза в раз, в какой-то момент я вспомнил, что пару раз видел сообщения от интерфейса и даже от Велисы. Я вдруг понял, что мне нужно как-то опять увидеть это сообщение. Система могла дать подсказку, что мне делать.

С закрытыми глазами я сосредоточился и попытался вогнать себя в состояние транса, которое у меня получилось в ванной. Долгое время у меня ничего не выходило, но, когда я практически задремал, перед глазами вспыхнули строчки, от которых я проснулся. Открыл глаза – и сразу всё пропало.

– Они убили Кенни! СВОЛОЧИ! – рявкнул я в сторону двери, чтобы не привлекать внимания.

После этого я перевернулся на бок и принялся по новой вызывать нужное состояние. Несколько раз подряд у меня ничего не получалось, приходилось также периодически подавать голос, строя из себя умалишённого. Мало ли, а то нагрянут, услышав, что я затих. Пока я концентрируюсь, мне тут лишние ходячие глюки не нужны.

Но внезапное наконец свершилось. Я опять начал засыпать, и как только появились строчки – я проснулся, но глаза не открывал, а затаив дыхание вчитывался в открытый чат:

«Андрей! Если ты сейчас же не очнёшься, то я расскажу Анне, что ты целовался с Алианариш! >:( Быстро сделай харакири!

Первое предложение было шуткой, а второе – нет!»

«Блин… Короче, я сама немного нервничаю, вот и несу что попало. Дай тебе Я, чтобы ты как-то смог взглянуть на сообщение (Мои расчёты показали, что Алианариш должна была тебе помочь (и про поцелуй я тоже рассчитала! Хе-хе! :З)).

Значит так… Тебе надо прикончить себя любым удобным для тебя способом (Я серьёзно!). Ты находишься на алтаре разложения. Его ещё называют “Пожирающий сущность”, но это не суть. Этот камешек создан для того, чтобы растворять и перерабатывать не только душу смертного, но и могущественных сущностей по типу полубогов. Он очень качественно растворяет духовную энергию и может отдавать её владельцу почти со 100%-м КПД.

Пока он тебя растворяет, ты видишь правдоподобные галлюцинации в мельчайших деталях, не отличающихся от реальности. Для того чтобы ненадолго выйти из этого состояния, тебе нужно совершить сознательный суицид до следующего цикла поглощения. При фиктивной смерти разложение души прерывается, а разумный просыпается. Но у тебя будет несколько секунд, чтобы спрыгнуть с алтаря, так как вокруг тебя находится десяток прислужников Аббахаба и они бдят, чтобы всё прошло гладко. Поэтому, если у тебя всё получится – сразу прыгай к потолку!»

«Андрей! Не подведи меня! Я на тебя поставила всё! :-\ Если ты не выберешься, то с некоторой долей вероятности погибнет много людей, а мне придётся покинуть этот мир!(-_-‘)»

Прочитав последнее сообщение из чата, я с округлившимися глазами подскочил с кровати.

– Охренеть пляшет… мать Фреди Крюгера…

Мне надо просто себя кокнуть, а потом проснуться и без маны кокнуть десяток щупальцазадых прислужников? Она что, серьёзно?

С другой стороны, похоже, я нашёл ту самую дверь под названием «суицид». В любой другой ситуации я бы послал богиню на три весёлых буквы, а сам пошёл бы «не в ту дверь». Ещё я себе харакири не делал! Но в данном случае не верить ей я просто не могу.

Вот только от мысли, что мне надо себя шлёпнуть, внутри зарождается липкий страх с сомнением: «А вдруг всё вокруг реально?» или «Что если ничего не получится, и я проснусь в понедельник без памяти?»

Вот только переварить полученную информацию и построить план мне не дали. Дверь камеры отворилась и фсиновец в кепке рявкнул:

– Черных, на выход!

Поморщившись, я встал со шконки и проследовал за дверь, где меня поставили лицом к стенке и нацепили браслеты за спиной. После этого другой тюремщик ткнул мне дубинкой в ребро и прошипел:

– Чё ты там про самотыки вякал, попугай?!

– Прошу вежливо и по имени – Иннокентий, – усмехнулся я. – Ничего не вякал. Просто обозначил, что у вас хорошие секс-игрушки. Вы выглядите крайне удовлетворёнными.

– Вернёшься, мы тебя так удовлетворим, этими игрушками, придурок мля… – фыркнул тот.

– Э-эй! Они ж уже бэушные! Это не гигиенично! – возмутился я, но меня развернули и стали толкать по коридору к выходу. – Выдайте мне новую!

На выходе меня встретила конвойная служба из двух молодцов – один бугай под сорок, а другой помоложе, где-то моего возраста. Вместе с ними был мой знакомым чернявый следователь СК.

– Чё каво? Куда идём тусоваться? – вопросил я у следака.

– Туда, где оценят твои плоские шутки, умник, – ввернул тот.

– О-о! К деду Петросяну что ли?

Моё шибко умное остроумие опять никто не оценил, и конвои с невозмутимыми харями потащили меня во фсиноскую буханку с обезьянником. Как я понял, сейчас меня повезут в психоневрологический диспансер для экспертизы моего психического состояния. А если с нами едет следак, значит, он уверен, что мою вменяемость подтвердят, и это даст возможность получить заключение на руки.